30 августа 1938-го года

Aug 30, 2023 18:30

из дневников


Елена Булгакова, жена писателя Михаила Булгакова, 44 года:
30 августа. В Москве стоит небывалая жара - неестественная, непонятная.

Александр Гладков, драматург, 26 лет, Москва:
30 августа.
Сейчас половина седьмого утра. Только что пришел с карнавала в Парке культуры.
Вчера, приехав в город, нашел у себя кучу записок, что все студийцы решили идти на карнавал и соберутся у меня в 9 часов. Пришли Арбузов, Мила (впрочем, она все-таки не пошла с нами), Слава, Валя Назарова, Аня Богачева, Зяма Храпинович, Валя Федцова и Петя Якушев.
По дороге в парк видели пожар в новом блоке Ленинской библиотеки.
Карнавал сам по себе был довольно уныл и казенен, но, так как нас было много, твердое намерение веселиться во что бы то ни стало не покидало нас. И мы не скучали. Шатались по аллеям парка, с азартом играли в лотерее, где Исай выиграл сачок для бабочек, катались на пароходике, где пили и пели, купались с новой набережной, ждали метро. Я шутливо ухаживал за горластой и звонкой Валей Федцовой, озорницей и частушечницей, чем удивлял простодушную Аню Богачеву.
Ночь тихая, теплая, звездная.
А сегодня днем провожали с Казанского вокзала Кирилла Арбузова, уезжающего в Ташкент отбывать военную службу у Ладыгина в Ташкентском театре военного округа <...>

Варвара Малахиева-Мирович, литератор, 69 лет, Москва:
30 августа.
2-й час. Зной. Ночью в первый раз чуть ли не за целый месяц был дождь. Леса еще горят (торфяные), но дымки гари стали тоньше.
Приехала из Одессы Алла (там снималась для «Петра I»). Хорошо рассказывала о Станиславском. О его своеобычности в жизни, о его всепоглощенности творчеством в области театра. О гениальных прозрениях в пути актерской работы, о магическом даре перевоплощения («в каждой роли глаза совсем другие, и такие, что не узнаешь в них Станиславского»).
Искренняя дань почитания, искренняя печаль о нем его «врага» Немировича.
Мелочи: Станиславский всегда ходил за кулисами во время действия на цыпочках. В Америке один пожарный вошел в коридор, смежный со сценой, с громким топотом. Станиславский кинулся к нему, как коршун, пожарный от страха присел и замер на месте, а Станиславский остался над ним в позе коршуна, со скрюченными пальцами в виде когтей до конца сцены.
Станиславский никогда не кутил, не пил, никто не видел его нетрезвым. На пирах выпивал один бокал шампанского.
Приехал Москвин с рыбной ловли, с Оки. Жил там с сыновьями в простой избе. Рыбачил напролет почти без сна день и ночи («спал часика 3-4 в сутки»). Спрашиваю, в чем пафос этой рыболовной страсти. Отвечает: во-первых - река, утро или, например, закат на реке - красота неописанная. А потом - погоня за удачей, за счастьем.
- А если бы вы не ели совсем рыбу, интересно было бы ловить ее?
- Почему же нет? Дело тут не в ухе, а в природе, в спорте. Да и почему-то все интересно, что рыб касается.

Михаил Пришвин, 65 лет, Москва (?):
30 августа.
В его крови была война разных народов, в его душе - ненависть к этой войне как личный творческий гений.

Иван Майский, дипломат, 54 года, посол СССР в Англии, Лондон:
30 августа.
Заседание кабинета сегодня состоялось, и правительство приняло только одно действительно «важное решение»: ничего не делать. Невил Гендерсон присутствовал на кабинете и давал разъяснения. Завтра он возвращается в Берлин. Но никакого «личного письма» от Чемберлена к Гитлеру Гендерсон, вопреки циркулировавшим вчера слухам, не везет. Он даже не должен искать свидания с Гитлером или Риббентропом.
Итак «wait and see». Излюбленная английская политика!
Со слов Галифакса один знакомый передавал мне: хотя на сегодняшнем кабинете никаких решений принято не было, однако в результате трехчасового обсуждения было констатировано, что все министры, за исключением одного (Кто бы это мог быть? Кингсли Вуд?), считают невозможным, чтобы Англия осталась в стороне, если в Европе вспыхнет война из-за ЧС.
Очень хорошо. Но каковы отсюда практические выводы? Ведь выводов может быть два. Первый - оказать эффективную поддержку ЧС сейчас, напугать Гитлера и тем самым предотвратить войну. Второй - так нажать на ЧС в «дружеском порядке», чтобы она сдала Гитлеру без боя все позиции, и этим способом тоже избежать войны. Сильно подозреваю, что кабинет делает второй вывод.

Александр Гладков, 30 августа, 20 век, 1938, Михаил Пришвин, Алла Тарасова, Константин Станиславский, Иван Майский, Варвара Малахиева-Мирович, 30, август, Иван Москвин, дневники, Елена Булгакова

Previous post Next post
Up