10 августа 1938-го года
из дневников
Владимир Голицын, художник-иллюстратор, 36 лет, Абхазия, Гудаута (П.Д. - художник Павел Корин):
10 августа.
Днем покатались на фелюге под парусом: Цецилия, Черемныхи, Щекотовы и мы все. П.Д. не укачало. Очень ему понравилось купаться в открытом море верст за 5 - вода больно хороша. Писали каждый свою панораму гор, а Прасковья Тихоновна нам читала. Он это любит. Вечером пошли к Черемныхам. Подпили там. Очень интересно ПД. об искусстве говорит (когда он выпьет, он удивительно красноречив). «Врать в искусстве можно. Но сначала художнику надо учиться, учиться и учиться. Потом можно врать. Это как ты (Черемныху) со своими карикатурами. Сварог врет, не учась. Дерзать нужно, как-то по-новому. Вот Роден увидел мир по-новому. Третьяковская галерея в 1920-х годах на ладан дышала. А сейчас какая это штука!». Рассказывал о своей ссоре с Ф. Богородским. Жалко, я подвыпил и мало помню из этого очень интересного разговора.
Иван Майский, дипломат, 54 года, посол СССР в Англии, Лондон:
10 августа.
В порядке возобновления послеотпускного контакта был у [Л.] Олифанта. Он все такой же. Не изменился.
Расспрашивал его о смысле миссии Ренсимена. Олифант ехидно посмотрел на меня, подернул свой длинный рыжий ус и с неуловимой иронией в голосе сказал:
- Что делает Ренсимен в Праге? Он впитывает в себя атмосферу.
Я невольно рассмеялся. По мнению Олифанта, Ренсимен проведет в ЧС 4-6 недель. Твердого «плана» у него нет, но кое-какие соображения имеются. Конечно, несмотря на все оговорки, Ренсимен по существу является представителем бритпра. Но в конце концов что в этом плохого? Если Ренсимену удастся примирить чехов и немцев, великолепно. Если не удастся, тоже не стоит плакать: по крайней мере, выиграно немножко времени.
- Вы недовольны? По вашему лицу я вижу, что вы не довольны нашей политикой в ЧС. Почему?
- Да, мы недовольны вашей политикой, - подтвердил я, - ибо вы все время стараетесь обуздывать не агрессора, а жертву агрессии. Той же цели служит и миссия Ренсимена.
Олифант пробовал защищаться, но в конце концов признал, что такое представление могло создаться на континенте.
В свою очередь, Олифант расспрашивал меня о событиях в Маньчжурии. Очень хотелось ему узнать, не устроили ли мы конфликт нарочно, чтобы оказать поддержку Китаю. Я разочаровал Олифанта, и позднее он сам признал, что и по английской информации агрессорами в данном случае явились японцы. На мой вопрос, какова британская реакция на маньчжурские события, Олифант ответил:
- Японцы сеяли ветер и теперь пожинают бурю. Они этого заслужили. Таково среднее английское отношению к конфликту из-за Чанкуфенг.
Далее Олифант спросил, не может ли конфликт в Маньчжурии развернуться в крупную войну?
- Это целиком зависит от японцев, - отвечал я. - СССР войны не хочет, но будет крепко защищать свои права и свою территорию.
- Значит, вопроса о посредничестве не возникает? - продолжал Олифант.
- Нет, не возникает.
Вот мировые «маклера»! Хлебом не корми, а дай посредничать!
В заключение Олифант стал жаловаться на тяжелое положение Крейги в Токио. За последний год он по существу превратился в ходатая по защите британских интересов в Китае (таможни, торговля, судоходство и пр.). Успехов у Крейги мало.
- Настанет время, - закончил Олифант, - когда мы сможем рассчитаться с Японией, но момент этот еще не пришел.
Владимир Голицын, художник-иллюстратор, 36 лет, Абхазия, Гудаута (П.Д. - художник Павел Корин):
10 августа.
Днем покатались на фелюге под парусом: Цецилия, Черемныхи, Щекотовы и мы все. П.Д. не укачало. Очень ему понравилось купаться в открытом море верст за 5 - вода больно хороша. Писали каждый свою панораму гор, а Прасковья Тихоновна нам читала. Он это любит. Вечером пошли к Черемныхам. Подпили там. Очень интересно ПД. об искусстве говорит (когда он выпьет, он удивительно красноречив). «Врать в искусстве можно. Но сначала художнику надо учиться, учиться и учиться. Потом можно врать. Это как ты (Черемныху) со своими карикатурами. Сварог врет, не учась. Дерзать нужно, как-то по-новому. Вот Роден увидел мир по-новому. Третьяковская галерея в 1920-х годах на ладан дышала. А сейчас какая это штука!». Рассказывал о своей ссоре с Ф. Богородским. Жалко, я подвыпил и мало помню из этого очень интересного разговора.
Иван Майский, дипломат, 54 года, посол СССР в Англии, Лондон:
10 августа.
В порядке возобновления послеотпускного контакта был у [Л.] Олифанта. Он все такой же. Не изменился.
Расспрашивал его о смысле миссии Ренсимена. Олифант ехидно посмотрел на меня, подернул свой длинный рыжий ус и с неуловимой иронией в голосе сказал:
- Что делает Ренсимен в Праге? Он впитывает в себя атмосферу.
Я невольно рассмеялся. По мнению Олифанта, Ренсимен проведет в ЧС 4-6 недель. Твердого «плана» у него нет, но кое-какие соображения имеются. Конечно, несмотря на все оговорки, Ренсимен по существу является представителем бритпра. Но в конце концов что в этом плохого? Если Ренсимену удастся примирить чехов и немцев, великолепно. Если не удастся, тоже не стоит плакать: по крайней мере, выиграно немножко времени.
- Вы недовольны? По вашему лицу я вижу, что вы не довольны нашей политикой в ЧС. Почему?
- Да, мы недовольны вашей политикой, - подтвердил я, - ибо вы все время стараетесь обуздывать не агрессора, а жертву агрессии. Той же цели служит и миссия Ренсимена.
Олифант пробовал защищаться, но в конце концов признал, что такое представление могло создаться на континенте.
В свою очередь, Олифант расспрашивал меня о событиях в Маньчжурии. Очень хотелось ему узнать, не устроили ли мы конфликт нарочно, чтобы оказать поддержку Китаю. Я разочаровал Олифанта, и позднее он сам признал, что и по английской информации агрессорами в данном случае явились японцы. На мой вопрос, какова британская реакция на маньчжурские события, Олифант ответил:
- Японцы сеяли ветер и теперь пожинают бурю. Они этого заслужили. Таково среднее английское отношению к конфликту из-за Чанкуфенг.
Далее Олифант спросил, не может ли конфликт в Маньчжурии развернуться в крупную войну?
- Это целиком зависит от японцев, - отвечал я. - СССР войны не хочет, но будет крепко защищать свои права и свою территорию.
- Значит, вопроса о посредничестве не возникает? - продолжал Олифант.
- Нет, не возникает.
Вот мировые «маклера»! Хлебом не корми, а дай посредничать!
В заключение Олифант стал жаловаться на тяжелое положение Крейги в Токио. За последний год он по существу превратился в ходатая по защите британских интересов в Китае (таможни, торговля, судоходство и пр.). Успехов у Крейги мало.
- Настанет время, - закончил Олифант, - когда мы сможем рассчитаться с Японией, но момент этот еще не пришел.