27 апреля. Стихи 1943-го года
двух авторов.
НА СЕРЕДИНЕ МОСТА
Есть мостики горбатые в Китае:
До середины медленно, с трудом,
А дальше, вниз - легко, почти слетая...
А наша жизнь - не век, и мост - не дом.
Я медленно взошел до середины,
Я шел оглядываясь, не спеша,
Чтоб нынче, в день тридцатой годовщины,
Понять, что жизнь безмерно хороша.
Но дальше вниз-легко, почти паденье...
Стой, путник, и движенья не ускорь:
Не упусти весеннего цветенья,
Закатов царственных и звонких зорь!
Как часто ты, услышав гул погони,
Оплачешь плен у ладана и книг.
Учись, учись же на возвратном склоне
Благословить за ломкость каждый миг!
Валерий Перелешин
***
Две головы развернуты на бой.
К. Вагинов
Умы писать умеют кренделя -
слепые "веди", гибкие "мыслете".
Вы, тени пьяные! И, этот день деля
на свет и тень,
я равнодушничаю.
При слове "ум" я вижу образ тени,
которой на свету и зябко и темно.
Передо мной, как некий лоб растений,
вдруг выдался упорный Холм Земли,
набух и словно лопнуть хочет.
Деревню за плечи закинув,
я от души шагал по ширям,
составленным из голубых и белых,
зеленых, серых, черно-бурых пятен,
квадратов, треугольников, кругов,
которые природою зовутся.
И, голову оборотив, как солнце,
я с высоты своей заметил,
что избы пораскинутые были
как чувства серенькие или
как маленькие воробьи.
Потом их ночь накрыла шайкой.
Прямоугольной, как окошко, думой
я загляделся в мудрые пучины -
вселенский водопад трескучий и немой.
Но не было во мне ни горя, ни кручины,
и голос у окна, казалось, был не мой.
Я был вдвоем с собой и равнодушней вдвое -
пусть друг на друга смотрят, как враги,
могучее молчанье ледовое
и жалко зеленеющая жизнь.
Сергей Петров
НА СЕРЕДИНЕ МОСТА
Есть мостики горбатые в Китае:
До середины медленно, с трудом,
А дальше, вниз - легко, почти слетая...
А наша жизнь - не век, и мост - не дом.
Я медленно взошел до середины,
Я шел оглядываясь, не спеша,
Чтоб нынче, в день тридцатой годовщины,
Понять, что жизнь безмерно хороша.
Но дальше вниз-легко, почти паденье...
Стой, путник, и движенья не ускорь:
Не упусти весеннего цветенья,
Закатов царственных и звонких зорь!
Как часто ты, услышав гул погони,
Оплачешь плен у ладана и книг.
Учись, учись же на возвратном склоне
Благословить за ломкость каждый миг!
Валерий Перелешин
***
Две головы развернуты на бой.
К. Вагинов
Умы писать умеют кренделя -
слепые "веди", гибкие "мыслете".
Вы, тени пьяные! И, этот день деля
на свет и тень,
я равнодушничаю.
При слове "ум" я вижу образ тени,
которой на свету и зябко и темно.
Передо мной, как некий лоб растений,
вдруг выдался упорный Холм Земли,
набух и словно лопнуть хочет.
Деревню за плечи закинув,
я от души шагал по ширям,
составленным из голубых и белых,
зеленых, серых, черно-бурых пятен,
квадратов, треугольников, кругов,
которые природою зовутся.
И, голову оборотив, как солнце,
я с высоты своей заметил,
что избы пораскинутые были
как чувства серенькие или
как маленькие воробьи.
Потом их ночь накрыла шайкой.
Прямоугольной, как окошко, думой
я загляделся в мудрые пучины -
вселенский водопад трескучий и немой.
Но не было во мне ни горя, ни кручины,
и голос у окна, казалось, был не мой.
Я был вдвоем с собой и равнодушней вдвое -
пусть друг на друга смотрят, как враги,
могучее молчанье ледовое
и жалко зеленеющая жизнь.
Сергей Петров