21 апреля. Сергей Прокофьев
из дневника композитора за 1а 1918 и 1933 годы.
1918:
21 апреля. В девять часов заседание с Мейерхольдом и Головиным насчёт «Игрока». Я сказал, что надо заключить контракт новый, и получить по старому. Мейерхольд согласился. Мой отъезд фиксируется на будущий вторник. Я засиделся, но, кажется, сделано дело. Мейерхольд, на моё желание найти сюжет для живой оперы, дал прочитать «Любовь к трём апельсинам».
В два - концерт «Классической» Симфонии. Пришлось отлучиться. Опять солнечный луч. Это удивительно! Фантастика! Симфония отличная. Большой успех. Условия, при которых сочинялись первые темы этой симфонии.
1933:
21 апреля. Генеральная репетиция. 3-я Симфония из рук вон плохо. Я сцепляюсь с инспектором оркестра:
- Точно коровы тянут в гору воз с навозом.
Он:
- Наш оркестр первый в СССР.
Я:
- Быть первым в СССР не даёт права играть хуже, чем за границей.
Днём Мейерхольд, который пригнал своего «Форда» в Ленинград, возит на Стрелку. Идёт по Неве лёд. Чудный солнечный день, но не тепло. Челнок утонул с пассажирами, которые спасались по пояс в воде. Зинаида: «Стрелка пахнет кладбищем» (= минувшим, не нашедшим ещё применения в новой жизни).
Приезжает директор фильма «Восстание рыбаков» уговаривать. Я хотел бы сохранить отношение на будущее, но сейчас - халтура.
Вечером концерт. На этот раз полно, хотя не битком, как раньше. Дранишников нетвёрд в темпах, но Симфония имеет неожиданный успех (не большой, но порядочный); 3-й Концерт проходит с блеском и я играю на бис «Токкату». Много вызовов после Концерта и «Скифской». Директор филармонии говорит о будущем годе, а то после утренней стычки с оркестром выходило будто в последний раз.
К Н. Радлову. Иду пешком с его женой, которой липстик и модный журнал. У них Шапорин, С. Радлов, с которым играем до четырёх утра в шахматы (+1-1, что очень хорошо, так как он первая категория). Он предлагает написать балет для Мариинского театра на Til Eulenschpiegel, взятый под революционным углом. Я отклоняю. «Апельсины» они возобновят осенью в переработанном виде.
1918:
21 апреля. В девять часов заседание с Мейерхольдом и Головиным насчёт «Игрока». Я сказал, что надо заключить контракт новый, и получить по старому. Мейерхольд согласился. Мой отъезд фиксируется на будущий вторник. Я засиделся, но, кажется, сделано дело. Мейерхольд, на моё желание найти сюжет для живой оперы, дал прочитать «Любовь к трём апельсинам».
В два - концерт «Классической» Симфонии. Пришлось отлучиться. Опять солнечный луч. Это удивительно! Фантастика! Симфония отличная. Большой успех. Условия, при которых сочинялись первые темы этой симфонии.
1933:
21 апреля. Генеральная репетиция. 3-я Симфония из рук вон плохо. Я сцепляюсь с инспектором оркестра:
- Точно коровы тянут в гору воз с навозом.
Он:
- Наш оркестр первый в СССР.
Я:
- Быть первым в СССР не даёт права играть хуже, чем за границей.
Днём Мейерхольд, который пригнал своего «Форда» в Ленинград, возит на Стрелку. Идёт по Неве лёд. Чудный солнечный день, но не тепло. Челнок утонул с пассажирами, которые спасались по пояс в воде. Зинаида: «Стрелка пахнет кладбищем» (= минувшим, не нашедшим ещё применения в новой жизни).
Приезжает директор фильма «Восстание рыбаков» уговаривать. Я хотел бы сохранить отношение на будущее, но сейчас - халтура.
Вечером концерт. На этот раз полно, хотя не битком, как раньше. Дранишников нетвёрд в темпах, но Симфония имеет неожиданный успех (не большой, но порядочный); 3-й Концерт проходит с блеском и я играю на бис «Токкату». Много вызовов после Концерта и «Скифской». Директор филармонии говорит о будущем годе, а то после утренней стычки с оркестром выходило будто в последний раз.
К Н. Радлову. Иду пешком с его женой, которой липстик и модный журнал. У них Шапорин, С. Радлов, с которым играем до четырёх утра в шахматы (+1-1, что очень хорошо, так как он первая категория). Он предлагает написать балет для Мариинского театра на Til Eulenschpiegel, взятый под революционным углом. Я отклоняю. «Апельсины» они возобновят осенью в переработанном виде.