16 марта 1943-го года
из дневников
Иван Майский, дипломат, 59 лет, посол СССР в Англии, Лондон:
16 марта.
Сегодня я вручил Черчиллю послание Сталина по поводу американского предложения посредничества между СССР и Финляндией.
Реакция Черчилля была быстра и непосредственна:
- Это целиком ваше собственное дело, - воскликнул он. - Финляндия не нападала ни на нас, ни на американцев. Она напала на вас. Вам и решать, когда и как заключать с ней мир. Я не хочу в этом вопросе оказывать на вас какого-либо давления - даже самого косвенного. Учтите только одно: американцы очень обидчивы. Вам следует быть с ними осторожными.
Черчилль относится скептически к возможности заключить сейчас сепаратный мир с Финляндией: Финляндия пока для этого ещё не «созрела». Финнам трудно вырваться из немецких лап.
- Во всяком случае, - закончил Черчилль, - я не вижу, почему вы должны платить высокую цену за мир с Финляндией. Военная ситуация такова, что не Вы должны ухаживать за Финляндией, а она за Вами. Если Финляндия хочет мира, пусть сама обращается к Вам.
В связи с Финляндией Черчилль вспомнил о Прибалтике. Лукаво сверкнув глазом, он бросил:
- Вот ваши войска займут Прибалтику, и весь вопрос будет разрешен. Черчилль хотел бы дать нам только один совет, чтобы «помазать по сердцу» американцев: разрешить нежелающим оставаться в СССР прибалтийцам выселиться с[о] своим имуществом за границу.
Я в ответ покачал головой и заметил, что вопрос о Прибалтике для нас решён раз и навсегда. Про себя же подумал:
- Этот совет на всякий случай надо будет запомнить. Может быть, и пригодится в будущем.
Затем речь зашла о Тунисе. Черчилль меня огорошил сообщением, что англо-американцам, видимо, потребуется еще 60-70 дней для завершения операций. История, стало быть, затянется до середины мая! Отвратительно!
Черчилль, однако, поспешил утешить меня, что Сицилийская операция передвинута на месяц вперед и состоится в июне. Что касается операции через Ла-Манш, то всё остаётся по-старому, т. е. не раньше августа. Вину за это Черчилль сваливает на американцев: не шлют своих дивизий в Европу. А когда спрашиваешь, почему, - ответ один: shipping. Тут уже начинается чёрная магия. Кстати, Черчилль сообщил, что первая половина марта была очень неудачна для союзников на море: потеряно 300 тысяч тонн против 250 за весь февраль и 300 тыс[яч] за весь январь. Я не соглашался с Черчиллем. Мы долго спорили. Черчилль, однако, остался при своём. Плохо.
Потом Черчилль стал жаловаться на наше нежелание принять 750 лётчиков в Мурманске.
- Что они могут вам сделать? - недоумевал Черчилль. - А нам они нужны для охраны конвоев. Без них мы встретимся с исключительными трудностями, тем более что имеются сведения о концентрации «Тирпица», «Шарнхорста», «Лютцова» и др[угих] в Нарвике.
Я ответил, что 750 англичан нам, конечно, ничего не сделают, но что Мурманск сожжён немецкими бомбардировками, и разместить лётчиков просто негде.
Александр Витковский, электромонтажник, 32 года, камандир роты связи, Ростовская область:
16 марта. Село Чалтырь
Огромное. Армяне. Две недели отдыхали. Получили пополнение людское и технику. Прибыли люди, побывавшие и в оккупации, и в плену. Рассказывают сами об ужасах. Самая лучшая агитация.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
16 марта.
Сообщение об эвакуации Харькова...
Может быть, и не вредно, что немецкие свежие дивизии втянулись в драку уже в феврале - марте. Главное - пути на Волгу и Урал прикрыты. И как прикрыты! Сталинград будет могучим УРом...
Россия! Сколько она приняла на себя в ту мировую войну. Билась со ста двадцатью семью дивизиями врага год за годом!.. Удар России в 1914 году во имя спасения Франции; а в 1916-м Брусиловское наступление спасло Верден!
Работаю над пьесой. Упорно. Шагать вперед, несмотря ни на что!
...Работаю ночью. Вижу пьесу, вижу ход людей, их жертвы, их жизнь. Напишу, душу отдам! Надо, надо для 1943-го!
Мысли, записи, отдельные сцены, голоса..
Дмитрий Жигунов, 37 лет, майор, офицер Штаба Внутренней Обороны Ленинграда в ожидании перевода в боевую часть:
16 марта.
Сегодня 16 марта город Ленинград отдыхает - немец не стреляет по городу, С чего бы это? Видимо причина есть на это, самолётов их тоже не видно, несмотря на то, что погода стоит теплая, тихая и солнечная, ни единого облачка на небе и как будто война далеко от города, а не у стен его, я до сих пор не могу понять, как случилось, что немец залег под Ленинградом? Как его запустили? И если были слабые, то как немец не залез в город? Тоже видимо не было сил. Дай Бог сдохнуть всем немцам.
Как не тяжело при мысли об отступлении наших частей на Украине, но вера в нашу победу, в окончательном разгроме немцев, во мне настолько крепка, что ее ни чем не поколебать, эта вера, вера в нашу победу не родилась сегодня, в дни успешного наступления наших войск, нет - это вера родилась в первые день войны, ещё когда в тяжелые дни поражений, отступления, сдача многих и многих сотен городов Русской земли, последующие неудачи, подход немцев к Москве, Сталинграду и на Кавказе - вера в нашу победу не на минуту не покидала меня, и это не раз спасало меня в трудные минуты боевой, полной опасности фронтовой жизни, думал ли я когда нибудь, что буду военным, воевать и командовать тысячью людей? Странно - но это факт, считал, что я глубоко штатский человек и в роли командира буду не на месте, а оказалось, что это не так, да и не плохой оказывается вышел командир, ибо сегодня я уже майор.
Ни как не могу забыть 25 августа 1941 года, этот день - был днем нашей последней встречи с моим солнышком, моей Верусенькой, нет! Не могу - слишком тяжело, даже при мысли, что ее слова о том, что мы больше не увидимся, могут быть в действительности так, нет и нет - не может быть, сколько, нет числа моим думам где они? Что с ними? Живы? Как и что произошло и почему она осталась в Володарке до последнего момента, всё, всё передумал - всё может случиться, как не думай, ответа пока не освободим Володарку и дальше - я не получу - это знаю и всё же думаю об одном и том же.
Вот уже год, как ежедневно болит голова - врачи говорят, что от малокровия, ещё и до войны я не отличался крепким здоровьем, а теперь и подавно, а всё-таки, как я вытерпел, всё это? Видимо так определено самой судьбой, и скрипеть буду ещё долгое понятно, я ещё не нашёл своих, для кого я живу.
Всеволод Иванов, писатель, 49 лет, Москва:
16 марта. Вторник.
Происхождение, эволюция, развитие, история - вот термины, которые принесли человечеству наибольшее количество заблуждений и страданий. Узнав историю развития плуга, человек усовершенствовал его, а научившись усовершенствовать орудия, решил, что так же легко усовершенствовать своего ближнего (люди, подобно этому мыслящие, считали, что они сами достаточно усовершенствованы), - и занялись этим усовершенствованием. Неудачи родили пессимизм. Предвкушение удач - оптимизм. А счастье так же далеко от нас, как и тогда, когда мы не знали, что плуг можно усовершенствовать и что это называется - эволюцией.
Почему в еврействе мог появиться Христос? И вообще христианство? Еврейство - наиболее ярко из всех народов, проявило себя в любви друг к другу, ибо любовь к народу, - пока она не всечеловеческая, - наиболее ярко выраженная, родит и любовь всечеловеческую. Поэтому Рим, более всего возлюбивший свою страну, и мог принять христианство. Все остальные страны принимали уже христианство, как они принимали римских послов. Византия, конечно, тень Рима.
Приходил А.А. из «Вечерней Москвы». Сказал, что в газетах напечатано - наши оставили Харьков. Тяжелое и непривлекательное событие, словно какое-то едкое снадобье вовнутрь принял. Коромысло шкунпомпы мелькает, откачивая отчаяние: «Что тому богу молиться, который не милует!..» В очереди, где выдают сыр, - распределитель, - говорит какая-то женщина, с восхищением: «А я его ем заместо сахару, такой он!» Вот он какой сыр-то пригожий. А все дело в том, что сыр американский. Будь бы он русский: она бы на него и внимания не обратила, а евши еще и ругалась бы: «Что за гадость!..» Это я не в злобе, а соболезнуя нашим исстрадавшимся людям...
Интересно бы, в свете нашего поражения сегодняшнего на Украине, прочесть показания германских генералов, взятых в плен под Сталинградом. Не ввели ли они наших в заблуждение? Не заморочили ли голову?..
Партизанский штаб в доме, где был Институт Маркса-Энгельса. Кресла, обитые клеенкой, ковер. Ходят крестьяне, ругаясь. В несгораемом шкафу папки с письмами и донесениями партизан. Малин - бывший комиссар, какой-то, как мне показалось, напуганный. Рассказы об изумительном К. Заслонове.
Георгий Князев, историк-архивист, 56 лет, ответственный работник Архива АН СССР, ленинградец в эвакуации в Казахстане (Боровое):
16 марта. Около 9-ти часов в столовой у радио собрались обычные слушатели - Зернов, Маслов, Бернштейн, Гамалей, и пришли сверху Крылов и другие. По корпусу № 11 (так называется здание, в котором мы живем) уже распространился тревожный слух... Выбивают грустную мелодию куранты по радио, раздается музыка, какая-то заглушенная... Не до нее! 6 часов по московскому времени. И голос диктора: «...Наши войска, по приказу высшего командования, оставили Харьков». Грустные молчаливые лица кругом. Солнце прорывается в светлую столовую, на окна которой только что повесили занавески. Молча и сосредоточенно слушает стоя Крылов, также и другие, сидя ближе к репродуктору. Целый день сегодня под впечатлением этого известия, так подкосившего нас.
Вечером закончил составление конспекта своей последней лекции небольшого цикла «Экономическо-географический и политический обзор истории мира», или «Краткий обзор истории цивилизаций». Я после своих дневных занятий с увлечением работал над этой темой. Мне надо иметь ответ, что совершается в мире. Происходит грандиозная кровавая борьба, взаимоуничтожение народов. В этой свалке трудно современнику быть «бесстрастным наблюдателем». Весь мир экономически должен быть единым, а политически он раздроблен на мелкие кусочки, соперничающие друг с другом. Этому хаосу со временем должен быть положен конец. Вот и идет смертная борьба между «новым порядком» Гитлера и коммунизмом Ленина-Сталина. Третьи - буржуазные демократы Англии и Америки - покуда поддерживают противников Гитлера (но отнюдь не коммунистов).
Борьба между первыми двумя системами идет смертельная, тотальная, на взаимоуничтожение. По-видимому, этого и ожидают втайне третьи. Но никто не знает, чем кончится борьба. Вот мне и хочется ответить себе и кое-каким другим о грядущих судьбах человечества на основе прошедшего. И, заканчивая свои лекции, я твердо уверен, что трудным путем, но человечество идет к единой мировой трудовой федерации - Союзу Советских социалистических республик всего мира
Георгий Эфрон, сын Марины Цветаевой, 18 лет, Ташкент:
16 марта.
Красная армия оставила гор. Харьков. Это следовало ожидать - на юге дела плохи, и немудрено: они двинули войска, танки и авиацию со всех фронтов, чтобы остановить наше наступление на Днепр и предотвратить захват Донбасса. На Западном фронте дела хороши - наступление продолжается. Вероятно, на этой неделе меня спросят но физике, химии, истории, а на следующей я сдам алгебру, стереометрию, тригонометрию. Так лучше - когда знаешь, когда именно спросят, а то иначе пришлось бы все зубрить гуртом, а это - невозможно. Двадцатого-двадцать пятого должна закончиться 3я четверть, оттого я и беспокоюсь об отметках. Сегодня вечером пройду весь материал по истории, который я пропустил, завтра подзубрю физику, послезавтра, вероятно, спросят по химии. Программы но предметам должны быть пройдены к 1у апреля; отсюда я заключаю, что наш класс отправят или на посевные работы, или на строительство электростанций - и это в начале апреля. Некоторые надеются, что нас не тронут, т.к. мы - выпускной класс, но это вряд ли станут церемониться. Я, по-видимому, не поеду - ехать мне не в чем (башмаки уже начинают рваться - это тонкие полуботинки, а ведь других-то нет). Кроме того, я физически очень не силен, и пользы от меня не будет практически никакой; а заболею я обязательно, как говорится - «как пить дать». Нет, я не поеду - а ну их в болото, эти экспедиции: они созданы для здоровых людей, а не для интеллигентов в моем стиле. Но довольно об этом - я еще успею попортить себе кровь в связи с этим вопросом. С молочником предполагаемая комбинация не удалась: он не соглашается на 800 г за лепешку, требует 1 кг, говоря, что хлеб подешевел. Но я тоже не дурак и тоже не согласился на его «норму». Сегодня получил хлеб на два дня (800 г) и продал очень удачно за 50 р. 25 р. я ему завтра дам (и останусь должен 65 р.), а 25 я не удержался и истратил - купил два белых бублика и съел - как вкусно было! Ведь я все утро ничего не ел, а есть очень хотелось. Старик утром ушел, кряхтя, что я так медленно и мало уплачиваю свой долг, - лепешек он не приносит явно из-за медленного продвижения уплаты моего долга. Итак, завтра утром - 25 р. ему в зубы; кроме того, узнаю, сколько он мне даст за 100 г топленого масла (у меня осталось грамм 150-200, и т.к. я хочу поскорее покончить с этим долгом, то, возможно, уступлю ему в счет долга грамм 100 масла). Как ни жалко, но придется это сделать, разделаться с этим надоевшим долгом. Я думаю, он не даст больше 40 р. Возможно, что М.М. завтра получит по моей карточке белый хлеб или булочки (говорю «возможно», потому что у меня хлеб взят на послезавтра и я не знаю, дадут ли М.М. белый хлеб или булочки на 19ое число). Увидим. Если ей не удастся взять белый хлеб, то масло придется продать наверняка, - а то я бы продал хлеб или булочки за рублей 40, и осталось бы всего 25 рублей долгу, а 25 р. я бы раздобыл уже легче, продав 400 г черного хлеба. Так или иначе, я этот долг скоро ликвидирую. В сущности, основное - это было бы отказаться от этих разоряющих и, в сущности, невыгодных (раз приходится продавать хлеб) лепешек. Но для меня это очень трудно. Очевидно, je trouve quelque charme inextinguible в том, что мне эти лепешки носят на дом - эта livraison à domicile, с утра, чем-то меня пленяет, почему-то мне это как-то особо нравится - вероятно, тут играет роль какой-то призрак комфорта. Да, надо было бы отказаться, суметь отказаться от этих лепешек, но вряд ли я сумею. Ну, допустим, придет он завтра, вынет толстую, круглую лепешку... неужели я смогу сказать: «Нет, я не возьму»? - Конечно, нет! А долг мой сразу вскочит на 40 рублей. Именно то, что манит, - это то, что молочник приходит рано утром, и не приходится никуда идти. Я для собственного блага надеюсь, что он не принесет лепешек до тех пор, пока я ему не уплачу долга. А то этот долг будет расти и расти. Да, благоразумие говорит за то, чтобы уплатить долг и не брать больше лепешек, т.к. они - не по средствам. Это так, но я не люблю, очень не люблю благоразумия и даже в известной мере презираю его. И все же надо найти выход из положения. Ведь за 20 рублей я бы мог иметь 300 лишних грамм хлеба! Но для меня основное - это именно иметь что есть утром, когда встаю. 400-500 г хлеба меня насыщают вплоть до школы, потом (от 13-14 ч. до 18-19 ч.) я терплю не так уж мучительно, вечером съедаю суп и два вторых (часов в 7 вечера), а с 7 до, примерно, 11-11.30 тоже терплю. Самое для меня главное - иметь что съесть утром, тогда это меня начиняет бодростью на всю последующую часть дня и помогает переносить бесспорное недоедание. Брать хлеб с вечера с тем, чтобы оставлять на утро? Но я почти что уверен в том, что у меня не хватит силы воли, чтобы не съесть этот хлеб, - ибо голод все-таки не тетка, и этот хлеб будет представлять большой соблазн. Да, положение довольно безвыходное. Оно бы разрешилось очень просто, если бы этот молочник-старик перестал бы носить лепешки, но он настолько же алчен, насколько я падок до его лепешек, и его расчет таков, что, рано или поздно, я все равно заплачу; он допускает долг расти до определенной суммы, потом прекращает носить лепешки, если я не плачу, ждет, пока я уплачу известное количество денег, потом опять начинает носить... Ну, пора приняться за историю.
Иван Майский, дипломат, 59 лет, посол СССР в Англии, Лондон:
16 марта.
Сегодня я вручил Черчиллю послание Сталина по поводу американского предложения посредничества между СССР и Финляндией.
Реакция Черчилля была быстра и непосредственна:
- Это целиком ваше собственное дело, - воскликнул он. - Финляндия не нападала ни на нас, ни на американцев. Она напала на вас. Вам и решать, когда и как заключать с ней мир. Я не хочу в этом вопросе оказывать на вас какого-либо давления - даже самого косвенного. Учтите только одно: американцы очень обидчивы. Вам следует быть с ними осторожными.
Черчилль относится скептически к возможности заключить сейчас сепаратный мир с Финляндией: Финляндия пока для этого ещё не «созрела». Финнам трудно вырваться из немецких лап.
- Во всяком случае, - закончил Черчилль, - я не вижу, почему вы должны платить высокую цену за мир с Финляндией. Военная ситуация такова, что не Вы должны ухаживать за Финляндией, а она за Вами. Если Финляндия хочет мира, пусть сама обращается к Вам.
В связи с Финляндией Черчилль вспомнил о Прибалтике. Лукаво сверкнув глазом, он бросил:
- Вот ваши войска займут Прибалтику, и весь вопрос будет разрешен. Черчилль хотел бы дать нам только один совет, чтобы «помазать по сердцу» американцев: разрешить нежелающим оставаться в СССР прибалтийцам выселиться с[о] своим имуществом за границу.
Я в ответ покачал головой и заметил, что вопрос о Прибалтике для нас решён раз и навсегда. Про себя же подумал:
- Этот совет на всякий случай надо будет запомнить. Может быть, и пригодится в будущем.
Затем речь зашла о Тунисе. Черчилль меня огорошил сообщением, что англо-американцам, видимо, потребуется еще 60-70 дней для завершения операций. История, стало быть, затянется до середины мая! Отвратительно!
Черчилль, однако, поспешил утешить меня, что Сицилийская операция передвинута на месяц вперед и состоится в июне. Что касается операции через Ла-Манш, то всё остаётся по-старому, т. е. не раньше августа. Вину за это Черчилль сваливает на американцев: не шлют своих дивизий в Европу. А когда спрашиваешь, почему, - ответ один: shipping. Тут уже начинается чёрная магия. Кстати, Черчилль сообщил, что первая половина марта была очень неудачна для союзников на море: потеряно 300 тысяч тонн против 250 за весь февраль и 300 тыс[яч] за весь январь. Я не соглашался с Черчиллем. Мы долго спорили. Черчилль, однако, остался при своём. Плохо.
Потом Черчилль стал жаловаться на наше нежелание принять 750 лётчиков в Мурманске.
- Что они могут вам сделать? - недоумевал Черчилль. - А нам они нужны для охраны конвоев. Без них мы встретимся с исключительными трудностями, тем более что имеются сведения о концентрации «Тирпица», «Шарнхорста», «Лютцова» и др[угих] в Нарвике.
Я ответил, что 750 англичан нам, конечно, ничего не сделают, но что Мурманск сожжён немецкими бомбардировками, и разместить лётчиков просто негде.
Александр Витковский, электромонтажник, 32 года, камандир роты связи, Ростовская область:
16 марта. Село Чалтырь
Огромное. Армяне. Две недели отдыхали. Получили пополнение людское и технику. Прибыли люди, побывавшие и в оккупации, и в плену. Рассказывают сами об ужасах. Самая лучшая агитация.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
16 марта.
Сообщение об эвакуации Харькова...
Может быть, и не вредно, что немецкие свежие дивизии втянулись в драку уже в феврале - марте. Главное - пути на Волгу и Урал прикрыты. И как прикрыты! Сталинград будет могучим УРом...
Россия! Сколько она приняла на себя в ту мировую войну. Билась со ста двадцатью семью дивизиями врага год за годом!.. Удар России в 1914 году во имя спасения Франции; а в 1916-м Брусиловское наступление спасло Верден!
Работаю над пьесой. Упорно. Шагать вперед, несмотря ни на что!
...Работаю ночью. Вижу пьесу, вижу ход людей, их жертвы, их жизнь. Напишу, душу отдам! Надо, надо для 1943-го!
Мысли, записи, отдельные сцены, голоса..
Дмитрий Жигунов, 37 лет, майор, офицер Штаба Внутренней Обороны Ленинграда в ожидании перевода в боевую часть:
16 марта.
Сегодня 16 марта город Ленинград отдыхает - немец не стреляет по городу, С чего бы это? Видимо причина есть на это, самолётов их тоже не видно, несмотря на то, что погода стоит теплая, тихая и солнечная, ни единого облачка на небе и как будто война далеко от города, а не у стен его, я до сих пор не могу понять, как случилось, что немец залег под Ленинградом? Как его запустили? И если были слабые, то как немец не залез в город? Тоже видимо не было сил. Дай Бог сдохнуть всем немцам.
Как не тяжело при мысли об отступлении наших частей на Украине, но вера в нашу победу, в окончательном разгроме немцев, во мне настолько крепка, что ее ни чем не поколебать, эта вера, вера в нашу победу не родилась сегодня, в дни успешного наступления наших войск, нет - это вера родилась в первые день войны, ещё когда в тяжелые дни поражений, отступления, сдача многих и многих сотен городов Русской земли, последующие неудачи, подход немцев к Москве, Сталинграду и на Кавказе - вера в нашу победу не на минуту не покидала меня, и это не раз спасало меня в трудные минуты боевой, полной опасности фронтовой жизни, думал ли я когда нибудь, что буду военным, воевать и командовать тысячью людей? Странно - но это факт, считал, что я глубоко штатский человек и в роли командира буду не на месте, а оказалось, что это не так, да и не плохой оказывается вышел командир, ибо сегодня я уже майор.
Ни как не могу забыть 25 августа 1941 года, этот день - был днем нашей последней встречи с моим солнышком, моей Верусенькой, нет! Не могу - слишком тяжело, даже при мысли, что ее слова о том, что мы больше не увидимся, могут быть в действительности так, нет и нет - не может быть, сколько, нет числа моим думам где они? Что с ними? Живы? Как и что произошло и почему она осталась в Володарке до последнего момента, всё, всё передумал - всё может случиться, как не думай, ответа пока не освободим Володарку и дальше - я не получу - это знаю и всё же думаю об одном и том же.
Вот уже год, как ежедневно болит голова - врачи говорят, что от малокровия, ещё и до войны я не отличался крепким здоровьем, а теперь и подавно, а всё-таки, как я вытерпел, всё это? Видимо так определено самой судьбой, и скрипеть буду ещё долгое понятно, я ещё не нашёл своих, для кого я живу.
Всеволод Иванов, писатель, 49 лет, Москва:
16 марта. Вторник.
Происхождение, эволюция, развитие, история - вот термины, которые принесли человечеству наибольшее количество заблуждений и страданий. Узнав историю развития плуга, человек усовершенствовал его, а научившись усовершенствовать орудия, решил, что так же легко усовершенствовать своего ближнего (люди, подобно этому мыслящие, считали, что они сами достаточно усовершенствованы), - и занялись этим усовершенствованием. Неудачи родили пессимизм. Предвкушение удач - оптимизм. А счастье так же далеко от нас, как и тогда, когда мы не знали, что плуг можно усовершенствовать и что это называется - эволюцией.
Почему в еврействе мог появиться Христос? И вообще христианство? Еврейство - наиболее ярко из всех народов, проявило себя в любви друг к другу, ибо любовь к народу, - пока она не всечеловеческая, - наиболее ярко выраженная, родит и любовь всечеловеческую. Поэтому Рим, более всего возлюбивший свою страну, и мог принять христианство. Все остальные страны принимали уже христианство, как они принимали римских послов. Византия, конечно, тень Рима.
Приходил А.А. из «Вечерней Москвы». Сказал, что в газетах напечатано - наши оставили Харьков. Тяжелое и непривлекательное событие, словно какое-то едкое снадобье вовнутрь принял. Коромысло шкунпомпы мелькает, откачивая отчаяние: «Что тому богу молиться, который не милует!..» В очереди, где выдают сыр, - распределитель, - говорит какая-то женщина, с восхищением: «А я его ем заместо сахару, такой он!» Вот он какой сыр-то пригожий. А все дело в том, что сыр американский. Будь бы он русский: она бы на него и внимания не обратила, а евши еще и ругалась бы: «Что за гадость!..» Это я не в злобе, а соболезнуя нашим исстрадавшимся людям...
Интересно бы, в свете нашего поражения сегодняшнего на Украине, прочесть показания германских генералов, взятых в плен под Сталинградом. Не ввели ли они наших в заблуждение? Не заморочили ли голову?..
Партизанский штаб в доме, где был Институт Маркса-Энгельса. Кресла, обитые клеенкой, ковер. Ходят крестьяне, ругаясь. В несгораемом шкафу папки с письмами и донесениями партизан. Малин - бывший комиссар, какой-то, как мне показалось, напуганный. Рассказы об изумительном К. Заслонове.
Георгий Князев, историк-архивист, 56 лет, ответственный работник Архива АН СССР, ленинградец в эвакуации в Казахстане (Боровое):
16 марта. Около 9-ти часов в столовой у радио собрались обычные слушатели - Зернов, Маслов, Бернштейн, Гамалей, и пришли сверху Крылов и другие. По корпусу № 11 (так называется здание, в котором мы живем) уже распространился тревожный слух... Выбивают грустную мелодию куранты по радио, раздается музыка, какая-то заглушенная... Не до нее! 6 часов по московскому времени. И голос диктора: «...Наши войска, по приказу высшего командования, оставили Харьков». Грустные молчаливые лица кругом. Солнце прорывается в светлую столовую, на окна которой только что повесили занавески. Молча и сосредоточенно слушает стоя Крылов, также и другие, сидя ближе к репродуктору. Целый день сегодня под впечатлением этого известия, так подкосившего нас.
Вечером закончил составление конспекта своей последней лекции небольшого цикла «Экономическо-географический и политический обзор истории мира», или «Краткий обзор истории цивилизаций». Я после своих дневных занятий с увлечением работал над этой темой. Мне надо иметь ответ, что совершается в мире. Происходит грандиозная кровавая борьба, взаимоуничтожение народов. В этой свалке трудно современнику быть «бесстрастным наблюдателем». Весь мир экономически должен быть единым, а политически он раздроблен на мелкие кусочки, соперничающие друг с другом. Этому хаосу со временем должен быть положен конец. Вот и идет смертная борьба между «новым порядком» Гитлера и коммунизмом Ленина-Сталина. Третьи - буржуазные демократы Англии и Америки - покуда поддерживают противников Гитлера (но отнюдь не коммунистов).
Борьба между первыми двумя системами идет смертельная, тотальная, на взаимоуничтожение. По-видимому, этого и ожидают втайне третьи. Но никто не знает, чем кончится борьба. Вот мне и хочется ответить себе и кое-каким другим о грядущих судьбах человечества на основе прошедшего. И, заканчивая свои лекции, я твердо уверен, что трудным путем, но человечество идет к единой мировой трудовой федерации - Союзу Советских социалистических республик всего мира
Георгий Эфрон, сын Марины Цветаевой, 18 лет, Ташкент:
16 марта.
Красная армия оставила гор. Харьков. Это следовало ожидать - на юге дела плохи, и немудрено: они двинули войска, танки и авиацию со всех фронтов, чтобы остановить наше наступление на Днепр и предотвратить захват Донбасса. На Западном фронте дела хороши - наступление продолжается. Вероятно, на этой неделе меня спросят но физике, химии, истории, а на следующей я сдам алгебру, стереометрию, тригонометрию. Так лучше - когда знаешь, когда именно спросят, а то иначе пришлось бы все зубрить гуртом, а это - невозможно. Двадцатого-двадцать пятого должна закончиться 3я четверть, оттого я и беспокоюсь об отметках. Сегодня вечером пройду весь материал по истории, который я пропустил, завтра подзубрю физику, послезавтра, вероятно, спросят по химии. Программы но предметам должны быть пройдены к 1у апреля; отсюда я заключаю, что наш класс отправят или на посевные работы, или на строительство электростанций - и это в начале апреля. Некоторые надеются, что нас не тронут, т.к. мы - выпускной класс, но это вряд ли станут церемониться. Я, по-видимому, не поеду - ехать мне не в чем (башмаки уже начинают рваться - это тонкие полуботинки, а ведь других-то нет). Кроме того, я физически очень не силен, и пользы от меня не будет практически никакой; а заболею я обязательно, как говорится - «как пить дать». Нет, я не поеду - а ну их в болото, эти экспедиции: они созданы для здоровых людей, а не для интеллигентов в моем стиле. Но довольно об этом - я еще успею попортить себе кровь в связи с этим вопросом. С молочником предполагаемая комбинация не удалась: он не соглашается на 800 г за лепешку, требует 1 кг, говоря, что хлеб подешевел. Но я тоже не дурак и тоже не согласился на его «норму». Сегодня получил хлеб на два дня (800 г) и продал очень удачно за 50 р. 25 р. я ему завтра дам (и останусь должен 65 р.), а 25 я не удержался и истратил - купил два белых бублика и съел - как вкусно было! Ведь я все утро ничего не ел, а есть очень хотелось. Старик утром ушел, кряхтя, что я так медленно и мало уплачиваю свой долг, - лепешек он не приносит явно из-за медленного продвижения уплаты моего долга. Итак, завтра утром - 25 р. ему в зубы; кроме того, узнаю, сколько он мне даст за 100 г топленого масла (у меня осталось грамм 150-200, и т.к. я хочу поскорее покончить с этим долгом, то, возможно, уступлю ему в счет долга грамм 100 масла). Как ни жалко, но придется это сделать, разделаться с этим надоевшим долгом. Я думаю, он не даст больше 40 р. Возможно, что М.М. завтра получит по моей карточке белый хлеб или булочки (говорю «возможно», потому что у меня хлеб взят на послезавтра и я не знаю, дадут ли М.М. белый хлеб или булочки на 19ое число). Увидим. Если ей не удастся взять белый хлеб, то масло придется продать наверняка, - а то я бы продал хлеб или булочки за рублей 40, и осталось бы всего 25 рублей долгу, а 25 р. я бы раздобыл уже легче, продав 400 г черного хлеба. Так или иначе, я этот долг скоро ликвидирую. В сущности, основное - это было бы отказаться от этих разоряющих и, в сущности, невыгодных (раз приходится продавать хлеб) лепешек. Но для меня это очень трудно. Очевидно, je trouve quelque charme inextinguible в том, что мне эти лепешки носят на дом - эта livraison à domicile, с утра, чем-то меня пленяет, почему-то мне это как-то особо нравится - вероятно, тут играет роль какой-то призрак комфорта. Да, надо было бы отказаться, суметь отказаться от этих лепешек, но вряд ли я сумею. Ну, допустим, придет он завтра, вынет толстую, круглую лепешку... неужели я смогу сказать: «Нет, я не возьму»? - Конечно, нет! А долг мой сразу вскочит на 40 рублей. Именно то, что манит, - это то, что молочник приходит рано утром, и не приходится никуда идти. Я для собственного блага надеюсь, что он не принесет лепешек до тех пор, пока я ему не уплачу долга. А то этот долг будет расти и расти. Да, благоразумие говорит за то, чтобы уплатить долг и не брать больше лепешек, т.к. они - не по средствам. Это так, но я не люблю, очень не люблю благоразумия и даже в известной мере презираю его. И все же надо найти выход из положения. Ведь за 20 рублей я бы мог иметь 300 лишних грамм хлеба! Но для меня основное - это именно иметь что есть утром, когда встаю. 400-500 г хлеба меня насыщают вплоть до школы, потом (от 13-14 ч. до 18-19 ч.) я терплю не так уж мучительно, вечером съедаю суп и два вторых (часов в 7 вечера), а с 7 до, примерно, 11-11.30 тоже терплю. Самое для меня главное - иметь что съесть утром, тогда это меня начиняет бодростью на всю последующую часть дня и помогает переносить бесспорное недоедание. Брать хлеб с вечера с тем, чтобы оставлять на утро? Но я почти что уверен в том, что у меня не хватит силы воли, чтобы не съесть этот хлеб, - ибо голод все-таки не тетка, и этот хлеб будет представлять большой соблазн. Да, положение довольно безвыходное. Оно бы разрешилось очень просто, если бы этот молочник-старик перестал бы носить лепешки, но он настолько же алчен, насколько я падок до его лепешек, и его расчет таков, что, рано или поздно, я все равно заплачу; он допускает долг расти до определенной суммы, потом прекращает носить лепешки, если я не плачу, ждет, пока я уплачу известное количество денег, потом опять начинает носить... Ну, пора приняться за историю.