13 марта 1943-го года
из дневников
Софья Аверичева, актриса Ярославского драмтеатра, 28 лет, фронтовая разведчица, снайпер-ученик, Смоленская область:
13 марта.
Перед рассветом вышли с Борисовым «на охоту». Окопались, подготовили запасные ячейки, замаскировались и ждем. Немецкие траншеи как вымерли. «Они уже ученые, не показываются», - шепчет Гурий Андрианович. Время тянется медленно. Чтобы не окоченели руки и ноги, двигаю пальцами. Во второй половине дня из окопа вынырнула голова немца в каске. Мгновенно раздался выстрел Борисова. Немец поднялся в рост, каска свалилась с головы, потом рухнул и он сам.
С уважением смотрю я на Гурия Андриановича, восхищаюсь его выдержкой и мастерством. Ведь в окопе только на миг что-то промелькнуло, но и этого оказалось достаточно для снайперского выстрела.
- Так бы мне!..
Сергей Голубев, пажарный, 45 лет, заместитель начальника Управления пожарной охраны Ленинграда:
13 марта.
9 часов утра. Лазурное небо. В окно проникают ласковые лучи солнца. В воздухе теплые струйки. По радио передают вторую симфонию Чайковского. Уборщица вытряхнула пыль из матраца. Высказалась по поводу взятия Вязьмы и предстоящей посадки овощей.
Внезапно воздух потрясли орудийные выстрелы. Овчинников с вышки Исаакиевского собора сообщил, что в воздухе патрулируют наши самолеты. А зенитки, видимо, резвятся, шлют привет нашим же самолетам. Слышится гул самолетов. Музыка прекратилась. По радио передают сообщение из США. Там вчера был устроен прием с говорильней дипломатов. Американцы хвастались о своих благодеяниях, передаче взаймы и в аренду (слова-то какие) СССР пушек, танков и самолетов. Выступали Рузвельт, Литвинов, Галифакс и другие. Вообще, что-то подозрительно. Вчера было опубликовано широко прокомментированное заявление американского посла в СССР Стендли о том, что наш народ не осведомляется нашим правительством о размерах американской помощи.
Дмитрий Жигунов, 37 лет, майор, после тяжелого ранения офицер Штаба Внутренней Обороны Ленинграда (в ожидании перевода на передовую):
13 марта.
Наши войска заняли много населенных пунктов и железнодорожную станцию Угра - это на юг от города Вязьмы по направлению городу Брянск, таким образом отрезая город Орел, где засели немцы.
Под Харьковом положение очень тяжёлое, немцы сильно набирает и вот уже сегодня известно, что немцы атакуют Харьков уже с севера - это значит что немцы перерезали дороги Харьков -Льгов и Харьков - Белград, это очень скверно, под городом Изюм, тоже идут ожесточенные бои - чем они в ближайшие дни окончатся сейчас трудно предугадать, хотя это и последние потуги германской армии, и временные успехи, но для нас тяжелы, не только потому что движение наших войск на запад - и тем самым удлиняя срок окончательного изгнания поганой немчуры из нашей земли, отдача своей территории немцу, но главное опять разорение, уничтожение и гибель мирных людей, вот за что сердце болит, там тоже немало матерей, жен и детей бойцов и командиров, сражающихся на различных фронтах, они ведь тоже следят за положением на Украине и конечно моральное состояние их скверное и это понятно, семья дороже всего на свете, Родина - это семья своя и вот почему с такой беспредельной храбростью и самопожертвованием наши Русские люди идут в бой и бьют на смерть немца. Теперь вопрос не стоит уже просто отбить тот или иной город, село или деревню и гнать немца из нашей земли, вопрос стоит глубже, по приказу Маршала Сталина «началось массовое очищение нашей земли от немецкой нечисти», а это значит, окружение немцев и их истребление и ни одного проклятого гада живым не выпустим из нашей земли.
В Ленинграде пока более или менее тихо, артобстрел слабый, налетов самолётов противника с бомбежкой давно нет, да и ВТ эти тоже давненько нет и днём залетают разведчики да их быстро выпроваживать, вот и всё.
Состояния моё здоровье несколько улучшается, но еще лежу, конечно иногда встаю, но редко.
Сегодня получил письмо от Никонова, в свое время мы служили в одной дивизии, он был начальником 4 отделение 44 Дивизии, майор, хороший парень, мы дружили - в начале июня его перебросили на работу в штаб Волховского фронта и он уговаривал меня идти с ним, в то время я не хотел переходить на штабную работу, после ранения я потерял с ним связь и вот теперь снова восстановлена, он зовет меня к себе, теперь бы я с удовольствием поехал к нему, но штаб Ленфронта возражает и не даёт своего согласия, прошло то время, когда можно было переходить по своему желанию из части в часть, порядок наведен и неплохо, и это конечно замечательно, ибо тогда не разбериха была полная, поэтому и дезертиров было много, а их считали без вести пропавшими.
Да! Очень жаль - что мне не удастся уйти на фронт, надоело здесь скиснуть, вот если бы были мои любимые здесь - тогда и посылай на фронт это я бы всеми силами отбивался - ибо цель моей жизни - моя семья.
Сегодня мне сообщили, что меня вызывает штаб Войск Внутренней Обороны города Ленинграда, за получением нового назначения, интересно знать, куда? И какая работа? Несмотря на болезнь, всё же завтра постараюсь добраться до штаба ВВОГ.
Сегодня навестили меня Ирина Астафьева и Ирина Иванова, сидели и вспоминали моих любимых, прикидывали (в какой раз?) о всех возможных и невозможных вариантах спасение Веруськи и Котика, трудно даже предполагать, ибо в то время обстановка была чрезвычайно опасная, всё могло случиться, надеюсь на судьбу, что она скажет, видимо мое испытание подходит к концу и решит жизнь или смерть.
Наши части видимо окружают группировку противника засевшего под Ленинградом, хотят и здесь повторить Сталинградский котёл, это было бы прекрасно, ибо немец бы не сумел наделать ещё больше преступлений, чем он делает при своём отступление, здесь нужно помнить одно, в случае поражения немцев под Ленинградом, он может пустить газы и тогда население в его тылу едва ли спасется, вот чего я боюсь.
Георгий Князев, историк-архивист, 55 лет, ответственный работник Архива АН СССР, ленинградец в эвакуации в Казахстане (Боровое):
13 марта.
В. И. Вернадский отказался от празднования своего юбилея. Было устроено научное заседание, на которое собрались живущие здесь академики и другие ученые. Доклад сделал профессор
А. П. Виноградов на тему «Биогеохимические провинции». Перед докладом Л. С. Берг выступил с кратким приветственным словом. Вл[адимир] Ив[анович] несколько запоздал. Идти пришлось по скользким косогорам. Когда он вошел в зал, его встретили аплодисментами. Молча он занял свободный стул около академика А. Н. Крылова. Доклад слушал с вниманием, но часто закрывал глаза. Лицо его (я сидел у стены сбоку) показалось мне очень утомленным, с обострившимися линиями - строгое, сосредоточенное, ушедшее в себя. До сих пор еще [статный], высокий, сохранившийся физически, хотя уже «ветхий денми», величественный старец. Сидел он, восьмидесятилетний, рядом
А. Н. Крылов, тоже восьмидесятилетний, дальше П. П. Маслов, семидесятилетний, и за ним А. С. Орлов, тоже семидесятилетний. Итого - 300 лет на четверых...
Докладчику задавали много вопросов. Тема оказалась очень интересной, изложенной живо и доступно. 90 известных элементов, из которых состоит природа, в том числе животные организмы, в известной дозе содержатся в человеке. Нарушения этой пропорции, даже едва заметные, вызывают расстройства и болезни. Больший или меньший процент того или иного нужного для организма элемента оказывается причиной необъяснимых ранее заболеваний. Например, скот питается на почве, которая настолько промыта, что в ней и в произв[одящейся] ею растительности отсутствует йод. Это отражается на питающихся с этой почвы животных. Природа едина. Все состоит из нескольких десятков элементов. И человек с его высокоразвитой духовной организацией - не исключение. Не знаю, о чем думал В. И. Вернадский. Но мне хотелось за него думать - как писателю за своего героя. Может быть, я запишу когда-нибудь эти мысли в полубеллетристической форме.
Закрывая заседание, Берг огласил полученные телеграммы. Их было немного, так как никакого официального чествования не было. Поздравляли президент, секретарь Президиума, некоторые академики, отдельные учреждения. В лице В. И. Вернадского мы имеем мирового ученого, основателя новой науки биогеохимии. Он создал школу. Ученики продолжили и развили его учение. Одна из особенностей Вл[адимира] Ив[ановича] - его сдержанность, отсутствие необоснованных гипотез, тщательная постановка опыта и строжайшая его проверка. Это ученый строгой научной школы. Свою методику он передал и ученикам. После заседания Вл[адимир] Ив[анович] молча встал и поклонился на раздавшиеся снова приветствия. Так как поблизости оказался я, то он пожал мне руку и руки сидевших рядом со мною Гамалеев. Я успел поблагодарить его за оказываемую нам помощь в чтении и консультации текста «Истории Академии наук».
С А. П. Виноградовым перекинулся несколькими словами о том, как хорошо бы уговорить В. И. Вернадского продиктовать свои воспоминания. Вл[адимир] Ив[анович] - старейший член нашей Академии наук (с 1906г[ода]). Вл[адимир] Ив[анович], кажется, не отказывается теперь от этой работы. Я тоже договорился с его секретарем - А. Д. Шаховской - о поддержании этого предприятия перед Владимиром Ивановичем. Заседание было научное и очень оригинальное, а не банально-торжественное с парадными речами и т. д. Вл[адимир] Ив[анович] таки остался строгим и ушедшим в себя, и скоро ушел, перебросившись несколькими словами с встретившимися на пути академиками.
Софья Аверичева, актриса Ярославского драмтеатра, 28 лет, фронтовая разведчица, снайпер-ученик, Смоленская область:
13 марта.
Перед рассветом вышли с Борисовым «на охоту». Окопались, подготовили запасные ячейки, замаскировались и ждем. Немецкие траншеи как вымерли. «Они уже ученые, не показываются», - шепчет Гурий Андрианович. Время тянется медленно. Чтобы не окоченели руки и ноги, двигаю пальцами. Во второй половине дня из окопа вынырнула голова немца в каске. Мгновенно раздался выстрел Борисова. Немец поднялся в рост, каска свалилась с головы, потом рухнул и он сам.
С уважением смотрю я на Гурия Андриановича, восхищаюсь его выдержкой и мастерством. Ведь в окопе только на миг что-то промелькнуло, но и этого оказалось достаточно для снайперского выстрела.
- Так бы мне!..
Сергей Голубев, пажарный, 45 лет, заместитель начальника Управления пожарной охраны Ленинграда:
13 марта.
9 часов утра. Лазурное небо. В окно проникают ласковые лучи солнца. В воздухе теплые струйки. По радио передают вторую симфонию Чайковского. Уборщица вытряхнула пыль из матраца. Высказалась по поводу взятия Вязьмы и предстоящей посадки овощей.
Внезапно воздух потрясли орудийные выстрелы. Овчинников с вышки Исаакиевского собора сообщил, что в воздухе патрулируют наши самолеты. А зенитки, видимо, резвятся, шлют привет нашим же самолетам. Слышится гул самолетов. Музыка прекратилась. По радио передают сообщение из США. Там вчера был устроен прием с говорильней дипломатов. Американцы хвастались о своих благодеяниях, передаче взаймы и в аренду (слова-то какие) СССР пушек, танков и самолетов. Выступали Рузвельт, Литвинов, Галифакс и другие. Вообще, что-то подозрительно. Вчера было опубликовано широко прокомментированное заявление американского посла в СССР Стендли о том, что наш народ не осведомляется нашим правительством о размерах американской помощи.
Дмитрий Жигунов, 37 лет, майор, после тяжелого ранения офицер Штаба Внутренней Обороны Ленинграда (в ожидании перевода на передовую):
13 марта.
Наши войска заняли много населенных пунктов и железнодорожную станцию Угра - это на юг от города Вязьмы по направлению городу Брянск, таким образом отрезая город Орел, где засели немцы.
Под Харьковом положение очень тяжёлое, немцы сильно набирает и вот уже сегодня известно, что немцы атакуют Харьков уже с севера - это значит что немцы перерезали дороги Харьков -Льгов и Харьков - Белград, это очень скверно, под городом Изюм, тоже идут ожесточенные бои - чем они в ближайшие дни окончатся сейчас трудно предугадать, хотя это и последние потуги германской армии, и временные успехи, но для нас тяжелы, не только потому что движение наших войск на запад - и тем самым удлиняя срок окончательного изгнания поганой немчуры из нашей земли, отдача своей территории немцу, но главное опять разорение, уничтожение и гибель мирных людей, вот за что сердце болит, там тоже немало матерей, жен и детей бойцов и командиров, сражающихся на различных фронтах, они ведь тоже следят за положением на Украине и конечно моральное состояние их скверное и это понятно, семья дороже всего на свете, Родина - это семья своя и вот почему с такой беспредельной храбростью и самопожертвованием наши Русские люди идут в бой и бьют на смерть немца. Теперь вопрос не стоит уже просто отбить тот или иной город, село или деревню и гнать немца из нашей земли, вопрос стоит глубже, по приказу Маршала Сталина «началось массовое очищение нашей земли от немецкой нечисти», а это значит, окружение немцев и их истребление и ни одного проклятого гада живым не выпустим из нашей земли.
В Ленинграде пока более или менее тихо, артобстрел слабый, налетов самолётов противника с бомбежкой давно нет, да и ВТ эти тоже давненько нет и днём залетают разведчики да их быстро выпроваживать, вот и всё.
Состояния моё здоровье несколько улучшается, но еще лежу, конечно иногда встаю, но редко.
Сегодня получил письмо от Никонова, в свое время мы служили в одной дивизии, он был начальником 4 отделение 44 Дивизии, майор, хороший парень, мы дружили - в начале июня его перебросили на работу в штаб Волховского фронта и он уговаривал меня идти с ним, в то время я не хотел переходить на штабную работу, после ранения я потерял с ним связь и вот теперь снова восстановлена, он зовет меня к себе, теперь бы я с удовольствием поехал к нему, но штаб Ленфронта возражает и не даёт своего согласия, прошло то время, когда можно было переходить по своему желанию из части в часть, порядок наведен и неплохо, и это конечно замечательно, ибо тогда не разбериха была полная, поэтому и дезертиров было много, а их считали без вести пропавшими.
Да! Очень жаль - что мне не удастся уйти на фронт, надоело здесь скиснуть, вот если бы были мои любимые здесь - тогда и посылай на фронт это я бы всеми силами отбивался - ибо цель моей жизни - моя семья.
Сегодня мне сообщили, что меня вызывает штаб Войск Внутренней Обороны города Ленинграда, за получением нового назначения, интересно знать, куда? И какая работа? Несмотря на болезнь, всё же завтра постараюсь добраться до штаба ВВОГ.
Сегодня навестили меня Ирина Астафьева и Ирина Иванова, сидели и вспоминали моих любимых, прикидывали (в какой раз?) о всех возможных и невозможных вариантах спасение Веруськи и Котика, трудно даже предполагать, ибо в то время обстановка была чрезвычайно опасная, всё могло случиться, надеюсь на судьбу, что она скажет, видимо мое испытание подходит к концу и решит жизнь или смерть.
Наши части видимо окружают группировку противника засевшего под Ленинградом, хотят и здесь повторить Сталинградский котёл, это было бы прекрасно, ибо немец бы не сумел наделать ещё больше преступлений, чем он делает при своём отступление, здесь нужно помнить одно, в случае поражения немцев под Ленинградом, он может пустить газы и тогда население в его тылу едва ли спасется, вот чего я боюсь.
Георгий Князев, историк-архивист, 55 лет, ответственный работник Архива АН СССР, ленинградец в эвакуации в Казахстане (Боровое):
13 марта.
В. И. Вернадский отказался от празднования своего юбилея. Было устроено научное заседание, на которое собрались живущие здесь академики и другие ученые. Доклад сделал профессор
А. П. Виноградов на тему «Биогеохимические провинции». Перед докладом Л. С. Берг выступил с кратким приветственным словом. Вл[адимир] Ив[анович] несколько запоздал. Идти пришлось по скользким косогорам. Когда он вошел в зал, его встретили аплодисментами. Молча он занял свободный стул около академика А. Н. Крылова. Доклад слушал с вниманием, но часто закрывал глаза. Лицо его (я сидел у стены сбоку) показалось мне очень утомленным, с обострившимися линиями - строгое, сосредоточенное, ушедшее в себя. До сих пор еще [статный], высокий, сохранившийся физически, хотя уже «ветхий денми», величественный старец. Сидел он, восьмидесятилетний, рядом
А. Н. Крылов, тоже восьмидесятилетний, дальше П. П. Маслов, семидесятилетний, и за ним А. С. Орлов, тоже семидесятилетний. Итого - 300 лет на четверых...
Докладчику задавали много вопросов. Тема оказалась очень интересной, изложенной живо и доступно. 90 известных элементов, из которых состоит природа, в том числе животные организмы, в известной дозе содержатся в человеке. Нарушения этой пропорции, даже едва заметные, вызывают расстройства и болезни. Больший или меньший процент того или иного нужного для организма элемента оказывается причиной необъяснимых ранее заболеваний. Например, скот питается на почве, которая настолько промыта, что в ней и в произв[одящейся] ею растительности отсутствует йод. Это отражается на питающихся с этой почвы животных. Природа едина. Все состоит из нескольких десятков элементов. И человек с его высокоразвитой духовной организацией - не исключение. Не знаю, о чем думал В. И. Вернадский. Но мне хотелось за него думать - как писателю за своего героя. Может быть, я запишу когда-нибудь эти мысли в полубеллетристической форме.
Закрывая заседание, Берг огласил полученные телеграммы. Их было немного, так как никакого официального чествования не было. Поздравляли президент, секретарь Президиума, некоторые академики, отдельные учреждения. В лице В. И. Вернадского мы имеем мирового ученого, основателя новой науки биогеохимии. Он создал школу. Ученики продолжили и развили его учение. Одна из особенностей Вл[адимира] Ив[ановича] - его сдержанность, отсутствие необоснованных гипотез, тщательная постановка опыта и строжайшая его проверка. Это ученый строгой научной школы. Свою методику он передал и ученикам. После заседания Вл[адимир] Ив[анович] молча встал и поклонился на раздавшиеся снова приветствия. Так как поблизости оказался я, то он пожал мне руку и руки сидевших рядом со мною Гамалеев. Я успел поблагодарить его за оказываемую нам помощь в чтении и консультации текста «Истории Академии наук».
С А. П. Виноградовым перекинулся несколькими словами о том, как хорошо бы уговорить В. И. Вернадского продиктовать свои воспоминания. Вл[адимир] Ив[анович] - старейший член нашей Академии наук (с 1906г[ода]). Вл[адимир] Ив[анович], кажется, не отказывается теперь от этой работы. Я тоже договорился с его секретарем - А. Д. Шаховской - о поддержании этого предприятия перед Владимиром Ивановичем. Заседание было научное и очень оригинальное, а не банально-торжественное с парадными речами и т. д. Вл[адимир] Ив[анович] таки остался строгим и ушедшим в себя, и скоро ушел, перебросившись несколькими словами с встретившимися на пути академиками.