100 лет со дня рождения поэта Григория Поженяна (1922 - 2005)
Родился поэт 20 сентября 1922 года в Харькове. В 1939 году окончил среднюю школу № 6. Ушёл служить срочную службу на ЧФ. Воевать начал в первый день войны в 1-м особом диверсионном отряде. Был дважды ранен и один раз контужен.
Начав войну краснофлотцем, закончил её в звании капитан-лейтенанта. Об отчаянной смелости Григория Поженяна на войне сказал адмирал Ф. С. Октябрьский: «Более хулиганистого и рискованного офицера у себя на флотах я не встречал! Форменный бандит!»
В 1946 году поступил в Литературный институт имени М. Горького (окончил в 1952 году), откуда его два раза исключали за поддержку опальных друзей и учителей (П. Г. Антокольского и других). Первая книга стихов вышла в 1955 - "Ветер с моря". Первая песня его стихи прозвучала в фильме "Жажда" (1959):
Самой, наверное, известной песней со стихами Григория Михайловича стала "Песня о друге" из фильма "Путь к причалу"(1962):
И еще мне нравятся две песни из фильма "По главной улице с оркестром", сочинённые дуэтом фронтовиков: Пётр Тодоровский - музыка, Григорий Поженян - слова. И как же здорово их исполняет Олег Борисов:
Завершу пост двумя стихотворениями написанными поэтом в последние годы жизни:
ВРЕМЯ
Только богу всё равно - один или миллион.
Из скуклустерских ведомостей
Мир стоит на голове,
дыры дырами латает.
Рыбы по небу летают,
птицы ползают в траве.
Стало тесно на земле.
Есть вопросы - нет ответов.
И в кровавой полумгле
меньше лбов, чем пистолетов.
Кто сказал, что так и надо
в черноте чеченских битв
светлые часы молитв
проверять кругами ада.
1999(?)
НАКАНУНЕ
Мы живём под собою, не чуя страны…
Осип Мандельштам
Не по тюрьмам и не под огнём,
в суете привычного служения
как мы ослеплённо, день за днём,
приближали наше отторжение.
Незаметно, крепнул холодок,
утеплённый, обновлённый толками:
У свободы - гибкий поводок,
у надежды - заблужденья стойкие.
На распадках хищной кутерьмы,
скованные играми ковровыми,
слишком поздно осознали мы,
как непоправимо обворованы.
Флаг менялся, кнут менялся, сласть.
Пастушьё с лукавыми подпасками.
Царь болел, меняя власть на власть.
А в суфлёрской дочь мужала царская.
Крест кровавым был и до меня.
Стон галерный, зевота двуличия.
Казни, и погромы, и резня.
Паутина сыска и опричнина.
Сквозь глухой лубянский коридор:
гон исхода и большевизация.
Но, чтоб напрочь распадалась нация,
над собою занеся топор.
И чтоб сытым было вороньё,
нищенками - матери солдатские,
а земля легла не под жнивьё,
а пласталась на могилы братские.
Где же были мы, какой весной
будет всё отмыто и оплачено,
то, что покрывало чёрно-начерно
срам тысячелетия земной?
В дни свершений не немеет стих.
В дни потопа не мелеют реки.
Мертвецам - живые закрывают веки,
Чтоб они живым открыли их.
Начав войну краснофлотцем, закончил её в звании капитан-лейтенанта. Об отчаянной смелости Григория Поженяна на войне сказал адмирал Ф. С. Октябрьский: «Более хулиганистого и рискованного офицера у себя на флотах я не встречал! Форменный бандит!»
В 1946 году поступил в Литературный институт имени М. Горького (окончил в 1952 году), откуда его два раза исключали за поддержку опальных друзей и учителей (П. Г. Антокольского и других). Первая книга стихов вышла в 1955 - "Ветер с моря". Первая песня его стихи прозвучала в фильме "Жажда" (1959):
Click to viewСамой, наверное, известной песней со стихами Григория Михайловича стала "Песня о друге" из фильма "Путь к причалу"(1962):
И еще мне нравятся две песни из фильма "По главной улице с оркестром", сочинённые дуэтом фронтовиков: Пётр Тодоровский - музыка, Григорий Поженян - слова. И как же здорово их исполняет Олег Борисов:
Завершу пост двумя стихотворениями написанными поэтом в последние годы жизни:
ВРЕМЯ
Только богу всё равно - один или миллион.
Из скуклустерских ведомостей
Мир стоит на голове,
дыры дырами латает.
Рыбы по небу летают,
птицы ползают в траве.
Стало тесно на земле.
Есть вопросы - нет ответов.
И в кровавой полумгле
меньше лбов, чем пистолетов.
Кто сказал, что так и надо
в черноте чеченских битв
светлые часы молитв
проверять кругами ада.
1999(?)
НАКАНУНЕ
Мы живём под собою, не чуя страны…
Осип Мандельштам
Не по тюрьмам и не под огнём,
в суете привычного служения
как мы ослеплённо, день за днём,
приближали наше отторжение.
Незаметно, крепнул холодок,
утеплённый, обновлённый толками:
У свободы - гибкий поводок,
у надежды - заблужденья стойкие.
На распадках хищной кутерьмы,
скованные играми ковровыми,
слишком поздно осознали мы,
как непоправимо обворованы.
Флаг менялся, кнут менялся, сласть.
Пастушьё с лукавыми подпасками.
Царь болел, меняя власть на власть.
А в суфлёрской дочь мужала царская.
Крест кровавым был и до меня.
Стон галерный, зевота двуличия.
Казни, и погромы, и резня.
Паутина сыска и опричнина.
Сквозь глухой лубянский коридор:
гон исхода и большевизация.
Но, чтоб напрочь распадалась нация,
над собою занеся топор.
И чтоб сытым было вороньё,
нищенками - матери солдатские,
а земля легла не под жнивьё,
а пласталась на могилы братские.
Где же были мы, какой весной
будет всё отмыто и оплачено,
то, что покрывало чёрно-начерно
срам тысячелетия земной?
В дни свершений не немеет стих.
В дни потопа не мелеют реки.
Мертвецам - живые закрывают веки,
Чтоб они живым открыли их.