16 августа 1937-го года
в дневниках
Александр Гладков, драматург, 25 лет, Москва:
16 августа.
Месяц, как Лёвка в тюрьме. И почти месяц, как я не встречался с большинством из приятелей, с которыми был неразлучен почти до середины июля <...>
Корней Чуковский, 55 лет, Ленинград:
16 августа.
Был в Сестрорецке, виделся с Зощенко. Говорил с ним часа два и убедился, что он великий человек - но сумасшедший. Его помешательство - самолечение. <…>
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Иван Папанин, 42 года, начальник станции:
16 августа.
Получили подробное сообщение Правительственной комиссии о мероприятиях по поискам самолета Леваневского. Нашу льдину предполагается превратить в авиационную базу. Намерение хорошее, но трудно осуществимое: нас окружают всторошенные ледяные поля, наших четырех пар рук маловато. К тому же приближается осень, а с нею - быстрое наступление темноты. А вот службу погоды и службу радиосвязи мы организовать сможем, это в наших силах, здесь мы сумеем принести пользу нашим полярным летчикам.
С болью в душе думаю о наших советских авиаторах, которые, может быть, оказались в тяжелой беде.
Наконец-то передав метеорологическую сводку, Эрнст решил лечь спать. Я встал и, взяв нарты и ружье, отправился за клипер-ботом, так как не исключена возможность внезапного сжатия льдов, и тогда мы останемся без резиновой лодки... Пробирался по плавучим льдам и разводьям. Тащил на себе нарты: на байдарке нет возможности переехать трещины в пятьдесят - семьдесят метров ширины, они покрыты тонкой коркой льда.
Я вытащил клипер-бот, положил на нарты, сфотографировал его и повез в лагерь. Теперь я успокоился: наш клипер-бот в безопасности.
Приготовил обед: на первое - гороховый суп, на второе - гречневую кашу и на третье - чай с сухим компотом. Пообедали сытно.
Женя с утра и до вечера непрерывно был занят гравитационными наблюдениями.
Петрович после обеда вел наблюдения двумя вертушками - над течениями и дрейфом. Вчера он думал, что вторая вертушка, опущенная на глубину четыреста метров, не работает, и несколько раз проверял ее. Сегодня он уже точно установил причины «капризного» поведения вертушки.
Это очень интересное явление, которое никто не наблюдал. Оказывается, после быстрого дрейфа льда возникает обратное течение, которое Петрович обнаружил на глубине пятидесяти - семидесяти пяти метров. Если бы могло произойти такое чудо и наша льдина опустилась на пятьдесят метров в глубину (представляю, как «хорошо» мы бы себя там чувствовали!), то мы поплыли бы обратно и вскоре снова оказались на Северном полюсе...
После обеда мы зашли в палатку покурить и отдохнуть. Потом Петя снова работал с вертушками, изучая течения.
А я взял пешню, лопату, топор, ружье, фотоаппарат и на лыжах ушел делать аэродром.
Теперь мы должны быть готовы к приему тяжелых самолетов, которые могут прилететь к нам. Это большая и тяжелая операция - очистить аэродром от торосов, бугров и других препятствий. Проработав четыре часа, сильно устал, так как одному неудобно рубить пешней лед, накладывать его на нарты и отвозить в сторону. За время работы по очистке аэродрома я много раз нагибался к холодным лужам и пил воду. Когда-то я так делал в теплые дни на охоте...
Очень было жарко, я снял с себя и меховой жилет, и суконную гимнастерку, но пот так и лил градом...
Вернулся в лагерь, приготовил чай. Была уже полночь.
Я решил лечь пораньше, чтобы через несколько часов встать и отправиться работать на аэродром.
Третьи сутки у нас хорошая погода. Таких дней не было уже больше месяца. Раньше нас не покидали туманы, ветры, снег, а сейчас душа не нарадуется: тихо и солнечно.
Жаль только, что нет никакой возможности заниматься политкружком. В связи с розысками самолета Леваневского у нас все время занято: Кренкель на радиостанции, Женя и Петрович непрерывно проводят научные наблюдения. Для сна остается мало времени.
Александр Гладков, драматург, 25 лет, Москва:
16 августа.
Месяц, как Лёвка в тюрьме. И почти месяц, как я не встречался с большинством из приятелей, с которыми был неразлучен почти до середины июля <...>
Корней Чуковский, 55 лет, Ленинград:
16 августа.
Был в Сестрорецке, виделся с Зощенко. Говорил с ним часа два и убедился, что он великий человек - но сумасшедший. Его помешательство - самолечение. <…>
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Иван Папанин, 42 года, начальник станции:
16 августа.
Получили подробное сообщение Правительственной комиссии о мероприятиях по поискам самолета Леваневского. Нашу льдину предполагается превратить в авиационную базу. Намерение хорошее, но трудно осуществимое: нас окружают всторошенные ледяные поля, наших четырех пар рук маловато. К тому же приближается осень, а с нею - быстрое наступление темноты. А вот службу погоды и службу радиосвязи мы организовать сможем, это в наших силах, здесь мы сумеем принести пользу нашим полярным летчикам.
С болью в душе думаю о наших советских авиаторах, которые, может быть, оказались в тяжелой беде.
Наконец-то передав метеорологическую сводку, Эрнст решил лечь спать. Я встал и, взяв нарты и ружье, отправился за клипер-ботом, так как не исключена возможность внезапного сжатия льдов, и тогда мы останемся без резиновой лодки... Пробирался по плавучим льдам и разводьям. Тащил на себе нарты: на байдарке нет возможности переехать трещины в пятьдесят - семьдесят метров ширины, они покрыты тонкой коркой льда.
Я вытащил клипер-бот, положил на нарты, сфотографировал его и повез в лагерь. Теперь я успокоился: наш клипер-бот в безопасности.
Приготовил обед: на первое - гороховый суп, на второе - гречневую кашу и на третье - чай с сухим компотом. Пообедали сытно.
Женя с утра и до вечера непрерывно был занят гравитационными наблюдениями.
Петрович после обеда вел наблюдения двумя вертушками - над течениями и дрейфом. Вчера он думал, что вторая вертушка, опущенная на глубину четыреста метров, не работает, и несколько раз проверял ее. Сегодня он уже точно установил причины «капризного» поведения вертушки.
Это очень интересное явление, которое никто не наблюдал. Оказывается, после быстрого дрейфа льда возникает обратное течение, которое Петрович обнаружил на глубине пятидесяти - семидесяти пяти метров. Если бы могло произойти такое чудо и наша льдина опустилась на пятьдесят метров в глубину (представляю, как «хорошо» мы бы себя там чувствовали!), то мы поплыли бы обратно и вскоре снова оказались на Северном полюсе...
После обеда мы зашли в палатку покурить и отдохнуть. Потом Петя снова работал с вертушками, изучая течения.
А я взял пешню, лопату, топор, ружье, фотоаппарат и на лыжах ушел делать аэродром.
Теперь мы должны быть готовы к приему тяжелых самолетов, которые могут прилететь к нам. Это большая и тяжелая операция - очистить аэродром от торосов, бугров и других препятствий. Проработав четыре часа, сильно устал, так как одному неудобно рубить пешней лед, накладывать его на нарты и отвозить в сторону. За время работы по очистке аэродрома я много раз нагибался к холодным лужам и пил воду. Когда-то я так делал в теплые дни на охоте...
Очень было жарко, я снял с себя и меховой жилет, и суконную гимнастерку, но пот так и лил градом...
Вернулся в лагерь, приготовил чай. Была уже полночь.
Я решил лечь пораньше, чтобы через несколько часов встать и отправиться работать на аэродром.
Третьи сутки у нас хорошая погода. Таких дней не было уже больше месяца. Раньше нас не покидали туманы, ветры, снег, а сейчас душа не нарадуется: тихо и солнечно.
Жаль только, что нет никакой возможности заниматься политкружком. В связи с розысками самолета Леваневского у нас все время занято: Кренкель на радиостанции, Женя и Петрович непрерывно проводят научные наблюдения. Для сна остается мало времени.