1 августа 1937-го года
в дневниках
Иван Майский, 53 года, представитель Советского Союза в Англии:
1 августа. На Дальнем Востоке начался пожар, последствия которого сейчас трудно предвидеть. Но они могут быть очень велики.
Как только в середине июля японцы начали наступление под Пекином, китайский посол в Москве поставил вопрос, что мы думаем делать. Его особенно интересовало, готовы ли мы посредничать сепаратно или совместно с другими державами. М.М. ответил, что на сепаратное посредничество мы не пойдем, но, если бы нам было сделано предложение о каком-либо объединенном демарше, мы его обсудили бы.
Одновременно китайские послы в Лондоне, Париже и Вашингтоне сделали аналогичные демарши, а сверх того Нанкин разослал меморандум о возникшем конфликте участникам «пакта 9».
Англичане сильно забеспокоились. Иден мне говорил (17 и 27 июля), что бритпра чрезвычайно взволновано, что оно хотело бы организовать объединенный демарш Лондона, Парижа и Вашингтона в Токио и настаивать на мирном урегулировании возникших осложнений. Однако американцы на объединенный демарш не соглашаются, а готовы лишь к «параллельным» с Великобританией действиям, что оказывается значительно слабее. В результате Англия и Франция сделали в Токио и Нанкине идентичные заявления, взывая к прекращению военных действий и предлагая свое посредничество. США тоже произвели аналогичный демарш сепаратно. Иден, однако, мало верит в эффективность подобных акций. Он имеет достаточные основания для своего скептицизма.
23 июля ко мне приехал недавно прибывший в Англию из США китайский министр финансов Кунг в сопровождении Ку-Тай-Чи. Кун - плотный, энергичный мужчина лет 50, с резкими жестами и грубыми приемами - с места в карьер стал настаивать на нашей помощи Китаю, довольно неуклюже подчеркивая, что захват японцами Пекина явился бы лишь прелюдией к их атаке против СССР. Конкретно он предлагал нам устройство военной демонстрации на маньчжурской границе. Конечно, я воздержался от обнадеживания Куна в желательном для него направлении. Попутно Кун между прочим мне рассказал, что только что виделся с Рузвельтом и что последний будто бы положительно относится к Тихоокеанскому пакту, однако считает пакт о ненападении недостаточным (какую цену сейчас имеют разные платонические обещания?) и хотел бы чего-нибудь более эффективного, хотя пакта взаимопомощи прямо он не назвал. Впрочем - и это чрезвычайно важно - Рузвельт не считает возможным всерьез заниматься проблемой пакта впредь до реализации морской программы США! Тут же Кун рассказал, что, будучи перед США в Германии, он беседовал там с руководителями режима и нашел, что Геринг настроен крайне антисоветски, Шахт, наоборот, - «советофильски», а Гитлер будто бы в результате двухчасовой беседы с ним, Куном, стал склоняться к мысли, что нормализация отношений между Германией и СССР «perhaps» возможна.
27 июля Го Тайци пригласил меня с женой на завтрак, после окончания которого Кун, Го и приехавший из Парижа Веллингтон Ку увели меня в соседнюю комнату, и Кун вновь и в весьма неуклюжей форме стал «нажимать» на меня, доказывая, что независимо от поведения Англии и США Китай и СССР должны бы выступить единым фронтом против японской агрессии, как страны, наиболее угрожаемые токийскими милитаристами. Так как я проявлял большую сдержанность, то Кун поспешил перейти к практическим вопросам и на этот раз уже не настаивал на военной демонстрации на маньчжурской границе, а поднял лишь вопрос о поставке оружия Китаю из СССР. Я обещал снестись по этому вопросу с Москвой.
Сегодня меня посетил Го Тайци. Он сообщил мне, что на этих днях видел дважды Идена и настаивал перед ним на привлечении СССР к объединенной акции на Дальнем Востоке. Иден, однако, от этого уклоняется, ссылаясь на то, что такое привлечение только осложнило бы ситуацию. У Го создалось впечатление, что Иден просто боится Германии и Италии. В этой связи он мне рассказал, что германский и итальянский послы в Москве уведомили китайского посла в Москве же о след[ующем]: пока СССР остается в стороне от японо-китайского конфликта, Рим и Берлин занимают нейтральную позицию. Но, если СССР будет привлечен к разрешению дальневосточного спора, Германия и Италия поддержат Японию.
Одновременно Го передал мне, что Германия продолжает посылать в Китай оружие в счет полученного Куном кредита в 100 млн марок и в обмен на китайское сырье, а Италия дала благоприятный ответ на недавний запрос китайцев, может ли она снабжать их определенными видами оружия и амуниции. Вот какова сила противоречий, раздирающих в настоящее время капиталистический мир! Впрочем, я склонен думать, что, если пожар на Дальнем Востоке разгорится сильнее, Рим и Берлин в конечном счете окажутся достаточно «идеологически выдержанными».
Еще одна деталь, но из другой сферы. По словам Го, брит[анский] посол в Берлине Гендерсон убеждает американского посла в Германии [У.] Додда помочь устройству совместного англо-американского займа для Гитлера, а также в разговорах с руководителями «наци» вслух высказывает мнение, что Англия легко примирилась бы с присоединением Австрии и ЧС к Германии «на федеративных условиях». Вот сукин сын!
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Эрнст Кренкель, 33 года, радист:
1 августа.
Ночное дежурство начал с передачи большой телеграммы Федорова в «Комсомольскую правду» о нашей радиостанции. Потом засел за подсчет средней для июля месяца температуры. Выстроил целый батальон цифр, когда вдруг залаял Веселый. Выбежал из палатки. Оказывается, пес лает на летающую вдали чайку.
Дождь барабанит по туго натянутой крыше, ветер воет в оттяжках, ритмично стучит ветряк... Товарищи нежатся в теплых мешках. Только я, неприкаянный, копчусь на рации.
Часа в три ночи Веселый снова бурно и неистово залаял. Я вышел посмотреть, в чем дело. Смотрю, у клипербота, рядом с северной нашей базой, спокойно ходит медведица с двумя медвежатами. Топчутся на месте, обнюхивают базу. Ребята явно рождения 1937 года. Подошли они с северо-запада. Видимо, их интересовал крутящийся ветряк.
Всунул голову в палатку и кричу:
- Медведи!
Схватил винтовку. Медведи меня увидели и повернули обратно, стали уходить.
Дожидаться наших было некогда, и я решил стрелять. Расстояние большое, медведи бежали галопом, подпрыгивающий вообще не является хорошей мишенью. Так я в зад медведя и не попал, хотя стрелял семь раз.
Бросился вдогонку. Папанин и Ширшов помчались на лыжах. За ними черным шариком сыпал Веселый. Привязанный к нарте, он долго волочил ее и наконец оторвался.
Долго бежали, переходили вброд озера. Иногда на высоком торосе медведи останавливались и смотрели на нас; стрелять нельзя - далеко. Погоня оказалась неудачной. Так и ушли медведи, скрылись в тумане, растворились среди торосов.
С беспокойством ждем возвращения Веселого. Усталый пес вернулся только через три часа.
Появление медведей - это большая сенсация. Очевидно, даже на полюсе медведь находит питание, иначе заботливая медведица воздержалась бы от таких далеких семейных прогулок.
Папанин долго ругается:
- Надо было не стрелять, а нас подождать...
- Где же тут ждать, когда медведи стали уходить.
На обратном пути поскользнулся на середине озера, окунулся в ледяную воду и зашиб при этом колено. Вздумал выливать воду из сапог, улегшись на спину и задрав ноги кверху. Вода побежала в кальсоны… Бр… В общем, у нас настоящая водолечебница.
В палатке переоделся.
Ветер крепчает, к утру достиг штормовой силы. Ветряк работать не хочет, автоматически складывается от порывов ветра. Палатка то гудит, как барабан, то дрожит - неровен час, улетит. Лепит мокрый снег. Потом пошел проливной дождь. Единственное, что не промокает это наше настроение. В такую погоду только заниматься чисткой кухни да мойкой посуды. К счастью, сегодня на 15 дней сдаю кухню Папанину.
Ветер действует на нервы, как-то напряженно себя чувствуешь. Южный ветер гонит нас на северо-восток, чему мы очень рады. Нам не хочется в полярную ночь очутиться южнее 85-го градуса. Дрейф достиг небывалой скорости: 20 километров в сутки. Внимательно следим за льдом. Куда нас несет? Где же происходят сжатия?
Папанин осматривает свежее мясо, спрятанное в торосах. Оно оттаяло и стало совсем не таким свежим, как хотелось бы. Пришлось наружный слой обрезать. На обед готовили котлеты. Хотя они не такие уж свежие, но вкусные.
Обсуждался вопрос, как это мясо, старательно погребенное в огромную глыбу льда, могло испортиться.
Пришли к правильному, но, к сожалению, позднему открытию. Лед пропускает солнечные лучи, а так как солнечный свет у нас круглые сутки, то темное мясо стало нагреваться. Надо было накрыть лед брезентом.
Пусть будущие домохозяйки Северного полюса усвоят этот благой совет.
Иван Майский, 53 года, представитель Советского Союза в Англии:
1 августа. На Дальнем Востоке начался пожар, последствия которого сейчас трудно предвидеть. Но они могут быть очень велики.
Как только в середине июля японцы начали наступление под Пекином, китайский посол в Москве поставил вопрос, что мы думаем делать. Его особенно интересовало, готовы ли мы посредничать сепаратно или совместно с другими державами. М.М. ответил, что на сепаратное посредничество мы не пойдем, но, если бы нам было сделано предложение о каком-либо объединенном демарше, мы его обсудили бы.
Одновременно китайские послы в Лондоне, Париже и Вашингтоне сделали аналогичные демарши, а сверх того Нанкин разослал меморандум о возникшем конфликте участникам «пакта 9».
Англичане сильно забеспокоились. Иден мне говорил (17 и 27 июля), что бритпра чрезвычайно взволновано, что оно хотело бы организовать объединенный демарш Лондона, Парижа и Вашингтона в Токио и настаивать на мирном урегулировании возникших осложнений. Однако американцы на объединенный демарш не соглашаются, а готовы лишь к «параллельным» с Великобританией действиям, что оказывается значительно слабее. В результате Англия и Франция сделали в Токио и Нанкине идентичные заявления, взывая к прекращению военных действий и предлагая свое посредничество. США тоже произвели аналогичный демарш сепаратно. Иден, однако, мало верит в эффективность подобных акций. Он имеет достаточные основания для своего скептицизма.
23 июля ко мне приехал недавно прибывший в Англию из США китайский министр финансов Кунг в сопровождении Ку-Тай-Чи. Кун - плотный, энергичный мужчина лет 50, с резкими жестами и грубыми приемами - с места в карьер стал настаивать на нашей помощи Китаю, довольно неуклюже подчеркивая, что захват японцами Пекина явился бы лишь прелюдией к их атаке против СССР. Конкретно он предлагал нам устройство военной демонстрации на маньчжурской границе. Конечно, я воздержался от обнадеживания Куна в желательном для него направлении. Попутно Кун между прочим мне рассказал, что только что виделся с Рузвельтом и что последний будто бы положительно относится к Тихоокеанскому пакту, однако считает пакт о ненападении недостаточным (какую цену сейчас имеют разные платонические обещания?) и хотел бы чего-нибудь более эффективного, хотя пакта взаимопомощи прямо он не назвал. Впрочем - и это чрезвычайно важно - Рузвельт не считает возможным всерьез заниматься проблемой пакта впредь до реализации морской программы США! Тут же Кун рассказал, что, будучи перед США в Германии, он беседовал там с руководителями режима и нашел, что Геринг настроен крайне антисоветски, Шахт, наоборот, - «советофильски», а Гитлер будто бы в результате двухчасовой беседы с ним, Куном, стал склоняться к мысли, что нормализация отношений между Германией и СССР «perhaps» возможна.
27 июля Го Тайци пригласил меня с женой на завтрак, после окончания которого Кун, Го и приехавший из Парижа Веллингтон Ку увели меня в соседнюю комнату, и Кун вновь и в весьма неуклюжей форме стал «нажимать» на меня, доказывая, что независимо от поведения Англии и США Китай и СССР должны бы выступить единым фронтом против японской агрессии, как страны, наиболее угрожаемые токийскими милитаристами. Так как я проявлял большую сдержанность, то Кун поспешил перейти к практическим вопросам и на этот раз уже не настаивал на военной демонстрации на маньчжурской границе, а поднял лишь вопрос о поставке оружия Китаю из СССР. Я обещал снестись по этому вопросу с Москвой.
Сегодня меня посетил Го Тайци. Он сообщил мне, что на этих днях видел дважды Идена и настаивал перед ним на привлечении СССР к объединенной акции на Дальнем Востоке. Иден, однако, от этого уклоняется, ссылаясь на то, что такое привлечение только осложнило бы ситуацию. У Го создалось впечатление, что Иден просто боится Германии и Италии. В этой связи он мне рассказал, что германский и итальянский послы в Москве уведомили китайского посла в Москве же о след[ующем]: пока СССР остается в стороне от японо-китайского конфликта, Рим и Берлин занимают нейтральную позицию. Но, если СССР будет привлечен к разрешению дальневосточного спора, Германия и Италия поддержат Японию.
Одновременно Го передал мне, что Германия продолжает посылать в Китай оружие в счет полученного Куном кредита в 100 млн марок и в обмен на китайское сырье, а Италия дала благоприятный ответ на недавний запрос китайцев, может ли она снабжать их определенными видами оружия и амуниции. Вот какова сила противоречий, раздирающих в настоящее время капиталистический мир! Впрочем, я склонен думать, что, если пожар на Дальнем Востоке разгорится сильнее, Рим и Берлин в конечном счете окажутся достаточно «идеологически выдержанными».
Еще одна деталь, но из другой сферы. По словам Го, брит[анский] посол в Берлине Гендерсон убеждает американского посла в Германии [У.] Додда помочь устройству совместного англо-американского займа для Гитлера, а также в разговорах с руководителями «наци» вслух высказывает мнение, что Англия легко примирилась бы с присоединением Австрии и ЧС к Германии «на федеративных условиях». Вот сукин сын!
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Эрнст Кренкель, 33 года, радист:
1 августа.
Ночное дежурство начал с передачи большой телеграммы Федорова в «Комсомольскую правду» о нашей радиостанции. Потом засел за подсчет средней для июля месяца температуры. Выстроил целый батальон цифр, когда вдруг залаял Веселый. Выбежал из палатки. Оказывается, пес лает на летающую вдали чайку.
Дождь барабанит по туго натянутой крыше, ветер воет в оттяжках, ритмично стучит ветряк... Товарищи нежатся в теплых мешках. Только я, неприкаянный, копчусь на рации.
Часа в три ночи Веселый снова бурно и неистово залаял. Я вышел посмотреть, в чем дело. Смотрю, у клипербота, рядом с северной нашей базой, спокойно ходит медведица с двумя медвежатами. Топчутся на месте, обнюхивают базу. Ребята явно рождения 1937 года. Подошли они с северо-запада. Видимо, их интересовал крутящийся ветряк.
Всунул голову в палатку и кричу:
- Медведи!
Схватил винтовку. Медведи меня увидели и повернули обратно, стали уходить.
Дожидаться наших было некогда, и я решил стрелять. Расстояние большое, медведи бежали галопом, подпрыгивающий вообще не является хорошей мишенью. Так я в зад медведя и не попал, хотя стрелял семь раз.
Бросился вдогонку. Папанин и Ширшов помчались на лыжах. За ними черным шариком сыпал Веселый. Привязанный к нарте, он долго волочил ее и наконец оторвался.
Долго бежали, переходили вброд озера. Иногда на высоком торосе медведи останавливались и смотрели на нас; стрелять нельзя - далеко. Погоня оказалась неудачной. Так и ушли медведи, скрылись в тумане, растворились среди торосов.
С беспокойством ждем возвращения Веселого. Усталый пес вернулся только через три часа.
Появление медведей - это большая сенсация. Очевидно, даже на полюсе медведь находит питание, иначе заботливая медведица воздержалась бы от таких далеких семейных прогулок.
Папанин долго ругается:
- Надо было не стрелять, а нас подождать...
- Где же тут ждать, когда медведи стали уходить.
На обратном пути поскользнулся на середине озера, окунулся в ледяную воду и зашиб при этом колено. Вздумал выливать воду из сапог, улегшись на спину и задрав ноги кверху. Вода побежала в кальсоны… Бр… В общем, у нас настоящая водолечебница.
В палатке переоделся.
Ветер крепчает, к утру достиг штормовой силы. Ветряк работать не хочет, автоматически складывается от порывов ветра. Палатка то гудит, как барабан, то дрожит - неровен час, улетит. Лепит мокрый снег. Потом пошел проливной дождь. Единственное, что не промокает это наше настроение. В такую погоду только заниматься чисткой кухни да мойкой посуды. К счастью, сегодня на 15 дней сдаю кухню Папанину.
Ветер действует на нервы, как-то напряженно себя чувствуешь. Южный ветер гонит нас на северо-восток, чему мы очень рады. Нам не хочется в полярную ночь очутиться южнее 85-го градуса. Дрейф достиг небывалой скорости: 20 километров в сутки. Внимательно следим за льдом. Куда нас несет? Где же происходят сжатия?
Папанин осматривает свежее мясо, спрятанное в торосах. Оно оттаяло и стало совсем не таким свежим, как хотелось бы. Пришлось наружный слой обрезать. На обед готовили котлеты. Хотя они не такие уж свежие, но вкусные.
Обсуждался вопрос, как это мясо, старательно погребенное в огромную глыбу льда, могло испортиться.
Пришли к правильному, но, к сожалению, позднему открытию. Лед пропускает солнечные лучи, а так как солнечный свет у нас круглые сутки, то темное мясо стало нагреваться. Надо было накрыть лед брезентом.
Пусть будущие домохозяйки Северного полюса усвоят этот благой совет.