20 июня 1937-го года
в стихах и в дневниковой прозе
Нет, не шотландской королевой
Ты умирала для меня:
Иного, памятного дня,
Иного, близкого напева
Ты в сердце оживила след.
Он промелькнул, его уж нет.
Но за минутное господство
Над озаренною душой,
За умиление, за сходство -
Будь счастлива! Господь с тобой.
20 июня 1937, Париж, Владислав Ходасевич.
Стихотворение посвящено актрисе Кэтрин Хэпберн в фильме "Мария Шотландская" (1936, реж. Джон Форд) в роли Марии Стюарт. Нина Берберова вспоминала: "... шел в Париже фильм с Катрин Хэпберн. Она была на меня похожа (в "Последних новостях" меня этим дразнили). Помню, однажды Ходасевич сказал мне: "Вчера мы были на "Марии Стюарт" и видели твоего двойника. Очень было приятно"
Александр Гладков, драматург, 25 лет
20 июня. Провел в Загорянке полтора дня. Купался, загорал и флиртовал на пляже с некоей медсестрой Шурой. Еще читал дневники графини С.А. Толстой. Это не очень интересно - графиня явная графоманка.
Днем жарко, а вечерами почти прохладно.
Третьего дня к маме приходил за цветочными семенами один профессор с соседней улицы, а вчера ночью за ним приехали и «взяли» его.
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Иван Папанин, 42 года, начальник станции:
20 июня.
Петрович и я встали несколько раньше обычного, а Эрнст встретил нас доброй вестью:
- Чкалов летит над Канадой!
Приготовили лебедку. Сегодня нас ожидает очередной тяжелый труд - измерять глубину океана.
В двенадцать часов тридцать минут опущенный груз дошел до дна. Глубина оказалась четыре тысячи триста семьдесят четыре метра - на восемьдесят четыре метра больше, чем при первом измерении. Значит, здесь, в центре полярного бассейна, как и предполагал Петр Петрович, существуют большие глубины и никакой речи о близости земли, на что рассчитывали некоторые ученые, быть не может.
Измеряя глубину, пришлось выкрутить четыре километра троса на лебедке.
Наши координаты сегодня - 88 градусов 47 минут северной широты и 10 градусов западной долготы.
Обратно на поверхность груз вытаскивали в течение пяти часов. Когда извлекли последний батометр, то оказалось, что он сильно поврежден, а термометры на нем разрушены: они не выдержали давления.
Затем Петр Петрович сделал одну станцию на глубину тысячи метров.
Стоит туманная, безветренная погода. Слабая оттепель. Видимость - двести метров. Часто падает мокрый снег.
Вчера Женя закончил гравитационные измерения. В трех местах он сделал магнитные определения. Ветер и течение носят нас вместе с колоссальными массами льда, позволяя изучать все новые и новые места. Прекрасная участь!
За ужином вспомнили, что завтра - ровно месяц нашей жизни на льдине. Послали радиограмму коллективу полярников острова Рудольфа, поблагодарили их за помощь в нашей работе.
Первый месяц прошел у нас довольно быстро в заботах об организации всего хозяйства станции, научной работе, создании баз.
- В сущности мы за это время только привыкали к льдине,- говорит Ширшов.
- За месяц у нас уже сделано немало открытий,- отозвался Кренкель, настраивавший в это время радиостанцию.
- Выполнено все же очень мало,- возразил Женя.-
Хотя наш план и реализован, если можно вообще говорить о точных планах на дрейфующей льдине, но для серьезных научных исследований нужна длительная жизнь здесь.
- Да,- сказал я,- Женя прав. Нам придется пожить в этой хатке месяцев девять-десять, а может, и годик. Как вы думаете, братки?
- Что ж,- ответил Ширшов,- годик - это не такой уже большой срок. В работе у меня всегда время проходит очень быстро. Я даже не заметил, как пробежал этот месяц.
- У меня то же самое,- заметил я.- Нужно в дальнейшем так загрузить себя, заполнить каждую минуту трудом и научными исследованиями, чтобы некогда было скучать.
Мы решили написать радиограммы своим родным, и в течение десяти минут в палатке было слышно только пыхтение пишущих людей.
Уже перед сном в палатку вбежал Теодорыч.
- Ура! - закричал он.- Чкалов сел в Америке на военном аэродроме в Ванкувере.
Мы вчетвером дружно крикнули «ура!» в честь наших героев-летчиков.
Мы с Теодорычем тут же написали радиограмму в Главное управление Северного морского пути, своего рода отчет нашей станции о том, как мы обеспечивали перелет АНТ-25 в зоне полюса:
«Полет Чкалова обслуживали метеосообщениями, а также следили по радио наравне с другими станциями. Рады, что нам удалось услышать шум моторов над нами. Станция на полюсе, перелет Чкалова - это логическое развитие всей работы по освоению Арктики. Несомненно, в самые ближайшие годы такие перелеты наши самолеты будут совершать регулярно. Необходимо, однако, иметь метеосводки севера Гренландии, Канады. Мы лично надеемся принять в этом участие. Не сомневаемся, в ближайшие годы на острове Рудольфа, также на полюсе будем продавать пирожки транзитным пассажирам. Папанин, Кренкель».
Эрнст Кренкель, 33 года, радист
20 июня. Сегодня отличная погода. Ясно, солнце, морозец. Петя и Папанин возятся у лебедки: вторая глубоководная станция. На этот раз глубина 4 374 метра. Прилично! Интересно отметить, как изменились пробы грунта. На первой станции был зеленовато-серый ил, на второй - розоватый. Ширшов предполагает углубление дна на продольной оси океана.
Вторую станцию выкручивали 4/2 часа. Трос не выдержал, и в четырех местах лопнуло по одной нитке. Это нас тревожит.
Открыли сегодня бочонок с коньяком. Завтра, как-никак, юбилей - месяц нашего пребывания на дрейфующих льдах. Каждый получил «в личное пользование» по 40 штук конфет «Мишка», а к обеду полкружки коньяку.
В 15 часов Чкалов прилетел в Сиэтль.
У нас ветрено. Гудит ветряк. Полностью зарядил аккумуляторы. Нынешняя погода дает представление о характере будущего лета на полюсе. С мутного неба сыплет мокрый снег. На льдине все мокро. Нет ни одного сухого предмета. Мы продрогли. Усиленный спрос на горячий чай. Нет, явно предпочитаю такой погоде легкий морозец!
Сегодня исполняется 85 лет трансполярному перелёту Валерия Чкалова в Америку.
http://www.aif.ru/society/history/trassa_cherez_polyus_kak_valeriy_chkalov_sovershil_novoe_otkrytie_ameriki
Нет, не шотландской королевой
Ты умирала для меня:
Иного, памятного дня,
Иного, близкого напева
Ты в сердце оживила след.
Он промелькнул, его уж нет.
Но за минутное господство
Над озаренною душой,
За умиление, за сходство -
Будь счастлива! Господь с тобой.
20 июня 1937, Париж, Владислав Ходасевич.
Стихотворение посвящено актрисе Кэтрин Хэпберн в фильме "Мария Шотландская" (1936, реж. Джон Форд) в роли Марии Стюарт. Нина Берберова вспоминала: "... шел в Париже фильм с Катрин Хэпберн. Она была на меня похожа (в "Последних новостях" меня этим дразнили). Помню, однажды Ходасевич сказал мне: "Вчера мы были на "Марии Стюарт" и видели твоего двойника. Очень было приятно"
Александр Гладков, драматург, 25 лет
20 июня. Провел в Загорянке полтора дня. Купался, загорал и флиртовал на пляже с некоей медсестрой Шурой. Еще читал дневники графини С.А. Толстой. Это не очень интересно - графиня явная графоманка.
Днем жарко, а вечерами почти прохладно.
Третьего дня к маме приходил за цветочными семенами один профессор с соседней улицы, а вчера ночью за ним приехали и «взяли» его.
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Иван Папанин, 42 года, начальник станции:
20 июня.
Петрович и я встали несколько раньше обычного, а Эрнст встретил нас доброй вестью:
- Чкалов летит над Канадой!
Приготовили лебедку. Сегодня нас ожидает очередной тяжелый труд - измерять глубину океана.
В двенадцать часов тридцать минут опущенный груз дошел до дна. Глубина оказалась четыре тысячи триста семьдесят четыре метра - на восемьдесят четыре метра больше, чем при первом измерении. Значит, здесь, в центре полярного бассейна, как и предполагал Петр Петрович, существуют большие глубины и никакой речи о близости земли, на что рассчитывали некоторые ученые, быть не может.
Измеряя глубину, пришлось выкрутить четыре километра троса на лебедке.
Наши координаты сегодня - 88 градусов 47 минут северной широты и 10 градусов западной долготы.
Обратно на поверхность груз вытаскивали в течение пяти часов. Когда извлекли последний батометр, то оказалось, что он сильно поврежден, а термометры на нем разрушены: они не выдержали давления.
Затем Петр Петрович сделал одну станцию на глубину тысячи метров.
Стоит туманная, безветренная погода. Слабая оттепель. Видимость - двести метров. Часто падает мокрый снег.
Вчера Женя закончил гравитационные измерения. В трех местах он сделал магнитные определения. Ветер и течение носят нас вместе с колоссальными массами льда, позволяя изучать все новые и новые места. Прекрасная участь!
За ужином вспомнили, что завтра - ровно месяц нашей жизни на льдине. Послали радиограмму коллективу полярников острова Рудольфа, поблагодарили их за помощь в нашей работе.
Первый месяц прошел у нас довольно быстро в заботах об организации всего хозяйства станции, научной работе, создании баз.
- В сущности мы за это время только привыкали к льдине,- говорит Ширшов.
- За месяц у нас уже сделано немало открытий,- отозвался Кренкель, настраивавший в это время радиостанцию.
- Выполнено все же очень мало,- возразил Женя.-
Хотя наш план и реализован, если можно вообще говорить о точных планах на дрейфующей льдине, но для серьезных научных исследований нужна длительная жизнь здесь.
- Да,- сказал я,- Женя прав. Нам придется пожить в этой хатке месяцев девять-десять, а может, и годик. Как вы думаете, братки?
- Что ж,- ответил Ширшов,- годик - это не такой уже большой срок. В работе у меня всегда время проходит очень быстро. Я даже не заметил, как пробежал этот месяц.
- У меня то же самое,- заметил я.- Нужно в дальнейшем так загрузить себя, заполнить каждую минуту трудом и научными исследованиями, чтобы некогда было скучать.
Мы решили написать радиограммы своим родным, и в течение десяти минут в палатке было слышно только пыхтение пишущих людей.
Уже перед сном в палатку вбежал Теодорыч.
- Ура! - закричал он.- Чкалов сел в Америке на военном аэродроме в Ванкувере.
Мы вчетвером дружно крикнули «ура!» в честь наших героев-летчиков.
Мы с Теодорычем тут же написали радиограмму в Главное управление Северного морского пути, своего рода отчет нашей станции о том, как мы обеспечивали перелет АНТ-25 в зоне полюса:
«Полет Чкалова обслуживали метеосообщениями, а также следили по радио наравне с другими станциями. Рады, что нам удалось услышать шум моторов над нами. Станция на полюсе, перелет Чкалова - это логическое развитие всей работы по освоению Арктики. Несомненно, в самые ближайшие годы такие перелеты наши самолеты будут совершать регулярно. Необходимо, однако, иметь метеосводки севера Гренландии, Канады. Мы лично надеемся принять в этом участие. Не сомневаемся, в ближайшие годы на острове Рудольфа, также на полюсе будем продавать пирожки транзитным пассажирам. Папанин, Кренкель».
Эрнст Кренкель, 33 года, радист
20 июня. Сегодня отличная погода. Ясно, солнце, морозец. Петя и Папанин возятся у лебедки: вторая глубоководная станция. На этот раз глубина 4 374 метра. Прилично! Интересно отметить, как изменились пробы грунта. На первой станции был зеленовато-серый ил, на второй - розоватый. Ширшов предполагает углубление дна на продольной оси океана.
Вторую станцию выкручивали 4/2 часа. Трос не выдержал, и в четырех местах лопнуло по одной нитке. Это нас тревожит.
Открыли сегодня бочонок с коньяком. Завтра, как-никак, юбилей - месяц нашего пребывания на дрейфующих льдах. Каждый получил «в личное пользование» по 40 штук конфет «Мишка», а к обеду полкружки коньяку.
В 15 часов Чкалов прилетел в Сиэтль.
У нас ветрено. Гудит ветряк. Полностью зарядил аккумуляторы. Нынешняя погода дает представление о характере будущего лета на полюсе. С мутного неба сыплет мокрый снег. На льдине все мокро. Нет ни одного сухого предмета. Мы продрогли. Усиленный спрос на горячий чай. Нет, явно предпочитаю такой погоде легкий морозец!
Сегодня исполняется 85 лет трансполярному перелёту Валерия Чкалова в Америку.
http://www.aif.ru/society/history/trassa_cherez_polyus_kak_valeriy_chkalov_sovershil_novoe_otkrytie_ameriki