5 февраля 1942 года
в дневниках Веры Инбер и Лидии Чуковской.
Вера Инбер, Ленинград:
Все наши уехали в Смольный. Опять началось какое-то движение в смысле эвакуации. Чего доброго, тронемся и мы. Куда? Кажется, в Иркутск.
Лидия Чуковская, Ташкент (NN - Анна Ахматова):
Вчера, когда я уходила от NN, она вдруг сказала: - «Возьмите эту тетрадку домой и покажите К.И.»
Веселыми ногами я бежала к дому. Сама, наконец, начитаюсь, и папе покажу. Во дворе увидала: у него почему-то хоть и поздно, а свет. Постучалась - и - разбудила его. Он спал при лампе.
- «Разве ты не знаешь, что перед сном мне ничего волнующего читать нельзя».
Сегодня я встала пораньше и послала Иду спросить: можно ли зайти.
«Разве Лида не знает, что по утрам я пишу стихи, и мне нельзя мешать».
И вот начались мои мученья. NN, при ее гордыне, конечно, никак не захочет понять, чтобы за два дня человек не мог прочесть поэму. (Достаточно того, что папа за четыре месяца не удосужился придти послушать, хотя она звала). А папа в эти дни в самом неврастеническом духе и с ним не заговорить. О том, в какое он ставит меня положение, он не думает. (А почему, при его любви к поэзии, все, что касается NN и ее стихов, ему явно неприятно - я не пойму... Сложные люди неврастеники).
Сегодня я была у нее, и мне пришлось солгать, что я папу круглые сутки не видела. А завтра? если ничего не выйдет?
Я пришла к ней сегодня после Детдома, промокшая, усталая. Она сняла с меня все мокрое, повесила сушить. Накормила меня салатом, изделия Наи. Сказала мне:
- «Как жаль, что от печки до стены так мало места, а вы такая длинная. А то вы могли бы ночевать у меня в дурную погоду».
И еще:
- «Что было бы со мной, если бы вас не было в Ташкенте».
А я так плохо в последнее время о ней забочусь: ведь мудрено жить так, как я сейчас живу. (Бездомность отнимает много времени и сил.)
Не помню, по поводу чего я процитировала стихи Пастернака из «Второго рождения».
- «Не люблю этих оправдательных стихов Б.Л., терпеть не могу, - сказала NN. - Оправдательных перед Женей и заодно перед всеми женщинами».
Я сказала, что в стихах «Мейерхольду» люблю строки, явно о женщинах:
За дрожащую руку артистку
На дебют роковой выводил.
Она промолчала.
- И страшно люблю вступление к «Девятьсот пятому году».
- «Ну, это совсем другое дело. Это может быть лучшее изо всего, что он написал».
Потом почему-то мы перешли на «Возмездие » Блока, и NN сказала, как всегда: «Совсем не люблю эту вещь. Встреча войск - так и Случевский мог написать. Варшаву люблю бесконечно».
- А вступление?
- Да, - вяло ответила NN, видимо, не очень его помня..
Вера Инбер, Ленинград:
Все наши уехали в Смольный. Опять началось какое-то движение в смысле эвакуации. Чего доброго, тронемся и мы. Куда? Кажется, в Иркутск.
Лидия Чуковская, Ташкент (NN - Анна Ахматова):
Вчера, когда я уходила от NN, она вдруг сказала: - «Возьмите эту тетрадку домой и покажите К.И.»
Веселыми ногами я бежала к дому. Сама, наконец, начитаюсь, и папе покажу. Во дворе увидала: у него почему-то хоть и поздно, а свет. Постучалась - и - разбудила его. Он спал при лампе.
- «Разве ты не знаешь, что перед сном мне ничего волнующего читать нельзя».
Сегодня я встала пораньше и послала Иду спросить: можно ли зайти.
«Разве Лида не знает, что по утрам я пишу стихи, и мне нельзя мешать».
И вот начались мои мученья. NN, при ее гордыне, конечно, никак не захочет понять, чтобы за два дня человек не мог прочесть поэму. (Достаточно того, что папа за четыре месяца не удосужился придти послушать, хотя она звала). А папа в эти дни в самом неврастеническом духе и с ним не заговорить. О том, в какое он ставит меня положение, он не думает. (А почему, при его любви к поэзии, все, что касается NN и ее стихов, ему явно неприятно - я не пойму... Сложные люди неврастеники).
Сегодня я была у нее, и мне пришлось солгать, что я папу круглые сутки не видела. А завтра? если ничего не выйдет?
Я пришла к ней сегодня после Детдома, промокшая, усталая. Она сняла с меня все мокрое, повесила сушить. Накормила меня салатом, изделия Наи. Сказала мне:
- «Как жаль, что от печки до стены так мало места, а вы такая длинная. А то вы могли бы ночевать у меня в дурную погоду».
И еще:
- «Что было бы со мной, если бы вас не было в Ташкенте».
А я так плохо в последнее время о ней забочусь: ведь мудрено жить так, как я сейчас живу. (Бездомность отнимает много времени и сил.)
Не помню, по поводу чего я процитировала стихи Пастернака из «Второго рождения».
- «Не люблю этих оправдательных стихов Б.Л., терпеть не могу, - сказала NN. - Оправдательных перед Женей и заодно перед всеми женщинами».
Я сказала, что в стихах «Мейерхольду» люблю строки, явно о женщинах:
За дрожащую руку артистку
На дебют роковой выводил.
Она промолчала.
- И страшно люблю вступление к «Девятьсот пятому году».
- «Ну, это совсем другое дело. Это может быть лучшее изо всего, что он написал».
Потом почему-то мы перешли на «Возмездие » Блока, и NN сказала, как всегда: «Совсем не люблю эту вещь. Встреча войск - так и Случевский мог написать. Варшаву люблю бесконечно».
- А вступление?
- Да, - вяло ответила NN, видимо, не очень его помня..