29 декабря. Двухсотлетние стихи
МОСКВА.
29-ГО ДЕКАБРЯ 1821 ГОДА
Благодарю вас за письмо,
Ума любезного трюмо,
О вы, которые издавна
Екатерина Николавна,
По-русски просто говоря,
А на грамматику смотря,
Так Николаевна - но что же?
Ведь русский стих, избави Боже!
Какой пострел, какая шаль![1]
Ведь русский стих не граф Лаваль;[2]
Он не стоит на курьих ножках.
Как слон на стопы опершись,
Его не сломишь, как ни рвись!
Что о собаках и о кошках
Пословицы нам говорят,
То скажем также с смыслом правым
И о стихах с рассудком здравым:
В них ненадолго виден лад,
В них мира нет, а перемирье;
Всё гладко кажется, а там
И вскочут глупости, как чирья
По краснопюсовым[3] носам.
Вот вам пример, да и примерный, -
Я соврал, как питомец верный,
Кому кормилец - Аполлон,
Тремя помноженный Антон,[4]
Да на закуску Прокопович!
Здесь рифма мне Василий Львович!
Что вам могу сказать о нём?
Сидит с подагрой он вдвоём;[5]
Но ваш Тургенев[6] преподобный -
Ему подагры самой злобной
Ещё убийственней сто раз:
Взялся его он в добрый час
Привесть в печатанную веру;[7]
Но, христианскому примеру
Он следуя наоборот,
Закоренелый греховод,
Где б должно дунуть - в ус не дунул,
А там на Пушкина же плюнул,
Отрекшись от всех дел его.
Но, ради Бога самого,
Скажите, Пушкин дьявол, что ли?
А здесь под рифму мне Горголи![8]
Он под перо моё скользнул,
Как пред несчастием кот чёрный!
Нет! нет! Я тут слуга покорный
И крикну разве: караул!
Да, кстати, сделав три поклона,
Я вас поздравлю с сыном Крона[9]
Иль с Новым годом, всё равно!
Пусть жребий с счастьем заодно
Прядёт в нём ваши дни из шёлка,
Пусть прыткой жизни одноколка
По свежим бархатным лугам
Везёт вас к пристани покойной!
И на заре и в полдень знойный
Пусть бережёт вас добрый дух!
И не перечит вам дороги
Исподтишка ни случай строгий,
Ни граф Хвостов с стихами вслух![10]
________________________________________
Примечания (Из Википедии).
Возможно, стихотворение обращено к дочери Н. М. Карамзина Екатерине Николаевне (1806-1867), которую поэт шутливо называл «музой» своих «глупостей» («Остафьевский архив» Т. 3. С. 75).
1. какая шаль - здесь: блажь.
2. граф Лаваль - Граф Лаваль Иван Степанович (1761-1846) - французский эмигрант, церемониймейстер двора.
3. краснопюсовым - красно-коричневым (от фр. puce - цвет блохи).
4. Тремя помноженный Антон - Проколович-Антонский Антон Антонович ([см.]).
5. Василий Львович… Сидит с подагрой он вдвоём. В. Л. Пушкин много лет мучился приступами подагры.
6. ваш Тургенев - А. И. Тургенев был постоянным посетителем салона Карамзиных.
7. Привесть в печатанную веру В 1821 г. в Петербурге готовилось издание стихотворений В. Л. Пушкина (вышло в свет в 1822 г.), и Вяземский в письмах настоятельно просил А. И. Тургенева похлопотать об издании (см.: «Остафьевский архив» Т. 2. С. 216, 217, 220, 232, 236, 239).
8. Горголи - Горголи Иван Саввич (1767-1862) - петербургский обер-полицмейстер.
9. Крон (греч. миф.) - бог времени.
10. Ни граф Хвостов с стихами вслух! Вяземский иронизирует над пристрастием Д. И. Хвостова читать первому встречному свои новые стихи.
29-ГО ДЕКАБРЯ 1821 ГОДА
Благодарю вас за письмо,
Ума любезного трюмо,
О вы, которые издавна
Екатерина Николавна,
По-русски просто говоря,
А на грамматику смотря,
Так Николаевна - но что же?
Ведь русский стих, избави Боже!
Какой пострел, какая шаль![1]
Ведь русский стих не граф Лаваль;[2]
Он не стоит на курьих ножках.
Как слон на стопы опершись,
Его не сломишь, как ни рвись!
Что о собаках и о кошках
Пословицы нам говорят,
То скажем также с смыслом правым
И о стихах с рассудком здравым:
В них ненадолго виден лад,
В них мира нет, а перемирье;
Всё гладко кажется, а там
И вскочут глупости, как чирья
По краснопюсовым[3] носам.
Вот вам пример, да и примерный, -
Я соврал, как питомец верный,
Кому кормилец - Аполлон,
Тремя помноженный Антон,[4]
Да на закуску Прокопович!
Здесь рифма мне Василий Львович!
Что вам могу сказать о нём?
Сидит с подагрой он вдвоём;[5]
Но ваш Тургенев[6] преподобный -
Ему подагры самой злобной
Ещё убийственней сто раз:
Взялся его он в добрый час
Привесть в печатанную веру;[7]
Но, христианскому примеру
Он следуя наоборот,
Закоренелый греховод,
Где б должно дунуть - в ус не дунул,
А там на Пушкина же плюнул,
Отрекшись от всех дел его.
Но, ради Бога самого,
Скажите, Пушкин дьявол, что ли?
А здесь под рифму мне Горголи![8]
Он под перо моё скользнул,
Как пред несчастием кот чёрный!
Нет! нет! Я тут слуга покорный
И крикну разве: караул!
Да, кстати, сделав три поклона,
Я вас поздравлю с сыном Крона[9]
Иль с Новым годом, всё равно!
Пусть жребий с счастьем заодно
Прядёт в нём ваши дни из шёлка,
Пусть прыткой жизни одноколка
По свежим бархатным лугам
Везёт вас к пристани покойной!
И на заре и в полдень знойный
Пусть бережёт вас добрый дух!
И не перечит вам дороги
Исподтишка ни случай строгий,
Ни граф Хвостов с стихами вслух![10]
________________________________________
Примечания (Из Википедии).
Возможно, стихотворение обращено к дочери Н. М. Карамзина Екатерине Николаевне (1806-1867), которую поэт шутливо называл «музой» своих «глупостей» («Остафьевский архив» Т. 3. С. 75).
1. какая шаль - здесь: блажь.
2. граф Лаваль - Граф Лаваль Иван Степанович (1761-1846) - французский эмигрант, церемониймейстер двора.
3. краснопюсовым - красно-коричневым (от фр. puce - цвет блохи).
4. Тремя помноженный Антон - Проколович-Антонский Антон Антонович ([см.]).
5. Василий Львович… Сидит с подагрой он вдвоём. В. Л. Пушкин много лет мучился приступами подагры.
6. ваш Тургенев - А. И. Тургенев был постоянным посетителем салона Карамзиных.
7. Привесть в печатанную веру В 1821 г. в Петербурге готовилось издание стихотворений В. Л. Пушкина (вышло в свет в 1822 г.), и Вяземский в письмах настоятельно просил А. И. Тургенева похлопотать об издании (см.: «Остафьевский архив» Т. 2. С. 216, 217, 220, 232, 236, 239).
8. Горголи - Горголи Иван Саввич (1767-1862) - петербургский обер-полицмейстер.
9. Крон (греч. миф.) - бог времени.
10. Ни граф Хвостов с стихами вслух! Вяземский иронизирует над пристрастием Д. И. Хвостова читать первому встречному свои новые стихи.