24 мая 2006 года из дневника
Инны Лиснянской:
Вернулась и на днях попала в круговорот премиальных событий. Так 24 мая вручалась престижная и очень денежная премия (50 тысяч баксов) Олесе Николаевой. […] Празднество состоялось в новом театральном помещении на Страстном бульваре и удалось на славу. Присутствовали все писательские, издательские и другие сливки. Играл чудесный джаз до официальной части и после, и в промежутках между выступлениями. Вел вечер член жюри Чупринин. Помпезность всего вечера подтверждалась невероятно массивными креслами на сцене. С первой высокопарной речью вышел на трибуну Кушнер. Потом сказал несколько слов Дмитрий Бак. И вдруг объявили Андрея Вознесенского. Боже мой, какое несчастье! Андрюшу вывела Зоя Богуславская, еле-еле, разбитый параличом, сидя в кресле, он неслышным шепотом что-то проговорил с полминуты. Эти полминуты были похожи на жалостливую минуту молчания огромного зала. У меня просто сердце зашлось, после, на фуршете, я подошла к Вознесенскому, приволоченному кем-то большим, он с помощью этого большого как-то держался у стола, я пожала его парализованную руку, расцеловала его и отошла, так как почувствовала, что начинаю плакать. […]
В заключение Олеся читала наизусть написанную ею речь со свойственным ей душевным и ритмическим подъемом. Вслед за этим прочла три стихотворения, первое - чудесное, а два просто хорошие. На этом подъеме церемония завершилась. Дальше был фуршет. Кажется, вкусный. Но мне принес Чухонцев, как и себе, два пирожка. То его дергали, то меня. Мне было приятно, что я получаю хорошие и даже восторженные отзывы на «Хвастунью», она уже несколько дней как поступила в продажу в большие магазины. И было неприятно, когда главный редактор «Времени», где вышло в конце 2005 года мое полное избранное «Эхо», сказала, что мое «Эхо» не имеет горячего отклика, т.е. идет продажа книги медленно.
Вернулась и на днях попала в круговорот премиальных событий. Так 24 мая вручалась престижная и очень денежная премия (50 тысяч баксов) Олесе Николаевой. […] Празднество состоялось в новом театральном помещении на Страстном бульваре и удалось на славу. Присутствовали все писательские, издательские и другие сливки. Играл чудесный джаз до официальной части и после, и в промежутках между выступлениями. Вел вечер член жюри Чупринин. Помпезность всего вечера подтверждалась невероятно массивными креслами на сцене. С первой высокопарной речью вышел на трибуну Кушнер. Потом сказал несколько слов Дмитрий Бак. И вдруг объявили Андрея Вознесенского. Боже мой, какое несчастье! Андрюшу вывела Зоя Богуславская, еле-еле, разбитый параличом, сидя в кресле, он неслышным шепотом что-то проговорил с полминуты. Эти полминуты были похожи на жалостливую минуту молчания огромного зала. У меня просто сердце зашлось, после, на фуршете, я подошла к Вознесенскому, приволоченному кем-то большим, он с помощью этого большого как-то держался у стола, я пожала его парализованную руку, расцеловала его и отошла, так как почувствовала, что начинаю плакать. […]
В заключение Олеся читала наизусть написанную ею речь со свойственным ей душевным и ритмическим подъемом. Вслед за этим прочла три стихотворения, первое - чудесное, а два просто хорошие. На этом подъеме церемония завершилась. Дальше был фуршет. Кажется, вкусный. Но мне принес Чухонцев, как и себе, два пирожка. То его дергали, то меня. Мне было приятно, что я получаю хорошие и даже восторженные отзывы на «Хвастунью», она уже несколько дней как поступила в продажу в большие магазины. И было неприятно, когда главный редактор «Времени», где вышло в конце 2005 года мое полное избранное «Эхо», сказала, что мое «Эхо» не имеет горячего отклика, т.е. идет продажа книги медленно.