20 января. XXI век. Избранное этого дня
пока состоит из пяти стихотворений пяти авторов.
…Все мы родом из начальной школы,
где по воле Божией, сперва,
до того, как жечь сердца глаголом,
буквы изучали и слова.
Школа далеко была от дома -
в паре километров, через лес
в сказочных купеческих хоромах.
Сам купец давным-давно исчез
где? когда? - уж так ли это важно
он обрёл могилу и покой?…
Дом просторным был и двухэтажным,
на округу всю - один такой.
Из окошек школы - дали-шири,
лес, поля, рябина на меже
(размещались классы - все четыре -
на втором, весёлом этаже).
В сентябре, когда желты и голы
становились рощи и поля,
журавли курлыкали над школой -
мы махали дружно журавлям.
В феврале топились в классах печи,
был у печек тёплым каждый бок.
Ну а мы, открыв «Родные речи»,
Пушкина учили назубок:
«Буря мглой…» от печек жаром тянет,
на дворе не вьюга, а мороз.
И мне жалко пушкинскую няню
отчего, не знаю сам - до слёз.
В памяти моей опять и снова
в класс, за парту, возвращаюсь я.
…Как ты там, в глуши лесов сосновых
школа жизни главная моя?
20 января 2004 года, Александр Росков, Roscov
В стране с крутыми виражами, где легче с пристани бултых, поэтов бабы нарожают, и лихоимцев и святых. За Истрой и за Одинцово, как ни верти и ни крути, лежит в земле горох свинцовый, и ждёт, когда ему взойти.
И хоть молись, хоть водку пьянствуй, хоть в ус не дуй жене назло - не быть тут вольнице цыганской, а быти сечи за бабло.
А свет не меркнет поднебесный, и пахнет хлебом дым густой, постой-постой ещё над бездной в руке с чекушкою пустой.
20 января 2009 года, «Сладкий жмых», Алексей Ивантер
Утром, в туманный час,
Слезы утру украдкой:
Жил музыкант меж нас -
Боря Бершадский.
Жил. По теченью плыл.
Передохнет. И дальше…
Музыку он любил -
Искреннюю. Без фальши.
Жизнь прошла, как вода -
Полая да весенняя.
Там… у него всегда
Светлое воскресение.
Чист его дольний путь.
Ноты бессонные,
Как облака, плывут
Белой симфонией.
В сердце утихла боль,
В нежном и трепетном…
Эй, помолчите, что ль,
Разные реперы!
Снова уйду в туман.
Слезы утру украдкою.
Слышу - звучит баян
Бори Бершадского.
Выйду к реке. А там
Чайки да утицы.
Ах, как поет баян!
Или мне чудится?
Солнце взойдет. Чисты
Улицы памяти.
В небе лишь крест судьбы
В солнечном пламени.
20 января 2013 года, «Памяти музыканта», Александр Александрович Логинов
Как звон колокольный гудёт,
Как дух колокольный плывёт,
Как мир колокольный живёт
Степенно и скрыто.
Там ходит смешливый народ,
Там греется пёс у ворот.
Там нет холуёв и господ,
Ментов и бандитов.
Под липовым цветом густым,
Волнующим и молодым,
Там мы с моим другом сидим,
Чуть справа от бани.
А в бане - прекрасный парок
И очень высокий полок.
И тянется к небу дымок
Соломкой в стакане.
Забыта кровавая пыль,
Высокий и будничный штиль,
Забыта цветная кадриль
И чёрная пашня.
Попарились - и хорошо.
Оттаяли - и хорошо.
Очистились - и хорошо.
И больше - не страшно…
20 января 2014 года, «И я там жил…», Чепурных Евгений Петрович
Всё прошло как не бывало,
память еле шелестела,
жизнь по капле утекала,
тело медленно пустело.
Зеркала ещё глядели
на растерянную милость,
а дыханье на пределе
в небеса уже стремилось,
оставляя эту малость
неприкаянного тела,
что отчаянно старалось
и прощаться не хотело.
В ожидании улова
чуть подрагивали сети
и неслышно стыло слово
на губах в холодном свете
заполуночного бденья,
безнадёжного старанья
вырваться из сновиденья
то зиянья, то сиянья.
Льнула к векам слёз отрада,
лампа тлела вполнакала
и по паутинке взгляда
жизнь в меня перетекала.
20 января 2015 года, Виктор Каган, vekagan
…Все мы родом из начальной школы,
где по воле Божией, сперва,
до того, как жечь сердца глаголом,
буквы изучали и слова.
Школа далеко была от дома -
в паре километров, через лес
в сказочных купеческих хоромах.
Сам купец давным-давно исчез
где? когда? - уж так ли это важно
он обрёл могилу и покой?…
Дом просторным был и двухэтажным,
на округу всю - один такой.
Из окошек школы - дали-шири,
лес, поля, рябина на меже
(размещались классы - все четыре -
на втором, весёлом этаже).
В сентябре, когда желты и голы
становились рощи и поля,
журавли курлыкали над школой -
мы махали дружно журавлям.
В феврале топились в классах печи,
был у печек тёплым каждый бок.
Ну а мы, открыв «Родные речи»,
Пушкина учили назубок:
«Буря мглой…» от печек жаром тянет,
на дворе не вьюга, а мороз.
И мне жалко пушкинскую няню
отчего, не знаю сам - до слёз.
В памяти моей опять и снова
в класс, за парту, возвращаюсь я.
…Как ты там, в глуши лесов сосновых
школа жизни главная моя?
20 января 2004 года, Александр Росков, Roscov
В стране с крутыми виражами, где легче с пристани бултых, поэтов бабы нарожают, и лихоимцев и святых. За Истрой и за Одинцово, как ни верти и ни крути, лежит в земле горох свинцовый, и ждёт, когда ему взойти.
И хоть молись, хоть водку пьянствуй, хоть в ус не дуй жене назло - не быть тут вольнице цыганской, а быти сечи за бабло.
А свет не меркнет поднебесный, и пахнет хлебом дым густой, постой-постой ещё над бездной в руке с чекушкою пустой.
20 января 2009 года, «Сладкий жмых», Алексей Ивантер
Утром, в туманный час,
Слезы утру украдкой:
Жил музыкант меж нас -
Боря Бершадский.
Жил. По теченью плыл.
Передохнет. И дальше…
Музыку он любил -
Искреннюю. Без фальши.
Жизнь прошла, как вода -
Полая да весенняя.
Там… у него всегда
Светлое воскресение.
Чист его дольний путь.
Ноты бессонные,
Как облака, плывут
Белой симфонией.
В сердце утихла боль,
В нежном и трепетном…
Эй, помолчите, что ль,
Разные реперы!
Снова уйду в туман.
Слезы утру украдкою.
Слышу - звучит баян
Бори Бершадского.
Выйду к реке. А там
Чайки да утицы.
Ах, как поет баян!
Или мне чудится?
Солнце взойдет. Чисты
Улицы памяти.
В небе лишь крест судьбы
В солнечном пламени.
20 января 2013 года, «Памяти музыканта», Александр Александрович Логинов
Как звон колокольный гудёт,
Как дух колокольный плывёт,
Как мир колокольный живёт
Степенно и скрыто.
Там ходит смешливый народ,
Там греется пёс у ворот.
Там нет холуёв и господ,
Ментов и бандитов.
Под липовым цветом густым,
Волнующим и молодым,
Там мы с моим другом сидим,
Чуть справа от бани.
А в бане - прекрасный парок
И очень высокий полок.
И тянется к небу дымок
Соломкой в стакане.
Забыта кровавая пыль,
Высокий и будничный штиль,
Забыта цветная кадриль
И чёрная пашня.
Попарились - и хорошо.
Оттаяли - и хорошо.
Очистились - и хорошо.
И больше - не страшно…
20 января 2014 года, «И я там жил…», Чепурных Евгений Петрович
Всё прошло как не бывало,
память еле шелестела,
жизнь по капле утекала,
тело медленно пустело.
Зеркала ещё глядели
на растерянную милость,
а дыханье на пределе
в небеса уже стремилось,
оставляя эту малость
неприкаянного тела,
что отчаянно старалось
и прощаться не хотело.
В ожидании улова
чуть подрагивали сети
и неслышно стыло слово
на губах в холодном свете
заполуночного бденья,
безнадёжного старанья
вырваться из сновиденья
то зиянья, то сиянья.
Льнула к векам слёз отрада,
лампа тлела вполнакала
и по паутинке взгляда
жизнь в меня перетекала.
20 января 2015 года, Виктор Каган, vekagan