Быков в Новой. Еще о красках
Иллюстрация: Петр Саруханов / «Новая газета»
Хватит наивничать, вы ученые. Масса примеров - от нас до Чили. Что после серых приходят черные - это не новости, вас учили.
Эта цитата настолько культова... Вот вам Стругацкие, налегайте! Можно подумать, что после Путина может возникнуть Махатма Ганди. Нет! После долгого вырождения мы заржавеем, мы порыжеем... Бывают разные наслаждения - есть наслаждение разложеньем. Да, после серых приходят черные, мы их заслуживаем, проштрафясь. Пассионарные, увлеченные - на них надежда, писал Кавафис. Вообще, история - вещь коварная, я вам не зря настроенье порчу. Не просто «мы ожидали варвара» - нет, мы ему готовили почву, целенаправленно деградируя, стремясь в безликую идеальность, тупея, чтоб гадина ни единая на этом фоне не выделялась...
(Иные спросят, хрустя попкорнами, вникая в суть моего отчета: кого имею в виду под черными? Барак-Обаму, кого еще-то.)
Теперь довольные, беспристрастные, прошепчут в позах своих покорных: а разве лучше бы были красные? О да! Уж как-нибудь лучше черных. Но здесь, от севера и до Каспия, куда смятенный взор ни кидаешь, - надежно выродились все красные в таких коричневых, что куда уж. Спросите властию обреченного, уже не просто ожесточенного, а как бы налитого цикутой: что он предложит, помимо черного? Он сам чернеет с каждой секундой.
Есть ход истории, он не лечится, не ждет в конце череда наград нас. За что я, в общем, люблю Отечество? За все, но более - за наглядность. Сперва - имперцы, потом - кочевники; сперва - Сильвестры, потом опричники... Все это было в любом учебнике, но их читают только отличники! Кому угоден пример Европы-то, вой бесноватого патриота? Теперь мы все постигнем из опыта, и станем опытом для кого-то. И если почва давно окислена, и самый воздух отравлен серым, - любая жизнь все равно осмысленна, служа соседям дурным примером.
Но если даже от милой Родины уже остались кожа да кости, все ждешь - не все же мы тут Володины! - когда закончится, что же после? Уже идут разговоры смелые, их либеральный ведет иуда, что после черных настанут белые, сплошь белоснежные, - но откуда? На правом фланге, на левом фланге ли - оскал голодного троглодита. В раю, конечно, сплошные ангелы, но в рай, поди, ещё попади-то! Иные скажут с наивной верою - они застоя не повидали, - что после черных обратно серою предстанет матрица. Но едва ли. Иные, свежие и отважные, не зная вкуса жизни соленой, тут видят призрак весны оранжевой, а я скорее тоски зеленой. Все краски спектра меня не радуют, совсем не этого мы хотели ж, - но как иначе? Ведь даже радуга - сегодня символ ЛГБТ лишь. И я, в отличие от Кавафиса, певца метафоры, а не факта, - на это дело смотрю без пафоса. Уже не страшно, а стыдно как-то. Мы все в провале, с детьми и женками - бойцы, коллеги, певцы, калеки, и после черных тут будут желтые.
Боюсь, надолго. Боюсь, навеки.
23.01.2016