Мадрид - Москва автостопом: 6 недель чудес. Неделя шестая: Восточная Европа (Польша, Беларусь, дом!): vasyaindahouse

vasyaindahouse

Мадрид - Москва автостопом: 6 недель чудес. Неделя шестая: Восточная Европа (Польша, Беларусь, дом!)

Oct 30, 2014 19:49

Древности и призраки фашизма в Люблине. - День поездов и сельская идиллия в Беларуси. - Дорога домой.

1.
Польский водитель Пётрек держал путь в свой родной город Бяла-Подляска - это совсем недалеко от белорусской границы. Трасса проходит почти по окраине Люблина, но Пётрек любезно сделал небольшой крюк и высадил нас недалеко от центра. Где-то среди его улочек была и наша, под названием Орла - там располагался забронированный накануне хостел. Мы прибыли в Люблин в шестом часу вечера, и было самое время поужинать. Распрощались с душевным водителем и пошли вверх по крутой улице. Вскоре она вывела нас к старинной площади с приземистой массивной крепостной башней из красного кирпича, от которой, как мы узнали позже, брали начало основные туристические маршруты Люблина. В арку, под башню - к старому городу. От арки, в противоположном направлении, - к главной пешеходной улице Краковске Пжедмещче. Кстати, напомню на всякий случай, что в польском языке ударение во всех словах ставится одинаково - на предпоследний слог. В голове имелась и другая полезная информация по этой теме: польский я изучал в универе несколько лет назад - правда, всего полгода, так уж получилось. Помню, пересдавал его раза три… С тех пор в памяти остались лишь несколько слов да правила чтения - я могу вслух прочитать с бумаги любой текст на польской латинице с правильным произношением, а вот угадать его смысл - далеко не всегда (не говоря о том, чтобы сказать что-то на польском самому). Короче говоря, одним из моих любимых развлечений в поездках по Польше было чтение вслух уличных вывесок - «двожец колэйовы», «крэдыты банковэ», «одзеж мэнска бэлизна», «хуртовня фрызьерска», «подрэнчники школьнэ» и так далее. Нам первым делом требовались «кантор» (пункт обмена валюты) и «кавярня» (кафе). Ну, и какой-нибудь «склэп» заодно - магазин то есть. Кавярня отыскалась быстро - все Краковске пжедмещче было заставлено столами под навесами. Там мы съели по громадному кебабу (мой - с курицей, Олин - с фалафелем) и часок посидели-отдохнули с дороги. С канторами было сложнее - в восьмом часу вечера все они оказались закрыты, так что пришлось воспользоваться банкоматом и отложить на завтра обмен уже неактуальных для нас евро на польские злотые.

Дошли до хостела, заселились в просторную восьмиместную комнату с четырьмя двухъярусными деревянными кроватями. Других постояльцев в ту ночь не ожидалось, так что по хостельной цене мы вновь получили практически отдельный номер - со своей ванной, кстати. Дизайнерских изысков, как в Кошице, здесь не было - обычная мебель из магазина, пластиковые окна, ковролин. Ну и ладно. Побросали вещи, помылись, переоделись и пошли гулять. В Люблине смеркалось, зажигались фонари. В алкогольной лавке я взял себе пару мерзавчиков фруктовых польских водок, к которым иногда прикладывался, пока мы ходили по Старому городу - а он начался за той самой башней у Краковске пжедмещче (что-то я распшекался… можно ведь и по-русски сказать - Краковское предместье). Город сразу понравился, особенно по сравнению со скучноватым Кошице - обилием вечерней жизни на улицах, чудесным Старым городом, речкой Быстшицей и большим красивым парком Огруд саски, в котором мы видели двух лисиц, промышлявших что-то по темным кустам и даже не думавших нас стрематься, - мы были очень впечатлены встречей с дикими животным в городской черте. Гуляли долго, чуть не до полуночи. Как раз можно за это время подсыпать сюда немного фактов о Люблине.

Люблин - довольно крупный город на юго-востоке Польши, столица Люблинского воеводства (или области, если по-нашему). До родных краев рукой подать - место, где в одной точке встречаются границы Беларуси, Украины и Польши, расположено всего в сотне километров отсюда. Население Люблина - 350 тысяч жителей. Впрочем, каждый год их численность то вырастает, то падает - за счет приезжающих и уезжающих студентов: помимо всего прочего, Люблин славится многочисленными университетами и колледжами. Кроме того, город древний, с 800-летней историей, свидетельства которой очень неплохо сохранились - замки, соборы, целый квартал Старого города и фашистский концлагерь Майданек на самой окраине, рядом с одноименной деревушкой. В годы войн Люблин не раз брал на себя функции столицы. В общем, в городе есть что заценить, и мы решили хоть под занавес нашего евротура включить полноценных туристов и посмотреть что-нибудь эдакое. Больше всего я хотел доехать до Майданека - посмотреть, как жили заключенные. Оля не возражала. Таким образом, план на второй польский день был сформирован. Ночью, нагулявшись по обезлюдевшему городу, мы вернулись на улицу Орла в хостел и легли спать.

2.
Наконец, наступила последняя неделя путешествия. Утро понедельника было теплым и солнечным. Долго отсыпались, потом меняли в канторе деньги и гуляли по Старому городу. Перед тем, как ехать к фашистскому наследию в Майданек, зашли позавтракать к евреям - в очень приятный ресторанчик кошерной кухни под названием «Мандрагора». Расположились за уличным столом под большим зонтом, сделали заказ - блинчики со шпинатом и сметаной для нас обоих, запеченный кусок карпа с картошкой для меня и вегетарианский суп для Оли. Снова порадовали восточноевропейские цены - за все это (плюс два пива и кофе) было отдано рублей 800. Очень понравилась и еда, и атмосфера - помещение «Мандрагоры» было оформлено старыми газетными вырезками и картинками из еврейской жизни в деревянных рамках, сухими букетами в жестяных вазочках и семисвечниками-менорами, элементами домашнего быта столетней давности и всем таким прочим. Колонки наигрывали развеселые еврейские мотивчики. Вкусно и душевно отзавтракав, мы отправились в Майданек - правда, сначала пару раз перепутали автобус, но все же добрались.

Тут, как нарочно, погода изменилась. Небо заволокли низкие свинцовые тучи. Где-то под ними пару раз раскатисто грохотнуло, и поднялся порывистый ветер. Закаркали низко летающие вороны. Не хватало, пожалуй, только музыки фоном - чего-нибудь вагнеровского и грозного. Перед нами, на большом зеленом поле, чернел длинными бараками концлагерь Майданек в прямоугольнике ограждения из колючей проволоки. На входе стояли громадные каменные глыбы мемориала - в честь замученных и погибших, а вдалеке, поближе к горизонту, на фоне серого неба зловеще торчала толстая кирпичная труба здания с газовыми камерами. Мы прошли сквозь каменные ворота памятника и направились в лагерь. Насколько я понял, он сохранен практически в оригинальном виде - только теперь в жутковатых помещениях установлена музейная подсветка и таблички с подробными рассказами об истории этого места - на английском, польском и иврите. Как и положено всем вновь попадающим в Майданек, первым делом мы оказались в бараке приемки - запомнилась большая комната с дощатыми настилами на полу и множеством душевых леек под потолком. Здесь арестанты проходили дезинфекцию. Затем мы двинули дальше, мимо деревянных сторожевых вышек и колючей проволоки. В Майданеке было безлюдно - за пару часов на огромной территории мы встретили лишь несколько туристов. Дошли до длинной череды стоящих параллельно друг другу бараков - одноэтажных деревянных домов вытянутой прямоугольной формы. Внутри каждого из них имелись арестантские койки - три долгих параллельных ряда трехъярусных кроватей. Помещения освещались через два узких окошка под крышей - длинных, во всю длину барака. Назвать это место жильем трудно - скорее хлев для людей. За несколько лет существования концлагеря через него прошло 150 тысяч пленных. Страшно представить, чтО видели эти стены… Чтобы мы как следует прочувствовали атмосферу, небо, наконец, прорвало, и хлынул мощный ливень - как раз в тот момент, когда мы были в одном их этих адских строений. Минут тридцать мы ждали, пока он кончится, а потом пошли дальше, к газовым камерам. В общем, впечатление было сильным.

Обратно в центр снова ехали на автобусе. Забавно, но как раз в это время погода стала проясняться. Вечером мы немного прошлись по городу, отужинали в столовой традиционными польскими пирОгами (вспомнился вечер в Неаполе с Питом и Камилой, когда мы готовили их) и вернулись в хостел. Там мы расположились на диванчике в общей кухне. Оля читала в интернете о концлагерях, а я продумывал логистику завтрашнего дня. Предстояло ехать в Минск, и нужно было решить, как лучше это сделать. От Люблина до белорусской столицы километров 500, но на пути - граница Евросоюза, которую, как я слышал, лучше пересечь поездом Тересполь-Брест или специальной маршруткой. Я долго изучал в инете всевозможные расписания и, наконец, составил план. Первым пунктом в него вошла утренняя электричка Люблин-Тересполь, отправление - в 7.40. Девушки с ресепшена заказали для нас на утро такси до вокзала, и вскоре мы пошли спать.

3.
Вторник, 8 июля, стал для нас Днем поездов. Сначала - четыре часа в польской электричке, катившей в Тересполь не напрямую, а с большим крюком. Затем мы часа полтора ждали в Тересполе поезда до Бреста. На вокзале прошли пограничный контроль, получили по штампу в паспорта и сели в обычный плацкартный вагон. Поезд едет совсем недолго, километров 15-20, но стоит целых 3 евро. Из окна были видны болота и перелески, сплошь уставленные металлическими заборами с колючей проволокой и камерами наблюдения - границы Евросоюза охраняются надежно. В пять вечера прибыли в Брест, на главный вокзал. Я уже был здесь - два года назад, когда возвращался из Варшавы из своего первого и короткого евротура. С тех пор вокзал сильно изменился - белорусы, наконец, закончили масштабный ремонт, и все выглядело совсем новым. Табло сообщило, что ближайший поезд до Минска трогается через полчаса. За это время мы успели снять в банкомате белорусских рублей, приобрести билеты, а также чипсов, пива и газировки в дорогу. Белоруссия для меня - вторая родина, поэтому можно было сказать, что я, наконец-то, вернулся. Впрочем, путешествие еще не было окончено…

В десять часов мы были в Минске. Выскочив из поезда, понеслись через весь вокзал к пригородным кассам, чтобы успеть купить билеты на последнюю электричку в Крыжовку. Успели... Вбежали в вагон и тут же тронулись. А еще через полчаса вышли на платформу в темном лесу. В Крыжовке нас ждала дача, где я провел полдетства, и родные мне люди - бабушка и тетя, а также черненький гладкошерстный таксик по имени Никки. Мы шли через сосновый бор, вдыхали хвойные запахи и кайфовали. Вернее, кайфовал только я, а уставшая Оля потихоньку начинала жаловаться и ныть. В тот вечер у нас произошла, пожалуй, единственная за все путешествие размолвка, и, когда мы почти подошли к воротам дачи, я не выдержал и рявкнул на нее. Она тут же замолчала и отпустила мою руку. Все-таки мы оба устали за этот день… После того, как мы зашли в дом и обнялись с моей родней, бабушка развела страшную суету - по поводу наших кроватей, постельного белья, полотенец. Оля сидела мрачная. Я пытался всех успокоить, но ничего не получалось. В итоге мы все-таки сели пить чай, а потом легли спать - нас положили в старой гостиной.

Вообще-то старым тут было всё - дом, мебель, сад, летняя кухня и баня. Эту дачу бабушка получила 55 лет назад - большой участок на холме с молоденьким леском вокруг (а может, и вовсе без леса). За прошедшие с тех пор годы здесь успела вырасти сначала моя мама с ее братьями-сестрами, затем, уже на рубеже веков, - я и трое моих братьев. Молодая поросль на холме превратилась в полноценный лес, в котором мы с братьями играли все наше детство. Сейчас этот лес окружает группу из четырех больших участков с домами - каждый соток по 14. Так сложилось, что эти дачи не превратились в часть какого-нибудь садового товарищества, а так и остались уютным уединенным уголком. Раньше по соседству жила наша родня. Теперь почти все вымерли, и одни дома стоят пустыми, другие заняли новые соседи. За лесом - поля, деревни, дачные кооперативы, речушка Ратомка, другие леса. Не знаю, как для остальных крыжовцев, а для меня эти места всегда были чем-то вроде своего рая. Здесь зародилась моя любовь к природе, любовь к простому физическому труду, здесь в 14 лет я сочинял на гитаре свои первые песни, здесь, еще младшеклассником, я прочитал первые книги и полюбил литературу, здесь я научился целой куче разных вещей. Крыжовка занимает очень важное место в моей жизни и душе, и я всегда рад сюда приехать. Впрочем, здешнее лесное счастье обычно имеет оттенок легкой печали - из-за ностальгии по детству, из-за того, что с каждым годом здесь все ветшает и разваливается, а заняться дачей всерьез давно некому.

Но, так или иначе, я был счастлив, что приехал - пусть всего на четыре дня. Время шло вроде бы размеренно и неторопливо, но пролетело очень быстро. Прогулки по окрестностям, чтение книг, пилка поваленных ветром деревьев в лесу и колка дров для отопления дома в осенний сезон, прочие хозяйственные дела. Пару дней подолгу шел дождь, и тогда мы сидели в доме. Как-то вечером я выбрался погулять в Минск, несмотря на мокрую погоду. А в субботу, наш последний крыжовский день, состоялась большая гулянка - из Солигорска, что в ста с чем-то километрах от Минска, ко мне в гости приехал Вадим, мой давний белорусский дружище, и его друг Влад. К тете тоже съехались несколько гостей. Весь день светило солнце, а под вечер зарядил ливень, но вечеринке это не помешало - мы собрались за столом на тесной веранде и очень душевно провели вечер за вкусными шашлыками и не менее вкусной водкой. Ночью дождь кончился, и темное небо расчистилось. Вместе с Олей, Вадимом и Владом мы пошли гулять в поле - пить вино и смотреть на ярко-ярко сияющую полную луну. Большое путешествие заканчивалось волшебно.

4.
Но это был не совсем конец. Следующим утром меня и Олю ждал последний автостоп - домой, в Подмосковье. Проснулись рано, раньше всех. Выпили чаю, собрались и поехали на электричке в Минск. Разумеется, утро было тяжелым - а чего еще ожидать, когда после большого количества водки пьешь вино и мало спишь? Ни на какую трассу ехать не хотелось. Тем не менее, мы поехали - на этот раз уже Оле пришлось подбадривать страдающего меня. От вокзала на метро, от метро на автобусе - до северо-восточных пригородов Минска. Погода была дрянной - мокрая прохлада, серость, морось. Мы изготовили картонную табличку МОСКВА и часов в 11 начали стопить. Велик был соблазн бросить все и ехать обратно в город, за билетом на поезд. Но все же выстояли - через час застопили первую тачку, с молодой супружеской парой из России. Вообще-то они должны были довезти нас до самой Москвы, но незадолго до границы, когда мы остановились у магазина и девушка ушла в туалет, парень-водитель обернулся к нам и сказал - мол, не поймите меня неправильно, но я чувствую, что моя жена бесится, когда я беру попутчиков.
- Вы меня извините, ребят, но мне это боком выйдет. Давайте так: до границы едем вместе, а там вы под каким-нибудь предлогом выйдете.

За километр до границы мы снова начали голосовать, и минут за тридцать остановили «жигуль»-десятку с молодым белорусом за рулем. Он ехал в Москву - правда, попросил нас подкинуть ему немного денег, сколько сможем («А то совсем пустой еду, без копейки практически, только бак хватило наполнить»). Вот так, спустя полтора месяца после вылета из Шереметьево, я вернулся на родину. Даже как-то волнительно было вновь увидеть знакомые пейзажи и бело-синие русскоязычные знаки на дорогах. Правда, родные изнурительные пробки под Кубинкой ничуть не радовали - хотя это был лишь второй (после Флоренции) дорожный затор на моем пути. Продравшись сквозь него, мы быстро доехали до Одинцова, городка в ближайшем Подмосковье, где я живу в последние годы. Я отдал водителю 400 рублей - всю имевшуюся российскую наличность - и мы вышли из машины. За редким перелеском виднелись светлые 20-этажные коробки моего квартала.

Да! Я сделал это! Мы сделали это!

5.
А еще я наконец-то дописал этот рассказ. Хотя можно ли называть рассказом повествование, которое занимает в ворде почти сто страниц двенадцатым шрифтом с полуторным интервалом? Это даже больше, чем моя дипломная работа в универе - раза эдак в полтора-два. Создавалось повествование долго, больше месяца. Все это время оно висело на моей совести тяжким грузом и писалось то легко и свободно, то из-под палки. Никто его от меня не ждал, но это был мой долг перед самим собой, который я сам себе и придумал. И теперь я, кажется, дошел-таки до финала - в самом конце октября, спустя три с лишним месяца после возвращения домой. Хотя, может быть, это и к лучшему. С одной стороны, впечатления успели как-то улечься в голове, стать более осмысленными. С другой стороны, они практически не поблекли за это время - я до сих пор помню каждый день путешествия, и к сторонним источникам информации, онлайн-энциклопедиям и картам, я прибегал лишь для того, что уточнить названия улиц, расстояния между городами и разные исторические факты.

Я помню почти каждого встреченного человека. Я помню каждого водителя (их было около тридцати). И, конечно, я помню моральную поддержку своих родителей и российских друзей, с которыми я держал связь всю дорогу по эсэмэскам и в интернете. Без них было бы труднее.

Хотя что значит - труднее? По-настоящему трудно мне не было ни разу. Все-таки развитие технологий - в первую очередь, интернета - сделали долгие автостопные путешествия относительно легкими. Все эти хитчвики, каучсерфинги, блаблакары, интерактивные карты в смартфонах, вездесущий вай-фай. Кроме того, у меня был неплохой бюджет - почти 1400 евро, или около шестидесяти тысяч рублей по тогдашнему курсу (кстати, опыт показал, что можно запросто уложиться в гораздо меньшую сумму - на моем счету даже кое-что осталось по возвращении). Авиабилет в Мадрид достался на халяву - его мне купила мама на аэрофлотовские бонусные мили, скопившиеся на ее счету после многочисленных командировок.

И все же, как ни крути, для меня это стало приключением. Самым большим приключением в моей жизни. Впрочем, дальше будет еще круче.

КОНЕЦ!

1. Люблин