Немного о банальном. Образ дождя в двух фильмах Акиры Куросавы.
Давно уже хотел об этом написать.
Речь пойдет об одном из самых распространенных киноштампов. Киноштампы - приемы, своего рода кинематографические вокабулы, позволяющие быстро и действенно добиться желаемого художественного эффекта. Одним их таких приемов - является дождь. Есть тривиальная, общераспространенная символика дождя. Невозможно даже приблизительно перечислить все фильмы, где дождь, начинаясь в определенный момент, символизирует пришедшие тяжесть и скорбь. Так изображается плачь по погибшему герою («Гуррен-Лаганн» - гибель Камины). Дождь, пришедший прежде события, символизирует грозящую опасность и нарастающую тревогу («Две крепости» - битва в Хельмовой Пади). Он может изображать и тихую грусть, и гнетущую тяжесть, смятение души, в преддверии рокового перелома (25 серия «Death note»).
Продолжительный, обложной, непрекращающийся дождь созвучен раздумьям главного героя, ищущего ответы на мучащие его неразрешенные вопросы («Призрак в доспехах» 1995 года, да и его продолжение тоже!). В «Матрице», выполняя в прологе ту же функцию, он одновременно передает ирреальность мира, в котором живет Нео. (Братья Вачовски сами признались, что ориентировались в своем фильме на работу Мамору Осии.) Закономерно, что в противовес началу трилогии в финале появляется ясное, послегрозовое небо с восходящим солнцем и цветными облаками.
Все это весьма известные и более-менее растиражированные приемы употребления образа дождя в кинематографе. Интересно, что в силу своего широчайшего распространения, некоторые из них почти уже не вычленяются зрителем как таковые. Они воспринимаются как данность, как само собой разумеющееся сопровождение действия, как визуализация определенного настроения. Тут следует упомянуть и хотя бы пару примеров положительной символики дождя. (Конечно, минорное состояние раздумья в середине обеих частей «Ghost in the shell» тоже вовсе не плохое чувство. В данном случае будем подразумевать под положительным все радостное, легкое, разрешающее, освобождающее.) Таков дождь в финале «Дневного дозора» - живой, весенний, оплодотворяющий. (Если мне позволят привести такой пример. Хорошо, что экранизация остановилась на двух фильмах, так как они образовали законченное, осмысленное повествование.)
Несколько прямолинейно положительный образ дождя использован в аниме «One Piece», арка «Арабаста», где радость от долгожданного дождя была заранее прописана в фабуле повествования. Совсем особый дождь показан в сериале «Меланхолия Харухи Судзумии», в той серии, где проходит школьный фестиваль. Там неожиданно хлынувший ливень скорее выполняет промыслительную функцию, сгоняя всех на выступление ENOZ с непредвиденным появлением Харухи и Юки в аварийном составе. Одновременно через него выражается и хлынувшая через край творческая сила Харухи.
Здесь пора уже спросить, а где же примеры из серьезного кино? Я не способен их привести?! Приходиться признать, что действительно как-то не особо получается. И в этом виноват не я, так как действительно выдающееся кино нередко обходиться без очевидным штампов и в нем можно вообще не встретить ни дождя, ни солнца, ни всяких других излишне прямолинейных и банальных образов. Конечно, есть много всяких других средств художественного выражения, взятых из природных стихий и обогащающих образы человеческих страстей на экране. Достаточно вспомнить огонь и снег. Огонь, например, в «Обыкновенном чуде» (и там же снег, заваливший все входы и выходы!). Живительный, небесный дождь можно видеть в «Андрее Рублеве» А. А. Тарковского, сочетающийся с проведенным через всю картину многогранным образом коня. Кстати, есть еще один великолепный пример авторской интерпретации дождя - финал «Соляриса».
Богатейший образ, почти равносильный дождю - идущий снег. Здесь с ходу можно перечислить различные варианты его подачи в финале первой серии «Kill Bill», в фильме «Игла», в «Бэмби» - сцена после смерти матери, ну естественно «Silent hill» (хотя там и не снег) и многое другое. В аниме, как ни странно, тоже бывает изображен настоящий снег, хотя чаще он заменяется самым растиражированным аниме-штампом - лепестками сакуры, привносящими то радостную, то горестную ноту в действо (финал полнометражника «Икс»). Особый случай - холод и мороз, по-видимому, сильно непривычные японцам. Их в качестве одного из центральных приемов можно увидеть в полнометражнике «Исчезновение Харухи Судзумии».
Так вот. Все это было предисловием к тому, что я хотел сказать об образе дождя в двух фильмах Акиры Куросавы: в «Расёмон» и в «Семи самураях».
В обоих случаях, как мне кажется, образ дождя был употреблен в непривычной форме. Конечно, здесь он тоже символизирует тягостное, плачевное состояние, запустение и упадок, печаль и скорбь, в общем тяжелое, негативное состояние духа. Непривычно время появления и прекращения дождя. В «Расёмон» дождь идет непрерывно с первого кадра фильма и почти до самого его конца: под шум дождя проходит весь рассказ о произошедших «в чаще» событиях. Дождь здесь выступает и как образ долгого раздумья свидетелей, и как выражение их духовных сомнений, и как отражение крайнего падения народа, образом которого являются сами полуразрушенные ворота Расёмон. Он прекращается лишь в конце фильма, когда закончились все рассказы, были вскрыты все тайны, завершились препирательства и случайный слушатель-искуситель ушел, обругав бедного дровосека. Одновременно с прекращением дождя разрешились и все внутренние сомнения героя (котором в итоге оказывается свидетель происшествия), пришла ясность в душе и родилось благое намерение взять брошенного ребенка к себе.
Привычнее образ дождя был использован в «Семи самураях», хотя и здесь он появляется не совсем в тот момент, когда этого можно было бы ожидать исходя из сложившихся позднее штампов. Дождь не появляется, когда гибнет кто-нибудь из самураев. Он не символизирует плачь по какому-либо конкретному человеку. Ливень начинается ночью при свете костра в тот момент, когда накануне последней решающей битвы все расходятся отягощенные произошедшим любовным инцидентом и поднятым отцом девушки скандалом. Дождь льет все следующее утро, и именно во время дождя происходит сцена финальной битвы. Из-за водяного занавеса как призраки появляются последние оставшиеся разбойники. Все сражение происходит в липкой и топкой грязи, в которую падают сраженные враги, по которой скачут кони и бегают люди. В нее же падают и убитые самураи. Дождь не прекращается и тогда, когда бой заканчивается, а Кацусиро мечется в бессильной ярости, желаю в гневе сразить уже убитых врагов. Оставшиеся в живых Камбэй и Ситиродзи, обессиленные и опустошенные, оседают в разлившуюся грязь. Война окончена, все разбойники убиты. Деревня спасена. Но люди не могут сразу радоваться и праздновать победу. Самураи еще не успели осознать внезапную смерть своих товарищей. Они остались в живых, но им некому теперь мстить. Крестьяне тоже не способны тотчас выразить торжество: они устали и пребывают в состоянии шока. Радостные плоды победы, вернее обычная, мирная, не омраченная ничем жизнь придут позднее, спустя некоторое время. Наступит новый яркий, солнечный день. Крестьяне, одевшись в чистые и нарядные одежды, займутся своим земледельческим трудом. И даже тогда безучастными к счастью останутся самураи - чужие в деревенской жизни и не решающиеся приписать себе заслугу одержанной победы.
Что все это означает? Почему печально само начало решающей битвы? Почему безрадостно ее успешное окончание? Нет ли здесь того отрицания насилия и убийства, которое в сильнейшей форме будет высказано главным героем «Отважного самурая» («Сандзюро»)? Какой бы доблестной, справедливой и необходимой не была бы начатая самураями и крестьянами война, она всегда есть ненастье, холод, мрак, кровь и грязь, смерть. В этой войне недостаточно победить. Необходимо еще преодолеть собственный гнев, смятение, злость, страх, ненависть, малодушие и отчаяние. Иначе не будет жизни, не будет света, не будет радости. Они не наступят сразу же, как будет убит последний враг. Их еще нужно будет строить, и строить прежде всего в самих себе.
Речь пойдет об одном из самых распространенных киноштампов. Киноштампы - приемы, своего рода кинематографические вокабулы, позволяющие быстро и действенно добиться желаемого художественного эффекта. Одним их таких приемов - является дождь. Есть тривиальная, общераспространенная символика дождя. Невозможно даже приблизительно перечислить все фильмы, где дождь, начинаясь в определенный момент, символизирует пришедшие тяжесть и скорбь. Так изображается плачь по погибшему герою («Гуррен-Лаганн» - гибель Камины). Дождь, пришедший прежде события, символизирует грозящую опасность и нарастающую тревогу («Две крепости» - битва в Хельмовой Пади). Он может изображать и тихую грусть, и гнетущую тяжесть, смятение души, в преддверии рокового перелома (25 серия «Death note»).
Продолжительный, обложной, непрекращающийся дождь созвучен раздумьям главного героя, ищущего ответы на мучащие его неразрешенные вопросы («Призрак в доспехах» 1995 года, да и его продолжение тоже!). В «Матрице», выполняя в прологе ту же функцию, он одновременно передает ирреальность мира, в котором живет Нео. (Братья Вачовски сами признались, что ориентировались в своем фильме на работу Мамору Осии.) Закономерно, что в противовес началу трилогии в финале появляется ясное, послегрозовое небо с восходящим солнцем и цветными облаками.
Все это весьма известные и более-менее растиражированные приемы употребления образа дождя в кинематографе. Интересно, что в силу своего широчайшего распространения, некоторые из них почти уже не вычленяются зрителем как таковые. Они воспринимаются как данность, как само собой разумеющееся сопровождение действия, как визуализация определенного настроения. Тут следует упомянуть и хотя бы пару примеров положительной символики дождя. (Конечно, минорное состояние раздумья в середине обеих частей «Ghost in the shell» тоже вовсе не плохое чувство. В данном случае будем подразумевать под положительным все радостное, легкое, разрешающее, освобождающее.) Таков дождь в финале «Дневного дозора» - живой, весенний, оплодотворяющий. (Если мне позволят привести такой пример. Хорошо, что экранизация остановилась на двух фильмах, так как они образовали законченное, осмысленное повествование.)
Несколько прямолинейно положительный образ дождя использован в аниме «One Piece», арка «Арабаста», где радость от долгожданного дождя была заранее прописана в фабуле повествования. Совсем особый дождь показан в сериале «Меланхолия Харухи Судзумии», в той серии, где проходит школьный фестиваль. Там неожиданно хлынувший ливень скорее выполняет промыслительную функцию, сгоняя всех на выступление ENOZ с непредвиденным появлением Харухи и Юки в аварийном составе. Одновременно через него выражается и хлынувшая через край творческая сила Харухи.
Здесь пора уже спросить, а где же примеры из серьезного кино? Я не способен их привести?! Приходиться признать, что действительно как-то не особо получается. И в этом виноват не я, так как действительно выдающееся кино нередко обходиться без очевидным штампов и в нем можно вообще не встретить ни дождя, ни солнца, ни всяких других излишне прямолинейных и банальных образов. Конечно, есть много всяких других средств художественного выражения, взятых из природных стихий и обогащающих образы человеческих страстей на экране. Достаточно вспомнить огонь и снег. Огонь, например, в «Обыкновенном чуде» (и там же снег, заваливший все входы и выходы!). Живительный, небесный дождь можно видеть в «Андрее Рублеве» А. А. Тарковского, сочетающийся с проведенным через всю картину многогранным образом коня. Кстати, есть еще один великолепный пример авторской интерпретации дождя - финал «Соляриса».
Богатейший образ, почти равносильный дождю - идущий снег. Здесь с ходу можно перечислить различные варианты его подачи в финале первой серии «Kill Bill», в фильме «Игла», в «Бэмби» - сцена после смерти матери, ну естественно «Silent hill» (хотя там и не снег) и многое другое. В аниме, как ни странно, тоже бывает изображен настоящий снег, хотя чаще он заменяется самым растиражированным аниме-штампом - лепестками сакуры, привносящими то радостную, то горестную ноту в действо (финал полнометражника «Икс»). Особый случай - холод и мороз, по-видимому, сильно непривычные японцам. Их в качестве одного из центральных приемов можно увидеть в полнометражнике «Исчезновение Харухи Судзумии».
Так вот. Все это было предисловием к тому, что я хотел сказать об образе дождя в двух фильмах Акиры Куросавы: в «Расёмон» и в «Семи самураях».
В обоих случаях, как мне кажется, образ дождя был употреблен в непривычной форме. Конечно, здесь он тоже символизирует тягостное, плачевное состояние, запустение и упадок, печаль и скорбь, в общем тяжелое, негативное состояние духа. Непривычно время появления и прекращения дождя. В «Расёмон» дождь идет непрерывно с первого кадра фильма и почти до самого его конца: под шум дождя проходит весь рассказ о произошедших «в чаще» событиях. Дождь здесь выступает и как образ долгого раздумья свидетелей, и как выражение их духовных сомнений, и как отражение крайнего падения народа, образом которого являются сами полуразрушенные ворота Расёмон. Он прекращается лишь в конце фильма, когда закончились все рассказы, были вскрыты все тайны, завершились препирательства и случайный слушатель-искуситель ушел, обругав бедного дровосека. Одновременно с прекращением дождя разрешились и все внутренние сомнения героя (котором в итоге оказывается свидетель происшествия), пришла ясность в душе и родилось благое намерение взять брошенного ребенка к себе.
Привычнее образ дождя был использован в «Семи самураях», хотя и здесь он появляется не совсем в тот момент, когда этого можно было бы ожидать исходя из сложившихся позднее штампов. Дождь не появляется, когда гибнет кто-нибудь из самураев. Он не символизирует плачь по какому-либо конкретному человеку. Ливень начинается ночью при свете костра в тот момент, когда накануне последней решающей битвы все расходятся отягощенные произошедшим любовным инцидентом и поднятым отцом девушки скандалом. Дождь льет все следующее утро, и именно во время дождя происходит сцена финальной битвы. Из-за водяного занавеса как призраки появляются последние оставшиеся разбойники. Все сражение происходит в липкой и топкой грязи, в которую падают сраженные враги, по которой скачут кони и бегают люди. В нее же падают и убитые самураи. Дождь не прекращается и тогда, когда бой заканчивается, а Кацусиро мечется в бессильной ярости, желаю в гневе сразить уже убитых врагов. Оставшиеся в живых Камбэй и Ситиродзи, обессиленные и опустошенные, оседают в разлившуюся грязь. Война окончена, все разбойники убиты. Деревня спасена. Но люди не могут сразу радоваться и праздновать победу. Самураи еще не успели осознать внезапную смерть своих товарищей. Они остались в живых, но им некому теперь мстить. Крестьяне тоже не способны тотчас выразить торжество: они устали и пребывают в состоянии шока. Радостные плоды победы, вернее обычная, мирная, не омраченная ничем жизнь придут позднее, спустя некоторое время. Наступит новый яркий, солнечный день. Крестьяне, одевшись в чистые и нарядные одежды, займутся своим земледельческим трудом. И даже тогда безучастными к счастью останутся самураи - чужие в деревенской жизни и не решающиеся приписать себе заслугу одержанной победы.
Что все это означает? Почему печально само начало решающей битвы? Почему безрадостно ее успешное окончание? Нет ли здесь того отрицания насилия и убийства, которое в сильнейшей форме будет высказано главным героем «Отважного самурая» («Сандзюро»)? Какой бы доблестной, справедливой и необходимой не была бы начатая самураями и крестьянами война, она всегда есть ненастье, холод, мрак, кровь и грязь, смерть. В этой войне недостаточно победить. Необходимо еще преодолеть собственный гнев, смятение, злость, страх, ненависть, малодушие и отчаяние. Иначе не будет жизни, не будет света, не будет радости. Они не наступят сразу же, как будет убит последний враг. Их еще нужно будет строить, и строить прежде всего в самих себе.