Вновь Старица - заброшенное городище и Борисоглебский собор 1820-го года.
Пора завершать затянувшийся рассказ о нашей поездке 17-18 апреля.
После осмотра опрятного Успенского монастыря городище древней Старицы производит сильное и одновременно удручающее впечатление. Сохранившиеся здесь постройки XIX века напоминают грандиозные храмы Торжка. Они закрыты, хотя степень их разрушенности еще не так велика. И это далеко не все храмы маленького города: на этом же берегу за мостом возвышается огромная четырехъярусная колокольня храма со снесенными куполами.
Как и в Микулине, от некогда значимого города остались лишь крепостные валы - здесь очень большие, соединенные с естественным холмом. Поднявшись наверх, можно осмотреть ансамбль Борисоглебского собора, а спустившись вниз на "набережную", можно увидеть несколько сохранившихся полузаброшенных дореволюционных торговых зданий и еще один храмовый ансамбль - пожалуй даже более интересный, чем собор. Однако и здесь жизнь незаметно есть - то там, то здесь стоят заселенные деревенские дома.
Ввиду весенней распутицы я не решился заставить всех наших девушек ходить по городищу в поисках того места, где располагается раскоп с фундаментами старого Борисоглебского собора XVI века. Его мы не увидели. Новый же храм поставили иначе, видимо из-за того, что прежний располагался слишком близко к обрыву холма.
Подходящего к собору встречает его колокольня, представляющая собой теплый зимний храм Спаса Нерукотворного с приделом свв. Космы и Дамиана "на хорах". Его построил местный архитектор Матвей Алексеевич Чернятин, служивший управляющим имением генерал-майора А. Т. Тутолмина и строивший по его заказу. Именно ему принадлежит Троицкий храм-усыпальница в Успенском монастыре. (Об архитекторе я прочел только сейчас, во время поездки еще не зная его имени.)
Несмотря на все различия, очевидна ориентация Старицкого собора на ансамбль посвященного тем же святым монастыря в Торжке с собором Н. А. Львова и колокольней Якова Ананьина. Интересно сравнить различную компоновку похожих элементов двух колоколен.
Колокольни как будто обменялись верхними ярусами. Легкая ротонда Торжка превратилась в широкий приземистый ярус Старицкой колокольни, несущий на себе крестообразный верх не с угловыми, а с прямыми выступами-ризалитами. Колокольня в Старице скромнее: у нее нет высокого цоколя и грандиозной колоннады алтаря. Ее храмовый ярус ближе к земле. Он более практичен, представляя собой вытянутый по горизонтали традиционный зимний храм при холодном летнем соборе.
Средняя, самая тяжелая и пластичная часть здания выдает индивидуальный почерк М. А. Чернятина. Вогнутые полусферические ниши, подчеркивающие и одновременно прорезающие толщу стен, использованы им и в расположенной тут же Пятницкой церкви. Замковые камни и другие аналогичные элементы имеют своеобразный, текучий рисунок. Мне его живая пластика напомнила стиль модерн - неожиданное впечатление от классицизма.
Обращают на себя внимание изогнутые каннелированные консоли, несущие полочку, перекликающиеся с едва различимыми в общей композиции триглифами. Мне понравилось, как архитектор растворяет триглифно-метопный фриз, сливая его с широкими плоскостями рустованной арки, если ее так вообще можно назвать.
После грандиозного собора в Торжке...
...местный Борисоглебский храм выглядит скромнее, хотя его начинал строить Луиджи Руска. К 1820 году строительство завершил М. А. Чернятин, а к 1827 году была закончена колокольня.
Снаружи храм имеет простой, незамысловато декорированный объем с тремя входными портиками. С алтарной стороны вместо портика устроен плоский ризалит. Сдержанно решены и купола пятиглавого собора. Они уже не похожи на низкие и при этом двойные купола Львова, но еще не стали высокими, оформленными колоннадой куполами позднего классицизма. Угловые барабаны вообще оставлены глухими, восьмигранной формы.
Вовнутрь храма попасть нельзя, но можно как всегда заглянуть "в щелку". Интерьер частично перегорожен кирпичными стенками, что не мешает его восприятию. Очень хорошо сохранились росписи - они практически целы, если учесть те жалкие руины, которые можно увидеть во многих других храмах Тверской области.
Спускаемся с холма ближе к реке.
Здесь, среди полуживых остатков городской застройки неожиданно встречаешь впечатляющие памятники конца XVIII века - выложенные из местного камня кузни, врезающиеся в толщу холма. Интересная архитектурная форма, дата на одном из фасадов и сам по себе материал придают им необыкновенно внушительный вид.
Отсюда вновь хорошо виден Успенский монастырь.
Он как нерастаявший островок белого снега ранней весной.
На самой же набережной в окружении нескольких старых зданий еще один пустующий храм - удивительный пример преизбыточности прошлого. Храм известен как Пятницкий. Именно святой Параскеве Пятнице была посвящена стоявшая тут предшествующая деревянная церковь - традиционный элемент торговой части города (можно вспомнить торговую сторону Великого Новгорода).
Ныне существующий центральный храм в стиле барокко освящен в 1750 году в честь Рождества Богородицы. Церковь имеет стройные вертикальные пропорции. Основной объем решен в форме восьмерик на четверике, по продольной оси с запада к нему примыкает колокольня со шпилем.
Позже к храму один за другим пристроили два симметричных ампирных придела - огромных приземистых здания ротондальной формы с крестообразными ризалитами и поставленными над ними малыми главами. Первый придел 1806 года освящен в честь преподобного Нила Столбенского, второй, добавленный в 1825, в честь самой великомученицы Параскевы.
Узкий, вытянутый по продольной оси барочный храм обрамлен двумя большими приземистыми приделами. Их пологие сферические купола контрастируют с высокими восьмериками храма. Игру форм создает не только различие между гранеными формами барокко и правильными окружностями классицизма, но и преувеличенный масштаб приделов. Они во много раз больше центрального храма, подчиняясь ему лишь по высоте. Круглая форма приделов усложнена крестообразными выступами и увенчана пятиглавием. Каждый из них мог бы быть самостоятельным зданием.
Не удивительно, что эта форма оказалась уже знакомой нам по случайно увиденному в прошлом году храму в Упирвичах здесь же в Тверской глубинке. Тамошняя церковь, тоже освященная в честь Рождества Богоматери, была построена в 1834-1837 годах помещиком С. Ф. Тыртовым. Она в огрубленном виде воспроизводит приделы Пятницкой церкви, автором которых считается уже упоминавшийся старицкий архитектор М. А. Чернятин.
Комплекс Пятницкой церкви удивляет не только обилием форм самих храмов, но и торжественым, я бы сказал, невиданным оформлением территории: ограды и лестничных маршей. Удивительнее всего низкие, растущие из земли колонны, увенчанные куполами павильоны и маленькие каморки, использовавшиеся торговцами.
Западной стеной храм упирается в подпорную стенку холма, алтарем же выходит на улицу в сторону реки. Поэтому ведущие в храм лестницы обходят его с двух сторон и оказываются направлены по осям боковых приделов, восточные фасады которых встречают входящих. Перед глазами прихожан оказываются красивейшие триумфальные арки, обрамляющие восточные алтарные окна приделов. Сам же вход осуществляется через боковые двери барочного храма. Таким образом направление движения постоянно меняется - перед человеком открываются все новые и новые перспективы.
Внутри церкви пусто, хотя и относительно чисто. Храм нельзя назвать разрушенным. Он просто заброшен. Стены еще крепки, но остатки росписей постепенно угасают. Четверик Рождественской церкви прорезан свободно разбросанными по стенам проемами окон и дверей.
Как и в Климентовской церкви Торжка восьмерик не является равносторонним. Он вытянут по поперечной оси храма, но для входящего через боковые двери представляется продольным. Лицом же к востоку он выглядит иначе.
Интересно, как арки тромпов опираются прямо на перекрытия окон без всякого массива стены между ними.
Из западной части храма попадаешь в просторные приделы... Они огромны, и их интерьер едва ли возможно адекватно заснять.
Плоская восточная стена изнутри имеет неглубокую экседру. Цельное, абсолютно круглое пространство перекрыто гигантским куполом, на котором еще видна роспись в форме кессонов и спускающихся от центра по сторонам света орнаментальных лент.
Сохранился характерный ярко-голубой цвет. Я помню, что именно такого лазуритового оттенка были остатки раскраски стен в Новом Иерусалиме, перекрашенные теперь в скучный зеленовато-голубой.
Второй, южный придел расписан иначе (сказалась разница во времени строительства?). Здесь купол покрыт сплошной фигуративной живописью с насыщенной традиционной программой. В зените купола - восседающий на облаках Господь Вседержитель, ниже по углам евангелисты, между ними двунадесятые праздники и другие евангельские сцены.
Живопись загрязнена, но пока еще осыпалась не вся. Особенно впечатляют живые и динамичные евангелисты, кажущиеся почему-то более иконописными, чем аккуратно посаженные фигуры из Храма Христа Спасителя или излишне эмоциональные евангелисты Васнецова.
Из храма выходишь через заднюю западную дверь и попадаешь в тесный проход между зданием и облицованным камнем склоном холма.
Вход на колокольню.
Здесь, в узком пространстве, задирая голову, начинаешь рассматривать детали архитектуры. Необычная, проходящая по центру фронтона пилястра с повисшим в воздухе концом.
Еще одна "интересная история", на этот раз с угловыми пилястрами.
На пути возникает инородное сооружение...
Привлекает внимание все: и умело введенный горизонтальный руст с акцентом над окном, и полусферические ниши - такие же, как на колокольне собора, манерный язычок замкового камня и свисающий сухарик.
А на другом окне сухарик тройной!
Внутри расположенной напротив церкви часовни св. Александра Невского запустение и характерная надпись.
Из всех старых зданий функцианирует только вот это с "индивидуальным подходом к каждому клиенту" - умеют же русские люди написать.
На этом мы в спешке покинули Старицу, так как ночевать нам надо было в благоустроенном Торжке.
После осмотра опрятного Успенского монастыря городище древней Старицы производит сильное и одновременно удручающее впечатление. Сохранившиеся здесь постройки XIX века напоминают грандиозные храмы Торжка. Они закрыты, хотя степень их разрушенности еще не так велика. И это далеко не все храмы маленького города: на этом же берегу за мостом возвышается огромная четырехъярусная колокольня храма со снесенными куполами.
Как и в Микулине, от некогда значимого города остались лишь крепостные валы - здесь очень большие, соединенные с естественным холмом. Поднявшись наверх, можно осмотреть ансамбль Борисоглебского собора, а спустившись вниз на "набережную", можно увидеть несколько сохранившихся полузаброшенных дореволюционных торговых зданий и еще один храмовый ансамбль - пожалуй даже более интересный, чем собор. Однако и здесь жизнь незаметно есть - то там, то здесь стоят заселенные деревенские дома.
Ввиду весенней распутицы я не решился заставить всех наших девушек ходить по городищу в поисках того места, где располагается раскоп с фундаментами старого Борисоглебского собора XVI века. Его мы не увидели. Новый же храм поставили иначе, видимо из-за того, что прежний располагался слишком близко к обрыву холма.
Подходящего к собору встречает его колокольня, представляющая собой теплый зимний храм Спаса Нерукотворного с приделом свв. Космы и Дамиана "на хорах". Его построил местный архитектор Матвей Алексеевич Чернятин, служивший управляющим имением генерал-майора А. Т. Тутолмина и строивший по его заказу. Именно ему принадлежит Троицкий храм-усыпальница в Успенском монастыре. (Об архитекторе я прочел только сейчас, во время поездки еще не зная его имени.)
Несмотря на все различия, очевидна ориентация Старицкого собора на ансамбль посвященного тем же святым монастыря в Торжке с собором Н. А. Львова и колокольней Якова Ананьина. Интересно сравнить различную компоновку похожих элементов двух колоколен.
Колокольни как будто обменялись верхними ярусами. Легкая ротонда Торжка превратилась в широкий приземистый ярус Старицкой колокольни, несущий на себе крестообразный верх не с угловыми, а с прямыми выступами-ризалитами. Колокольня в Старице скромнее: у нее нет высокого цоколя и грандиозной колоннады алтаря. Ее храмовый ярус ближе к земле. Он более практичен, представляя собой вытянутый по горизонтали традиционный зимний храм при холодном летнем соборе.
Средняя, самая тяжелая и пластичная часть здания выдает индивидуальный почерк М. А. Чернятина. Вогнутые полусферические ниши, подчеркивающие и одновременно прорезающие толщу стен, использованы им и в расположенной тут же Пятницкой церкви. Замковые камни и другие аналогичные элементы имеют своеобразный, текучий рисунок. Мне его живая пластика напомнила стиль модерн - неожиданное впечатление от классицизма.
Обращают на себя внимание изогнутые каннелированные консоли, несущие полочку, перекликающиеся с едва различимыми в общей композиции триглифами. Мне понравилось, как архитектор растворяет триглифно-метопный фриз, сливая его с широкими плоскостями рустованной арки, если ее так вообще можно назвать.
После грандиозного собора в Торжке...
...местный Борисоглебский храм выглядит скромнее, хотя его начинал строить Луиджи Руска. К 1820 году строительство завершил М. А. Чернятин, а к 1827 году была закончена колокольня.
Снаружи храм имеет простой, незамысловато декорированный объем с тремя входными портиками. С алтарной стороны вместо портика устроен плоский ризалит. Сдержанно решены и купола пятиглавого собора. Они уже не похожи на низкие и при этом двойные купола Львова, но еще не стали высокими, оформленными колоннадой куполами позднего классицизма. Угловые барабаны вообще оставлены глухими, восьмигранной формы.
Вовнутрь храма попасть нельзя, но можно как всегда заглянуть "в щелку". Интерьер частично перегорожен кирпичными стенками, что не мешает его восприятию. Очень хорошо сохранились росписи - они практически целы, если учесть те жалкие руины, которые можно увидеть во многих других храмах Тверской области.
Спускаемся с холма ближе к реке.
Здесь, среди полуживых остатков городской застройки неожиданно встречаешь впечатляющие памятники конца XVIII века - выложенные из местного камня кузни, врезающиеся в толщу холма. Интересная архитектурная форма, дата на одном из фасадов и сам по себе материал придают им необыкновенно внушительный вид.
Отсюда вновь хорошо виден Успенский монастырь.
Он как нерастаявший островок белого снега ранней весной.
На самой же набережной в окружении нескольких старых зданий еще один пустующий храм - удивительный пример преизбыточности прошлого. Храм известен как Пятницкий. Именно святой Параскеве Пятнице была посвящена стоявшая тут предшествующая деревянная церковь - традиционный элемент торговой части города (можно вспомнить торговую сторону Великого Новгорода).
Ныне существующий центральный храм в стиле барокко освящен в 1750 году в честь Рождества Богородицы. Церковь имеет стройные вертикальные пропорции. Основной объем решен в форме восьмерик на четверике, по продольной оси с запада к нему примыкает колокольня со шпилем.
Позже к храму один за другим пристроили два симметричных ампирных придела - огромных приземистых здания ротондальной формы с крестообразными ризалитами и поставленными над ними малыми главами. Первый придел 1806 года освящен в честь преподобного Нила Столбенского, второй, добавленный в 1825, в честь самой великомученицы Параскевы.
Узкий, вытянутый по продольной оси барочный храм обрамлен двумя большими приземистыми приделами. Их пологие сферические купола контрастируют с высокими восьмериками храма. Игру форм создает не только различие между гранеными формами барокко и правильными окружностями классицизма, но и преувеличенный масштаб приделов. Они во много раз больше центрального храма, подчиняясь ему лишь по высоте. Круглая форма приделов усложнена крестообразными выступами и увенчана пятиглавием. Каждый из них мог бы быть самостоятельным зданием.
Не удивительно, что эта форма оказалась уже знакомой нам по случайно увиденному в прошлом году храму в Упирвичах здесь же в Тверской глубинке. Тамошняя церковь, тоже освященная в честь Рождества Богоматери, была построена в 1834-1837 годах помещиком С. Ф. Тыртовым. Она в огрубленном виде воспроизводит приделы Пятницкой церкви, автором которых считается уже упоминавшийся старицкий архитектор М. А. Чернятин.
Комплекс Пятницкой церкви удивляет не только обилием форм самих храмов, но и торжественым, я бы сказал, невиданным оформлением территории: ограды и лестничных маршей. Удивительнее всего низкие, растущие из земли колонны, увенчанные куполами павильоны и маленькие каморки, использовавшиеся торговцами.
Западной стеной храм упирается в подпорную стенку холма, алтарем же выходит на улицу в сторону реки. Поэтому ведущие в храм лестницы обходят его с двух сторон и оказываются направлены по осям боковых приделов, восточные фасады которых встречают входящих. Перед глазами прихожан оказываются красивейшие триумфальные арки, обрамляющие восточные алтарные окна приделов. Сам же вход осуществляется через боковые двери барочного храма. Таким образом направление движения постоянно меняется - перед человеком открываются все новые и новые перспективы.
Внутри церкви пусто, хотя и относительно чисто. Храм нельзя назвать разрушенным. Он просто заброшен. Стены еще крепки, но остатки росписей постепенно угасают. Четверик Рождественской церкви прорезан свободно разбросанными по стенам проемами окон и дверей.
Как и в Климентовской церкви Торжка восьмерик не является равносторонним. Он вытянут по поперечной оси храма, но для входящего через боковые двери представляется продольным. Лицом же к востоку он выглядит иначе.
Интересно, как арки тромпов опираются прямо на перекрытия окон без всякого массива стены между ними.
Из западной части храма попадаешь в просторные приделы... Они огромны, и их интерьер едва ли возможно адекватно заснять.
Плоская восточная стена изнутри имеет неглубокую экседру. Цельное, абсолютно круглое пространство перекрыто гигантским куполом, на котором еще видна роспись в форме кессонов и спускающихся от центра по сторонам света орнаментальных лент.
Сохранился характерный ярко-голубой цвет. Я помню, что именно такого лазуритового оттенка были остатки раскраски стен в Новом Иерусалиме, перекрашенные теперь в скучный зеленовато-голубой.
Второй, южный придел расписан иначе (сказалась разница во времени строительства?). Здесь купол покрыт сплошной фигуративной живописью с насыщенной традиционной программой. В зените купола - восседающий на облаках Господь Вседержитель, ниже по углам евангелисты, между ними двунадесятые праздники и другие евангельские сцены.
Живопись загрязнена, но пока еще осыпалась не вся. Особенно впечатляют живые и динамичные евангелисты, кажущиеся почему-то более иконописными, чем аккуратно посаженные фигуры из Храма Христа Спасителя или излишне эмоциональные евангелисты Васнецова.
Из храма выходишь через заднюю западную дверь и попадаешь в тесный проход между зданием и облицованным камнем склоном холма.
Вход на колокольню.
Здесь, в узком пространстве, задирая голову, начинаешь рассматривать детали архитектуры. Необычная, проходящая по центру фронтона пилястра с повисшим в воздухе концом.
Еще одна "интересная история", на этот раз с угловыми пилястрами.
На пути возникает инородное сооружение...
Привлекает внимание все: и умело введенный горизонтальный руст с акцентом над окном, и полусферические ниши - такие же, как на колокольне собора, манерный язычок замкового камня и свисающий сухарик.
А на другом окне сухарик тройной!
Внутри расположенной напротив церкви часовни св. Александра Невского запустение и характерная надпись.
Из всех старых зданий функцианирует только вот это с "индивидуальным подходом к каждому клиенту" - умеют же русские люди написать.
На этом мы в спешке покинули Старицу, так как ночевать нам надо было в благоустроенном Торжке.