(no subject)
Первые два часа четырехчасовой поездки Венеция - Милан я провела, изнывая от удушающей липкой жары. После Вероны толпа, являющаяся основной причиной духоты, схлынула, солнце начало скатываться к горизонту и в открытые окна поезда подул охлаждающий ветерок. Я закинула ноги на противоположное кресло (хотя проходящий мимо спустя полтора часа контролер сделал мне за это замечание) и открыла книжку «Под солнцем Тосканы».
И вот я снова читаю про удивительный мир севера Италии и, хотя речь идет о совсем других городах, но Кортона для меня как Сан Джиминьяно, в описываемых крутых улочках, ведущих в гору, я узнаю серпантин до нашего дома в La Spezia, а восклицательные знаки кипарисов в обилии расставлены по всей Тоскане вне зависимости от города. Френсис Мэйес так вкусно описывает итальянскую еду, небольшие ресторанчики, в которые они заглядывают, итальянские кофейни с черным кофе и тремя ложечками сахара с горкой, рецепты итальянских блюд, адаптированных ею на американский лад. Варенья, вина, оливковое масло и гренки с чесноком - я уже думаю о том, что по приезду нужно обязательно купить «Моя Италия» Джейми Оливера, уходить раньше с работы и готовить салаты, может быть, вырастить базилик на подоконнике, попробовать, наконец, приготовить лазанью.
Если бы желудок мог плакать, то мой бы плакал, потому что все, что я съела за день - капрезе, в веницианском ресторанчике, где пожилой официант, насвистывающий песенки, двигаясь от стола к столу, несмотря на мои возражения, налил мне в тарелку оливкового масла и бальзамического соуса, сдабривая это восклицаниями: «Алора, синьора, это же совсем другое масло, не то, что у вас в России! Вы только попробуйте!» Капрезе был невероятно вкусен, но кроме него я за день больше ничего не ела. За окном уже проплывает Bresia, а значит до Милана осталось меньше часа. Платформа проносится мимо, за ней быстро заканчивают мелькать городские дома, и открывается вид на равнину и небо с темно фиолетовыми облаками, подсвеченными мандариновым солнцем. Я понимаю, что доберусь до города уже затемно, и с огромным чемоданом, полученным из камеры хранения, буду уже совершенно не в состоянии на поиски хорошей итальянской еды и вина, чтобы отметить свой последний вечер.
Заселившись в гостиницу рядом с вокзалом, я выхожу поужинать в ресторанчик на углу, который приметила по дороге сюда. Первое желание угоститься напоследок просекко или кьянти, но заметив в меню традиционно выбираемое нами домашнее вино (vino della casa), я заказываю его. Официантка, девушка, с мальчишеской стрижкой и взъерошенными волосами, на итальянском предупреждает меня, что оно будет игристым, чему я только рада. Конечно, я уже успела понять, что порции в итальянских ресторанах далеко не маленькие, но сегодня я решаю устроить себе небольшой пир. Я заказываю ризотто с белыми грибами (мне кажется, что весь остальной цивилизованный мир вообще забыл, что есть какие-то другие грибы кроме шампиньонов), и легко соглашаюсь на мясо, решив, что «котлета по-милански» звучит достаточно безобидно - это же всего-навсего котлета, а не бифштекс. Вино совершенно чудесно - легкое, веселое, не игристое, а играющее. Пока несут ризотто, на смеси испанского и португальского с итальянским акцентом я успеваю договориться о том, что мне продадут бутылку вина. К сожалению, vino della casa - вино разливное, поэтому увезти его не удастся, но хозяин ресторана предлагает мне бутылку другого итальянского вина за совершенно смешные деньги. Отказываться глупо - ведь на покупки у меня времени уже все равно не будет. К тому же, у этого уже есть своя история.
Тем временем мне приносят ризотто. Тарелка размером с блюдо, но от белых грибов, обжигающих небо совершенно невозможно оторваться. Мое наслаждение прерывает грохот сзади. Я оборачиваюсь, и вижу официантку, с извиняющимся видом прикрывающую дверь на кухню, где повар, кажется, отбивает мясо. С учетом того, что кроме меня в ресторане только парочка китайцев, заказавших себе пиццу, мне что-то подсказывает, что на кухне идут приготовления моей котлеты. Скоро мне ее выносят - на огромном блюде самый большой кусок мяса, который я когда-либо видела в жизни. Мне кажется, им бы вполне наелась вся моя семья, а тут я одна, да ещё и упакованная ризотто. Я громко вздыхаю, девушка говорит на итальянском, я различаю только что-то вроде «Grande, eh?», и у меня складывается ощущение, что сейчас все работники ресторанчика, включая хозяина и китайскую парочку будут смотреть, как я справлюсь с задачей.
Когда с едой, а также ритуалом отказа от десерта покончено, перед тем как принести счет хозяин ресторанчика приносит мне несколько домашних печенек и тот самый sorbetto al limone, про который писала Френсис Мэйерс, и который мне никак не удавалось попробовать. Кто бы мог подумать, что неприметный ресторан за углом исполнит все мои мечты по прощанию с Италией!
И вот я снова читаю про удивительный мир севера Италии и, хотя речь идет о совсем других городах, но Кортона для меня как Сан Джиминьяно, в описываемых крутых улочках, ведущих в гору, я узнаю серпантин до нашего дома в La Spezia, а восклицательные знаки кипарисов в обилии расставлены по всей Тоскане вне зависимости от города. Френсис Мэйес так вкусно описывает итальянскую еду, небольшие ресторанчики, в которые они заглядывают, итальянские кофейни с черным кофе и тремя ложечками сахара с горкой, рецепты итальянских блюд, адаптированных ею на американский лад. Варенья, вина, оливковое масло и гренки с чесноком - я уже думаю о том, что по приезду нужно обязательно купить «Моя Италия» Джейми Оливера, уходить раньше с работы и готовить салаты, может быть, вырастить базилик на подоконнике, попробовать, наконец, приготовить лазанью.
Если бы желудок мог плакать, то мой бы плакал, потому что все, что я съела за день - капрезе, в веницианском ресторанчике, где пожилой официант, насвистывающий песенки, двигаясь от стола к столу, несмотря на мои возражения, налил мне в тарелку оливкового масла и бальзамического соуса, сдабривая это восклицаниями: «Алора, синьора, это же совсем другое масло, не то, что у вас в России! Вы только попробуйте!» Капрезе был невероятно вкусен, но кроме него я за день больше ничего не ела. За окном уже проплывает Bresia, а значит до Милана осталось меньше часа. Платформа проносится мимо, за ней быстро заканчивают мелькать городские дома, и открывается вид на равнину и небо с темно фиолетовыми облаками, подсвеченными мандариновым солнцем. Я понимаю, что доберусь до города уже затемно, и с огромным чемоданом, полученным из камеры хранения, буду уже совершенно не в состоянии на поиски хорошей итальянской еды и вина, чтобы отметить свой последний вечер.
Заселившись в гостиницу рядом с вокзалом, я выхожу поужинать в ресторанчик на углу, который приметила по дороге сюда. Первое желание угоститься напоследок просекко или кьянти, но заметив в меню традиционно выбираемое нами домашнее вино (vino della casa), я заказываю его. Официантка, девушка, с мальчишеской стрижкой и взъерошенными волосами, на итальянском предупреждает меня, что оно будет игристым, чему я только рада. Конечно, я уже успела понять, что порции в итальянских ресторанах далеко не маленькие, но сегодня я решаю устроить себе небольшой пир. Я заказываю ризотто с белыми грибами (мне кажется, что весь остальной цивилизованный мир вообще забыл, что есть какие-то другие грибы кроме шампиньонов), и легко соглашаюсь на мясо, решив, что «котлета по-милански» звучит достаточно безобидно - это же всего-навсего котлета, а не бифштекс. Вино совершенно чудесно - легкое, веселое, не игристое, а играющее. Пока несут ризотто, на смеси испанского и португальского с итальянским акцентом я успеваю договориться о том, что мне продадут бутылку вина. К сожалению, vino della casa - вино разливное, поэтому увезти его не удастся, но хозяин ресторана предлагает мне бутылку другого итальянского вина за совершенно смешные деньги. Отказываться глупо - ведь на покупки у меня времени уже все равно не будет. К тому же, у этого уже есть своя история.
Тем временем мне приносят ризотто. Тарелка размером с блюдо, но от белых грибов, обжигающих небо совершенно невозможно оторваться. Мое наслаждение прерывает грохот сзади. Я оборачиваюсь, и вижу официантку, с извиняющимся видом прикрывающую дверь на кухню, где повар, кажется, отбивает мясо. С учетом того, что кроме меня в ресторане только парочка китайцев, заказавших себе пиццу, мне что-то подсказывает, что на кухне идут приготовления моей котлеты. Скоро мне ее выносят - на огромном блюде самый большой кусок мяса, который я когда-либо видела в жизни. Мне кажется, им бы вполне наелась вся моя семья, а тут я одна, да ещё и упакованная ризотто. Я громко вздыхаю, девушка говорит на итальянском, я различаю только что-то вроде «Grande, eh?», и у меня складывается ощущение, что сейчас все работники ресторанчика, включая хозяина и китайскую парочку будут смотреть, как я справлюсь с задачей.
Когда с едой, а также ритуалом отказа от десерта покончено, перед тем как принести счет хозяин ресторанчика приносит мне несколько домашних печенек и тот самый sorbetto al limone, про который писала Френсис Мэйерс, и который мне никак не удавалось попробовать. Кто бы мог подумать, что неприметный ресторан за углом исполнит все мои мечты по прощанию с Италией!