Пролог Contra errores graecorum
Английский перевод всячески почитаемого мною о. Петра Фельнера лежит здесь. А пока, в ожидании перевода illyabey, который вроде бы должны скоро издать...
Книгу, святеший отец папа Урбан, на которую ваше преосвященство обратило мое внимание, я внимательно изучил и нашел в ней много полезного для утверждения нашей веры. Мне кажется, однако, что ее плодоносность для многих людей может значительно пострадать, ввиду некоторых озадачивающих утверждений, заключенных в трудах святых Отцов, и поэтому может этими материалами дать спорливым повод для клеветы. Итак, после устранения неясностей в этих авторитетных источниках, находящихся в вышеупомянутой книге, дабы собрать чистейший плод, я предложил сперва объяснить, что именно кажется озадачивающим в вышесказанных источниках, а затем показать, как с помощью них можно учить и защищать истинну католической веры.
С моей точки зрения, имеются две причины, по которым некоторые утверждения древних греческих Отцов кажутся нашим современникам сомнительными. Во-первых, ввиду появившихся некогда вероучительных ошибкок, святые учителя Церкви стали более осмотрительными в том, как они излагали положения веры, дабы исключить эти самые ошибки. Ясно, например, что учителя, жившие до заблуждения Ария не говорили столь же точно по поводу единства божественной природы, как учителя, которые жили позже. И то же самое произошло в случае с другими ошибками. Это довольно очевидно не только в отношении учителей в целом, но и в отношении особо выдающегося учителя - Августина. Ибо в написанных им книгах после появления пелагианской ереси он говорил более осторожно по поводу свободы человеческой воли, чем в в книгах, написанным их до появления названной ереси. В этих более ранних работах, защищая волю от [нападок] манихеев, он сделал некоторые утверждения, которые пелагиане, отрицавшие Божию благодать, использовали в защиту своего заблуждения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что после появления различных ошибок, современные учителя веры говорят более осторожно и выборочно, дабы избежать какую бы то ни было ересь. Следовательно, если в утверждениях древних Отцов обретаются некоторые позиции, высказанные без той же осторожности, которую надлежащим образом соблюдают современные, эти утверждения не нужно высмеивать или отвергать. С другой стороны, их не должно и чрезмерно расширять, но [необходимо] с благоговением толковать.
Во-вторых, ввиду того, что многие вещи, которые звучат должным образом по-гречески, не звучат не столь хорошо по-латински. Поэтому исповедуя одну веру латиняне и греки используют разные слова. Ибо среди греков справедливо и по-католически говорится, что Отец, Сын и Святой дух суть три ипостаси (hypostases). Однако среди латинян не правильно было бы говорить, что существуют три субстанции (substantiae), не смотря на то, что на чисто языковом уровне, термин ипостась (hypostasis) в греческом означается то же самое, что и термин субстанция (substantia) в латинском. Дело в том, что субстанция в латинском используется чаще всего для обозначения сущности (essentia). Но и мы, и греки верим, что в Боге лишь одна сущность. Поэтому греки говорят о трех ипостасях, в то время как мы, латиняне, говорим о трех персонах (personae), как например учит Августин в седьмой книге о Троице. И несомненно существуют множество подобных случаев.
И далее перевод ув. Ильи с латинского:
Итак, работа хорошего переводчика заключается в переводе [текстов] о католической вере с сохранением значения, но способ высказывания он меняет согласно свойствами языка, на который переводит. Ясно, что сказанное на литературной латыни при объяснении «по-простому» будет разъяснено ненадлежащим образом, если толковать «слово за словом». Тем более так бывает, если сказанное на одном языке переводится на другой «слово за словом» - нечего удивляться тому, что возникают всяческие недоумения.