(no subject)
Хорошего лета, мой маленький принц. Хорошего лета тебе и всем, за кого ты в ответе.
И - всем.
В одной пробирке был запах снега, в другой звук зимнего моря. Их надо было смешать с чем-то ещё и получить ночь. Идей у меня не было никаких.
Что за дурацкий тест? В прошлом году было намного проще. Совершенно вылетело из памяти, что именно, но как-то совсем легко было, точно.
А тут…
На кой чёрт мне вообще зимнее море? Море - это очень далеко и не очень правда, так местные говорят, особенно те, кто ни разу в жизни не уезжал из города. Так и зачем тогда делать им ночи, похожие на моря? Всё равно не оценят.
Снег - да, снег - это понятно. Тут повсюду один сплошной снег, и из него отлично получаются хоть дни, хоть ночи, хоть целые недели снегов.
Или вот ещё дурацкий вопрос, прямо следующим пунктом: что нужно сделать, чтобы за пассажиром приехало прозрачное такси, посигналило под окном, разбудило и уехало дальше?
- Чёрт, да откуда мне знать-то, а?
Я в отчаянии, тест явно провален, до конца отведённого времени осталось каких-нибудь пятнадцать минут. Не сдашь в этом году, приходи на следующий, да готовься получше, вызубри наизусть все местные сказки, в том числе про море и снег, она же совсем простая, неужели не помнишь? Ты же её сам и придумал.
- Я?
Ну давай, вспоминай же.
- Ах вот ты где.
Тот, кто всё это время шептал мне на ухо, внезапно становится видим. Сидит за этой же партой, бок о бок, с точно таким же тестом, в котором абсолютно на все вопросы написан ответ, да такой длинный и аккуратный, что можно даже не вчитываться, и так понятно, что правильно.
- Вечно с тобой всё не так.
- Да ну тебя, - возмущаюсь я и скашиваю глаза на работу соседа, пытаясь подглядеть там хоть что-нибудь.
Сидящий рядом качает головой и переворачивает свой листок чистой стороной вверх. Я в панике вою почти что в голос. До срока остаётся восемь минут.
- Всё, я сдаюсь.
Переворачиваю листок и начинаю молниеносно писать по пунктам: первое задание - вопрос, ответ, второе задание - вопрос, ответ, третье задание, четвёртое, пятое, шестое… Кажется, их бесконечно много.
Темноволосый сосед молча читает новый вариант теста по мере его написания.
За минуту до крайнего срока на листе у меня - ровно столько же пунктов, сколько было в исходном тесте, с развернутыми ответами не хуже, чем у соседа, даже почерк более-менее читабельный, как ни странно.
- Вот как-то так ты в прошлый раз его и писал, - невозмутимо замечает сосед и поднимается со своего места.
- Кого - его?
- Да тест же, балда. Всё, успел, молодец. Просыпайся.
Я оглядываюсь по сторонам и только сейчас замечаю, что кроме нас с ним в аудитории никого нет. Перед глазами у меня всё вдруг почему-то плывёт, и последнее, что я успеваю заметить - темноволосый, чьё имя я точно знаю, но почему-то забыл, меняет местами лежащие на столе страницы.
- И опять успел, - усмехается темноволосый, глядя, как я моргаю, пытаясь понять, что случилось. - Интересно, ты хоть когда-нибудь научишься делать это не в последний момент? Впрочем, вопрос риторический. Понятно, что нет.
Я смотрю на него и вдруг вспоминаю, что на самом деле никогда не знал его имени. Не уверен, что оно у него вообще есть.
Всегда называл его просто «старший». А он меня?
Провожу ладонями по лицу, прогоняя остатки сна, вспоминаю про зимнее море, смеюсь и щёлкаю пальцами, чтобы кто-нибудь, кто может оценить шутку, услышал это самое зимнее море где-нибудь совсем близко прямо сейчас.
- Там не дописано было, в вопросе. Я, видимо, прошлый раз тоже очень спешил и не заметил, - говорю, глядя, как старший потихоньку закрывает глаза и начинает медленно истаивать в воздухе. - С чем нужно смешать запах снега и звук зимнего моря, чтобы получилась самая длинная ночь в году?
- И ответ?.. - доносится до меня из-за всё набирающего громкость стрёкота секундомера, теперь уже действительно отмеряющего оставшиеся мгновения до конца теста. Я улыбаюсь, щёлкаю пальцами снова, и нам на головы опускается последний снег тёмной стороны года.
- Вот ты мне сам и расскажешь, когда будешь писать изнанку своей половины. А я буду шептать тебе в уши всякую чушь, пока ты не взорвёшься и не сделаешь наконец всё по-своему. А потом пойду спать, и разбирайся тут сам, как хочешь.
Я смеюсь всё громче и громче, на всю улицу, весь город, всё своё снежное зимнее море, которого тут никогда не будет. Смутно помню, что в этот раз напридумывал очень много очень хороших снов, новых городских сказок и дорог, которыми кому-нибудь, кто может слышать меня, придётся пройти этим летом.
Отличный план и много, очень много работы.
Именно то, что надо.
Доброе утро.
И - всем.
В одной пробирке был запах снега, в другой звук зимнего моря. Их надо было смешать с чем-то ещё и получить ночь. Идей у меня не было никаких.
Что за дурацкий тест? В прошлом году было намного проще. Совершенно вылетело из памяти, что именно, но как-то совсем легко было, точно.
А тут…
На кой чёрт мне вообще зимнее море? Море - это очень далеко и не очень правда, так местные говорят, особенно те, кто ни разу в жизни не уезжал из города. Так и зачем тогда делать им ночи, похожие на моря? Всё равно не оценят.
Снег - да, снег - это понятно. Тут повсюду один сплошной снег, и из него отлично получаются хоть дни, хоть ночи, хоть целые недели снегов.
Или вот ещё дурацкий вопрос, прямо следующим пунктом: что нужно сделать, чтобы за пассажиром приехало прозрачное такси, посигналило под окном, разбудило и уехало дальше?
- Чёрт, да откуда мне знать-то, а?
Я в отчаянии, тест явно провален, до конца отведённого времени осталось каких-нибудь пятнадцать минут. Не сдашь в этом году, приходи на следующий, да готовься получше, вызубри наизусть все местные сказки, в том числе про море и снег, она же совсем простая, неужели не помнишь? Ты же её сам и придумал.
- Я?
Ну давай, вспоминай же.
- Ах вот ты где.
Тот, кто всё это время шептал мне на ухо, внезапно становится видим. Сидит за этой же партой, бок о бок, с точно таким же тестом, в котором абсолютно на все вопросы написан ответ, да такой длинный и аккуратный, что можно даже не вчитываться, и так понятно, что правильно.
- Вечно с тобой всё не так.
- Да ну тебя, - возмущаюсь я и скашиваю глаза на работу соседа, пытаясь подглядеть там хоть что-нибудь.
Сидящий рядом качает головой и переворачивает свой листок чистой стороной вверх. Я в панике вою почти что в голос. До срока остаётся восемь минут.
- Всё, я сдаюсь.
Переворачиваю листок и начинаю молниеносно писать по пунктам: первое задание - вопрос, ответ, второе задание - вопрос, ответ, третье задание, четвёртое, пятое, шестое… Кажется, их бесконечно много.
Темноволосый сосед молча читает новый вариант теста по мере его написания.
За минуту до крайнего срока на листе у меня - ровно столько же пунктов, сколько было в исходном тесте, с развернутыми ответами не хуже, чем у соседа, даже почерк более-менее читабельный, как ни странно.
- Вот как-то так ты в прошлый раз его и писал, - невозмутимо замечает сосед и поднимается со своего места.
- Кого - его?
- Да тест же, балда. Всё, успел, молодец. Просыпайся.
Я оглядываюсь по сторонам и только сейчас замечаю, что кроме нас с ним в аудитории никого нет. Перед глазами у меня всё вдруг почему-то плывёт, и последнее, что я успеваю заметить - темноволосый, чьё имя я точно знаю, но почему-то забыл, меняет местами лежащие на столе страницы.
- И опять успел, - усмехается темноволосый, глядя, как я моргаю, пытаясь понять, что случилось. - Интересно, ты хоть когда-нибудь научишься делать это не в последний момент? Впрочем, вопрос риторический. Понятно, что нет.
Я смотрю на него и вдруг вспоминаю, что на самом деле никогда не знал его имени. Не уверен, что оно у него вообще есть.
Всегда называл его просто «старший». А он меня?
Провожу ладонями по лицу, прогоняя остатки сна, вспоминаю про зимнее море, смеюсь и щёлкаю пальцами, чтобы кто-нибудь, кто может оценить шутку, услышал это самое зимнее море где-нибудь совсем близко прямо сейчас.
- Там не дописано было, в вопросе. Я, видимо, прошлый раз тоже очень спешил и не заметил, - говорю, глядя, как старший потихоньку закрывает глаза и начинает медленно истаивать в воздухе. - С чем нужно смешать запах снега и звук зимнего моря, чтобы получилась самая длинная ночь в году?
- И ответ?.. - доносится до меня из-за всё набирающего громкость стрёкота секундомера, теперь уже действительно отмеряющего оставшиеся мгновения до конца теста. Я улыбаюсь, щёлкаю пальцами снова, и нам на головы опускается последний снег тёмной стороны года.
- Вот ты мне сам и расскажешь, когда будешь писать изнанку своей половины. А я буду шептать тебе в уши всякую чушь, пока ты не взорвёшься и не сделаешь наконец всё по-своему. А потом пойду спать, и разбирайся тут сам, как хочешь.
Я смеюсь всё громче и громче, на всю улицу, весь город, всё своё снежное зимнее море, которого тут никогда не будет. Смутно помню, что в этот раз напридумывал очень много очень хороших снов, новых городских сказок и дорог, которыми кому-нибудь, кто может слышать меня, придётся пройти этим летом.
Отличный план и много, очень много работы.
Именно то, что надо.
Доброе утро.