Радоница в Бабьем Яру. Здесь приняло мученическую смерть 150 тысяч мирных граждан и военнопленных
И долина, роща, соловей оплакивали погибших.
В это солнечное утро 9 мая 2016 года в Бабьем Яру все дышало весной и покоем. Лишь одинокий соловей заливался в роще. А потом размеренный колокольный звон храма Божией Матери «Всех скорбящих радосте» мелодичным эхом поплыл между деревьями, над землей с буйными травами… И весенними цветами, тяжелыми от обильный утренней росы…
Поэт сказал бы, что земля «слезами росы» оплакивала многие сотни мучеников, невинно убиенных в этой киевской «долине смерти» - Бабьем Яру - где разыгралась всемирно известная трагедия холокоста. А может, так оно и было: плакала земля, и память воспевал соловей…
В храме Божьем на краю страшного 50-метрового обрыва над яром, куда приводили 75 лет тому назад для казни невинных людей, женщин, стариков и детей, служилась Божественная литургия. Возглавлявший ее епископ Боярский Феодосий, викарий Северного викариатства столицы, вынимал частицы служебной просфоры за упокой «всех зде лежащих невинно убиенных», «имена Ты их веси, Господи…»
[Spoiler (click to open)]
А у храма работал молодой оператор телеканала «Глас» Юрий, и мы подошли с ним к краю обрыва, увидели железный черный крест и надпись на нем: «На цьому місті вбивали людей в 1941 р. Господи, упокой їх душі». Мы потом вместе были на литургии, снимали крестный ход и панихиду на Военном Лукьяновском кладбище.
Свастика в автобусе
А по дороге домой я ехал в маршрутке, думал о том, кто четыре раза в прошлом году поджигал этот деревянный храм в Бабьем Яру, и над сидением на внутренней обшивке автобуса увидел жирную черную надпись фломастером. Была изображена фашистская свастика… И я понял, кто мог поджечь. Сейчас этот знак можно встретить, увы, во многих местах…
Еще позже включил телевизор и увидел трансляцию - тысячи киевлян вышли с портретами «Бессмертного полка» - отцов, дедов, прадедов, кровью своей завоевавших Великую Победу… А у парка Славы их ждала, перегородив дорогу, цепь так называемых активистов.
И открыл интернет, увидел эти жуткие фотографии, которые облетели весь мир. Свидетелями этого зверского массового убийства на Нюрнбергском процессе выступили чудом уцелевшие люди… Об этом также подробно написал в своей известной книге «Бабий Яр» писатель Анатолий Кузнецов, который, будучи киевским школьником, вел документальный дневник. Я читал эту книгу и много узнавал ранее о холокосте Бабьего Яра. Пленных заставляли сжигать трупы, а затем и их уничтожали. Но некоторым из них удалось убежать из лагеря в 1943 году… Знал, что из 150 тысяч уничтоженных здесь евреев страшную участь во множестве разделили и православные жители Киева, и духовенство, священство, монашество…
Все это я знал. Но в этот день, 9 мая 2016 года, когда моя жена, ее мать, племянница с детьми вышли к памятнику Славы возле Киево-Печерской Лавры в колонне «Бессмертного полка» с фотографиями наших погибших дедов, чувство стыда и позора за этих молодчиков-патриотов в униформе, преграждающих путь моей семье, переполнило мое сердце...
Открылась еще одна страничка в интернете, и я прочел текст показаний немецкого шофера Хефера об уничтожении евреев в Бабьем Яру 29-30 сентября 1941 г. И подумалось: а вдруг кто-то из этих молодых людей в униформе, вырывавших из рук ветеранов гвардейские ленточки, откроет эту страницу и прочтет вот это, и задумается… Хотелось бы верить…
Показания немецкого шофера
«Однажды я получил задание поехать на своем грузовике за город… Было это где-то около 10 часов. По дороге мы обогнали евреев, шедших колонной с поклажей в том же направлении. Там были целые семьи. Чем дальше мы отъезжали от города, тем многолюдней становились колонны. На большой открытой поляне лежали груды одежды - за ними я и ехал.
Немецкий солдат разбирает вещи расстрелянных людей в Бабьем Яру. 1941
Я остановился поблизости, и находившиеся на поляне украинцы (полицаи - ред.) стали нагружать машину вещами. С этого места я видел, что прибывавших евреев - мужчин, женщин и детей - встречали также украинцы и направляли их к тому месту, где те должны были по очереди складывать свои пожитки, пальто, обувь, верхнюю одежду и даже нижнее белье. В определенном месте евреи должны были складывать и свои драгоценности.
Все это происходило очень быстро: если кто-нибудь задерживался, украинцы (полицаи. - Прим. ред.) подгоняли его пинками и ударами. Я думаю, что не проходило и минуты с момента, когда человек снимал пальто, до того, как он уже стоял совершенно голый. Не делалось никакого различия между мужчинами, женщинами и детьми. У подходивших евреев было достаточно возможностей повернуть обратно при виде того, как раздеваются пришедшие раньше них. По сей день я удивляюсь, что этого ни разу не случилось.
Раздетых евреев направляли в овраг, примерно 150 метров длиной, 30 метров шириной и целых 15 метров глубиной. В этот овраг вело 2 или 3 узких прохода, по которым спускались евреи. Когда они подходили к краю оврага, шуц-полицейские (немецкие) хватали их и укладывали на трупы уже находившихся там расстрелянных евреев. Это происходило очень быстро. Трупы лежали аккуратными рядами. Как только еврей ложился, подходил шуц-полицейский с автоматом и стрелял лежавшему в затылок. Евреи, спускавшиеся в овраг, были настолько испуганы этой страшной картиной, что становились совершенно безвольными. Случалось даже, что они сами укладывались в свой ряд и ждали выстрела.
Расстрел производили всего два шуц-полицейских. Один из них действовал в одном конце оврага, другой - в другом. Я видел, как они, стоя на уже уложенных телах, стреляют в них - в одного за другим.
Проходя по телам убитых к следующей жертве, которая успела лечь за это время, автоматчик тут же расстреливал ее. Это был конвейер, не различавший мужчин, женщин и детей. Детей оставляли с матерями и расстреливали вместе с ними. Я наблюдал за всем этим недолго. Подойдя к яме, я настолько испугался того, что увидел, что не мог долго туда смотреть. В яме я увидел трупы, лежавшие в ширину тремя рядами, каждый примерно 60 метров. Сколько слоев лежало один на другом, я разглядеть не мог. Вид дергающихся в конвульсиях, залитых кровью тел просто не укладывался в сознании, поэтому детали до меня не дошли. Кроме двух автоматчиков, у каждого прохода в овраге находился один «укладчик» - это был шуц-полицейский, который так укладывал жертву на трупы, что проходившему мимо автоматчику оставалось только сделать выстрел.
Когда жертвы сходили в овраг и в последнее мгновение видели эту страшную картину, они испускали крик ужаса. Но их тут же хватали «укладчики» и присоединяли к остальным. Шедшие следом за ними не могли видеть этой ужасной картины, ибо ее заслонял угол оврага.
В то время как одни люди раздевались, а большинство ждало своей очереди, стоял большой шум. Украинцы (полицаи. - Прим. ред.) не обращали на него никакого внимания. Они продолжали в спешке гнать людей через проходы в овраг.
С места, где происходило раздевание, овраг не был виден, так как он находился на расстоянии примерно 150 метров от первой груды одежды. Кроме того, дул сильный ветер, и было очень холодно. Выстрелов в овраге не было слышно. Из этого я сделал вывод, что евреи не знали заранее, что в действительности происходит. Я и сегодня удивляюсь, что со стороны евреев ничего не было предпринято против этой акции. Из города прибывали все новые массы, и они, по-видимому, ничего не подозревали, полагая, что их просто переселяют» (1).
Сергей Герук