(no subject)
Вырисовываются как бы три позиции, три теологических концепции в Книге Иова. Первая - это, условно говоря, догматическая теология, согласно которой Бог всемогущ и всеблаг, вознаграждает добро и карает зло, и этот моральный закон с неизменностью действует в мироздании. Это теология друзей Иова - Елифаза, Вилдада, Софара.
Другая - экзистенциальная теология Иова, который признает за Богом всемогущество, но ставит под сомнение Его всеблагость. Пути Бога и человека несоизмеримы, и так же, как человек не может постичь путей Бога, так и Бог оставляет человека одного на жизненных путях. Иов ничего не знает о Боге - но хочет от самого Бога узнать о себе. И в опровержение друзей Иова, которые считают, что человек не может судиться с Богом, Бог сам является на суд к Иову, тем самым подтверждая его относительную правоту перед его друзьями.
(...)
В последней части книги обнаруживается третья и наивысшая теология, раскрытая устами ее “предмета” - самого Бога. О своей всеблагости Бог не ведет и речи - но лишь о своем всемогуществе и всеведении. В каждом стебельке и в каждой шерстинке - проявление Божьей воли; здесь, в подробностях мироздания, нужно обучаться ей и разгадывать ее. Человеку совсем не уделено места в Божьей речи, но важно помнить, что именно к человеку - Иову - обращена она и служит ему объяснением и заветом. Человек в этой речи - не “он”, а “ты”: Бог не говорит о человеке, но говорит с человеком, так же, как Иов не говорит о Боге, но хочет говорить с Богом. Вот почему Иов - достойный собеседник: он не заочно, не отстраненно знает Бога, но ищет встречи с Ним...
И в этом - мудрость Ответа. Бог не рассуждает о нравственных вопросах - Он решает их самим строем речи. Добро и зло включаются им в ход и развитие жизни. Вопрос о благе не ставится как нечто отдельное, но включается в благовествование о всемогуществе. Бог всемогущ, и то, что Он развертывает и показывает человеку это всемогущество, есть само по себе величайшее благо. Познавай Меня в малом - и тогда Я явлюсь тебе как Целое.
(с) М. Эпштейн, "Теология Книги Иова"
Другая - экзистенциальная теология Иова, который признает за Богом всемогущество, но ставит под сомнение Его всеблагость. Пути Бога и человека несоизмеримы, и так же, как человек не может постичь путей Бога, так и Бог оставляет человека одного на жизненных путях. Иов ничего не знает о Боге - но хочет от самого Бога узнать о себе. И в опровержение друзей Иова, которые считают, что человек не может судиться с Богом, Бог сам является на суд к Иову, тем самым подтверждая его относительную правоту перед его друзьями.
(...)
В последней части книги обнаруживается третья и наивысшая теология, раскрытая устами ее “предмета” - самого Бога. О своей всеблагости Бог не ведет и речи - но лишь о своем всемогуществе и всеведении. В каждом стебельке и в каждой шерстинке - проявление Божьей воли; здесь, в подробностях мироздания, нужно обучаться ей и разгадывать ее. Человеку совсем не уделено места в Божьей речи, но важно помнить, что именно к человеку - Иову - обращена она и служит ему объяснением и заветом. Человек в этой речи - не “он”, а “ты”: Бог не говорит о человеке, но говорит с человеком, так же, как Иов не говорит о Боге, но хочет говорить с Богом. Вот почему Иов - достойный собеседник: он не заочно, не отстраненно знает Бога, но ищет встречи с Ним...
И в этом - мудрость Ответа. Бог не рассуждает о нравственных вопросах - Он решает их самим строем речи. Добро и зло включаются им в ход и развитие жизни. Вопрос о благе не ставится как нечто отдельное, но включается в благовествование о всемогуществе. Бог всемогущ, и то, что Он развертывает и показывает человеку это всемогущество, есть само по себе величайшее благо. Познавай Меня в малом - и тогда Я явлюсь тебе как Целое.
(с) М. Эпштейн, "Теология Книги Иова"