Ферганские анклавы. Часть 2: Чон-Гара (Узбекистан в Киргизии)
В последнем посте из Средней Азии в осень 2016 года не будет расписных потолков, резных колонн, мозаичных айванов. А будет лишь небольшое село узбеков и киргизов, не примечательное ничем, кроме одного - оно принадлежит Узбекистану, в то время как все окрестные сёла, горы, степи и поля принадлежат Киргизии. Я уже показывал огромный таджикистанский анклав Ворух, но маленькая Чон-Гара (она же Калача или Северный Сох) в полусотне километров от показанного в прошлой части Баткена своей абсурдностью впечатляет едва ли не больше.
Одна из самых странных сущностей Ферганистана - это его анклавы. Всего их здесь 8: 6 в Баткенской области Киргизии, 2 в Узбекистане. Или, по-другому - 4 узбекистанских (Шахимардан, Сох, Чон-Гара и Джангайл в Киргизии), 3 таджикистанских (Ворух и Западная Калача в Киргизии, Сарвак в Наманганской области Узбекистана) и 1 кыргызстанский (Барак в Андижанской области Узбекистана). При этом лишь Шахимардан был создан как анклав изначально, а остальные не зародились в глубине чужой территории, а постепенно отвалились от своей - это можно оценить, сравнив современную схему на кадре ниже с её врезкой советской карты 1939 года. Но даже с учётом этого понять какую-либо логику возникновения этих анклавов невозможно: в Киргизии, например, есть населённые узбеками кишлаки ( Арсланбоб), районы (Араван) и даже города ( Узген), по Ферганской долине Узбекистана живёт порядка 400 тысяч киргизов (10% от всего народа!), а населённый почти исключительно киргизами Высокий Памир вокруг Мургаба объединён в один регион с абсолютно иным по населению и отделённом от него заоблачными перевалами Бадахшаном. Об огромной зоне взаимопроникновения узбеков и таджиков и вовсе молчу... Про каждый анклав ходят слухи, будто бы один председатель когда-то проиграл его другому в карты или получил в приданное за невесту из тех краёв - и общая нелогичность заставляет даже немного этому верить. Возможно (моя гипотеза), создание анклавов было связано с тем, что уже после национального размежевания происходило прикрепление кочевников к земле, и на незаселённых участках длинных выступов Таджикистана и Узбекистана вглубь Киргизии возникали киргизские сёла, а ещё позже произошло очередное уточнение границ... Как бы то ни было, при Советах анклавы были чистой формальностью, а вот распад СССР сразу породил множество геополитических коллизий для политиков и постоянных проблем для простых смертных.
Я был лишь в двух анклавах, но и об остальных 6 стоит сказать по паре слов. Сначала - об анклавах Узбекистана:
Шахимардан - самый глубокий (20 километров от границы) и старый (1930 год) анклав, третий по величине (6 тыс. жителей, 90 квадратных километров) после Соха и Воруха. Входящий в Ферганский район Ферганской области, он единственный был изначально создан как анклав вокруг могилы Хамзы, убитого там религиозными фанатиками годом ранее. Ещё в Шахимардане есть вполне исторический кадамжай (символический мавзолей) имама Али (1889), но главное (и скорее всего бывшее истинной причиной создания анклава) - красивейшее горное озеро Курбанкуль, "маленький Сарез", образованное в 1766 году запрудой обвала. При Советах это было популярное место отдыха и туризма, но геополитика и катастрофическое наводнение 1998 года сильно усложнили жизнь шахимарданцев. Впрочем, местные советовали нам туда съездить и говорили, что сейчас шахимарданские границы можно пересечь свободно. Как бы то ни было, среди 8 анклавов он действительно самый интересный.
Джангайл, или Северный Шахимардан - полкишлака с несколькими сотнями жителей и поле, отделённое от Узбекистана полутора километрами Киргизии. Входит так же в Ферганский район, и скорее всего существует лишь на бумаге - по крайней мере в отличие от других анклавов про Джангайл вообще ничего не слышно.
Сох - самый большой (75 тыс. жителей, 352 квадратных километра) и самый проблемный из ферганских анклавов, представляющий собой отдельный район с центром в посёлке Рават. От Ферганской области он отвалился в 1955 году, и ныне представляет собой "кишку" шириной от 7 километров до 600 метров, вытянутую на 35 километров по долине реки Сох. Само его описание звучит впечатляюще: анклав Узбекистана в Киргизии, населённый таджиками, и последнее особенно странно, учитывая, что первоначально Сохский район соприкасался с Таджикистаном. Именно в Сох прорывались в 1999 и 2000 боевики "Исламского движения Узбекистана", и в случае их победы он превратился бы в такую сухопутную шариатскую Тортугу, караван-сарай на Великом Героиновом пути. Поэтому у Соха заминированы границы, и на минах этих порой подрываются киргизские чабаны, а въехать сюда без специального пропуска нельзя даже жителям других областей Узбекистана. По жителям Соха бьёт даже вражда Узбекистана с Таджикистаном - книги и учебники местные таджики раньше получали из Душанбе, а теперь проблемы даже с этим. Ну а до недавнего времени, пока киргизы не построили новую дорогу, Сох по факту превращал в анклав большую часть Баткенской области, и гастрбайтеру с деньгами по пути на родину пересечь его было сложнее, чем пол-России, Казахстан и всю остальную Киргизию.
Чон-Гара, она же Калача или Северный Сох - о ней расскажу далее, но несмотря на название, она входит не в Сохский район, а в Риштанский - собственно, и сам Риштан стоит на канале реки Сох вплотную к границе.
Барак - единственный анклав не Узбекистана в Киргизии, а Киргизии в Узбекистане, в Андижанской области в 1,5 километрах от границы с Кара-Сууским районом Ошской области, которой принадлежит административно. Площадь 4 квадратных километра, население около тысячи человек, а сведения о ситуации там довольно противоречивые.
Сарвак - маленький анклав Таджикистана в Наманганской области Узбекистана, практически у входа в Долину. Представляет собой длинную (14 километров) и узкую (около 600 метров) полосу, параллельную границе Таджикистана в 1-2 километров от неё. На этой полосе стоят два села, причём сам Сарвак разделён границей пополам. В анклаве живёт несколько сотен человек, почти исключительно узбеков, своим президентом считавших Каримова (а теперь, стало быть, Мирзиёева), но вот узбекистанские власти их своими не считают. Регулярная проблема сарвакцев - скот, уходящий на заграничные пастбища, зачастую без возврата. О Сарваке подробно писала Фергана.Ру.
Ворух - второй по величине после Соха анклав, на этот раз Таджикистана в Киргизии. О нём у меня уже есть отдельный пост.
Кайрагач, или Западная Калача - апофеоз абсурда, самый маленький (менее 1 квадратного километра) анклав без населения, представляющий собой пустое поле вдоль реки. Как я понимаю, он существует лишь на бумаге как территория Таджикистана в Баткенской области Киргизии.
В общем, если в психиатрии есть понятие "пограничного расстройства личности" (проще говоря, неадекватность), то здесь - натурально, "пограничное расстройство региона".
Но приободрившись успешным проникновением в Ворух, мы решили посетить ещё и какой-нибудь анклав Узбекистана. Шахимардан, конечно, был бы интереснее - но он от Баткена далековат; Сох - закрыт; поэтому выбор наш пал на маленькую Чон-Гару, куда мы и доехали на попутке через мрачную холодную степь, по которой стелились туманы.
2.
Вернее, доехали мы до киргизской Чон-Гары, расположенной на трассе (дороги в Киргизии, как можно заметить по кадру выше, на удивление хороши) Баткен-Ош. А наша цель - за этими холмами, похожими на отвалы карьеров, на том берегу реки Сох. С холма я прошёлся по всей длине кишлака ультразумом, надеясь увидеть там хоть один флаг Узбекистана - но издалека не углядел ни малейших признаков иной страны:
3.
А на этом берегу в низинке - небольшой киргизский аил Зар-Таш. Идти нам было тревожно, мне всё казалось, что из-за угла вот-вот выскочит пограничник с автоматом, но на нас, как ни странно, даже местные жители практически не обращали внимания, словно иностранцы ходят здесь толпами и все к ним давном привыкли. Или наоборот - наше присутствие выглядело столь неожиданным и нелогичным, что киргизы попросту не верили своим глазам.
4.
По соседству с Зар-Ташем - небольшая ГЭС на трубах с холма, хорошо просматривающаяся из заречья:
5.
Вот и Сох, по среднеазиатским меркам совсем не маленькая река, начинающаяся где-то на стыке Туркестанского хребта с Алайским. Граница - не прямо по середине русла, а по дальнему берегу, причём не осеннему, а весеннему:
6.
Мы тщательно выслеживали её по навигатору, и примерно с линии границы снят вот этот кадр - весной эту серую низину с грязью и камнями заполняет река, насытившаяся талыми водами. Вид вверх по течению, и где-то там, в 8 километрах отсюда, начинается "большой" Сохский анклав:
7.
Вид вниз по течению, на хорошо заметное ущелье, через которое сейчас и проходит дорога из Баткена в остальной Кыргызстан. Где-то там и Риштан, хотя стоит он не на самом Сохе, а на одном из каналов с реки:
8.
А впереди манила Чон-Гара, и не видя никаких признаков пограничных сооружений, мы направились к ней вдоль убранных рисовников. Шли мы строго по тропе, потому что на узбекских границах бывают минные поля, и люди на них порой реально гибнут. Но на наших глаза в траву сворачивали коровы и их пастухи, не обращавшие на нас никакого внимания, так что видимо граница здесь существует лишь формально:
9.
Чон-Гара встречает ржавой нефтекачкой. Тут на заднем плане уже Зар-Таш:
10.
Вдоль улицы - типично узбекские дома, огромные усадьбы-каре с глухими фасадами и мощными дарвазами, здесь даже с восьмиконечной звездой:
11.
Прохожие - в основном киргизы:
12.
Но ведь и не этнический состав определяет специфику анклава, все три народа живут в соседних странах, а вот признаков Узбекистана как государства пока что было не видать, и я даже начал сомневаться, а в курсе ли сами жители, что у них здесь анклав?
13.
Доминанта кишлака - бурая скала в похожих на иероглифы пещерах. Под ней ручей, а в ручье утки:
14.
На склоне - беседка с советской звездой, и она ещё в границах анклава, а вот озарённые горы поодаль - уже за его пределами:
15.
Даже номера у машин в основном были киргизские... но вот вдруг проехала машинка с узбекским номером:
16.
А затем другая машина остановилась около нас, и я в тот момент слегка испугался - а вдруг нас сейчас повяжут как нарушителей границ да повезут в Риштан на суд... конечно же, на вертолёте. Но парень из машины улыбнулся, и крикнул нам, показывая на землю: "Узбекистан территория!". Мы в ответ поздоровались по-русски. Парень рассказал, что живут здесь теперь в основном киргизы, узбеков с каждым годом всё меньше; что как таковой границы нет, нет и ни одного узбекского силовика (может быть кроме какого-нибудь тайного чекиста), и лишь на главном выезде к трассе иногда стоят киргизские солдаты; что здесь есть нефть, но Киргизия не даёт её разрабатывать; о связи с Узбекистаном же собеседник ответил что-то неопределённое - как я понял, когда надо, ездят и туда, но по факту привыкли жить в Кыргызстане. Напоследок парень одарил нас яблоком да поехал дальше куда-то в сторону трассы. Вот такой оксюморон - машина с киргизскими номерами под узбекским плакатом:
17.
Мы пришли в центр села, который открывает больница. Её охранник, лениво проверивший нам документы - судя по всему единственный в селе уполномоченный следить за порядком.
18.
Школа, готовившаяся стать избирательным участком предстоявших выборов Шавката Мирзиёева:
19.
Слава богу, что мы сюда пришли на перемене - иначе бы сорвали урок. Если взрослые в неизбалованном туристами анклаве при виде иностранца просто не знают, как себя вести, и потому демонстируют сдержанность, то у детишек мы конечно вызвали восторг.
20.
Зелёное здание - магазин с довольно скудным выбором, где принимают и сумы, и сомы:
21.
И просто закоулки меж высоченных дувалов. Чон-Гара на самом деле интересна и как обыкновенный, но столь не похожий на наши сёла узбекский кишлак:
22.
23.
24.
Мы поднялись на холмы над селом. Вид на широкую долину Соха и Зар-Таш на другом берегу:
25.
По холмам несётся этаким водным хайвеем Бургандинский магистральный канал, уходящий по Киргизии к Риштану:
26.
По грунтовке то и дело ездят грузовики с песком, зерном или соломой. Границу опять же высматривали по планшету - она проходит до той пары бугров, между которыми ныряет дорога:
27.
На самом деле (вид прямо с линии границы) "вот она, вот она - граница моей мечты!". Местные заваливают её мусором, а можно, например, справить здесь нужду в знак протеста против всех границ мира. Ведь правда, это очень хорошо - когда границу не найти без навигатора:
28.
Спускаемся назад в кишлак. На нас таращились лишь дети, а взрослые изо всех делали вид, что нас тут нет. На самом деле (см. статью "Ферганы.Ру." о Сарваке по ссылке в начале поста) разговаривать с чужаками в таких местах не безопасно - вдруг журналисты, расскажут правду или вывернут сказанное наизнанку, а этим людям потом кое-кто постучится в дверь. О проблеме ферганских анклавов как таковой немало написано и без меня, и вопросы выживания на островке посреди чужбины, когда свои чиновники жмут, чтобы не выносили из избы, а чужие - просто по любому поводу, неплохо описаны "Ферганой.Ру" и в меру свободной киргизской прессой. Поэтому я в журналиста не играл, и не выспросил у местных больше, чем сугубо географические сведения.
29.
На южном краю кишлака - мечеть:
30.
Во дворе мечети - мазар:
31.
Вот и южный конец анклава. Длина Чон-Гары 4,5 километра, ширина около 1 километра плюс-минус пара сотен метров. При этом отсюда до "большого" Сохского анклава - ещё несколько киргизских аилов, обитатели которых активно ездят через Калачу. Въездной знак, кстати, на киргизском (Чонкара, а по-узбекски было бы Чунгара):
32.
Ещё один кадр с линии границы, проходящей примерно там, где заканчивается асфальт. Сок из Казахстана и монетка из Таджикистана на фоне анклава Узбекистана посреди Кыргызстана:
33.
Дальше мы поймали попутку с тремя киргизами, ездившими в Чон-Гару покупать водку - она, мол, здесь узбекская, лучше и дешевле. Это тоже нормально, и под Канибадамом я уже показывал места, где таджики ездят на киргизские заправки за более дешёвым и качественным бензином. Машина была тесной, вонючей и тёмной, и за густо тонированным окном, натянув шляпу на глаза, мы миновали киргизский пост на полпути из Чон-Гары до трассы.
34.
Пересекли крутой петлёй то самое ущелье, а затем нас высадили у придорожной чайханы. Рядом крутила радарами воинская часть, ближе клевали носами скважинные насосы (о ферганской нефти - см. так же пост про Канибадам), а зелёно-рыжая Чон-Гара осталась внизу:
35.
36.
37.
Основная культура здешних предгорий - рис, провеянный тут же, на боковой дороге, да уложенный в мешки в ожидании грузовика:
38.
Рисовые зёрна в Олиной руке, а в кузове "дамасика" - солома. Осень в Средней Азии после жаркой полевой страды, после весёлых свадеб вернувшихся с чужбин гастрбайтеров, после окончания туристического сезона - так похожа на разбор декораций.
39.
Вот нас подобрала машина до Баткена. В ней ехали двое молодых и красивых, как латиноамериканцы, узбеков из Оша. Журили нас, что не съездили в Шахимардан, сетовали на злых киргизов, и хотя родной Узбекистан их совсем не ждёт - они его уважают.
В их машине тоже было тонированное стекло, и закатная степь в нём казалась пугающе красной:
39а.
Наше путешествие на этом не окончилось - утром мы поехали в Исфару, и дальше в Худжанд, Истаравшан, Пенджикент. Затем в Ташкент перевест дух и собрать вещи, и лишь оттуда - домой через холодную пустыню. Но про всё это я рассказывал и раньше, а суммарно получилось самое насыщенное впечатлениями путешествие и самая длинная серия - 93 поста, а в архиве 8% всех фотографий, отснятых мной за 15 лет путешествий. И я, кажется, уже и не помню, как писать НЕ про Среднюю Азию. Впрочем, среднеазиатская тема в любом случае не закрыта - рано или поздно я напишу отдельную серию постов о её итогах.
ФЕРГАНИСТАН-2016
Обзор поездки, а так же оглавление и другие посты о Долине.
Западная Фергана.
Исфара и Канибадам.
Зумрад и Чорку.
Ворух. Таджикский анклав в Киргизии.
Баткен.
Чон-Гара. Узбекский анклав в Киргизии.
А по пути домой той холодной осенью 2016 года мы проезжали Атырау и Бейнеу, куда я вернулся весной 2017 года - по пути на Мангышлак. И скорее всего именно мангышлакскими заметками я и займусь в ближайшую пару недель, до отъезда на Север.