Анзобский перевал и Айни
Не знаю, будет ли преувеличением назвать разделённый горами Таджикистан страной с красивейшей в мире главной дорогой. Главная - та, что соединяет две столицы, то есть в данном случае Душанбе и Худжанд. Я проезжал её в два приёма с разницей в полтора месяца, но упустил фактически лишь несколько километров: в октябре через Шахристанский перевал я ездил из Худжанда в древний Пенджикент, окрестности которого показывал в прошлой части, а в августе поднимался из Душанбе через Анзобский перевал к таинственной Ягнобской долине, красивейшему озеру Искандеркуль да колоритному городку Айни - "столице" этих гор. И надо заметить, южный участок на сросшихся Гиссарском и Зерафшанском хребтах существенно красивее и я бы даже сказал экзотичнее северного - со скалами фантастических цветов и форм, рудниками над пропастью, горскими кишлаками, где дольше всех держались басмачи, и самым настоящим подземным пожаром. Горный мирок, но на Памир при том совсем не похожий.
Рано утром мы с Виталием (Оля из моего рассказа пропадает до самой Ферганской долины) приехали на варзобский пятак Душанбе. Утром народ едет в город, а не из города, на пятаке к тому времени уже скопилось полсотни водил и считанные единицы пассажиров. Увидев двух белых мистеров, водилы обступили нас толпой, а узнав, что мы хотим на Ягноб - оказалось, что добрая половина из них ягнобцы. Найдя того ягнобца, который смог хотя бы назвать, из какого он конкретно кишлака, мы спрятались от толпы в его джип и приступили к переговорам. Выходило дорого, но заманчиво: за 100 долларов он довезёт нас до начала Ягнобской долины, и там передаст своему родичу из Маргеба, с которым мы поедем до ягнобских кишлаков и если понадобится, сможем задержаться там до утра. Может быть, ту же схему можно было бы провернуть дешевле в кишлаках на трассе типа Такфона или Сарводы, но я как всегда предпочёл больше заплатить чтобы меньше возиться. И вот уже на мощном быстром джипе мы ехали вверх по долине Варзоба, представляющей собой "домашний курорт" Душанбе:
2.
Гиссаро-Алай похож на гнутый тризубец, где в роли древка - Алайский хребет, от которого на запад между "Сыром и Аму" расходятся Туркестанский, Зерафшанский и Гиссарский хребты, но первый ответвляется практически сразу, в то время как другие два в Таджикистане кажутся единым целым, и лишь в Узбекистане расходятся по разные стороны Кашкадарьи - Зерафшанский хребет тянется на запад к Карши, а Гиссарский сворачивает на юг, достигая Туркмении. Но именно Гиссар, из этих трёх хребтов самый низкий (до 4643м) - пожалуй, красивейшие горы Средней Азии, и чуть больше года назад я уже показывал фантастические Лянгар и Байсун в его узбекской части. Фантастические виды начинаются уже в двух-трёх десятках километров от Душанбе, стоит только закончиться базам отдыха:
3.
Вот и первый тоннель Дусти ("Дружба") длиной 1047м, открытый в 2011 году:
4.
Но ещё до него (конкретно эти - уже после) начинаются мощные галереи от лавин и обвалов, порой расположенные очередями, так что из одной видна следующая, а сквозь неё зачастую и третья:
5.
Крутого поворота же здесь раньше не было - меж теми осыпями дорога уходила на серпантиы Анзобского перевала (3372м) вокруг скалистой 4-километровой горы:
6.
Новая дорога за поворотом вьётся над долиной речки Майхура, одного из истоков Варзоба. От Душанбе мы ехали чуть больше часа, но здесь уже иначе всё - холодный и чистый воздух, постапокалиптическое солнце да высота, ощутимая в разнице давления:
7.
В перспективе ущелья - гора Сиех (4100м), которую я по ошибке принял за Чимтаргу (5489м), высшую точку Фанских гор.
8.
На крутом повороте, внезапно, одинокое здание - общага дорожников, а прежде строителей этой дороги. Взгляд назад, Душанбе отсюда не виден - скалистые пики кругом:
9.
Горы живут своей жизнью:
10.
А потом из-за поворота возникает тоннель Истиклол ("Независимость"), и на его облезлом портале - не иероглифы, а персидская вязь. Водитель остановился на перекур, проверил, всё ли в порядке с машиной, отдышался и лишь затем повёл джип в темноту. Если все прочие тоннели, что я показывал на таджикистанских перевалах, строил Китай, то Истиклол в 2003-06 годах таджикам помогал прокладывать братский Иран. Не думаю, что персы не умеют строить тоннелей, скорее просто местным коррупционерам с ними было легче договориться, но как бы то ни было, тоннель вышел мрачным - в нём темно и сыро, не горят лампы и не работают вытяжки, а до реконструкции в 2015 году ещё и воды было чуть ли не на полметра, и заглохнув в таком тоннеле, водитель серьёзно рискует угореть - длина Истиклола 5040метров, и до открытия Шахристанского тоннеля он был длиннейшим автородорожным тоннелем постсоветских стран. Говорят, иранцы не бурили гору, а взрывали, создав множество микротрещин, но в целом получилась весьма мрачная аллегория: "Независимость" как рождённый взрывами затхлый тоннель, в котором можно сгинуть. Так что осмотр машины да перекур тут и правда не лишний:
11.
По тёмному тоннелю, освещённому лишь фарами других машин, мы петляли минут пять. Та сторона Гиссарского хребта с первого взгляда выглядит уютнее, зеленее и мягче, может быть потому, что горы прикрывают её от знойных афганских ветров:
12.
Но внешность обманчива - на самом деле здесь суровый промышленный район:
13.
Такого мне видеть ещё не доводилось - угольные шахты и разрезы на трёхкилометровой высоте! Как я понимаю, разрабатывать их здесь начали не от хорошей жизни уже в постсоветское время, чтобы не зависеть от поставок угля через враждебный Узбекистан. Чёрные терриконы, облака карьерной пыли, и буквально сваливающиеся на трассу из каких-то боковых серпантинов самосвалы - неотъемлемая часть придорожного пейзажа на северной стороне Гиссарского хребта.
14.
Мировой же масштаб имеют здешние месторождения ртути и сурьмы: по запасам последней Таджикистан занимает 4-е место в мире (после Китая, России и Боливии), а по добыче - 5-е (после Китая, России, Мьяны и Канады). По ртути точных данных не нашёл, но вроде бы тоже где-то в десятке (тем более производит её не так уж много стран мира, а одно из крупнейших месторождений - на Алайском хребте в Киргизии).
15.
На поверхность кое-где выходят даже рудничные узкоколейки, вагонетки которых тягает не локомотив, а лебёдка:
16.
На спуске с перевала вкопанный ржавеющий автобус, судя по вырезанной двери когда-то бывший КПП. Смысл в нём, наверное, был: хотя мы уже в Согдийской области, в гражданскую войну бывшей тылом "юрчиков", у здешних горцев было другое мнение, и та же Матча оставалась неспокойной до конца 2000-х годов.
17.
От автобуса прекрасно видно грозного вида ущелье, как Невский на Адмиралтейство замкнутое на далёкую гору, острую как клык. Это и есть долина Ягноба, по совместительству старая дорога на Анзобский перевал, и в следующей части нам по ней ещё ехать. Справа Гиссарский хребет, слева уже Зерафшанский:
18.
А левее за ступенями серпантина виден сам зеленоватый порожистый Ягноб, и зелёный кишлак со звучным названием Такфон на склоне Зерафшанского хребта:
19.
На спуске - обогатительная фабрика "Зерафшан", к которой выводит узкоколейка из рудника:
20.
Снизу, с ягнобского берега, лучше видны мрачные корпуса, на склоне стоящие лесенкой:
21.
Но с их прикрывает великолепное советское панно:
22.
Но обживали эти горы отнюдь не советские рудокопы: где-то здесь Александр Македонский хитростью взял неприступную Согдийскую скалу, на вершине которой укрылись тысячи повстанцев по главе с Ариомазом и бактрийцем Оксиартом. Там были запасы еды и вода, а отвесные стены повзоляли защититься от войска любого размера, но воины Македонского "отрастили крылья", или вернее переквалифицировались в скалолазов, и взойдя ещё выше Согдийской скалы, убедили её защитников, что за ними всё войско. Сдавшийся Ариомаз был распят, а Оксиарту повезло больше: Александр совершенно неожиданно для своего статуса влюбился в его дочь Роксану и взял её себе в жёны не как добычу, а как женщину, которой предлагают руку и сердце, и бактриец стал в новой империи сатрапом (грубо говоря, губернатором). А вот в душанбинском музее деревянный идол божества Мехра-Ахуро с Красной горы (Кухисурх) где-то между Айни и Такфоном:
22а.
Хотя тут много красных гор... Впереди - не долина, а скорее ложбина меж двух почти сросшихся хребтов. У дороги - выцветший до графики плакат, в котором лично я вижу луг и деревья, а стало быть призыв беречь природу:
23.
Такфон и быстрая вода Ягноба, на фоне красноватых гор кажущаяся пугающе бирюзовой:
24.
Ммостик, откуда снят кадр выше, ведёт к колоритнейшим домикам из дикого камня на берегу. Сейчас это хлевы и кошары, но не исключаю, что в те времена, когда здесь было Фальгарское бекство Бухарского эмирата, они служили людским жильём:
25.
А буквально через несколько километров за Ягнобом открывается вот такой вид - мёртвые горы затянуты едким дымом:
26.
Это ни что иное, как подземный пожар - в горной толще медленно тлеет уголь. Причём тлеет не первую тысячу лет: если в современном изрытом шахтами мире техногенные пожары в угольных пластах, которые невозможно потушить, стали нередки, то подземный пожар Фанских гор - естественный, и знали о нём ещё древние греки. В путеводителях при этом о нём не написано, я сам узнал лишь от Виталия, а проезжая мимо, даже не догадался бы о том, сколь уникальное явление наблюдаю.
27.
Здесь же и действующие разрезы и шахты, и над Ягнобом, словно водопады - рудничные водоотводы:
28.
А это уже не Ягноб, а Фандарья. В нескольких километрах от Такфона находится рудничный посёлок "Зерафшан-2", близ которого Ягноб сливается с речкой Искандердарья, текущей сюда из озера Искандеркуль, до которого также ещё доберёмся через пару-тройку постов. Между Зерафшаном-2 и Сарводой снят и заглавный кадр, и не та ли это Красная гора, на которой сидел деревянный идол?
29.
В Сарводу мы с Виталем на самом деле спустились уже после поездки на Ягноб, чтобы найти машину в Душанбе или на Искандеркуль. На базаре в мелкой ашхане мы ели курутоб, а над нами висел телевизор с иранским ТВ, а в телевизоре был длинная занудная реклама средства от геморроя с весьма натуралистичной компьютерной моделью заднего прохода в процессе... ну в общем понятно чего. Может быть поэтому здешний курутоб я так и не доел. С Виталием же мы решили разделилиться, не сойдясь в дальнейших планах.
30.
Сарвода - базарный кишлак, куда ездят за продуктами горцы, и хотя ягнобцы отправляются отсюда в родные кишлаки не каждый день и забитые под завязку, думаю найти внедорожное такси здесь выйдет подешевле, чем в столице. В глубине же Сарводы - контора Анзобского ГОКа, к которому относятся и оба "Зерафшана" - с какой стороны ни взгляни, а это главный населённый пункт "ложбины".
31.
От Сарводы ещё с час пути до Айни по пугающе узкой долине - Фандарья прорезает Зерафшанский хребет насквозь:
32.
А кишлаки висят выше по горам в нескольких километрах от трассы, и на обочинах можно видеть то людей с вязанками хвороста, то женщин с тюками на головах, то развалы горных яблок на продажу - гальча (горцы) живут своей жизнью, где из села в село легче пройти пешком, чем поймать или нанять машину. На словах, да и на фото, кажется, что здесь тот же Памир, но нет - здесь всё понятнее, прозаичнее и как-то жёстче. Бадахшан - другой мир с иной логикой, а Гиссар просто красивый горный угол нашего мира.
33.
За очередным поворотом горы вдруг расступаются, открывая взгляду третий за 2,5 часа пути горный хребет - уже знакомый нам в прошлых частях Туркестанский, и за горами - Ура-Тюбе, Худжанд, Сырдарья... А с этой стороны - долина Зерафшана с плоским дном и плодородными клочками земли у берегов:
34.
Через Зерафшан - очень красивый мост не знаю точно каких лет постройки:
35.
Вид вверх по течению Зерафшана. Там вдали начинается Горная Матча, глухой и неспокойный район в самом сердце Гиссаро-Алая, в узле всех четырёх его главных хребтов. Матчинцы слывут настоящими горцами с неизменным сочетанием воинственности и гостеприимства, и как уже говорилось, они упорнее всех сопротивлялись и советской власти, и режиму Рахмона. И хотя язычество с осколками зороастризма жило здесь до 17-18 веков, и даже столица Матчи село Мадрушкат в переводе значит "город Митры", теперь в своих легендах матчинцы возводят родословную к, ни много ни мало, сподвижникам Пророка, бежавшим сюда от преследований язычниками на родине, и мазар над самым верхним кишлаком Дехисор, в труднодоступных горах, почитают могилой имама Мусы Казима. У многих матчинцев голубые глаза и светлые волосы, но такие люди не редки и в Айни. А кроме того, Горная Матча - край очень древний, в ней сохранились руины крепостей (Хисорак), многочисленные петроглифы (Палдорак, Сабах) и даже домонгольские (!) минареты. Горная Матча - возможно, моё главное упущение в Таджикистане.
36.
Сам Зерафшан под этим мостом неофициально называется Матчадарья, и лишь после впадения Фандрьи, заметной вдали на кадре ниже, и речки Магиан чуть поодаль, окончательно становится той рекой, на которой стоит Самарканд. Мы уже рядом с Айни, и ниже по течнию за тем поворотом будет кишлак Хушикат, куда в соответствующем посте мы спустились с Шахристанского перевала. Что за странное сооружение на переднем плане - увы, не знаю, но более всего похоже на опору канатной дороги:
37.
На кольце за мостом - развилка, направо Горная Матча, налево Айни, и здесь же пятак видимо как для айнинцев, так и для горцев, желающих уехать в Душанбе. На горах над Айни раньше был Электрический Ленин, как в Нуреке, но теперь вместо него стандартный стенд с лозунгом.
37а.
Зато по дороге целых два воинских памятника, хотя второй может быть связан с советской гражданской войной - Варзи-Манор (так назывался тогда Айни) большевики взяли лишь в 1923 году, а в Горной Матчке партизанская война продолжалась и до середины 1930-х.
38.
Нынешний Айни - небольшой, но очень ухоженный городок (12 тыс. жителей, официально ПГТ) с одной главной улицей, на которую глядят многочисленные торговые центры для тех, кто спускается сюда за покупками с гор. Но приехав сюда в воскресение, я не нашёл во всём Айни ни одной работавшей столовой:
39.
В центре - небольшая мечеть без двора, а рядом с ней ветхая башня под навесом:
40.
Это и есть Варзи-Манор, то есть Высокий минарет, хотя в нём всего 13 метров. Однако возраст его оценивают от 9 до 12 века - по преданию, тогдашний эмир велел построить по долине Зерафшана 7 минаретов, возможно служивших по совместительству сигнальными башнями на случай горских набегов, и этот был нижним в цепочке. Ещё два минарета сохранились в кишлаках Фатвем и Рарз в Горной Матче, ну а айнинский кажется на немецкие деньги от греха подальше упаковали в стекло, как экспонат на витрине:
41.
И это оправдано, если учесть, что построен он из сырца - я вообще не думал, что сырцовая постройка, тем более башня, может простоять тысячу лет (хотя откровенно говоря, мне в это не верится, и может просто минарет за эту тысячу лет несколько раз разрушался и отстраивался?):
42.
За мечетью - Дом культуры с памятником Рудаки, чей мавзолей я в прошлой части показывал ниже по долине:
43.
Но куда солиднее здесь смотрится "таджикский Горький" Садриддин Айни, на самом деле к этим горам не имевший никакого отношения - он родился под Бухарой, в самой Бухаре провёл детство, советскую эпоху жил в Самарканде, а умер и похоронен был в Душанбе. Честно говоря, я не знаю, была ли какая-то история за названием этого посёлка, или же он был посмертно закреплён за писателем "по разнорядке".
44.
Ну а центр посёлка сложился, когда он уже не был Варзи-Манором, но ещё не стал Айни - в 1930-55 годах городок назывался Захматобад, и строился возможно как база для освоения перспективного рудничного района:
45.
На кадре выше - Зерафшанский хребет, на кадре ниже - увенчанный стендом Туркестанский, в этом посте их легко отличить по освещению:
46.
Главная площадь с воинской стелой:
47.
Дома и улицы. Вид у посёлка наредкость опрятный, и чему-то неуловимым он напомнил мне городки украинских Карпат:
48.
Даром что и слывёт он в Таджикистане оплотом националистов - не исламистов, а именно что истинных арийцев, страшно гордых за то, что в них нет тюркской крови. В постоветскую гражданскую, как я понимаю, они воевали за "вовчиков", так как "юрчики" для них олицетворяли ненавистный каждому националисту СССР.
49.
Здесь немало очень индоевропейских типажей с голубыми глазами и не белыми, конечно, но замено светлыми волосами. О том, что "здесь живут самые чистые таджики", за пару часов в Айни и пару часов дороги в Душанбе с айнинцами мне случилось услышать как минимум дважды, но при этом ещё более чистой кровью айнинцы считают ягнобцев, которые с точки зрения националиста не отдельный народ, а идеальный таджики, свободные не только от тюркского, но даже и от персидского следа.
49а.
Ну а радушие местных жителей для меня здесь пробило очередной потолок. Так и не найдя, где поесть, я увидел открытое ателье, одну комнатку в одноэтажном здании, где сидели три очаровательные черноволосые, но светлоглазые девицы в ярких одеждах. У меня к тому времени порвались джинсы (к счастью, не те, что были на мне) и начал рваться рюкзак, так что это заведение оказалось весьма кстати. Следующие полчаса я сидел в прохладной комнатке и мило беседовал с девушкой, вручную зашивавшей моё тряпьё. Жила она в этом же доме (на другой стороне комнатки виднелась неприметная дверь), на заработки в Россию не ездила, но по-русски говорила вполне сносно. Ну а "планка гостеприимства" заключалась в том, что сделав свою работу и вернув мне починенные штаны и рюкзак, она, очаровательно замахав длинными ресницами, наотрез отказалась брать за работу деньги: "Вы гость! Вам подарок!".
50.
А так выглядит Айни непарадный, в стороне от центральной улицы - малоэтажные сталинки, удобства и тандыры на улице, вода из колонок да арыков, озорные детишки без присмотра, и общее чувство простоты и понятности жизни...
51.
52.
53.
А напоследок - двор у зерафшанского моста. Цой жив даже в горах Таджикистана:
54.
В следующих двух частях вернёмся в Такфон и отправимся вверх по долине Ягноба, чтобы увидеть там последних согиданцев.
ТАДЖИКИСТАН-2016
Обзор путешествия и другие посты о нём (оглавление).
Перелёт Москва - Душанбе и получение регистрации.
Таджикистан в общем. География и реалии.
Таджикистан в общем. Быт и колорит.
Душанбе и Гиссарская долина (Районы республиканского подчинения) - см. оглавление.
Хатлонская область (Южный Таджикистан) - см. оглавление.
Западная Фергана (Канибадам, Исфара, Чорку, Ворух) - посты будут в серии о Ферганской долине
Согдийская область. Октябрь.
Худжанд. Сырдарья.
Худжанд. Центр.
Худжанд. Пачшанбе.
Пригороды Худжанда. Чкаловск (Бустан).
Пригороды Худжанда. Арбоб и Гафуров.
Истаравшан (Ура-Тюбе). От базара до Мугтепе.
Истаравшан (Ура-Тюбе). Старый город.
Истаравшан (Ура-Тюбе). Ножи и священные рощи.
Шахристанский перевал и долина Зерафшана.
Пенджикент. Древности.
Пенджикент. Город.
Окрестности Пенджикента. Панджруд и Саразм.
Согдийская область. Август.
Анзобский перевал и Айни.
Ягнобская долина. Дорога.
Ягнобская долина. Затерянная Согдиана.
Озеро Искандеркуль.
Каратегин и Памир - посты будут.
Узбекистан-2016. Обзор и оглавление.