Весна Туркестана. Первое узбекское хождение
Об Узбекистане, этом нашем древнем Междуречье, я мечтал практически с тех пор, как начал путешествовать. Собственно, я тот ещё пантюркист-самоучка, и моё самое первое путешествие в далёком 2002 году было в Татарстан. Год за годом я мечтал о том, чтобы увидеть Самарканд, Бухару и Хиву, поначалу даже не помышляя о какой-нибудь Сурхандарье или Каракалпакии. Эта необычная диагональная страна с угловатым Каракалпакстаном и тонкими отростками Ферганской и Гиссарской долин манила, и говоря "Средняя Азия", я долго имел в виду именно Узбекистан. К нему я аккуратно подбирался много лет, и вот наконец сижу в Алма-Ате между двумя поездками в узбекские пределы.
Первая была в апреле, и я посетил в ней Ташкент, Бухару и Хорезм. Первое краткое впечатление (пока в голове царил сумбур наподобие восточного базара) я изложил в день возвращения, чуть позже написал про Арысь и Чимкент - казахское преддверие Узбекистана. Ну а теперь дозрел написать более-менее полный обзор Первого узбекского хождения.
...Из Чимкента ехал до границы маршруткой с автовокзала Бекжан близ Южно-Казахстанской мечети. Дорога почти прямая и довольно однообразная, но запомнишвиеся мне по осени рыжими луга в апреле были зелёными, как где-то Ирландии. Вдали на одной из сопок мелькнул силуэт корабля - это не галлюцинация, а "фальшивый Казыгурт", священная гора, куда по местной легенде причалил Ноев Ковчег... то есть не сюда, а к настоящему Казыгурту, который куда выше и внушительнее. Я же в 2013-м зачем-то съездил из Чимкента к этому кораблику, думая, что цель где-то с ним рядом, но так об этом месте и не написал. Тогда трасса пролегала прямо под ним, а сейчас там видимо какой-то ремонт, и в обе стороны мы тряслись по аулам.
2.
Вот по дороге ещё одна странная штуковина, похожая на буддийскую ступу. Сойдёт за памятник джунгарам, погибшим в походах на казахскую степь - мне это даже не кажется таким уж нереальным, разумеется если поставить памятник казахам где-нибудь в Кульдже или Урумчи. На обратном пути "ступа" была уже готова, а вокруг неё стояли ещё не обёрнутые войлоком каркасы юрт:
3.
И вот куда меня маршрутка привезла... Это страшное слово Черняевка - так в обиходе называет пограничный пункт, главные ворота Узбекистана. С казахской стороны творится какой-то адский ад, все подбегают с предложением поменять денег, помочь в заполнении миграционки, а цыганка-люляйка шла за мной, что-то лапоча на своём, от остановки до самой двери КПП. Но за дверью - тишь да гладь, и в общем-то хотя я и был наслышан о тысячных очередях и о неимоверно сложно заполнении миграционки, где нужно декларировать не то что количество маек и трусов, а цвет шнурков и материалы пуговиц, всё прошло на удивление быстро и буднично - оба границы я пересёк где-то за час. В миграционке задекларировал только доллары и тенге, а из вещей только фотоаппарат, мобильник и плеер, в графе цены написав "б/у". В общем, фиг знает - может быть раз на раз не приходится, а может масштабы воспетого "знатоками Туркестана" беспредела обусловлены их умением находить беспредел везде, где окажутся. За Черняевкой с узбекской стороны было тихо и прибрано, лишь толклось несколько таксистов и валютчиков. Я хотел ехать на какой-нибудь маршрутке до метро, но оказалось, что ходят они только до Юнусабадского рынка.
4.
Здесь можно сделать лирическое отступление об узбекской валюте, ведь сумка - это ёмкость для переноски сумов! Вот лежит примерно одно и то же - сто долларов сами по себе и в сумах. Курс сума к доллару исчисляется тысячами, к рублю - десятками, а самая крупная купюра всего лишь 5000 сум... да и те редкость, а в основном народ расплачивается 1000-ными. Попробуйте, например, купить железнодорожный билет в кассе и расплатиться десятками - как на вас посмотрят? А здесь норма жизни. Цены иногда называют не в тысячах, а в количестве бумажек - 50, 70, 100... Пачка в 100 тысяч сум фактически является самостоятельной единицей и обычно охвачена последней купюрой перпендикулярно. Главная же засада в том, что у сума два курса - "государственный" (ныне это 2500 за доллар) и "базарный" (сейчас около 4000 за доллар), первый в банках и по нему же выставляют ценники, например, крупные гостиницы. Второй - на базарах и далее везде. Интересно и то, что "базарный сум" упал ещё сильнее, чем рубль - если до кризиса (когда у нас доллар был по 30) за рубль давали 60 сумчиков, то сейчас все 80.
4а.
Ташкент встретил меня милиционером в изумрудно-зелёной форме у спуска в метро, досмотревшим мне багаж и документы. Непосредственно у турникетов оказался ещё один пост с простоватым милиционером и серьёзным дядькой в коричневой форме - видимо, безопасником, где процедура повторилась. Как оказалось, это нормальный способ попадания в Ташкентское метро, и если наверху меня досматривали через раз, то на втором посте - регулярно. На метро я доехал не до той станции, куда мне было надо (кое-что напутал с картой при подготовке), поймал такси, водитель которого сначала звонил в хостел и выяснял как проехать, а потом завёз меня на Госпитальный рынок, где я не выходя из машины поменял 120 долларов у возникшнего невесть откуда человека с толстой сумкой на ремне. По словам таксистов, туристов тут иногда обманывают, а местных - никогда, видимо в местной системе связей между людьми это просто себе ж дороже.
Ну а ехал я в "АртХостел" - очень душевное место во дворике на тихой улице в 10 минутах ходьбы от станции метро "Космонавтов", Самое дешёвое место в Ташкенте, и одно из самых уютных, где я когда-либо ночевал. Нашёл я его через букинг.
5.
Ну а Ташкент... Ташкент мне понравился. Даже несмотря на то, что тут не нашлось, кому меня встретить, поводить и помочь прочувствовать дух города. Ташкент напомнил мне Минск, но только с азиатской сущностью, ощущением какого-то чинного, даже не совсем живого порядка. Тут драконовский режим миграции и переселиться из провинции сюда почти нереально - а в противном случае он бы наверное был размером уже с Питер, а Чорсу-базар сросся бы с Алайским базаром. Здесь почти нет точечной застройки, не припомню больших пробок (то есть они конечно есть и местных задалбывают, но масштаб явно не алматинский), но количество полицейских на единицу поверхности здесь после Москвы потрясает так же, как их количество в Москве - после Европы. И ни за что не скажешь, что это город масштабов Киева; хотя он реально огромен и многолик, всё же размереннось жизни тут совсем не мегаполисная. А вот сердце города - Сквер Тамерлана (или, в местной терминологии, Амира Тимура) с памятником этому завоевателю №2 в мировой истории. Недавно, кстати, сквер реконструировали, полностью изменив привычный многим поколениям ташкентцев облик - как и любая постсоветская столица, Ташкент нынче "уже не тот", но только здесь (как и в Минске!) его меняет не наплыв приезжих, а всякие инициативы властей.
6.
А так-то здесь всего хватает. Восточные базары (в первую очередь так понравившийся мне Чорсу под советским куполом); патриархальные махалли с яркими платьями женщин, бородами аксакалов и детским шумом; старинные медресе и мавзолеи, в одном из которых хранится старейший в мире (!) Коран, привезённый Тамерланом с Ближнего Востока.
7.
Оригинальнейшая позднесоветская архитектура, заполонившая разрушенный в 1966 году землетрясением город:
8.
Остатки русского прошлого - будь то дома:
9.
Или люди - русских в Ташкенте около 20% населения, они заметны, и попадаются даже явные неформалы с хаерами и бородками, причём намного чаще, чем в Алма-Ате. Вообще, Ташкент производит впечатление культурного города с большим количеством интересных людей всех национальностей (а самые заметные после узбеков и русских тут корейцы), и очень странно, что я так и не нашёл, кому меня встретить. Как мне показалось, здешняя культурная среда просто полностью замкнулась в себе и на людей со стороны, в том числе (если говорить о русских) с исторической родины реагирует мало.
10.
Но в общем мне кажется тот хорошо знакомый по книгам и фильмам ХХ века дух старого Ташкента ещё жив, по крайней мере куда живее, чем аналогичные в гламурной Алма-Ате и одичавшем Бишкеке:
11.
А метро тут, кстати, вполне поддаётся фотосъёмке (хотя и с осторожностью) и действительно весьма красиво:
12.
С чем в Узбекистане засада - это с покупкой чего бы то ни было по паспорту, так как иностранцу обязательно для этого предъявлять регистрацию. Причём где-то удовлетворяются и гостиничным талочником, а где-то требуют, чтобы в паспорте стоял штамп ОВИРа, добыть который не так-то просто. В итоге сим-карту покупал просто посрпрашивав вокруг офиса "Билайна" людей на лавочках, не купят ли они мне симку на своё имя, а билеты на поезда оформлял через сайт РЖД - в отличие от других "братских" железных дорог, на узбекскую он продаёт их почти без наценки. Причина проста: если с другими странами международные рассчёты делаются в швейцарском франке, то в Узбекистане к этой долбанной валюте привязана сама цена билетов. Надо сказать, чаще по Узбекистану путешествуют автобусами (они, слышал, какие-то невероятно дешёвые) или нексиями и дамасами (здесь это синонимы коллективного такси с оплатой за места и маршрутки, как у нас "Газель"). Поездом дороже... но расстояния в Узбекистане изрядны, и от Ташкента до Бухары ехать целую ночь. Со мной в плацкарте были спортивного вида ребята из Навои, захотевшие со мной сфоткататься - как оказалось впоследствии, узбеки вообще это дело - фото с иностранцем - любят. Что же до Бухары, то поезда приходят не в неё саму, а в её город-спутник Каган, бывший когда-то Новой Бухарской, русским пригородом эмирской столицы:
13.
Он больше известен роскошным дворцом практически на привокзальной площади, но на самом деле стоит пройти за пути по виадуку - там прекрасно сохранился маленький русский городок, где и самих русских (в основном немолодых женщин) встретишь куда чаще, чем в среднем по узбекской глубинке. А в какой-то момент меня окликнул человек из явно местных, и узнав, что я турист - предложил свозить на станцию Пролетаробад и в окружающие её махалли, где сохранились старые казармы и штаб, откуда Фрунзе бомбил Бухару. Человек выглядел очень располагающе, да и был с ребёнком, и мы поехали. Он назвался Борисом, и был по национальности перс - не таджик, а именно иранец, чьи предки перебрались в Российскую империю ещё в 19 веке подальше от смут в родном Мешхеде. И в махаллях, куда он меня повёз, жили его соплеменники - так я познакомился немного с жизнью среднеазиатских персов, и в общем понял, что не зря путешественники, бывавшие в самом Иране о радушии его жителей слагают легенды. Борис говорил на чистом русском языке, очень уважительно отзывался о России и выражал надежду, что однажды русские сюда вернутся... как оказалось позже, он тут такой далеко не один. В общем, русско-персидский Каган стал для меня открытием и одним из самых запомнившихся мест Узбекистана - ещё раз спасибо, Борис! На фото не он, а люди у шиитской мечети:
14.
Ну а дальше я отправился в древнюю Бухару - от Кагана до её центра полчаса на маршрутке, по совершенно ближневосточного вида окраинам - Бухара оказалась самым "ненашим" по облику и атмосфере из посещённых в этот раз городов. Да и сами бухарцы - в общем-то полноценная национальность: говоряще ни то на персидском, ни то на таджикском, при этом не считающие себя ни таджиками, ни "персоязычными узбеками" (коим их считает государство), это даже не этнос, а общность, люди древнего города.
15.
Маршрутка из Кагана привезла меня практически на Ляби-хауз, вернее к площади у задней стены одного из окружающих его медресе. Вокруг - буквально десятки гостиниц, занимающих едва ли не каждый дом и дворик. Я пошёл наугад и ткнувшись в ворота с вывеской "Rustam&Zukhra", обрёл за 20 долларов огромный двухместный номер с видом из окна на крыши махаллей. Гостница занимает два симпатичных дворика, а хозяйка, та самая Зухра (на кадре выше) и помочь рада, и просто какую-то очень домашнюю атмосферу создаёт. Но фактически моё пребывание в Бухаре было связано с двумя гостиницами: дело в том, что здесь я дважды за день (!) оказался узнан на улице читателями сего журнала, и были они, конечно же, не из бухарцев, а из других туристов. Вечером у входа в парк Саманидов мне повстречались Дима и Галя из Петербурга - ещё до поездки, когда я искал попутчиков, они списывались со мной вконтакте, но тогда оказалось, что мы не пересекаемся ни в одном пункте. Однако ж вот - пересеклись, и вечер первого и большую часть второго дня я провёл в их компании. Жили они в гостинице "Чор-Минор" за квартал от "Рустема и Зухры", славной своим хозяином по имени Султан... или даже Султан-хаджи, так как он совершал когда-то хадж в Мекку. Человек горячий и увлечённый, видя заинтересованного гостя (а надо сказать, в узбекской провинции я быстро понял, что я не турист, а именно гость), тем более из России (с которым, как минимум, есть о чём поговорить), Султан всегда рад помочь, причём совершенно бесплатно. Благодаря ему мы с Димой и Галей встречали закат на крыше гостиницы; ели в кафе "для местных" на завтрак халису (это такое мясо, томившееся в казане всю ночь, превратившись в подобие каши), а на обед настоящий бухарский плов, и просто узнали с его слов очень много интересного. В общем, тут я понял, что восточное гостеприимство - не пустой звук!
16.
Бухара - она какая-то мягкая, даже сладкая, с тёплой и живительной атмосферой. Город святых, купцов и мастеров, и надо сказать, её историческая часть реально огромна: диагональ Ляби-хауз - Торговые купола - Пои-Калян - Арк - парк Саманидов я преодолевал весь день дотемна. Вот так это всё выглядит с крыши гостиницы на закате. Обратите внимание на Калян - Великий минарет домонгольских времён, самый мощный и высокий в Средней Азии. Он в Бухаре - как ось Земли, весь город крутятся вокруг его верхушки.
17.
Ещё Бухара запомнилась мне невероятным обилием всевозможных ремёсел - ковры и платки, чеканка и ювелирка, ковка и резьба, росписи и керамика... Причём всё это не китайские поделки, и подойдя к развалу, приглядевшись к цветастым тарелкам или ножницам в форме птиц, вдруг замечаешь, что все они чуть-чуть разные, то есть сделанные не машиной, а человеческой рукой. В переполненном туристами городе всё это продаётся на каждом углу, а местами тут же и делается:
18.
Мне запомнились такие вот ножницы в виде птиц... хотя на самом деле я крупно сглупил, купив прямые. Правильные бухарские ножницы, в прошлом инструмент золотошвейного искусства, характерно изогнуты - видите вон те закорючки на чёрном фоне с кадра выше?
18а.
Центр Бухары своими обилием туристов и средневековой атмосферой напоминал мне порой Старый Таллин, и ханский Арк - на таком же одиноком останце, укреплённом глинянными стенами до самого подножья. Однако половина туристов были из других городов Узбекистана, и толпа стариков в тюбетейках на фоне резных айванов и древних порталов смотрелась абсолютно "своей". Вообще, по туристам в Узбекистане я вижу расклад так: около половины - узбекистанцы (в основном из Ташкента), процентов 30-40 - иностранцы, и процентов 10-20 - россияне, то есть и наших тут сейчас немало... Но в стороне от "главной диагонали" лежат нетронутые временем и туризмом закоулки с домами из оплывшей глины и красивейшими резными воротами, которым может быть и 100, и 200, и 300 лет... И за каждым углом может ждать свою чудо - мавзолей, руины медресе, купеческий дом "в европейском вкусе", где была провозглашена в 1920-м году Бухарская народная республика, базарчик на перекрёстке или одна из двух синагог, в которых мне довелось увидеть и немногочисленных ныне бухарских евреев.
19.
Но Бухара бывает не только старой, и её новая часть совершенно не постсоветского облика заслуживает отдельного поста, тем более и по ней разбросаны свои древности вроде мечети, с которой к покорённому городу обращался сам Чингисхан ("А не погрязли бы во грехе - послало бы вам Небо такую напасть, как я?" - сказал тогда завоеватель №1 по легенде). Много интересного и вокруг Бухары - хоть похожий на крымский Бахчисарай эмирский дворец Мохи-Хоса, хоть многочисленные святыни, ведь Бухара известна и в исламском мире как центр суфизма, и по словам того же Султана, в Мекке его город не нуждался в пояснении. В некрополе Бахауддина Накшбанди (а у могилы этого святого хоронили и эмиров) снят заглавный кадр, а вот по огромном кладбищу Чор-Бакр вальяжно гуляет крикливый павлин:
20.
В общем, на качественный и неспешный осмотр Бухары с окрестностями нужно три дня. Я заложил два, о чём пожалел - смотреть город приходилось быстро и с рассвета дотемна без передыху (кроме посиделок за пловом и халисой), а следующий день выдался и вовсе сумасшедшим - как по числу посещённых мест, так и по пересказу одного и того же (кто я, откуда, куда, чем занимаюсь - очень доброжелательно, но раз за разом одинаково) каждому встречному. Да вдобавок бесконечное пробивание языкового барьера - как оказалось, найти в узбекской глубинке владеющего русским языком человека не так-то просто. Утром на автовокзале я вписался в коллективное такси до Гиждувана, убедив водителя за дополнительную плату завернуть по дороге в Вабкент с его домонгольским минаретом (крюк выходил в общем-то лишь в пару километров):
21.
Сам Гиждуван - одна из столиц среднеазиатской керамики. Огромная мастерская в обычном дворе за воротами в центре города впечатляет, а хозяин её - в общем-то довольно молодой человек - мне бесплатно провёл экскурсию, накормил завтраком да отвёз на автовокзал. Просто так, просто за то, что мне интересен его промысел - дело всей жизни и даже всего их рода Нарзуллаевых, в котором он представляет 7-е поколение. По его словам, общая архаичность техники в мастерской - вполне сознательный выбор, делать всё так же, как и во времена эмиров:
22.
Дальше я прыгнул практически к окраинам Навои, в место, где по разные стороны трассы стоят домонгольские Малик-Рабат (руины караван-сарая с огромным порталом вникуда) и Малик-Сардоба (подземный резервуар). Тут мне, увы, не понравилось, и вдобавок я впервые наткнулся на пьяных узбеков - как оказалось, не такая уж редкость, и они не агрессивны, но навязчивы.
23.
Здесь я поймал такси и съездил в кишлак Хазора. Там сохранилась не слишком известная, но очень впечатляющая мечеть Мавлон-Ата, или Диггарон, известная с 11 века. Но на её тяжёлых сводах - зороастрийские "птицы" (по крайней мере местные считают их зороастрийскими), и есть версия, что в 11 веке её лишь перестроили из более древнего храма, чуть ли не старейшее здание на территории Узбекистана.
24.
Да и просто Хазора, расположенная вдали от трассы - это настоящий, непарадный кишлак, где живут дехкане - так в Узбекистане называют крестьян. Вообще, узбеки - земледельческий народ, и большая часть обитаемой страны - отнюдь не пустыня, а оазисы с тучными полями.
25.
Доехав до Навои, его автовокзала на окраине, я сразу рванул ещё дальше на север, в стоящий за невысокими горами уже не в пустыне, а в казахского вида степи кишлак Нурата - там находится священный источник с не менее священными рыбами да руины крепости времён Александра Македонского на северной границе земель, покорённых этим завоевателем №3 в мировой истории.
26.
А сам Навои не понравился. Мрачноватый промышленный город в окружении огромных заводов, атмосфера тут какая-то более напряжённая, люди - более навязчивые и порой я ощущал рядом с собой угрозу. У Навои есть старая часть - кишлак Керман, со всех сторон окружённый городом, и здесь многие по-русски не говорят вообще:
27.
И есть новая часть с впечатляющей архитектурой 1970-80-х годов, где по-русски говорят в основном без акцента. А ещё в Навои практически изведён общественный транспорт, и вытеснили его даже не микроавтобусы, а такое среднеазиатское явление, как легковые маршрутки. В одной из них ехал с доброжелательным мужичком, прежде работавшим в Бронницах на фабрике "Морозко". Блинчики той фирмы часто бывали на моём московском столе, и я его за них поблагодарил.
28.
Как ни странно, о работе в России узбеки мне отзывались довольно тепло, и когда я спрашивал про всякий произвол, говорили, что если документы в порядке - то только проверяют и отпускают с миром. Но не знаю, может и просто не хотели огорчать гостя, что на его родине находили холодный приём. Кстати, как вы же поняли, "страшные узбекские менты"(тм) меня за всю поездку не обидели ни разу и за пределами Ташкента даже ни разу не проверяли документы. Из Навои меня увёзл поезд, а проснувшись, я увидел Кызылкумы, Красные пески, отделённые амударьинскими оазиасами от Чёрных песков (Каракумов):
29.
Вскоре, однако, и Кызылкум сменился огромным оазисом с необычайно архаичными домами. Мы прибыли в Хорезм - древнюю землю, оторванную от Узбекистана пустыней и потому живущую особняком. Здесь нет таджиков или персов, но местные верят, что их земляк - сам пророк Заратуштра. Хорезм красив, радушен и при этом местами слегка жутковат.
30.
Я покинул поезд на станции Турткуль, откуда хотел ехать в Бустан (по-местому и вовсе Бостон) - центр района Элик-Кала, что в переводе значит "Множество крепостей". Это верно, и так и не найдя машину да Бустана, я сторговался с добродушым тослтым таксистом покатать меня по крепостям примерно за 100 тысяч сум. В итоге три крепости - Гульдурсун, Топрак-Кала и Аяз-Кала - видел вблизи, ещё несколько - издалека, и эти огромные глиняные руины, то в кишлаках, то в пустыне, оставляют неизгладимое впечатение:
31.
32.
Ночевал в юрточном лагере у подножья крепости Аяз-Кала (на кадре выше). Лагерь в общем-то искусственный (в отличие от киргизского лагеря на Таш-Рабате, где ночевал в 2013-м), но я там был единственным постояльцем, и хозяйка, стройная черноглазая узбечка средних лет, узнав что я из России и цену мне скинула почти вдвое (с 25 до 15 долларов), и утром оказию нашла до Бустана. Днём я отдыхал, пережидая жару, и хорошо поговорил на геополитические темы с заехавшими на велосипедах без ночёвки французами; на закате гулял по пескам вокруг и ходил в крепость (всё надеюсь увидеть живую фалангу, или сольпугу - наверное самое мерзкое существо на свете), а вечером под звёздами пил чай в компании узбеков-хозяев лагеря. В юрте на ветру хорошо спалось...
33.
На следующий день, по дороге в Нукус, заехал в Чильпык. Это не крепость, а самая настоящая "башня молчания", зороастрийский некрополь, где покойники "утилизировались" природой, после чего их кости складывали в характерные глиняные оссуарии. Вид правда зловещий. С башни видна Амударья и Туркмения за ней.
34.
Дальше был Нукус... но со столицей Каракалпакстана отношения у меня не сложились сразу и крепко. Во-первых, в те дни там проходила национальная Спартакиада, и на весь город нашёлся лишь один свободный номер за 75 долларов по официальному курсу (я, однако, сумел сторговаться на те же 75 за две ночи, но уже по курсу рыночному). Во-вторых, Нуку уныл настолько, насколько в принципе может быть унылым крупный город (а живёт тут почти 300 тысяч человек). И даже хвалёный музей, собранный фактически сосланным сюда при Советах археологом и художником Игорем Савицким напрочь испортил о себе впечатление тарифом за фотосъёмку - 120 тысяч сумов, то есть порядка 1500 рублей! Если не оплатил - фотоаппарат надо сдавать в камеру хранения, и честно говоря у меня от такого возникло желание оплатить съёмку и каждый объект обфоткать со всех сторон да выложить в интернете хотя бы в трёх местах. Краеведческий музей при школе выставлял за съёмку 20 тысяч сумов, мотивируя это тем, что "А чем мы хуже"? В общем, Нукус - редкий случай города, который я вспоминаю с откровенной неприязнью. Зато интересно было пообщаться с каракалпаками - это совсем другой народ, потомки кочевников, я довольно быстро научился отличать их от узбеков, и больше всего они мне напомнили даже не казахов, а калмыков.
35.
Убогость Нукуса же искупает Миздакхан - пожалуй, самый роскошный некрополь всей Великой Степи (а надо сказать, если в основном в Узбекистане кладбища довольно невзрачны, то у каракалпаков они ещё пышнее, чем у казахов или киргизов). Самое впечатляющее - Мировые часы, по местной легенде это мавзолей Первочеловека, из стен которого каждый год выпадает по кирпичу, таким образом ведя обратный отсчёт до Конца Света. Из выпавших лет-кирпичей и сложены паломниками вот эти пирамидки. А на многих могилах вместо надгробий - лестницы...
36.
Из Нукуса, с пересадкой в Кунграде, я съездил и в Муйнак - самый дальний от Ташкента узбекистанский город. Тот край слегка напоминает Крайний Север - та же неустоенность, оторванность от мира и близость подступающей стихии. Ну а Муйнак - это порт на Аральском море, и здесь один из самых страшных его символов - ржавые катера посреди пустыни. Прежде я видел другой пересохший порт Аральск, но там всё совсем иначе. Большинство местных жителей уже не помнят моря, но летом ездят отдохнуть на его остатки, беря с собой пойманную в реках рыбу.
37.
Сам же Муйнак - умирающий город с вклинивающимися участками пустыни, потихоньку заносимый белым песком. Пыль и соль в Хорезме вообще повсюду, и чай даже в Хиве словно на минералке. В Муйнаке всё то время, что я шёл по его улице, за мной бегали детишки, истошно оря: "Хээллоу! Хеелооу! Здравствуйте! Хеллоу!", на что я не реагировал, потому что слишком уж часто слышал этот гадкий звук. А внимание моё привлекли такие вот хаты - не наследство ли это аральских казаков-староверов, или "уходцев", покинувших покорённый Яик после Пугачёвского бунта?
38.
Степная периферия Хорезма - жестокий край, и я был рад его покинуть. Нексией из Нукуса в Ургенч, а оттуда - в древнюю Хиву, конечно же на троллейбусе. Одна из двух в бывшем СССР ( наряду с Крымом) междугородняя линия.
39.
В Хиве самая большая концентрация гостиниц у троллейбусной конечной, и я заселился в известную по путеводителям гостиницу "Лаллиопа". Ударение на последний слог, "опа" или "апа" значит "бабушка". Хозяева - братья Умар и Надир, очень интеллигентные и заинтересованные в своём деле узбеки средних лет, а постояльцы при мне были сплошь американцы и англичане, с одним из которых тоже было интересно поговорить о геополитике. Гостиница же оказалось ещё и самой дешёвой за всю поездку - 25 долларов за 2 ночи.
40.
Хива оказалось очень маленькой, но безумной красивой. Пожалуй, это самый целостный старый город бывшего СССР, и на мой взгляд, она красивее Бухары, хотя и гораздо провинциальнее. И так же точно весь туризм скоцентрирован вдоль главной улицы, пересекающей древнюю Ичан-Калу (Старый город в окружении крепостных стен) от ворот до ворот, по бокам же и тем более за стенами - старые махалли с неспешной и подлинной жизнью да огромный Дехкан-базар. И всё тот же мрачновато-мистический дух Хорезма:
41.
Что же до ремёсел, то в Хиве с ними всё гораздо беднее, чем в Бухаре - ну да, керамика и ковры, однако в основном торгуют всякой дешёвой китайской бижутерией. Самым потрясающим в Хорезме мне замопнилась деревянная резьба - хотя казалось бы, где дерево, а где Хорезм? Но и в Ичан-Кале, и в Дишан-Кале, и по окраинам немерено дворцов хивинского хана и его визиря-европеизатора ("он у нас в ханстве был самым умным", как сказал мне один смотритель), как музейных, там и заброшенных.
42.
И если на Бухару мне двух дней хватило едва-едва, то на Хиву - с избытком и в расслабленном режиме, но сила впечатлений от двух городов примерно равна. А виды порой нереальны, не верится, что это живой город, а не картонные кинодекорации про 1001 ночь.
43.
На третий день троллейбус отвёз меня в Ургенч, оказавшийся хотя и современным, но уютным, чистым и в общем приятным городом.
44.
А оттуда поезд долго вёз меня назад в Центральный Узбекистан. Переехали великую Амударью:
45.
А заснул я после станции Учкудук, который, как известно, Три Колодца:
46.
Однако утром я прибывал не в Ташкент, а в Джизак - ведь я в Узбекистане планирую посетить центры всех областей. В принципе неплохой оказался город, но самым ярким впечатлением всё равно остались вот эти девушки из какого-то госучреждения, мимо которого я проходил в обеденный перерыв. Сфоткаться с иностранцем, как уже говорилось, узбеки вообще любят, а тут я и на свой фотоаппарат попросил сделать кадр.
47.
Главная, впрочем, достопримечательность Джизака находится за городом, у дороги на Самарканд - Тамерлановы ворота. "Как у двери Тамерлановой выросла трава..." - вот так и выросла:
48.
А между Джизаком и Ташкентом есть ещё и Гулистан, центр Сырдарьинской области. Но он невелик и откровенно скучен, запомнилась разве что вот эта цервока советской постройки - в принципе явление в Средней Азии не редкое (я ещё такие видел в Кагане, Джизаке и самом Ташкенте), но тут пожалуй самая неизменная с тех времён. В Гулистане вообще достаточно много русских. Но в целом, как я понимаю, за исключением Бухары, Самарканда и пока не посещённого Термеза, в Узбекистане большие города ещё беднее достопримечательностями, чем в Казахстане - что довольно странно, учитывая огромное количество древностей по стране в целом.
49.
К вечеру я доехал в Ташкент, в уже знакомый АртХостел и лёг спать. А утром понял, что переполнение впечатлениями достигло критической точки и у меня нет настроения ехать ни в район авиазавода, ни в корейские махалли, где можно попробовать собаку, ни даже по музеям ходить. Вот своеобразный итог путешествия - талончики регистраций, выдаваемые в гостиницах, которые ни в коем случае нельзя терять - ведь без регистрации в Узбекистане пребывать запрещено, и на границе их обязательно спросят.
50.
В Черняевке на этот раз была толкотня - гастрбайтеры уезжают в Россию на очередной сезон. Работа в Узбекистане, кстати, есть (в отличие от той же Киргизии), но только платят за неё, по словам местных, слишком мало, и кто-то из семьи должен "бегать". В декларации я указал купленные сувениры и 20 тысяч оставшихся сумов, после чего пограничник вернул мне бумажки и потребовал переписать без этой ерунды - а вы говорите, пуговицы пересчитывают... Хотя чёрт знает, может в следующий раз не повезёт. Как бы то ни было, в этот раз в Черняевке самым противным оказалась очередь на казахской стороне - солдаты пропускали по 10-15 человек раз в 10 минут, и я довольно долго простоял в этой плотной толпе под жгучим солнцем.
51.
На выходе в Казахстан меня схватил водила, поволок через толпу и силой упихал в машину. Туда же села и та католическая монашка с Украины - об этом я писал в посте про Арысь (ссылка в начале поста). И честно говоря, в Казахстане, его самой дальней и чуждой части, мне казалось поначалу, что я уже в России - так сильно отличается Узбекистан...
52.
Не гулял я толком и по Чимкенту. Так что пока сижу в Алма-Ате да восстанавливаю силы, любуясь горами Заилийского Алатау за окном:
53.
И не спрашивайте "А где же Самарканд?" - туда я отправлюсь через неделю, опять же через Чимкент и Ташкент. А ещё в Кашкадарью и Сурхандарью, вдоль Гиссарских гор до самого Термеза, где за Амударьёй лежит Афганистан... Второе узбекское хождение также продлится пару недель, и скорее всего я буду уже не один.