О том, как я избавлялся от мук совести, защищая аль-Газали II
Продолжение
- Но ты запомнился мне особенно, - настойчиво продолжил я. Мне показалось, что тебе не нравятся прославления нашего великого имама аль-Газали.
Тонкие брови ремесленника удивленно поползли вверх. В его глазах читалась усмешка: - Ты очень внимателен, господин. Так хорошо наблюдаешь за всеми, следишь, что кому в мечети нравится или не нравится.
Уж не шпион ли ты?
- Я простой человек, - повысил я голос. - Но мне не нравится, когда выказывают пренебрежение в адрес святых личностей. И я не советую тебе опускаться до греховных мыслей о великих людях.
- А кто вам сказал, благородный господин, что аль-Газали святая личность? - иронично спросил он, глядя мне прямо в глаза. Вы разве так хорошо знакомы с ним, что можете быть уверены в его святости?
- Дела человека говорят за него, и этого достаточно, - решительно ответил я. - Всевышний Аллах не зря наградил его могуществом и силой, которыми Он одаряет своих любимых избранников.
- Всевышний Аллах наградил могуществом и силой даже христиан-крестоносцев. Но их слава и подвиги совсем не доказывают их святости, - пожал плечами ремесленник.
- Но наш имам защитил честь ислама от проклятых философов и мутазилитов*, он защитил религию Пророка и спас мир от безверия! - пылко сказал я. - Его заслуги не сравнятся с делами христиан. Только безбожник может сомневаться в святости нашего имама!
- А что, если это обман? - язвительно спросил мой собеседник. - Что, если его святость показная? Если его намерением было не прославить Аллаха, а увеличить собственную славу, богатство, последователей?
Если все эти подвиги он делал с единственной целью выставить вперед своё я и завоевать почёт?
Его пронзительный взгляд и тихий вкрадчивый шепот подействовали на меня угнетающе. Что я мог ответить о мотивах своего кумира?
- Я уверен, что ты заблуждаешься, брат, - сказал я, стараясь и впрямь выглядеть уверенно, Человек столь высокой духовности и столь огромных знаний не может обманывать своих последователей и вообще весь мир.
- Он может обманывать сам себя, закивал ремесленник. Он может внушить сам себе, что действует праведно. А если он обманул себя, то что ему стоит обмануть весь мир?
Я уже сожалел, что вступил в беседу с этим незнакомцем: слова оскорблений могут посеять семена сомнений в нашем сердце. Его блестящие глаза и насмешливая улыбка пугали и раздражали меня.
- А знаешь, брат, угрожающе сказал ему я. Стоит мне крикнуть, что ты смеешь сомневаться в святости нашего имама, и все эти люди хорошенько отколошматят тебя.
- Ну что ж, делай, как считаешь нужным, мой господин, ответил он вполне серьезно.
Я посмотрел в его бесстрашные глаза и махнул рукой. Я не хотел брать на душу грех, пачкая руки в крови мусульманина.
- Пусть Всевышний Аллах прольет на тебя свою милость и даст тебе разум понять, кто такой на самом деле имам аль-Газали, - сухо сказал я.
К моему удивлению, ремесленник смиренно сложил руки и поклонился мне:
- Спасибо вам за благословение, благородный господин, - дрогнувшим голосом ответил он, и мне показалось, что в его глазах блеснули слезы.
Я подумал, что, наверное, передо мной стоит сумасшедший ведь только безумец склонен к быстрым переменам настроения. Я ушел, не обронив в ответ ни слова.
________________________________________________________________________________________
*Мутазилиты - представители первой крупной школы в мусульманской «спекулятивной теологии» (калам)