“Viktor the Terrible”: прощание с уникальным шахматистом
Умер Виктор Корчной. Выдающийся шахматист и великий боец. Достигший в щахматах пусть не всего (чемпионом мира так и не стал), но почти всего - причем, вопреки буквально всему. Я не собираюсь развернуто высказываться о нем - просто приведу несколько цитат из самых авторитетных источников, несколько выразительных фотографий и ссылок на видео.
Скажу только, что по долгу службы в качестве "архивариуса" пресс-клуба на форуме KasparovChess, я прочитал за прошедшие сутки немало откликов на печальное, но все же не неожиданное (после случившегося 4 года назад инсульта) событие. Конечно же, буквально все значимые шахматные сайты, русскоязычные и иноязычные, подобающим образом откликнулись, как и многие шахматисты, с именами и без. Любопытно, что крупнейшие западные СМИ практически сразу же напечатали развернутые некрологи (Guardian, Telegraph, NY Times...). Отклики российских нешахматных СМИ (заметили это событие далеко не все) оказались весьма дежурными и формальными (по крайней мере, на данный момент).
Но в целом, провожают Виктора Львовича как мало кого. И неудивительно - уж больно уникальный он был шахматист. И не только в шахматном плане (хотя и это тоже - процитирую свежие слова А. Карпова: "На партиях Корчного трудно учиться, потому что у него был очень необычный стиль. Таким стилем овладеть тяжелее, чем другими, Корчной уникален в своем роде."). Но и как личность. Недаром одна его автобиографическая книга называется "Антишахматы. Записки злодея", а другая - "Шахматы без пощады" (документальный фильм с тем же названием).
Его непримиримый (и к соперникам, и к себе) боевой дух и колючий (а некоторые скажут - и злобный) характер от этой личности нельзя отделить. “Viktor the Terrible” - это практически официальное прозвище. Но с другим характером он бы такую жизнь с такими обстоятельствами времени, места и действия (с самого блокадного детства и далее - везде) не прожил. Что говорить: в 80-летнем возрасте еще играл как серьезный гросс в турнирах - в частности, на Gibraltar Open 2011 вырубил черными в убойном стиле Каруану (да, тому было 18 лет, еще не успел заматереть - но уже был на пути на самый верх, сегодня он практически второй шахматист мира) - только шахматисты могут оценить, насколько такие достижения уникальны.
Вот эта фотография (Mary Delaney Cooke/Corbis via Getty Images), сделанная во время матча с Карповым в Мерано в 1981 г., как никакая другая отражает личность Виктора Львовича - недаром именно ее, не сговариваясь, выбрали для своих некрологов Guardian и Telegraph:
Мог ли Корчной стать чемпионом мира? Я воспроизведу (с небольшими дополнениями) свой комментарий из фейсбуковской дискуссии у замечательного иркутского автора Владимира Демчикова:
Это сложный вопрос. Мог - именно в 1978 году в Багио (это был исключительно интересный во всех отношениях матч, оба играли исключительно мощно, и оба, кстати, испытывали огромное давление. За Карповым стояла система, и он ею пользовался как никто - но у него тоже было достаточно проблем именно в то время - незадолго до матча умер его тренер Семен Фурман, который для него значил чрезвычайно много (был, можно сказать, "шахматный отец родной"), плюс перспектива, будучи "лицом страны", проиграть "изменнику" с последующими возможными "выводами" тоже не способствовала нормальному состоянию). Корчной, конечно, был достоин чемпионства. И все же более-менее устоявшееся мнение в профессиональной среде - Корчной, великий боец, как шахматист до великой тройки Фишер-Карпов-Каспаров чуть не дотягивал (цитирую самого Корчного - из фильма "Chess - A state of Mind" (1986) - видео по ссылке с 19-й минуты: "He is genius. I am working hard").
И это "чуть" все и решило (при всех прочих не способствовавших объективных обстоятельствах). Он слишком поздно вышел на свой максимум - во второй половине 70-х, в возрасте за 45, между Фишером и Карповым, тогда и был шанс. С исторической же точки зрения, он в 60-х не смог превзойти свое поколение (Таль, Петросян, Спасский - они все стали чемпионами мира, а он, им объективно не уступавший, не стал), а затем, в 70-х, появилось следующее, которое и взяло свое. Он мог этот "естественный ход вещей" похерить, при некотором везении, и боролся как лев, но не получилось. Это была почти безнадежная борьба - с исключительно сильным шахматным соперником (шахматную силу Карпова люди со стороны иногда недооценивают - не стоит этого делать, шахматист он был в лучшие годы на грани гениальности, с чрезвычайно оригинальным и загадочным даже для профессионалов стилем, и с волей там все было в порядке - при том, что и разборчивостью в средствах себя не отягощал), которого поддерживала беспощадная государственная машина. И то, что один отдельный человек едва не вышел в этой схватке победителем, само по себе близко к чуду.
Кстати, вот очень редкое видео ROVING REPORT PHILIPPINES (14 минут) о матче в Багио.
«И вот они сидят, один - герой народа,
что пьет кефир в критический момент,
другой - герой без имени и рода,
с презрительною кличкой - «претендент»
(Приписывается В. Высоцкому, причем с подачи самого Корчного, но как мне любезно указали, автором песни "Опера "Шахматы" является Леонид Сергеев)
Впрочем, лучше я на этом умолкну и дам слово настоящим авторитетам (не претендуя на полноту характеристик, конечно).
Вот что говорит Каспаров ("Корчной не умер"; на снимке, сделанном в 1975 г., Каспарову 12 лет, Корчному - 44):
"Творчество Корчного самобытно, его наследие многолико - за минувшие десятилетия он не раз корректировал и видоизменял свой стиль. Но главным неизменно оставался поиск шахматной истины. Корчной всегда был беспощаден и к себе, и к противникам. Эта особенность характера, конечно, не прибавляла ему друзей. Однако иначе, наверное, и нельзя искать вечно ускользающую шахматную истину. Надо быть готовым к тому, что каждый найденный ход будет подвергнут сомнению, каждое решение - жестоко раскритиковано. Надо смотреть правде в глаза и не бояться прийти к любым, даже самым нелицеприятным выводам, если они отражают реальную картину ... Виктор Львович был моим старшим другом. Он навсегда остался в истории Верным Рыцарем Шахмат.
Корчной не умер. Корчной ушел."
Из каспаровского некролога на английском:
"Korchnoi had a direct impact on my life beyond his chess. We were scheduled to face each other in a 1983 Candidates match slated to take place in Los Angeles. A great deal of controversy and provocation by the international and Soviet sports authorities around which site would host the match led instead to my being forfeited. It is impossible to say what would have happened had anyone but Viktor Korchnoi been my opponent, but there is no doubt he did what he could to make sure our match was decided at the board, not the boardroom. Despite being 32 years my senior and an underdog in our match, winning without playing was unacceptable to Korchnoi. He was a man who enjoyed picking fights, not dodging them! And if he could antagonize the hated chess authorities of the USSR and Karpov in the process, more the better.
We met to negotiate at the 1983 Nikšić tournament, when organizers later held a blitz event in Herceg Novi that broke the blacklist by including Korchnoi. (The audience even applauded when he and I shook hands at the board.) I remember Korchnoi telling me that now that I was playing in the West, I had to get better shoes, that you could always tell a Soviet man by his shoes! After negotiations to reschedule our match in London succeeded, I wanted to thank Korchnoi but he was having none of it. This wasn’t a present to me; he was planning to beat me! He was returning to form and also wanted revenge for a wild loss to me two years earlier at the Lucerne Olympiad. Indeed, he won the first game of our match in excellent fashion, showing as he would for another few decades that he wasn’t strong only for a player of his age, but damned strong period!"
А вот лучший шахматный писатель мира Генна Сосонко в своей КС-конференции (над которой мы с ним работали 4 года назад) сказал так:
"О Корчном можно прочесть в моем эссе под названием «Одержимость», посвященном семидесятилетию Виктора Львовича. Это качество и является основным для понимания черт его характера - хороших и всяких. Многое этим качеством и объясняется. Я не встречал другого человека с таким отношением к шахматам. Никакого иного, кроме того же определения - одержимость - не могу подобрать и сейчас, хотя с момента написания эссе прошло десять с лишним лет. Шахматы для Корчного - всё".
Далее - несколько отрывков из упомянутого эссе. Рискну предположить, что Генна в обозримом будущем опубликует более фундаментальный труд о Корчном, которого он знал как мало кто практически всю жизнь.
Мои Показания: ОДЕРЖИМОСТЬ
"Его бескомпромиссность, заряженность на борьбу, жажда победы общеизвестны. Качества эти вместе с фантазией присущи молодости и с возрастом обычно пропадают. Накапливается опыт, всё теряет прелесть новизны, почти ничто не возбуждает воображение и не подстегивает, как в молодые годы, к творчеству. С Корчным этого не произошло."
"Когда Корчной играет в шахматы, он забывает обо всем. Таль рассказывал мне, как перед сеансом в Гаване Виктора попросили: «С тобой будет играть Че Гевара. Игрок он довольно слабый, но шахматы любит страстно. Он был бы счастлив, если бы ему удалось добиться ничьей...» Корчной понимающе кивнул головой. Через несколько часов он вернулся в гостиницу. «И?..» - «Я прибил их всех, всех без исключения!» - «Ну а Че Гевара? Че Гевара?!» - «Прибил и Че Гевару - понятия не имеет в каталонском начале!»"
"В 1970 году я помогал Виктору на чемпионате Советского Союза в Риге. Январь тогда выдался морозный, и в здании, где игрался турнир, лопнули канализационные трубы. Сначала это почувствовали зрители, начавшие потихоньку покидать зал, а вскоре и главный судья вынужден был объявить перерыв. Участники, обмениваясь шутками, стали спускаться со сцены. Одинокая фигура Корчного осталась за столиком. «В чем дело? - поднимая голову, спросил он у судьи, остановившего часы в его партии. - Что-нибудь случилось?»"
"Понятие свободы означало для Корчного в первую очередь возможность играть в шахматы, не подчиняясь законам несуществующего теперь государства, требовавшего от всех своих граждан беспрекословного повиновения. В Советском Союзе он не был диссидентом в прямом смысле этого слова; опасность угрожала его шахматной жизни и творчеству. Взяв в заложники его семью, государство заставило Виктора стать диссидентом."
"Место шахмат в мировой культуре, конечно, менее значительно, чем литературы, музыки или балета. Однако если имена Солженицына и Ростроповича, Барышникова и Бродского в стране, вытолкнувшей их, можно было не упоминать, не издавать их книг, полностью замалчивать их концерты и спектакли, то с Корчным было много труднее. Регулярно встречаясь за шахматной доской с советскими гроссмейстерами, играя матчи на мировое первенство, он вызывал глухую ярость у властей, постоянно напоминая о себе миллионам своих бывших сограждан. В газетных репортажах, в радио- и телепередачах имя его чаще всего было скрыто за безликим «соперник», «претендент», а в официальных статьях - «изменник» или «предатель». Но именно поэтому, ненапечатанное и произносимое только шепотом, оно гремело внутри страны громче всяких фанфар! Он сделал шахматы тогда делом государственной важности, и о ходе матчей за мировую корону руководителям Советского Союза докладывали по прямому проводу, словно это были сводки с полей военных сражений.
Бойкот соревнований, в которые приглашался Корчной, хотя и не был официально объявлен советской шахматной федерацией, но был достаточно эффективен. Подсчитано, что за семь лет он «потерял» несколько десятков крупных международных турниров."
"В один из горьких дней 1940 года Уинстон Черчилль заявил деморализованным министрам французского кабинета: «Whatever you may do, we shall fight on for ever, and ever, and ever».
Корчной не раз повторял, что он покинул Советский Союз, чтобы играть в шахматы. В этом он видит свое предназначение, свою судьбу. И как бы ни менялись правила проведения соревнований, и какие бы новые звезды ни всходили на шахматном небосводе, Виктор Корчной will fight on for ever, and ever, and ever..."
Некоторые ссылки:
Виктор Корчной "Антишахматы. Записки Злодея. Возвращение Невозвращенца"
Виктор Корчной (1931-2016)
Ушел из жизни Виктор Львович Корчной (1931-2016)
Умер Виктор Корчной
“Greatest fighter” Viktor Korchnoi dies at 85
Viktor Korchnoi, 1931-2016
Viktor Korchnoi dies at 85
Viktor Korchnoi, 1931-2016
ПЕРЕКРЕСТОК: Памяти В.Л.Корчного
Виктор Корчной
Peter Svidler on Viktor Korchnoi
Фильм М. и С. Макарычевых о Корчном (2000)
Незыблемый рекорд Виктора Корчного
Фильм "Гроссмейстер" (1972) по сценарию Л. Зорина (режиссер С. Микаэлян), в котором Корчной сыграл серьезную роль. Фильм, естественно, был положен "на полку". Он очень неплох.
Скажу только, что по долгу службы в качестве "архивариуса" пресс-клуба на форуме KasparovChess, я прочитал за прошедшие сутки немало откликов на печальное, но все же не неожиданное (после случившегося 4 года назад инсульта) событие. Конечно же, буквально все значимые шахматные сайты, русскоязычные и иноязычные, подобающим образом откликнулись, как и многие шахматисты, с именами и без. Любопытно, что крупнейшие западные СМИ практически сразу же напечатали развернутые некрологи (Guardian, Telegraph, NY Times...). Отклики российских нешахматных СМИ (заметили это событие далеко не все) оказались весьма дежурными и формальными (по крайней мере, на данный момент).
Но в целом, провожают Виктора Львовича как мало кого. И неудивительно - уж больно уникальный он был шахматист. И не только в шахматном плане (хотя и это тоже - процитирую свежие слова А. Карпова: "На партиях Корчного трудно учиться, потому что у него был очень необычный стиль. Таким стилем овладеть тяжелее, чем другими, Корчной уникален в своем роде."). Но и как личность. Недаром одна его автобиографическая книга называется "Антишахматы. Записки злодея", а другая - "Шахматы без пощады" (документальный фильм с тем же названием).
Его непримиримый (и к соперникам, и к себе) боевой дух и колючий (а некоторые скажут - и злобный) характер от этой личности нельзя отделить. “Viktor the Terrible” - это практически официальное прозвище. Но с другим характером он бы такую жизнь с такими обстоятельствами времени, места и действия (с самого блокадного детства и далее - везде) не прожил. Что говорить: в 80-летнем возрасте еще играл как серьезный гросс в турнирах - в частности, на Gibraltar Open 2011 вырубил черными в убойном стиле Каруану (да, тому было 18 лет, еще не успел заматереть - но уже был на пути на самый верх, сегодня он практически второй шахматист мира) - только шахматисты могут оценить, насколько такие достижения уникальны.
Вот эта фотография (Mary Delaney Cooke/Corbis via Getty Images), сделанная во время матча с Карповым в Мерано в 1981 г., как никакая другая отражает личность Виктора Львовича - недаром именно ее, не сговариваясь, выбрали для своих некрологов Guardian и Telegraph:
Мог ли Корчной стать чемпионом мира? Я воспроизведу (с небольшими дополнениями) свой комментарий из фейсбуковской дискуссии у замечательного иркутского автора Владимира Демчикова:
Это сложный вопрос. Мог - именно в 1978 году в Багио (это был исключительно интересный во всех отношениях матч, оба играли исключительно мощно, и оба, кстати, испытывали огромное давление. За Карповым стояла система, и он ею пользовался как никто - но у него тоже было достаточно проблем именно в то время - незадолго до матча умер его тренер Семен Фурман, который для него значил чрезвычайно много (был, можно сказать, "шахматный отец родной"), плюс перспектива, будучи "лицом страны", проиграть "изменнику" с последующими возможными "выводами" тоже не способствовала нормальному состоянию). Корчной, конечно, был достоин чемпионства. И все же более-менее устоявшееся мнение в профессиональной среде - Корчной, великий боец, как шахматист до великой тройки Фишер-Карпов-Каспаров чуть не дотягивал (цитирую самого Корчного - из фильма "Chess - A state of Mind" (1986) - видео по ссылке с 19-й минуты: "He is genius. I am working hard").
И это "чуть" все и решило (при всех прочих не способствовавших объективных обстоятельствах). Он слишком поздно вышел на свой максимум - во второй половине 70-х, в возрасте за 45, между Фишером и Карповым, тогда и был шанс. С исторической же точки зрения, он в 60-х не смог превзойти свое поколение (Таль, Петросян, Спасский - они все стали чемпионами мира, а он, им объективно не уступавший, не стал), а затем, в 70-х, появилось следующее, которое и взяло свое. Он мог этот "естественный ход вещей" похерить, при некотором везении, и боролся как лев, но не получилось. Это была почти безнадежная борьба - с исключительно сильным шахматным соперником (шахматную силу Карпова люди со стороны иногда недооценивают - не стоит этого делать, шахматист он был в лучшие годы на грани гениальности, с чрезвычайно оригинальным и загадочным даже для профессионалов стилем, и с волей там все было в порядке - при том, что и разборчивостью в средствах себя не отягощал), которого поддерживала беспощадная государственная машина. И то, что один отдельный человек едва не вышел в этой схватке победителем, само по себе близко к чуду.
Кстати, вот очень редкое видео ROVING REPORT PHILIPPINES (14 минут) о матче в Багио.
«И вот они сидят, один - герой народа,
что пьет кефир в критический момент,
другой - герой без имени и рода,
с презрительною кличкой - «претендент»
(Приписывается В. Высоцкому, причем с подачи самого Корчного, но как мне любезно указали, автором песни "Опера "Шахматы" является Леонид Сергеев)
Впрочем, лучше я на этом умолкну и дам слово настоящим авторитетам (не претендуя на полноту характеристик, конечно).
"Творчество Корчного самобытно, его наследие многолико - за минувшие десятилетия он не раз корректировал и видоизменял свой стиль. Но главным неизменно оставался поиск шахматной истины. Корчной всегда был беспощаден и к себе, и к противникам. Эта особенность характера, конечно, не прибавляла ему друзей. Однако иначе, наверное, и нельзя искать вечно ускользающую шахматную истину. Надо быть готовым к тому, что каждый найденный ход будет подвергнут сомнению, каждое решение - жестоко раскритиковано. Надо смотреть правде в глаза и не бояться прийти к любым, даже самым нелицеприятным выводам, если они отражают реальную картину ... Виктор Львович был моим старшим другом. Он навсегда остался в истории Верным Рыцарем Шахмат.
Корчной не умер. Корчной ушел."
Из каспаровского некролога на английском:
"Korchnoi had a direct impact on my life beyond his chess. We were scheduled to face each other in a 1983 Candidates match slated to take place in Los Angeles. A great deal of controversy and provocation by the international and Soviet sports authorities around which site would host the match led instead to my being forfeited. It is impossible to say what would have happened had anyone but Viktor Korchnoi been my opponent, but there is no doubt he did what he could to make sure our match was decided at the board, not the boardroom. Despite being 32 years my senior and an underdog in our match, winning without playing was unacceptable to Korchnoi. He was a man who enjoyed picking fights, not dodging them! And if he could antagonize the hated chess authorities of the USSR and Karpov in the process, more the better.
We met to negotiate at the 1983 Nikšić tournament, when organizers later held a blitz event in Herceg Novi that broke the blacklist by including Korchnoi. (The audience even applauded when he and I shook hands at the board.) I remember Korchnoi telling me that now that I was playing in the West, I had to get better shoes, that you could always tell a Soviet man by his shoes! After negotiations to reschedule our match in London succeeded, I wanted to thank Korchnoi but he was having none of it. This wasn’t a present to me; he was planning to beat me! He was returning to form and also wanted revenge for a wild loss to me two years earlier at the Lucerne Olympiad. Indeed, he won the first game of our match in excellent fashion, showing as he would for another few decades that he wasn’t strong only for a player of his age, but damned strong period!"
"О Корчном можно прочесть в моем эссе под названием «Одержимость», посвященном семидесятилетию Виктора Львовича. Это качество и является основным для понимания черт его характера - хороших и всяких. Многое этим качеством и объясняется. Я не встречал другого человека с таким отношением к шахматам. Никакого иного, кроме того же определения - одержимость - не могу подобрать и сейчас, хотя с момента написания эссе прошло десять с лишним лет. Шахматы для Корчного - всё".
Далее - несколько отрывков из упомянутого эссе. Рискну предположить, что Генна в обозримом будущем опубликует более фундаментальный труд о Корчном, которого он знал как мало кто практически всю жизнь.
Мои Показания: ОДЕРЖИМОСТЬ
"Его бескомпромиссность, заряженность на борьбу, жажда победы общеизвестны. Качества эти вместе с фантазией присущи молодости и с возрастом обычно пропадают. Накапливается опыт, всё теряет прелесть новизны, почти ничто не возбуждает воображение и не подстегивает, как в молодые годы, к творчеству. С Корчным этого не произошло."
"Когда Корчной играет в шахматы, он забывает обо всем. Таль рассказывал мне, как перед сеансом в Гаване Виктора попросили: «С тобой будет играть Че Гевара. Игрок он довольно слабый, но шахматы любит страстно. Он был бы счастлив, если бы ему удалось добиться ничьей...» Корчной понимающе кивнул головой. Через несколько часов он вернулся в гостиницу. «И?..» - «Я прибил их всех, всех без исключения!» - «Ну а Че Гевара? Че Гевара?!» - «Прибил и Че Гевару - понятия не имеет в каталонском начале!»"
"В 1970 году я помогал Виктору на чемпионате Советского Союза в Риге. Январь тогда выдался морозный, и в здании, где игрался турнир, лопнули канализационные трубы. Сначала это почувствовали зрители, начавшие потихоньку покидать зал, а вскоре и главный судья вынужден был объявить перерыв. Участники, обмениваясь шутками, стали спускаться со сцены. Одинокая фигура Корчного осталась за столиком. «В чем дело? - поднимая голову, спросил он у судьи, остановившего часы в его партии. - Что-нибудь случилось?»"
"Понятие свободы означало для Корчного в первую очередь возможность играть в шахматы, не подчиняясь законам несуществующего теперь государства, требовавшего от всех своих граждан беспрекословного повиновения. В Советском Союзе он не был диссидентом в прямом смысле этого слова; опасность угрожала его шахматной жизни и творчеству. Взяв в заложники его семью, государство заставило Виктора стать диссидентом."
"Место шахмат в мировой культуре, конечно, менее значительно, чем литературы, музыки или балета. Однако если имена Солженицына и Ростроповича, Барышникова и Бродского в стране, вытолкнувшей их, можно было не упоминать, не издавать их книг, полностью замалчивать их концерты и спектакли, то с Корчным было много труднее. Регулярно встречаясь за шахматной доской с советскими гроссмейстерами, играя матчи на мировое первенство, он вызывал глухую ярость у властей, постоянно напоминая о себе миллионам своих бывших сограждан. В газетных репортажах, в радио- и телепередачах имя его чаще всего было скрыто за безликим «соперник», «претендент», а в официальных статьях - «изменник» или «предатель». Но именно поэтому, ненапечатанное и произносимое только шепотом, оно гремело внутри страны громче всяких фанфар! Он сделал шахматы тогда делом государственной важности, и о ходе матчей за мировую корону руководителям Советского Союза докладывали по прямому проводу, словно это были сводки с полей военных сражений.
Бойкот соревнований, в которые приглашался Корчной, хотя и не был официально объявлен советской шахматной федерацией, но был достаточно эффективен. Подсчитано, что за семь лет он «потерял» несколько десятков крупных международных турниров."
"В один из горьких дней 1940 года Уинстон Черчилль заявил деморализованным министрам французского кабинета: «Whatever you may do, we shall fight on for ever, and ever, and ever».
Корчной не раз повторял, что он покинул Советский Союз, чтобы играть в шахматы. В этом он видит свое предназначение, свою судьбу. И как бы ни менялись правила проведения соревнований, и какие бы новые звезды ни всходили на шахматном небосводе, Виктор Корчной will fight on for ever, and ever, and ever..."
Виктор Корчной "Антишахматы. Записки Злодея. Возвращение Невозвращенца"
Виктор Корчной (1931-2016)
Ушел из жизни Виктор Львович Корчной (1931-2016)
Умер Виктор Корчной
“Greatest fighter” Viktor Korchnoi dies at 85
Viktor Korchnoi, 1931-2016
Viktor Korchnoi dies at 85
Viktor Korchnoi, 1931-2016
ПЕРЕКРЕСТОК: Памяти В.Л.Корчного
Виктор Корчной
Peter Svidler on Viktor Korchnoi
Фильм М. и С. Макарычевых о Корчном (2000)
Незыблемый рекорд Виктора Корчного
Фильм "Гроссмейстер" (1972) по сценарию Л. Зорина (режиссер С. Микаэлян), в котором Корчной сыграл серьезную роль. Фильм, естественно, был положен "на полку". Он очень неплох.