Многозначительная Россия - 101: "помилование" Алана Тьюринга и самосознание российского человека
Казалось бы, на фоне оглушительно громкого "помилования" Михаила Ходорковского такая, вроде бы, сугубо внутренняя (хотя и немного родственная) британская новость как дарование "Royal Pardon" (почему использую здесь английский - будет ясно чуть позже) великому математику-компьютерщику Алану Тьюрингу (осужденному в 1952 году за гомосексуализм и спустя два года покончившему с собой) не должна особо никого в России взволновать. Может, она и не взволновала, но ее подача в российских СМИ выявила некоторые глубинные особенности чисто российского самосознания. О чем и поведу речь. И дело вовсе не в гомосексуализме, с некоторых пор не дающего дорогим россиянам жить спокойно.
Читаю заголовки новостей: "Британская королева помиловала математика Тьюринга" (lenta.ru), "Королева посмертно помиловала Алана Тьюринга" (slon.ru), "Королева посмертно помиловала криптографа Алана Тьюринга" (Русская служба BBC). И думаю: любопытно, как "ихние" новости искажаются чисто российской повесткой дня. Даже на этих ведущих (и либеральных!) ресурсах не задумываются, что тут совсем не случай Ходорковского - Путина. Когда осужденному преступнику прощают часть срока. Да и как, собственно (если все-таки вдуматься), можно "помиловать" давно умершего человека. На самом деле, конечно же, Тьюринга не помиловали, а реабилитировали.
Конечно, здесь не обойти чисто языковый аспект. У меня состоялся в фейсбуке (здесь) разговор с сотрудником Русской службы BBC. Который указал, что "роял пардон - это помилование, прощение и ничего больше... речь идет о "милости", пусть и основанной на соображениях несправедливости прежнего законодательства." Я же (и не только я) не согласен: те, кто погружены в английскую действительность, понимают "pardon" так как должно; но для российского читателя "помилование" или "прощение" означают совсем другое - и в юридическом, и в обыденном смысле. Очевидный (особенно для тех, кто занимается переводом) вывод: если буквальный (в соответствии со "словарем") перевод некоего слова на другой (в данном случае - русский) язык искажает смысл для носителей этого (русского) языка, значит, надо подбирать те слова, которые этот смысл могут донести наиболее адекватно. И в данном конкретном случае "реабилитация" - более точный термин, чем "помилование" (в контексте русской языковой реальности).
А смысл, как обычно, лучше всего считывать с первоисточника. Которым в данном случае является вот этот официальный документ: "Royal pardon for WW2 code-breaker Dr Alan Turing". Цитирую министра юстиции Великобритании Криса Грэйлинга (Chris Grayling):
"a sentence we would now consider unjust and discriminatory and which has now been repealed" ("приговор, который мы теперь рассматриваем как несправедливый и дискриминационный, и он теперь аннулирован").
Там же сказано: "The pardon under the Royal Prerogative of Mercy will come into effect today helping to clear the name of a man". clear the name! Именно за это не один год боролась британская общественность, многие тысячи людей подписывали петиции и т.д. А в российских публикациях это подают как "люди годами добивались прощения для Тьюринга" (slon.ru) или "До этого в британском обществе шла долгая кампания за помилование Тьюринга" (Русская служба BBC). Нет, добивались "to clear the name", что - в российском понимании - есть принципиально иное по сравнению с "милостью". Ситуация, когда приговор аннулируется , а имя осужденного "очищается" (т.е. человек признается невиновным) - это по-русски ситуация реабилитации.
Однако, этот языковый аспект по большому счету не самый важный - дело ведь не в словах. Сегодня на lenta.ru появилась совершенно замечательная и, как мне кажется, очень показательная для российского самосознания статья Андрея Коняева "Неразрешимо по Тьюрингу. О неуместности некоторых извинений". Цитирую финал статьи - он того стоит:
"Господин Грейлинг, конечно, лукавит. Посмертное помилование полвека спустя - это не знак уважения «исключительному человеку с блистательным разумом», не редкостный акт королевского милосердия. Это безуспешная попытка изменить прошлое, исправить непоправимое, запоздалое намерение загладить вину: «Прости нас, Алан, за то, что ты сберег жизнь множеству наших солдат, помог науке и королевству, а мы с тобой так...»
Возможно, королева действительно приняла историческое решение, но в истории одного конкретного человека - Алана Тьюринга - роли оно не играет. Та история закончилась в 1954 году. Мертвым же извинения не нужны."
И тут надо разбираться сразу по нескольким пунктам.
1. Думаю, не обязательно даже верить в бога и бессмертие души, чтобы почувствовать после таких чеканных холодных сентенций некий экзистенциальный дискомфорт. Кто сказал, что это все "история одного конкретного человека"? Которая будто бы "закончилась". Если она и закончилась, то только в биологическом смысле. Для г-на Коняева других смыслов, судя по всему не существует. Но для многих они есть. Уж кто-то, а Тьюринг- хотя бы с его вкладом в науку (не говоря о сугубо утилитарных достижениях - хоть во время войны, хоть прямо сейчас - хорошая часть компьютерной инфраструктуры так или иначе базируется на его идеях) - вполне ощутимо присутствует в жизни современного человека. Я, к примеру, в своих лекциях рассказываю студентам о Turing machine. И если теперь самые высшие инстанции британского государства объявили, что человек не был извращенцем и преступником, и принесли официальные извинения (до Королевы это сделал в 2009 г. тогдашний премьер-министр Гордон Браун), то это чрезвычайно значимый жест. И тот неоспоримый факт, что покойный ученый физически не способен это услышать, ничего не меняет. Отношение к мертвым - это лучший индикатор отношения к живым. Кажется, не всем в России это понятно и тому есть причины.
2. И тут мы должны упомянуть более приземленные аспекты. Реабилитация и извинения от главы государства безусловно важны для родственников покойного. Для его друзей и коллег. Или чувствами этих (в большинстве своем, не слишком знаменитых) людей можно пренебречь? Не слишком ли это высокомерно и не по-человечески? Еще более важно, что этими официальными решениями так или иначе, но создан столь важный в британской юридической культуре прецедент. Не только Тьюринг несправедливо пострадал от применения того, на современный взгляд, варварского законодательства. И британским властям, по мнению многих, придется теперь найти способ юридического разрешения этой коллизии, касающейся многих десятков тысяч когда-то осужденных. Плюс появилась еще одна гарантия для невозможности в будущем для государства вмешиваться в частную жизнь людей.
3. Однако, вернемся в Россию. Помимо отношения к умершим, взгляды г-на Коняева выражают распространенный российский сентимент отчуждения от власти (а я уверен, что именно о российской власти и о России в конечном итоге речь, что нам Англия - даже если автор этого не сознает). Мы не верим нашим властям, не уважаем их, не ждем от них ничего позитивного; нам не нужны их извинения. Делайте, что хотите, оставьте только нас в покое - больше нам от Вас ничего нематериального не надо (хлеба и зрелищ, пусть в некоем минимальном варианте, будьте любезны все-таки обеспечить!). Такой взгляд органично сочетается с отношением к власти как к существу высшего, сакрального порядка: власть может (в ответ на униженные просьбы с признанием вины) миловать; но извиняться?! Это немыслимо. Лично я думаю, что многие дорогие россияне не могут простить Борису Ельцину именно его извинений за действия в президентском статусе. В их глазах - это выражение слабости. А Россия (рутинно ассоциируемая с текущим престолоблюстителем) не должна выглядеть слабой (бьет - значит любит! Чем тяжелей наказание, тем нам милей господа и т.п.)
4. Более практическое следствие такого самосознания: при всей показной религиозности, мы не понимаем самого концепта покаяния (можно, кстати, вспомнить сложное отношение к одноименному фильму Т. Абуладзе именно по этой причине). Особенно когда речь идет о исторической ответственности и вине государства и его слуг. Вот почему мы расшибемся, но будем избегать извинений за какую-нибудь Катынь до тех пор, пока это только возможно, теряя при этом репутацию даже в глазах своих друзей. Вот почему у нас не было надлежащих (и прошедших во многих бывших "социалистических" странах) процессов над палачами (которые у нас оправдываются тем, что "время было такое"), а само упоминание люстрации вызывает ужас - ведь после этого все-де развалится! У "них" - не развалилось, но ведь речь о России!
5. Позволю себе процитировать коммент историка и эссеиста Кирилла Кобрина из фейсбука (все равно мне лучше не сказать) чтобы подвести черту под этими рассуждениями:
"... инициатором этого решения королевы был как раз министр юстиции, по мысли которого только так можно было разрешить юридическую проблему: признать Тюринга невиновным в нарушении закона 52 года невозможно. "Помиловать" в обычном смысле термина -- оскорбительно. Так пришли вот к этому решению... А прецедент именно создали; теперь любой, обвиненный по этой статье или его потомки могут обращаться в суд, обходя скользкую тему, что они были осуждены правильно в соответствии с законом того времени. Та же история, формально, разворачивается в России с реабилитацией жертв сталинских репрессий. "Реабилитация" предполагает, что Берия, к примеру, не был японским или английским шпионом. Верно, он и не был. Сколь бы гнидой он ни был, его формально можно реабилитировать. А вот какой-нибудь противник Советской власти был противником Советской власти, значит формально пострадал правильно и его формально невозможно реабилитировать. Его можно либо "помиловать" (в русском значении этого слова, то есть, пожалеть, что унизительно), либо просто отменить приговор, не поясняя ничего. Последний вариант и является выходом из ситуации "такой-то "справедливо" осужден по законам своего времени".
6. Вопреки заключению г-на Коняева, "изменить прошлое, исправить непоправимое" в некоем высшем, важном для людей и общества смысле можно. И "намерение загладить вину", даже и "запоздалое", можно только приветствовать. И "мертвым" извинения очень даже нужны. Они - неотъемлемая часть исторической памяти. А общество не может жить только "здесь и сейчас", эту память отрицая. Ибо только так, исправляя исторические ошибки через признание и покаяние (и изменение законодательной и прочей практики), общество может двигаться вперед. Российское общество, с подачи провластных идеологов, официально провозгласило чуть ли не возврат к архаике. Что есть движение в противоположном направлении. Чего доброго, можем стать свидетелями процессов (в том числе судебных), подобных тем, от которых ныне открещиваются в западном мире.
А вообще - любопытно, что и люди молодые, со всеми их прогрессистскими credentials (все-таки lenta.ru - это один из немногих оставшихся островков свободной от официозной идеологии мысли не охранительного окраса) демонстрируют все те же характерные (и внушающие печаль) комплексы.
Читаю заголовки новостей: "Британская королева помиловала математика Тьюринга" (lenta.ru), "Королева посмертно помиловала Алана Тьюринга" (slon.ru), "Королева посмертно помиловала криптографа Алана Тьюринга" (Русская служба BBC). И думаю: любопытно, как "ихние" новости искажаются чисто российской повесткой дня. Даже на этих ведущих (и либеральных!) ресурсах не задумываются, что тут совсем не случай Ходорковского - Путина. Когда осужденному преступнику прощают часть срока. Да и как, собственно (если все-таки вдуматься), можно "помиловать" давно умершего человека. На самом деле, конечно же, Тьюринга не помиловали, а реабилитировали.
Конечно, здесь не обойти чисто языковый аспект. У меня состоялся в фейсбуке (здесь) разговор с сотрудником Русской службы BBC. Который указал, что "роял пардон - это помилование, прощение и ничего больше... речь идет о "милости", пусть и основанной на соображениях несправедливости прежнего законодательства." Я же (и не только я) не согласен: те, кто погружены в английскую действительность, понимают "pardon" так как должно; но для российского читателя "помилование" или "прощение" означают совсем другое - и в юридическом, и в обыденном смысле. Очевидный (особенно для тех, кто занимается переводом) вывод: если буквальный (в соответствии со "словарем") перевод некоего слова на другой (в данном случае - русский) язык искажает смысл для носителей этого (русского) языка, значит, надо подбирать те слова, которые этот смысл могут донести наиболее адекватно. И в данном конкретном случае "реабилитация" - более точный термин, чем "помилование" (в контексте русской языковой реальности).
А смысл, как обычно, лучше всего считывать с первоисточника. Которым в данном случае является вот этот официальный документ: "Royal pardon for WW2 code-breaker Dr Alan Turing". Цитирую министра юстиции Великобритании Криса Грэйлинга (Chris Grayling):
"a sentence we would now consider unjust and discriminatory and which has now been repealed" ("приговор, который мы теперь рассматриваем как несправедливый и дискриминационный, и он теперь аннулирован").
Там же сказано: "The pardon under the Royal Prerogative of Mercy will come into effect today helping to clear the name of a man". clear the name! Именно за это не один год боролась британская общественность, многие тысячи людей подписывали петиции и т.д. А в российских публикациях это подают как "люди годами добивались прощения для Тьюринга" (slon.ru) или "До этого в британском обществе шла долгая кампания за помилование Тьюринга" (Русская служба BBC). Нет, добивались "to clear the name", что - в российском понимании - есть принципиально иное по сравнению с "милостью". Ситуация, когда приговор аннулируется , а имя осужденного "очищается" (т.е. человек признается невиновным) - это по-русски ситуация реабилитации.
Однако, этот языковый аспект по большому счету не самый важный - дело ведь не в словах. Сегодня на lenta.ru появилась совершенно замечательная и, как мне кажется, очень показательная для российского самосознания статья Андрея Коняева "Неразрешимо по Тьюрингу. О неуместности некоторых извинений". Цитирую финал статьи - он того стоит:
"Господин Грейлинг, конечно, лукавит. Посмертное помилование полвека спустя - это не знак уважения «исключительному человеку с блистательным разумом», не редкостный акт королевского милосердия. Это безуспешная попытка изменить прошлое, исправить непоправимое, запоздалое намерение загладить вину: «Прости нас, Алан, за то, что ты сберег жизнь множеству наших солдат, помог науке и королевству, а мы с тобой так...»
Возможно, королева действительно приняла историческое решение, но в истории одного конкретного человека - Алана Тьюринга - роли оно не играет. Та история закончилась в 1954 году. Мертвым же извинения не нужны."
И тут надо разбираться сразу по нескольким пунктам.
1. Думаю, не обязательно даже верить в бога и бессмертие души, чтобы почувствовать после таких чеканных холодных сентенций некий экзистенциальный дискомфорт. Кто сказал, что это все "история одного конкретного человека"? Которая будто бы "закончилась". Если она и закончилась, то только в биологическом смысле. Для г-на Коняева других смыслов, судя по всему не существует. Но для многих они есть. Уж кто-то, а Тьюринг- хотя бы с его вкладом в науку (не говоря о сугубо утилитарных достижениях - хоть во время войны, хоть прямо сейчас - хорошая часть компьютерной инфраструктуры так или иначе базируется на его идеях) - вполне ощутимо присутствует в жизни современного человека. Я, к примеру, в своих лекциях рассказываю студентам о Turing machine. И если теперь самые высшие инстанции британского государства объявили, что человек не был извращенцем и преступником, и принесли официальные извинения (до Королевы это сделал в 2009 г. тогдашний премьер-министр Гордон Браун), то это чрезвычайно значимый жест. И тот неоспоримый факт, что покойный ученый физически не способен это услышать, ничего не меняет. Отношение к мертвым - это лучший индикатор отношения к живым. Кажется, не всем в России это понятно и тому есть причины.
2. И тут мы должны упомянуть более приземленные аспекты. Реабилитация и извинения от главы государства безусловно важны для родственников покойного. Для его друзей и коллег. Или чувствами этих (в большинстве своем, не слишком знаменитых) людей можно пренебречь? Не слишком ли это высокомерно и не по-человечески? Еще более важно, что этими официальными решениями так или иначе, но создан столь важный в британской юридической культуре прецедент. Не только Тьюринг несправедливо пострадал от применения того, на современный взгляд, варварского законодательства. И британским властям, по мнению многих, придется теперь найти способ юридического разрешения этой коллизии, касающейся многих десятков тысяч когда-то осужденных. Плюс появилась еще одна гарантия для невозможности в будущем для государства вмешиваться в частную жизнь людей.
3. Однако, вернемся в Россию. Помимо отношения к умершим, взгляды г-на Коняева выражают распространенный российский сентимент отчуждения от власти (а я уверен, что именно о российской власти и о России в конечном итоге речь, что нам Англия - даже если автор этого не сознает). Мы не верим нашим властям, не уважаем их, не ждем от них ничего позитивного; нам не нужны их извинения. Делайте, что хотите, оставьте только нас в покое - больше нам от Вас ничего нематериального не надо (хлеба и зрелищ, пусть в некоем минимальном варианте, будьте любезны все-таки обеспечить!). Такой взгляд органично сочетается с отношением к власти как к существу высшего, сакрального порядка: власть может (в ответ на униженные просьбы с признанием вины) миловать; но извиняться?! Это немыслимо. Лично я думаю, что многие дорогие россияне не могут простить Борису Ельцину именно его извинений за действия в президентском статусе. В их глазах - это выражение слабости. А Россия (рутинно ассоциируемая с текущим престолоблюстителем) не должна выглядеть слабой (бьет - значит любит! Чем тяжелей наказание, тем нам милей господа и т.п.)
4. Более практическое следствие такого самосознания: при всей показной религиозности, мы не понимаем самого концепта покаяния (можно, кстати, вспомнить сложное отношение к одноименному фильму Т. Абуладзе именно по этой причине). Особенно когда речь идет о исторической ответственности и вине государства и его слуг. Вот почему мы расшибемся, но будем избегать извинений за какую-нибудь Катынь до тех пор, пока это только возможно, теряя при этом репутацию даже в глазах своих друзей. Вот почему у нас не было надлежащих (и прошедших во многих бывших "социалистических" странах) процессов над палачами (которые у нас оправдываются тем, что "время было такое"), а само упоминание люстрации вызывает ужас - ведь после этого все-де развалится! У "них" - не развалилось, но ведь речь о России!
5. Позволю себе процитировать коммент историка и эссеиста Кирилла Кобрина из фейсбука (все равно мне лучше не сказать) чтобы подвести черту под этими рассуждениями:
"... инициатором этого решения королевы был как раз министр юстиции, по мысли которого только так можно было разрешить юридическую проблему: признать Тюринга невиновным в нарушении закона 52 года невозможно. "Помиловать" в обычном смысле термина -- оскорбительно. Так пришли вот к этому решению... А прецедент именно создали; теперь любой, обвиненный по этой статье или его потомки могут обращаться в суд, обходя скользкую тему, что они были осуждены правильно в соответствии с законом того времени. Та же история, формально, разворачивается в России с реабилитацией жертв сталинских репрессий. "Реабилитация" предполагает, что Берия, к примеру, не был японским или английским шпионом. Верно, он и не был. Сколь бы гнидой он ни был, его формально можно реабилитировать. А вот какой-нибудь противник Советской власти был противником Советской власти, значит формально пострадал правильно и его формально невозможно реабилитировать. Его можно либо "помиловать" (в русском значении этого слова, то есть, пожалеть, что унизительно), либо просто отменить приговор, не поясняя ничего. Последний вариант и является выходом из ситуации "такой-то "справедливо" осужден по законам своего времени".
6. Вопреки заключению г-на Коняева, "изменить прошлое, исправить непоправимое" в некоем высшем, важном для людей и общества смысле можно. И "намерение загладить вину", даже и "запоздалое", можно только приветствовать. И "мертвым" извинения очень даже нужны. Они - неотъемлемая часть исторической памяти. А общество не может жить только "здесь и сейчас", эту память отрицая. Ибо только так, исправляя исторические ошибки через признание и покаяние (и изменение законодательной и прочей практики), общество может двигаться вперед. Российское общество, с подачи провластных идеологов, официально провозгласило чуть ли не возврат к архаике. Что есть движение в противоположном направлении. Чего доброго, можем стать свидетелями процессов (в том числе судебных), подобных тем, от которых ныне открещиваются в западном мире.
А вообще - любопытно, что и люди молодые, со всеми их прогрессистскими credentials (все-таки lenta.ru - это один из немногих оставшихся островков свободной от официозной идеологии мысли не охранительного окраса) демонстрируют все те же характерные (и внушающие печаль) комплексы.