Архитектура Третьего Рейха. Часть 3
Архитектура Третьего Рейха. Часть 1
Архитектура Третьего Рейха. Часть 2
Итак, попытаемся мысленно побывать в будущем городе Гитлера, и уж конечно, не как илоты, которых решили «задавить» увиденной мощью рейха, на что планировал Гитлер. Кстати, говорят, американские небоскребы также почему-то имеют свойство «давить» на впервые попавшего в Америку…
…Центральный ж/д вокзал должен был начинаться с юга Парадной улицы Гитлера: уже издалека был бы виден его стальной каркас, обшитый медными пластинами и выложенный стеклянными листами. Благодаря этому он мог выгодно отличаться от прочих каменных громад Берлина. Вокзал предполагал один над другим четыре уровня, соединенных эскалаторами и лифтами, и должен был превзойти нью-йоркский Гранд-Централ-Терминал.
Выйдя с вокзала, гости государственного уровня спускались бы по широкой наружной лестнице. Подразумевалось, что они, как и выходящие из вокзала простые пассажиры, будут потрясены грандиозным зрелищем раскрывающейся перед ними панорамы Берлина и тем самым раздавлены, вернее сказать, морально убиты мощью рейха. Вокзальная площадь в 1000 метров длины и 330 метров ширины была бы, наподобие египетской дороги от Карнака до Луксора, обрамлена трофейным оружием. Эту деталь Гитлер приказал внести после похода на Францию и еще раз подтвердил свое намерение поздней осенью 1941 года, после первого серьезного поражения под Москвой.
Эта часть макета показывает вид на сооружения, обрамляющие площадь Гитлера у Купольного дворца. На заднем плане видна крыша дворца Гитлера. На переднем плане - Бранденбургские ворота, располагающиеся на оси запад-восток. Виден макет автомобиля на дороге. 1939 г.
Площадь предполагалось завершить, а точнее, увенчать Большой аркой Гитлера, или Триумфальной аркой, как сам Гитлер называл ее лишь от случая к случаю. Если наполеоновская Триумфальная арка при своих почти 50 метрах высоты дает Елисейским полям после их двухкилометровой протяженности импозантное завершение, то даже на уровне глаз человека берлинская Триумфальная арка своими размерами 170-метровой длины, 119-метровой глубины и 117-метровой ширины [так у Шпеера - прим. авт.] превосходила бы все остальные строения в южной части улицы и по масштабам как бы их подавляла. Эта арка была любимым детищем архитектурных замыслов молодого Гитлера, поэтому он отклонял любые предложения Шпеера изменить пропорции либо что-нибудь упростить в ней.
За 80-метровым проемом Большой арки на пятикилометровом удалении должно «теряться в дымке» второе триумфальное сооружение центральной магистрали Берлина - крупнейший в мире Купольный дворец высотой теперь уже в 290 метров, который должен был стать, вместе с новой резиденцией Гитлера, новым центром Берлина.
Фрагмент Круглой площади. Фотография части современного макета Берлина, выполненного по чертежам Шпеера. Ныне восстановленный макет (центральная часть) демонстрируется в Берлине
Справа от центральной части улицы должен был тоже выситься спроектированный другим уже гитлеровским архитектором Дворец солдатской славы - гигантский куб, о назначении которого Гитлер никогда никому не высказывался. Намеком на то, что он должен был стать каким-то мемориалом, служило желание Гитлера установить в этом здании тот самый ж/д вагон, в котором подписывались документы о поражении Германии в 1918 и капитуляции Франции в 1940 году.
Разрабатывались здания и для министерств.
Так, проект здания для Геринга содержал протяженные ряды лестниц, вестибюлей и парадных залов, которые занимали бы больше места, чем сами рабочие кабинеты. Главная роль отводилась помпезному вестибюлю с парадной лестницей, проходящей через все четыре этажа здания. 5 мая 1941 г. Герингу на согласование представили макет его будущего ведомства. Реакцию этого сытого рейхсмаршала можно процитировать дословно: «И для этой величайшей парадной лестницы мира…» Еще бы! Ведь его министерство Люфтваффе было спроектировано с 240-метровым фасадом, выходящим на Парадную улицу. Но и Шпеер для Геринга преподнес еще один сногсшибательный сюрприз. Поставив во главу угла защиту от воздушного нападения (!), он решил настелить на верхней крыше министерства четырехметровый слой земли - так, чтобы в нем могли укореняться даже большие деревья, и на высоте 40 метров над Тиргартеном возник бы настоящий парк площадью в 11800 квадратных метров с бассейнами и теннисным кортом. Кроме того, там же предполагались фонтаны, пруды и галереи с колоннами, помещения для отдыха и, наконец, летний театр на 240 зрителей над крышами Берлина. Геринг был потрясен и, увидев такое, тут же размечтался о празднествах, которые он будет устраивать в саду на крыше. «Большой купол я подсвечу бенгальскими огнями и устрою большой фейерверк в честь моих гостей».
Проект дворца Гитлера. Размеры зданий подчеркивают прогуливающиеся по площади посетители. Справа от здания располагается Купольный дворец. На площади бьют фонтаны. Кадр из док. фильма канала “Дискавери”
Даже не считая подвалов, комплекс Геринга должен был иметь объем в 580 тысяч кубических метров, тогда как новая рейхсканцелярия Гитлера должна была насчитывать всего 400 тысяч. Но Гитлер вовсе не считал, будто Геринг его обошел: в своей основополагающей для постижения подчиненными его архитектурных замыслов речи от 2 августа 1938 года он заявил, что в соответствии с большим проектом реконструкции Берлина он предполагает использовать недавно отстроенную рейхсканцелярию только в течение, примерно, десяти-двенадцати лет (по ней мы тоже пройдемся). В долгосрочных же планах предусмотрены правительственные и жилые резиденции значительно больших размеров.
После совместного осмотра макета административного комплекса ведомства Гесса Гитлер обнаружил у него выдержанную в интенсивно красных тонах парадную лестницу и интерьер, куда более сдержанные и непритязательные, чем имперский стиль, которому отдавали предпочтение он сам и другие верхи рейха. Скромняга Гесс! Вернувшись в рейхсканцелярию, Гитлер с неподдельным гневом раскритиковал решительную неспособность своего заместителя разбираться в искусстве: «Гесс начисто лишен художественного чутья, я в жизни не позволю ему выстроить что-нибудь новое. Впоследствии он получит нынешнюю рейхсканцелярию под резиденцию, и я не разрешу ему там ничего перестраивать, потому что он в этом ни черта не смыслит». После такой убийственной критики Гесс понял, что его акции заметно упали. Так что последовавший через год таинственный полет Гесса в Англию наверняка вселял в его сердце надежду обелиться в глазах своего начальника - тогда, вместо «скромной» рейхсканцелярии, можно было бы надеяться на что-то более монументальное (как, например, у Геринга).
Олимпийский стадион во время проведения. Олимпийских игр 1936 г.
Продолжим экскурсию по Берлину. Попасть в городской центр на севере, как и на юге, полагалось с вокзала. Через отражение водного массива - 110 метров в длину и 350 в ширину - в центре города можно было увидеть удаленный от этого «озера» почти на два километра центральный купол.
Недалеко от Купольного дворца должен был располагаться знаменитый на весь мир сгоревший рейхстаг. Как-то Шпеер предложил снести его, однако Гитлер этому воспротивился: «В здании мы можем разместить читальные комнаты и гостиные для депутатов. По мне, можно из пленарного зала сделать библиотеку. 580 мест для нас все равно слишком мало. Мы рядом построим новый. Рассчитайте на 1200 мест».
Итак, мы дошли до центра - огромной площади перед Купольным дворцом, которой заранее было присвоено вполне соответствующее название. Находясь посредине этой площади, можно было бы отметить, что все здания, призванные обрамлять будущую площадь Адольфа Гитлера, как бы оказывались в тени Купольного дворца, который пятидесятикратно превосходил по объему уже «старый» для Гитлера рейхстаг.
Как отмечало министерство пропаганды, чтобы заполнить новую площадь у Купольного дворца в дни празднеств, для создания массового, всеобщего «народного ликования» пришлось бы всякий раз объявлять высшую степень мобилизации, поскольку площадь вмещала до миллиона человек.
Вид на единственный выход в город с площади перед Купольным дворцом. Кадр из документального фильма канала “Дискавери”
Сторона, противоположная Купольному дворцу, была с одной стороны ограничена новым зданием верховного командования вермахта, с другой - административным корпусом новой рейхсканцелярии, посредине же оставлялся открытый вид с Парадной улицы на купол - и это было единственное открытое место на закрытой зданиями со всех сторон гигантской площади.
Рядом с Домом собраний (Купольный дворец), по левую сторону от него, располагалось наиболее важное и интересное чисто по психологическим соображениям здание - Дворец Гитлера. Гитлер, уже начиная с ноября 1938 года, лично занимался этим строительством. Проект нового дворца показывал необычно усилившуюся в Гитлере жажду самоутверждения: от используемой поначалу его канцлерства квартиры Бисмарка - до этого дворца. Масштабы выросли примерно в 450 раз.
Возведенный в самом центре Берлина, этот дворец с прилегающими к нему садами должен был занять примерно два миллиона квадратных метров. Через множество анфилад парадные вестибюли вели в трапезную, где одновременно могло сесть за стол несколько тысяч человек. Восемь огромных салонов были открыты для гостей во время гала-приемов. Для театра на 400 мест с подражанием княжеским дворцовым театрам барокко и рококо была даже разработана современнейшая на тот момент сценическая техника.
Из сугубо жилой части дворца Гитлер через ряд изогнутых переходов мог попасть в большой Купольный дворец. Рабочий зал Гитлера по своим размерам значительно превосходил все приемные залы руководителей других государств. Гитлеру настолько полюбился ранее придуманный Шпеером 145-метровый коридор, ведущий в его кабинет (для дипломатов в уже существующей на тот момент рейхсканцелярии от 1939 г.), что он пожелал увидеть подобное решение и для нового дворца, с каковой целью Шпеер удлинил пеший путь дипломатов еще на полкилометра (в одну сторону, по скользким полам).
По сравнению со старым зданием рейхсканцелярии от 1931 года, куда Гитлер въехал, ставши рейхсканцлером, его притязания выросли в 70 раз.
А вот даны объемы планируемых Шпеером зданий:
* Купольный дворец - 21 000 000 м3;
* Жилой дворец - 1 800 000 м3;
* Рабочие помещения и рейхсканцелярия - 1 250 000 м3;
* Верховное командование вермахта - 600 000 м3;
* Новое здание рейхстага - 350 000 м3.
Для сравнения: пирамида Хеопса при «всего» 230 метрах длины и 146 метрах высоты имеет объем 2 570 000 кубических метров.
Такие объемные здания требовали огромной толщины стен и глубочайших фундаментов. При этом внешние стены должны были возводиться из качественного гранита, внутренние - из мрамора, двери, окна, потолки и т.п. - из драгоценных материалов.
Полную картину таких планов Гитлера может дорисовать один интереснейший факт. Гитлер заботился не только о том, где его мягкие части тела будут восседать, но и о том, чем он и его гости будут принимать пищу богов в таких огромных залах. Столовые приборы, которые Гитлер сам спроектировал и внедрил в производство, даже в 50-е годы прошлого века почти без изменений продавались с большим успехом как образцы современного дизайна.
Вот такой фасад в деталях должен был быть у дворца Гитлера. Высота балкона еще позволяет кого-то на нем разглядеть (см. фигурки людей)
Естественно, у Шпеера возникали сомнения по поводу финансирования столь заносчивых проектов своего шефа. В 1938 г. Гитлер, довольный своей придуманной по этому поводу хитростью, сказал Шпееру: «Если разбросать по отдельным бюджетам, никто не поймет, сколько стоит все вместе. Например, мы будем финансировать только Купольный дворец и Триумфальную арку. И призовем народ жертвовать. Вдобавок пусть министр финансов ежегодно предоставляет 60 миллионов». Благодаря такому подходу Шпеер к 1941 г. в своем ведомстве смог накопить 218 миллионов, а к 1943 - уже 320 миллионов. Однако катастрофические неувязки на восточном фронте привели к тому, что Шпеер, уже как министр вооружения и боеприпасов рейха, сам же втайне от Гитлера этот фонд к 1944 г. и ликвидировал. А сколько денег уже было вложено Гитлером на текущие перестройки!
Ну и теперь представь, читатель, если бы эти огромные средства были бы направлены Гитлером не на планы возведения заоблачных сооружений, а на нужды, например, флота. В таком варианте событий Англия вряд ли смогла выдержать вероятное нашествие Гитлера в 1940 г., а ведь у Кригсмарине для высадки десанта на остров кораблей-то не хватало!
Гитлер как-то раз сказал Шпееру: «Нельзя ведь исключить, что однажды я буду вынужден принимать непопулярные меры. Это может привести к бунту. И надо уж заранее принять меры: все окна зданий, выходящие на эту площадь [имеется в виду площадь Гитлера - прим. авт.], должны иметь тяжелые стальные пуленепробиваемые ставни, двери тоже надо делать из стали, а единственный выход на площадь [из города - прим. авт.] снабдить тяжелой железной решеткой. Чтобы центр рейха можно было в случае надобности защищать как крепость».
Кстати, чтобы ваш дом был также неприступной крепостью, посетите сайт www.arisdoors.com и закажите железную дверь. Человечество пока ничего лучшего не придумало для защиты жилища, чем железные и бронированные двери, прочные стальные решетки и пуленепробиваемые стекла.
По этой причине Гитлер перенес казарму СС своего лейб-штандарта в непосредственную близость к своему Жилому дворцу и большой южной оси. «А как вы думаете, ведь если когда-нибудь возникнут беспорядки! - и указывая на улицу 120-метровой ширины: - Когда они здесь покатят ко мне на своих бронемашинах - ни один человек не сумеет им противостоять!» Будущий властитель мира боялся народного бунта, но гигантоманией страдать продолжал, несмотря ни на что!
Даже новая берлинская ратуша должна была быть почти полукилометровой длины. А когда старую уже приготовились сносить, на страницах одной из берлинских газет, как это ни выглядит странным для нацистской Германии, жители Берлина вдруг высказали яростные протесты против сноса старой ратуши, и Гитлер на снос этого сооружения не пошел - вот так коварная идея Шпеера о привлечении общественного мнения вышла Гитлеру боком. Может быть, именно этот случай он хорошо для себя усвоил, пытаясь оградить себя в будущем от возможных народных волнений, укрывшись за такими гигантскими крепостями.
Планы реконструкции Берлина предусматривали и изменение транспортной системы города. Пропускную способность окружной берлинской железной дороги предполагалось расширить прокладкой дополнительных веток, что предполагало, как читатель уже знает, сооружение двух огромных вокзалов на севере и на юге города и ликвидацию имеющихся многочисленных тупиковых вокзалов. При этом затраты должны были составить до двух миллиардов марок.
Макет спортивного стадиона в Нюрнберге. 100-метровая высота стен принуждала продумать принудительную систему вентиляции нижних ярусов стадиона
Гитлер любил повторять, что занимается строительством, дабы донести потомкам дух его времени. В конце концов, о великих исторических эпохах напоминают потом лишь монументальные сооружения, говорил он. Что осталось от императоров великой Римской империи? Что могло бы свидетельствовать о них теперь, не будь их сооружений?
Ценность развалин - в монологе камней. Камни заговорили во весь голос
Зная, что Гитлер испытывал доверие к внештатным архитекторам, а во времена борьбы за власть в партийной кассе НСДАП частенько были изъяны, Шпеер поначалу отказывался от премиальных гонораров за свои выстроенные сооружения, и это вызывало определенное недоумение у алчного окружения Гитлера. И хотя Шпеер в своих воспоминаниях пишет, что ему как-то по-дружески посоветовали от денег не отказываться, вероятнее всего, он кривил душой. «Белая ворона», как бы она высоко не порхала, все равно вынуждена была хоть иногда, но общаться среди своих сородичей. Скорей всего, «добрый совет» выражался в предостережении «не выпендриваться», и сообразительный Шпеер суть вопроса осознал быстро, чему показательна неприятная история с Гессом. А завистников хватало. Как он сам пишет по этому поводу: «К концу моей архитектурной деятельности [1942 год - прим. авт.] состояние мое выросло примерно до полутора миллионов, а рейх задолжал мне еще миллион, который я так и не получил». Итак, от архитектурных планов на тысячелетия мы подошли к реалиям мгновения длиной в 12 лет.
Как-то, с целью проработки дальнейших вопросов градостроительства, Шпеер для изучения наследия древних посетил Грецию и Италию, где был вынужден для себя констатировать, что «древняя архитектура была не свободна от приступов мегаломании». Видимо, такой вывод успокаивал душу Шпеера и давал дополнительные основания для дальнейших грандиозных работ, тем более что Гитлер проводил ежегодные партийные съезды с массовым привлечением однопартийцев, а с приходом к власти такие мероприятия постепенно приобретали мегаразмеры. Требовались и такие же сооружения.
Нюрнберг в этом плане был особенным, там уже проводились партийные съезды. Для создания в этом городе партийного форума из нескольких сооружений предполагались строительные расходы (все суммы расходов указаны в ценах тех лет) на сумму от 700 до 800 миллионов марок. Территория вместе с площадками для всех таких сооружений занимала бы площадь примерно в 16,5 тысячи квадратных километров.
К переоборудованию города Шпеер подошел, как всегда, основательно, и в первую очередь переместил трамвайное депо. Когда его взорвали, Шпееру на глаза попались нагромождения железобетонных конструкций, а железная арматура торчала из развалин и уже начала ржаветь. Нетрудно было себе представить их дальнейшее разложение. Это безотрадное зрелище и натолкнуло его на мысль, которую он позднее под несколько претенциозным названием «Теория ценности развалин» предъявил Гитлеру. И именно эта его теория стала широко известной в архитектурном мире.
Исходным пунктом теории Шпеера была мысль о том, что здания современной конструкции, без сомнения, мало пригодны для того, чтобы перебросить, как того хотел Гитлер, «мосты традиций» к будущим поколениям. Учитывая тысячелетние устремления Гитлера, Шпеер пришел к выводу, что эти ржавеющие развалины вряд ли пробудят героическое вдохновение, которым восхищался Гитлер, созерцая монументы прошлого. Его теория и была призвана действовать против этой дилеммы - применение особых материалов, равно как и сугубое внимание к особым статистическим выкладкам, должно было дать возможность сооружать здания, которые, даже будучи разрушены, через сотни или (как рассчитывал Шпеер) тысячи лет смогут уподобиться высоким римским образцам. Или превзойти их.
Для того чтобы сделать свою мысль более убедительной, Шпеер велел изготовить один набросок, в котором показал, как будет выглядеть трибуна партийного сооружения в Мюнхене, пробыв несколько поколений в заброшенности: поросшая плющом, с рухнувшими колоннами, осыпавшаяся каменная ограда, но в общих чертах еще вполне узнаваемая.
Окружение Гитлера сочло набросок Шпеера «кощунством». Как пишет сам автор закона развалин: «Одна только мысль, что я предвижу период распада в истории едва созданного тысячелетнего рейха, показалась многим неслыханной». Однако Гитлер счел его соображения логичными и убедительными и приказал сооружать впредь важнейшие стройки его государства с учетом «закона развалин».
А интересно, Шпеер впоследствии представил Гитлеру набросок гигантских развалин Купольного дворца, арки и других мегасооружений при разработке плана перестройки города Берлина в город Германию? В любом случае этот закон развалин начал разрушительно действовать не только в Германии, но и во всех ею оккупированных странах - к 1945 г. в развалинах лежала вся Европа. А развалины в Советском Союзе были в таком качественном состоянии, что Черчилль сделал вывод о том, что России с руин не подняться и через 50 лет. Про Германию он загадочно умолчал. А в начале 1945 г., перед тем, как окончательно спуститься в построенный Шпеером бункер под рейхсканцелярией, Гитлер решил посмотреть на обороняющийся Берлин. Развалины города его потрясли. «Но оно и к лучшему, - так высказался Гитлер от увиденного, - меньше будет работы при переносе зданий во время будущей реконструкции Берлина». Страдания немцев его не интересовали.
Но вернемся обратно в Нюрнберг, где будущие великие развалины пока только кружат голову: в виде макета план партийного форума в Нюрнберге даже получил «Гран-при» на Всемирной парижской выставке в 1937 г.
Итак, на расчищенном гигантском поле предполагалось выделить площадку размером 1500 на 700 метров, где вермахт смог бы проводить свои небольшие маневры. Трибуны 14-метровой высоты должны были обрамлять всю эту территорию, давая место для 160 тысяч зрителей. 24 башни высотой более 40 метров должны были ритмически расчленять сплошную цепь этих трибун, а посредине возвышалась бы почетная трибуна, увенчанная женской фигурой. Нью-йоркская статуя Свободы имеет высоту 46 метров, эта же должна была превзойти ее на 14 метров.
С северной стороны, по направлению к старинному нюрнбергскому замку Гогенцоллернов, проходила Триумфальная дорога 2-километровой длины и 80-метровой ширины. По этой дороге вермахт должен был маршировать мимо Гитлера в 50-метровых шеренгах. Строительство этой дороги было завершено как раз перед войной. Она была выложена тяжелыми гранитными плитами, достаточно прочными, чтобы выдержать вес танка. Поверхность плит была нарочно сделана шероховатой, чтобы солдаты, проходя парадным шагом, не скользили по ним. Справа размещались трибуны, стоя на которых Гитлер в окружении своего генералитета должен был принимать военные парады. А напротив расположился портик, где предполагалось выставить знамена всех полков. Портик высотой всего лишь в 17 метров должен был служить масштабом для сравнения с расположенным позади Большим стадионом, вместимость которого Гитлер определил в 400 тысяч зрителей.
Нюрнбергский стадион имел бы 550 метров в длину и 460 - в ширину, а застроенный объем его равнялся бы 8 млн. 500 тыс. кубических метров - короче, примерно в три раза превысил бы пирамиду Хеопса. Стадион должен был стать самым крупным сооружением на всей территории форума и одним из величайших в истории. Расчеты показывали, что для предусмотренного количества зрителей его внешняя сторона должна была иметь в высоту почти 100 метров (!). Применение овальной формы было невозможно: возникший при этом котел не только вбирал бы в себя жару, но и наверняка вызывал бы психический дискомфорт, поэтому была выбрана афинская форма подковы.
По приблизительным расчетам нюрнбергский стадион должен был стоить до 250 миллионов марок, но Гитлера это вовсе не смущало: «Это дешевле, чем два боевых корабля типа «Бисмарк».
Весной 1937 года Гитлер посетил Шпеера в его берлинских выставочных залах, когда был готов двухметровый макет этого стадиона. Макет располагался на уровне глаз человека, в нем присутствовала каждая будущая деталь, сильные софиты подсвечивали его, так что, пустив в ход минимальную долю фантазии, зритель мог представить себе воздействие, которое будет оказывать это сооружение в готовом виде. Шпеер обратил внимание Гитлера на то, что спортивная арена в его макете не имеет предписанных олимпийскими требованиями размеров. В ответ на это Гитлер, не меняя интонации, вполне естественным и не заслуживающим обсуждения тоном сказал: «Не играет роли. В 1940 году Олимпийские игры еще пройдут в Токио. Но уж после этого они во все времена будут проходить только в Германии, на этом стадионе. И тогда мы будем решать, каких размеров должна быть спортивная арена».
9 сентября 1937 г. был заложен первый камень в основание стадиона, при этом присутствовал Гитлер и все партийные бонзы. Строительство стадиона предполагалось завершить к партийному съезду 1945 года.
Но на этом планы Гитлера не заканчивались. Он санкционировал строительство партийных форумов в каждом главном городе земли и призывал местных гауляйтеров стать подрядчиками в строительстве представительских зданий, внедряя в их умы дух капиталистического соревнования. Таким способом Гитлер рассчитывал закончить перестройку всех городов Германии практически одновременно, что, в принципе, было верно с точки зрения репрезентативности будущего германского рейха. Согласитесь, пригласить в новый Берлин гостей со всего мира с незавершенной перестройкой глубинки, по которой они будут ехать до будущего центра столицы мира - не тот уровень мышления для Гитлера.
Но и постройкой местных партийных форумов другие города Германии «так просто» отделаться бы не смогли - их тоже ждала участь глобальной реконструкции. Почти все планы реконструкции городов содержали в себе, подобно Берлину, скрещивание двух центральных улиц. Подстраивание под вкусы Гитлера доходило даже до того, что их расположение было строго таким же, как и для Берлина - с севера на юг и с запада на восток.
Автор Д. И. Любченко
Источник - www.science-techno.ru
Интересно также о моем посте - "Да ладно вам, Шпеер". История архитектора Гитлера, который поздно понял, с кем связался. Серия 1 и Серия 2
Архитектура Третьего Рейха. Часть 2
Итак, попытаемся мысленно побывать в будущем городе Гитлера, и уж конечно, не как илоты, которых решили «задавить» увиденной мощью рейха, на что планировал Гитлер. Кстати, говорят, американские небоскребы также почему-то имеют свойство «давить» на впервые попавшего в Америку…
…Центральный ж/д вокзал должен был начинаться с юга Парадной улицы Гитлера: уже издалека был бы виден его стальной каркас, обшитый медными пластинами и выложенный стеклянными листами. Благодаря этому он мог выгодно отличаться от прочих каменных громад Берлина. Вокзал предполагал один над другим четыре уровня, соединенных эскалаторами и лифтами, и должен был превзойти нью-йоркский Гранд-Централ-Терминал.
Выйдя с вокзала, гости государственного уровня спускались бы по широкой наружной лестнице. Подразумевалось, что они, как и выходящие из вокзала простые пассажиры, будут потрясены грандиозным зрелищем раскрывающейся перед ними панорамы Берлина и тем самым раздавлены, вернее сказать, морально убиты мощью рейха. Вокзальная площадь в 1000 метров длины и 330 метров ширины была бы, наподобие египетской дороги от Карнака до Луксора, обрамлена трофейным оружием. Эту деталь Гитлер приказал внести после похода на Францию и еще раз подтвердил свое намерение поздней осенью 1941 года, после первого серьезного поражения под Москвой.
Эта часть макета показывает вид на сооружения, обрамляющие площадь Гитлера у Купольного дворца. На заднем плане видна крыша дворца Гитлера. На переднем плане - Бранденбургские ворота, располагающиеся на оси запад-восток. Виден макет автомобиля на дороге. 1939 г.
Площадь предполагалось завершить, а точнее, увенчать Большой аркой Гитлера, или Триумфальной аркой, как сам Гитлер называл ее лишь от случая к случаю. Если наполеоновская Триумфальная арка при своих почти 50 метрах высоты дает Елисейским полям после их двухкилометровой протяженности импозантное завершение, то даже на уровне глаз человека берлинская Триумфальная арка своими размерами 170-метровой длины, 119-метровой глубины и 117-метровой ширины [так у Шпеера - прим. авт.] превосходила бы все остальные строения в южной части улицы и по масштабам как бы их подавляла. Эта арка была любимым детищем архитектурных замыслов молодого Гитлера, поэтому он отклонял любые предложения Шпеера изменить пропорции либо что-нибудь упростить в ней.
За 80-метровым проемом Большой арки на пятикилометровом удалении должно «теряться в дымке» второе триумфальное сооружение центральной магистрали Берлина - крупнейший в мире Купольный дворец высотой теперь уже в 290 метров, который должен был стать, вместе с новой резиденцией Гитлера, новым центром Берлина.
Фрагмент Круглой площади. Фотография части современного макета Берлина, выполненного по чертежам Шпеера. Ныне восстановленный макет (центральная часть) демонстрируется в Берлине
Справа от центральной части улицы должен был тоже выситься спроектированный другим уже гитлеровским архитектором Дворец солдатской славы - гигантский куб, о назначении которого Гитлер никогда никому не высказывался. Намеком на то, что он должен был стать каким-то мемориалом, служило желание Гитлера установить в этом здании тот самый ж/д вагон, в котором подписывались документы о поражении Германии в 1918 и капитуляции Франции в 1940 году.
Разрабатывались здания и для министерств.
Так, проект здания для Геринга содержал протяженные ряды лестниц, вестибюлей и парадных залов, которые занимали бы больше места, чем сами рабочие кабинеты. Главная роль отводилась помпезному вестибюлю с парадной лестницей, проходящей через все четыре этажа здания. 5 мая 1941 г. Герингу на согласование представили макет его будущего ведомства. Реакцию этого сытого рейхсмаршала можно процитировать дословно: «И для этой величайшей парадной лестницы мира…» Еще бы! Ведь его министерство Люфтваффе было спроектировано с 240-метровым фасадом, выходящим на Парадную улицу. Но и Шпеер для Геринга преподнес еще один сногсшибательный сюрприз. Поставив во главу угла защиту от воздушного нападения (!), он решил настелить на верхней крыше министерства четырехметровый слой земли - так, чтобы в нем могли укореняться даже большие деревья, и на высоте 40 метров над Тиргартеном возник бы настоящий парк площадью в 11800 квадратных метров с бассейнами и теннисным кортом. Кроме того, там же предполагались фонтаны, пруды и галереи с колоннами, помещения для отдыха и, наконец, летний театр на 240 зрителей над крышами Берлина. Геринг был потрясен и, увидев такое, тут же размечтался о празднествах, которые он будет устраивать в саду на крыше. «Большой купол я подсвечу бенгальскими огнями и устрою большой фейерверк в честь моих гостей».
Проект дворца Гитлера. Размеры зданий подчеркивают прогуливающиеся по площади посетители. Справа от здания располагается Купольный дворец. На площади бьют фонтаны. Кадр из док. фильма канала “Дискавери”
Даже не считая подвалов, комплекс Геринга должен был иметь объем в 580 тысяч кубических метров, тогда как новая рейхсканцелярия Гитлера должна была насчитывать всего 400 тысяч. Но Гитлер вовсе не считал, будто Геринг его обошел: в своей основополагающей для постижения подчиненными его архитектурных замыслов речи от 2 августа 1938 года он заявил, что в соответствии с большим проектом реконструкции Берлина он предполагает использовать недавно отстроенную рейхсканцелярию только в течение, примерно, десяти-двенадцати лет (по ней мы тоже пройдемся). В долгосрочных же планах предусмотрены правительственные и жилые резиденции значительно больших размеров.
После совместного осмотра макета административного комплекса ведомства Гесса Гитлер обнаружил у него выдержанную в интенсивно красных тонах парадную лестницу и интерьер, куда более сдержанные и непритязательные, чем имперский стиль, которому отдавали предпочтение он сам и другие верхи рейха. Скромняга Гесс! Вернувшись в рейхсканцелярию, Гитлер с неподдельным гневом раскритиковал решительную неспособность своего заместителя разбираться в искусстве: «Гесс начисто лишен художественного чутья, я в жизни не позволю ему выстроить что-нибудь новое. Впоследствии он получит нынешнюю рейхсканцелярию под резиденцию, и я не разрешу ему там ничего перестраивать, потому что он в этом ни черта не смыслит». После такой убийственной критики Гесс понял, что его акции заметно упали. Так что последовавший через год таинственный полет Гесса в Англию наверняка вселял в его сердце надежду обелиться в глазах своего начальника - тогда, вместо «скромной» рейхсканцелярии, можно было бы надеяться на что-то более монументальное (как, например, у Геринга).
Олимпийский стадион во время проведения. Олимпийских игр 1936 г.
Продолжим экскурсию по Берлину. Попасть в городской центр на севере, как и на юге, полагалось с вокзала. Через отражение водного массива - 110 метров в длину и 350 в ширину - в центре города можно было увидеть удаленный от этого «озера» почти на два километра центральный купол.
Недалеко от Купольного дворца должен был располагаться знаменитый на весь мир сгоревший рейхстаг. Как-то Шпеер предложил снести его, однако Гитлер этому воспротивился: «В здании мы можем разместить читальные комнаты и гостиные для депутатов. По мне, можно из пленарного зала сделать библиотеку. 580 мест для нас все равно слишком мало. Мы рядом построим новый. Рассчитайте на 1200 мест».
Итак, мы дошли до центра - огромной площади перед Купольным дворцом, которой заранее было присвоено вполне соответствующее название. Находясь посредине этой площади, можно было бы отметить, что все здания, призванные обрамлять будущую площадь Адольфа Гитлера, как бы оказывались в тени Купольного дворца, который пятидесятикратно превосходил по объему уже «старый» для Гитлера рейхстаг.
Как отмечало министерство пропаганды, чтобы заполнить новую площадь у Купольного дворца в дни празднеств, для создания массового, всеобщего «народного ликования» пришлось бы всякий раз объявлять высшую степень мобилизации, поскольку площадь вмещала до миллиона человек.
Вид на единственный выход в город с площади перед Купольным дворцом. Кадр из документального фильма канала “Дискавери”
Сторона, противоположная Купольному дворцу, была с одной стороны ограничена новым зданием верховного командования вермахта, с другой - административным корпусом новой рейхсканцелярии, посредине же оставлялся открытый вид с Парадной улицы на купол - и это было единственное открытое место на закрытой зданиями со всех сторон гигантской площади.
Рядом с Домом собраний (Купольный дворец), по левую сторону от него, располагалось наиболее важное и интересное чисто по психологическим соображениям здание - Дворец Гитлера. Гитлер, уже начиная с ноября 1938 года, лично занимался этим строительством. Проект нового дворца показывал необычно усилившуюся в Гитлере жажду самоутверждения: от используемой поначалу его канцлерства квартиры Бисмарка - до этого дворца. Масштабы выросли примерно в 450 раз.
Возведенный в самом центре Берлина, этот дворец с прилегающими к нему садами должен был занять примерно два миллиона квадратных метров. Через множество анфилад парадные вестибюли вели в трапезную, где одновременно могло сесть за стол несколько тысяч человек. Восемь огромных салонов были открыты для гостей во время гала-приемов. Для театра на 400 мест с подражанием княжеским дворцовым театрам барокко и рококо была даже разработана современнейшая на тот момент сценическая техника.
Из сугубо жилой части дворца Гитлер через ряд изогнутых переходов мог попасть в большой Купольный дворец. Рабочий зал Гитлера по своим размерам значительно превосходил все приемные залы руководителей других государств. Гитлеру настолько полюбился ранее придуманный Шпеером 145-метровый коридор, ведущий в его кабинет (для дипломатов в уже существующей на тот момент рейхсканцелярии от 1939 г.), что он пожелал увидеть подобное решение и для нового дворца, с каковой целью Шпеер удлинил пеший путь дипломатов еще на полкилометра (в одну сторону, по скользким полам).
По сравнению со старым зданием рейхсканцелярии от 1931 года, куда Гитлер въехал, ставши рейхсканцлером, его притязания выросли в 70 раз.
А вот даны объемы планируемых Шпеером зданий:
* Купольный дворец - 21 000 000 м3;
* Жилой дворец - 1 800 000 м3;
* Рабочие помещения и рейхсканцелярия - 1 250 000 м3;
* Верховное командование вермахта - 600 000 м3;
* Новое здание рейхстага - 350 000 м3.
Для сравнения: пирамида Хеопса при «всего» 230 метрах длины и 146 метрах высоты имеет объем 2 570 000 кубических метров.
Такие объемные здания требовали огромной толщины стен и глубочайших фундаментов. При этом внешние стены должны были возводиться из качественного гранита, внутренние - из мрамора, двери, окна, потолки и т.п. - из драгоценных материалов.
Полную картину таких планов Гитлера может дорисовать один интереснейший факт. Гитлер заботился не только о том, где его мягкие части тела будут восседать, но и о том, чем он и его гости будут принимать пищу богов в таких огромных залах. Столовые приборы, которые Гитлер сам спроектировал и внедрил в производство, даже в 50-е годы прошлого века почти без изменений продавались с большим успехом как образцы современного дизайна.
Вот такой фасад в деталях должен был быть у дворца Гитлера. Высота балкона еще позволяет кого-то на нем разглядеть (см. фигурки людей)
Естественно, у Шпеера возникали сомнения по поводу финансирования столь заносчивых проектов своего шефа. В 1938 г. Гитлер, довольный своей придуманной по этому поводу хитростью, сказал Шпееру: «Если разбросать по отдельным бюджетам, никто не поймет, сколько стоит все вместе. Например, мы будем финансировать только Купольный дворец и Триумфальную арку. И призовем народ жертвовать. Вдобавок пусть министр финансов ежегодно предоставляет 60 миллионов». Благодаря такому подходу Шпеер к 1941 г. в своем ведомстве смог накопить 218 миллионов, а к 1943 - уже 320 миллионов. Однако катастрофические неувязки на восточном фронте привели к тому, что Шпеер, уже как министр вооружения и боеприпасов рейха, сам же втайне от Гитлера этот фонд к 1944 г. и ликвидировал. А сколько денег уже было вложено Гитлером на текущие перестройки!
Ну и теперь представь, читатель, если бы эти огромные средства были бы направлены Гитлером не на планы возведения заоблачных сооружений, а на нужды, например, флота. В таком варианте событий Англия вряд ли смогла выдержать вероятное нашествие Гитлера в 1940 г., а ведь у Кригсмарине для высадки десанта на остров кораблей-то не хватало!
Гитлер как-то раз сказал Шпееру: «Нельзя ведь исключить, что однажды я буду вынужден принимать непопулярные меры. Это может привести к бунту. И надо уж заранее принять меры: все окна зданий, выходящие на эту площадь [имеется в виду площадь Гитлера - прим. авт.], должны иметь тяжелые стальные пуленепробиваемые ставни, двери тоже надо делать из стали, а единственный выход на площадь [из города - прим. авт.] снабдить тяжелой железной решеткой. Чтобы центр рейха можно было в случае надобности защищать как крепость».
Кстати, чтобы ваш дом был также неприступной крепостью, посетите сайт www.arisdoors.com и закажите железную дверь. Человечество пока ничего лучшего не придумало для защиты жилища, чем железные и бронированные двери, прочные стальные решетки и пуленепробиваемые стекла.
По этой причине Гитлер перенес казарму СС своего лейб-штандарта в непосредственную близость к своему Жилому дворцу и большой южной оси. «А как вы думаете, ведь если когда-нибудь возникнут беспорядки! - и указывая на улицу 120-метровой ширины: - Когда они здесь покатят ко мне на своих бронемашинах - ни один человек не сумеет им противостоять!» Будущий властитель мира боялся народного бунта, но гигантоманией страдать продолжал, несмотря ни на что!
Даже новая берлинская ратуша должна была быть почти полукилометровой длины. А когда старую уже приготовились сносить, на страницах одной из берлинских газет, как это ни выглядит странным для нацистской Германии, жители Берлина вдруг высказали яростные протесты против сноса старой ратуши, и Гитлер на снос этого сооружения не пошел - вот так коварная идея Шпеера о привлечении общественного мнения вышла Гитлеру боком. Может быть, именно этот случай он хорошо для себя усвоил, пытаясь оградить себя в будущем от возможных народных волнений, укрывшись за такими гигантскими крепостями.
Планы реконструкции Берлина предусматривали и изменение транспортной системы города. Пропускную способность окружной берлинской железной дороги предполагалось расширить прокладкой дополнительных веток, что предполагало, как читатель уже знает, сооружение двух огромных вокзалов на севере и на юге города и ликвидацию имеющихся многочисленных тупиковых вокзалов. При этом затраты должны были составить до двух миллиардов марок.
Макет спортивного стадиона в Нюрнберге. 100-метровая высота стен принуждала продумать принудительную систему вентиляции нижних ярусов стадиона
Гитлер любил повторять, что занимается строительством, дабы донести потомкам дух его времени. В конце концов, о великих исторических эпохах напоминают потом лишь монументальные сооружения, говорил он. Что осталось от императоров великой Римской империи? Что могло бы свидетельствовать о них теперь, не будь их сооружений?
Ценность развалин - в монологе камней. Камни заговорили во весь голос
Зная, что Гитлер испытывал доверие к внештатным архитекторам, а во времена борьбы за власть в партийной кассе НСДАП частенько были изъяны, Шпеер поначалу отказывался от премиальных гонораров за свои выстроенные сооружения, и это вызывало определенное недоумение у алчного окружения Гитлера. И хотя Шпеер в своих воспоминаниях пишет, что ему как-то по-дружески посоветовали от денег не отказываться, вероятнее всего, он кривил душой. «Белая ворона», как бы она высоко не порхала, все равно вынуждена была хоть иногда, но общаться среди своих сородичей. Скорей всего, «добрый совет» выражался в предостережении «не выпендриваться», и сообразительный Шпеер суть вопроса осознал быстро, чему показательна неприятная история с Гессом. А завистников хватало. Как он сам пишет по этому поводу: «К концу моей архитектурной деятельности [1942 год - прим. авт.] состояние мое выросло примерно до полутора миллионов, а рейх задолжал мне еще миллион, который я так и не получил». Итак, от архитектурных планов на тысячелетия мы подошли к реалиям мгновения длиной в 12 лет.
Как-то, с целью проработки дальнейших вопросов градостроительства, Шпеер для изучения наследия древних посетил Грецию и Италию, где был вынужден для себя констатировать, что «древняя архитектура была не свободна от приступов мегаломании». Видимо, такой вывод успокаивал душу Шпеера и давал дополнительные основания для дальнейших грандиозных работ, тем более что Гитлер проводил ежегодные партийные съезды с массовым привлечением однопартийцев, а с приходом к власти такие мероприятия постепенно приобретали мегаразмеры. Требовались и такие же сооружения.
Нюрнберг в этом плане был особенным, там уже проводились партийные съезды. Для создания в этом городе партийного форума из нескольких сооружений предполагались строительные расходы (все суммы расходов указаны в ценах тех лет) на сумму от 700 до 800 миллионов марок. Территория вместе с площадками для всех таких сооружений занимала бы площадь примерно в 16,5 тысячи квадратных километров.
К переоборудованию города Шпеер подошел, как всегда, основательно, и в первую очередь переместил трамвайное депо. Когда его взорвали, Шпееру на глаза попались нагромождения железобетонных конструкций, а железная арматура торчала из развалин и уже начала ржаветь. Нетрудно было себе представить их дальнейшее разложение. Это безотрадное зрелище и натолкнуло его на мысль, которую он позднее под несколько претенциозным названием «Теория ценности развалин» предъявил Гитлеру. И именно эта его теория стала широко известной в архитектурном мире.
Исходным пунктом теории Шпеера была мысль о том, что здания современной конструкции, без сомнения, мало пригодны для того, чтобы перебросить, как того хотел Гитлер, «мосты традиций» к будущим поколениям. Учитывая тысячелетние устремления Гитлера, Шпеер пришел к выводу, что эти ржавеющие развалины вряд ли пробудят героическое вдохновение, которым восхищался Гитлер, созерцая монументы прошлого. Его теория и была призвана действовать против этой дилеммы - применение особых материалов, равно как и сугубое внимание к особым статистическим выкладкам, должно было дать возможность сооружать здания, которые, даже будучи разрушены, через сотни или (как рассчитывал Шпеер) тысячи лет смогут уподобиться высоким римским образцам. Или превзойти их.
Для того чтобы сделать свою мысль более убедительной, Шпеер велел изготовить один набросок, в котором показал, как будет выглядеть трибуна партийного сооружения в Мюнхене, пробыв несколько поколений в заброшенности: поросшая плющом, с рухнувшими колоннами, осыпавшаяся каменная ограда, но в общих чертах еще вполне узнаваемая.
Окружение Гитлера сочло набросок Шпеера «кощунством». Как пишет сам автор закона развалин: «Одна только мысль, что я предвижу период распада в истории едва созданного тысячелетнего рейха, показалась многим неслыханной». Однако Гитлер счел его соображения логичными и убедительными и приказал сооружать впредь важнейшие стройки его государства с учетом «закона развалин».
А интересно, Шпеер впоследствии представил Гитлеру набросок гигантских развалин Купольного дворца, арки и других мегасооружений при разработке плана перестройки города Берлина в город Германию? В любом случае этот закон развалин начал разрушительно действовать не только в Германии, но и во всех ею оккупированных странах - к 1945 г. в развалинах лежала вся Европа. А развалины в Советском Союзе были в таком качественном состоянии, что Черчилль сделал вывод о том, что России с руин не подняться и через 50 лет. Про Германию он загадочно умолчал. А в начале 1945 г., перед тем, как окончательно спуститься в построенный Шпеером бункер под рейхсканцелярией, Гитлер решил посмотреть на обороняющийся Берлин. Развалины города его потрясли. «Но оно и к лучшему, - так высказался Гитлер от увиденного, - меньше будет работы при переносе зданий во время будущей реконструкции Берлина». Страдания немцев его не интересовали.
Но вернемся обратно в Нюрнберг, где будущие великие развалины пока только кружат голову: в виде макета план партийного форума в Нюрнберге даже получил «Гран-при» на Всемирной парижской выставке в 1937 г.
Итак, на расчищенном гигантском поле предполагалось выделить площадку размером 1500 на 700 метров, где вермахт смог бы проводить свои небольшие маневры. Трибуны 14-метровой высоты должны были обрамлять всю эту территорию, давая место для 160 тысяч зрителей. 24 башни высотой более 40 метров должны были ритмически расчленять сплошную цепь этих трибун, а посредине возвышалась бы почетная трибуна, увенчанная женской фигурой. Нью-йоркская статуя Свободы имеет высоту 46 метров, эта же должна была превзойти ее на 14 метров.
С северной стороны, по направлению к старинному нюрнбергскому замку Гогенцоллернов, проходила Триумфальная дорога 2-километровой длины и 80-метровой ширины. По этой дороге вермахт должен был маршировать мимо Гитлера в 50-метровых шеренгах. Строительство этой дороги было завершено как раз перед войной. Она была выложена тяжелыми гранитными плитами, достаточно прочными, чтобы выдержать вес танка. Поверхность плит была нарочно сделана шероховатой, чтобы солдаты, проходя парадным шагом, не скользили по ним. Справа размещались трибуны, стоя на которых Гитлер в окружении своего генералитета должен был принимать военные парады. А напротив расположился портик, где предполагалось выставить знамена всех полков. Портик высотой всего лишь в 17 метров должен был служить масштабом для сравнения с расположенным позади Большим стадионом, вместимость которого Гитлер определил в 400 тысяч зрителей.
Нюрнбергский стадион имел бы 550 метров в длину и 460 - в ширину, а застроенный объем его равнялся бы 8 млн. 500 тыс. кубических метров - короче, примерно в три раза превысил бы пирамиду Хеопса. Стадион должен был стать самым крупным сооружением на всей территории форума и одним из величайших в истории. Расчеты показывали, что для предусмотренного количества зрителей его внешняя сторона должна была иметь в высоту почти 100 метров (!). Применение овальной формы было невозможно: возникший при этом котел не только вбирал бы в себя жару, но и наверняка вызывал бы психический дискомфорт, поэтому была выбрана афинская форма подковы.
По приблизительным расчетам нюрнбергский стадион должен был стоить до 250 миллионов марок, но Гитлера это вовсе не смущало: «Это дешевле, чем два боевых корабля типа «Бисмарк».
Весной 1937 года Гитлер посетил Шпеера в его берлинских выставочных залах, когда был готов двухметровый макет этого стадиона. Макет располагался на уровне глаз человека, в нем присутствовала каждая будущая деталь, сильные софиты подсвечивали его, так что, пустив в ход минимальную долю фантазии, зритель мог представить себе воздействие, которое будет оказывать это сооружение в готовом виде. Шпеер обратил внимание Гитлера на то, что спортивная арена в его макете не имеет предписанных олимпийскими требованиями размеров. В ответ на это Гитлер, не меняя интонации, вполне естественным и не заслуживающим обсуждения тоном сказал: «Не играет роли. В 1940 году Олимпийские игры еще пройдут в Токио. Но уж после этого они во все времена будут проходить только в Германии, на этом стадионе. И тогда мы будем решать, каких размеров должна быть спортивная арена».
9 сентября 1937 г. был заложен первый камень в основание стадиона, при этом присутствовал Гитлер и все партийные бонзы. Строительство стадиона предполагалось завершить к партийному съезду 1945 года.
Но на этом планы Гитлера не заканчивались. Он санкционировал строительство партийных форумов в каждом главном городе земли и призывал местных гауляйтеров стать подрядчиками в строительстве представительских зданий, внедряя в их умы дух капиталистического соревнования. Таким способом Гитлер рассчитывал закончить перестройку всех городов Германии практически одновременно, что, в принципе, было верно с точки зрения репрезентативности будущего германского рейха. Согласитесь, пригласить в новый Берлин гостей со всего мира с незавершенной перестройкой глубинки, по которой они будут ехать до будущего центра столицы мира - не тот уровень мышления для Гитлера.
Но и постройкой местных партийных форумов другие города Германии «так просто» отделаться бы не смогли - их тоже ждала участь глобальной реконструкции. Почти все планы реконструкции городов содержали в себе, подобно Берлину, скрещивание двух центральных улиц. Подстраивание под вкусы Гитлера доходило даже до того, что их расположение было строго таким же, как и для Берлина - с севера на юг и с запада на восток.
Автор Д. И. Любченко
Источник - www.science-techno.ru
Интересно также о моем посте - "Да ладно вам, Шпеер". История архитектора Гитлера, который поздно понял, с кем связался. Серия 1 и Серия 2