Архитектура Третьего Рейха. Часть 2
Архитектура Третьего Рейха. Часть 1
Где-то чужие камни уже говорят во весь рост
Следует отметить, что гигантомания захватила умы архитекторов всех ведущих держав тех времен. Естественно, Гитлер ревностно относился к своему лидерству в этом вопросе.
Но, как ни странно, в долгожданном Купольном дворце своеобразно проявилась тенденция Гитлера осуществлять намеченные ранее планы без корректировки на текущий момент - если в годы его молодости это было бы самым высоким сооружением в мире, то к моменту начала осуществления своих планов Гитлер уже был далеко не лидер. Построенный еще в 1931 г. Уильямом Лэмлом небоскреб Эмпайр-Стейт-Билдинг в Нью-Йорке уже насчитывал 102 этажа и имел высоту 380 метров.
Вот так наглядно можно представить здания-гиганты 30-х гг. ХХ века: Купольный дворец на фоне американского “имперского” небоскреба
И вот что удивительно - Гитлер на этот небоскреб вообще не ориентировался как на достойную цель, которую надо было во что бы то ни стало превзойти. Его удручало совсем иное и совсем не там! Советский Союз - вот был достойный ему конкурент для завоевания места под ярким блеском архитектуры.
Значительно больше, чем проблемы реконструкции Берлина, Гитлера до июня 1941 г. тревожил тот факт, что И. В. Сталин собирался воздвигнуть в Москве в честь вождя революции Дворец Советов высотой более 300 метров с монументом В.И. Ленину - да еще и практически уже приступил к реализации своего грандиозного проекта. Гитлер воспринял такое намерение Сталина как убийственное уничтожение своего собственного плана постройки самого большого сооружения в мире (неужели ему никто не говорил об американском небоскребе?).
В конце концов, Гитлер утешился мыслью, что его дворец все-таки будет уникальным: «Ну чего стоит какой-то небоскреб - чуть больше, чуть меньше, чуть выше, чуть ниже. Купол - вот что отличает наше здание от всех остальных!» Ну да, на безрыбье и рак - рыба. Видимо, Гитлер попросту не хотел заниматься плагиатом.
А Сталин разошелся не на шутку, и тут дело касалось не столько самого Дворца Советов, сколько такого же конкретного переформатирования облика столицы Страны Советов. Вот, скорей всего, что и беспокоило Гитлера, американцы-то свои «сити» перекраивать не собирались! А Сталин даже снял рекламный фильм о том, каким станет Москва спустя каких-то там десяток лет. Автору этой статьи удалось увидеть лишь часть этого фильма, но можно сказать: это что-то! Так как эта тема достойна отдельной статьи, остановимся крайне сжато.
Прежде всего, советскими архитекторами планировалось опоясать кольцевые дороги столицы целым рядом архитектурных высоток, этакими своеобразными высотными башнями подобно Кремлю. Кое-что из этого проекта удалось осуществить - всем знаком неповторимый сталинский стиль таких похожих друг на друга высоток, как, например, МИД, МГУ и бывшая гостиница «Украина».
Кроме того, планировалось создать новые транспортные развязки, расширить улицы и обновить их новыми архитектурными шедеврами.
Ну и конечно же, был уже вырыт котлован под Дворец Советов. С ним вообще интересная история. Ранее, до войны 1812 г., на этом месте находился женский монастырь. Царизм не нашел лучшего решения, чем его снести и на освободившемся месте выстроить храм Христа Спасителя в честь победы над Наполеоном, в результате чего, говорят, настоятельница того монастыря в отместку прокляла это место. Как известно, храм во славу победы простоял до середины 30-х годов прошлого века и был снесен Советской властью под этот Дворец. Но и Дворцу не суждено было сбыться - началась Великая Отечественная война.
Проект Дворца Советов в Москве, 30-е гг. ХХ века
Всего же было создано семь макетов Дворца Советов, но ни их, ни чертежи здания война не пощадила. Остались лишь документальные кинопленки и вырытый котлован, который позже было решено использовать как круглогодичный бассейн с подогревом под открытым небом. Но и он просуществовал недолго.
В независимой России на его месте вновь возвели все тот же храм Христа Спасителя.
Один из многочисленных вариантов оформления Красной площади, 30-е гг. ХХ века. Впечатляет, не правда ли? Обратите внимание на два аспекта: храм Василия Блаженного продолжает гармонично вписываться в этот вариант Красной площади и противопоставлен с Дворцом Советов своими размерами, а также сами здания Дворца на двух изображениях несколько отличаются друг от друга. Вполне понятно желание Гитлера уничтожить этот блеск Советского Союза как страны недочеловеков
Шпеер в своих воспоминаниях с особым акцентом отмечал, что лишь только после начала войны с Советским Союзом Гитлер вновь обрел архитектурное спокойствие, ибо мысль о конкуренции Москвы куда больше угнетала его, чем он в том признавался.
«Вот теперь, - сказал Гитлер Шпееру в первые дни войны, - с их небоскребом будет покончено раз и навсегда!»
Ценность развалин пока не видна
Уже менее чем через год, в 1937 г., Шпеер показал Гитлеру чертежи: вид в разрезе, общий вид и первый макет Купольного дворца. А в 1939 г. был изготовлен точный деревянный трехметровый макет здания.
Шпеер представил Гитлеру следующие данные. Внутренняя ротонда здания имела диаметр 250 метров, на высоте в 220 метров можно было увидеть завершение гигантского купола, который уже в 98 метрах от пола начинал закругление по параболе. Причем оформление интерьера предполагалось непритязательным: круглое основание диаметром в 140 метров, по периметру от него тремя ярусами идут трибуны на 30 метров кверху. Венок, состоящий из ста прямоугольных мраморных колонн, имевших в высоту «всего» 24 метра, перебивался как раз напротив входа нишей 50-метровой высоты и 28-метровой ширины, которую предполагалось выложить золотой мозаикой. Перед нишей как единственное скульптурное украшение предполагалось установить на мраморном 14-метровом постаменте позолоченного орла, держащего в когтях увитую дубовыми листьями свастику.
Чуть ниже центра фотографии виден макет рейхстага. За Купольным дворцом располагается водоем. В самом низу снимка видны Бранденбургские ворота. Макет от 1939 г.
По замыслам Гитлера, этот знак величия его рейха одновременно и завершал ту самую Парадную улицу шириной в 120 метров и был как бы ее конечной целью. Где-то под этим знаком находилась трибуна вождя нации, который будет с нее адресовать свои послания народам грядущего рейха.
Шпеер, как он сам пишет, попытался подчеркнуть это место средствами архитектуры, но тут дал себя знать главный изъян отрицания пропорциональности: Гитлера на фоне огромных внутренностей этого сооружения совершенно было бы невозможно заметить.
Снаружи купол походил на зеленую гору 220-метровой высоты, его предстояло обшить патинированными медными листами. Наверху предполагался сорокаметровый стеклянный фонарь с предельно легким металлическим каркасом. А над фонарем восседал на свастике орел. Оптически массу купола поддерживал сплошной ряд двадцатиметровых колонн. Шпеер надеялся, что подобное оформление придаст сооружению масштабы, еще доступные человеческому взгляду. Купольная гора покоилась на квадратной каменной глыбе из светлого гранита, каждая сторона предполагалась длиной в 315 метров, а высотой - в 74. Изящный фриз, по четыре связанных колонны с каннелюрами на каждом из четырех углов и выдвинутый к площади портик должны были подчеркнуть размеры огромного куба, и две скульптуры пятнадцатиметровой высоты стояли по бокам портика.
Снаружи объем здания составлял более 120 миллионов кубических метров, вашингтонский Капитолий уместился бы в нем несколько раз. Поистине, грандиозные цифры и размеры.
Однако, как уже указывалось выше, дворец не являлся продуктом воображения, не имеющим шансов на осуществление. Ибо ради этого большого дворца, равно как и для прочих строений, призванных обрамлять будущую площадь Адольфа Гитлера, уже в 1939 году были снесены по соседству с рейхстагом бесчисленные старые дома, которые загромождали строительное поле, были взяты пробы грунта, изготовлены чертежи с цифровой разметкой, выстроены макеты в пропорциональную друг другу величину. Для переднего фасада уже были затрачены миллионы на покупку гранита, причем не только в Германии, но и, несмотря на недостаток валюты и по особому распоряжению Гитлера, также в Южной Швеции и в Финляндии.
Как и все прочие сооружения на пятикилометровой Парадной улице Гитлера, стройку дворца предполагалось завершить в 1950 году. Поскольку на строительство дворца отводили самый долгий срок, дату торжественной закладки первого камня отнесли на 1940 год.
С технической точки зрения для Шпеера не составляло проблемы без перекрытий воздвигнуть купол диаметром в 250 метров, мостостроители тридцатых годов прошлого века уже умели создавать подобные конструкции из стали или железобетона. Ведущие немецкие статики даже подсчитали, что над таким пролетом вполне можно воздвигнуть массивный свод. В соответствии со своей идеей о «ценности развалин», о которой мы еще поговорим, Шпеер запросто обошелся бы без стали, но тут вдруг засомневался Гитлер: «Ведь нельзя исключить, что авиационная бомба попадет в купол и повредит конструкции. Как вы себе представляете работы при угрозе обвала?» Шпеер согласился, и поэтому они вдвоем смоделировали стальной каркас, к которому предполагалось подвесить внутренний свод купола. Стены, предусматривавшиеся невероятно массивными, совместно с куполом должны были создавать огромное давление, подхватываемое необычайно прочным фундаментом. Инженеры сошлись на идее бетонного куба объемом в три миллиона кубических метров. Желая проверить, справедливы ли их расчеты на то, что глубина погружения в бранденбургский песок составит всего несколько сантиметров, под Берлином был сооружен участок пробного фундамента.
Слухи об этом запланированном гигантском строении стали известны референту по вопросам противовоздушной обороны в министерстве авиации, министерскому советнику Книпферу. Он только что издал инструкции для всех будущих новостроек, которые, чтобы уменьшить воздействие бомбежек, следовало воздвигать на значительном расстоянии друг от друга. А тут, в центре города и рейха, могло вырасти здание, которое будет подниматься над уровнем низких облаков и служить идеальным ориентиром для эскадрилий вражеских бомбардировщиков - прямо как нарочно указывая на расположенный точно к югу и точно к северу правительственный центр. Шпеер поделился с Гитлером своими сомнениями, но тот был настроен оптимистично. «Геринг заверил меня, - сказал Гитлер, - что ни один вражеский самолет не появится над Германией. Словом, не будем из-за этого пересматривать наши планы».
С трех сторон Купольный дворец предполагалось окружить водой, зеркальные эффекты которой были призваны усилить воздействие. Для этой цели нужно было расширить реку Шпрее до размеров озера.
Исходным пунктом в градостроительных замыслах Гитлера была Франция с ее двухкилометровыми Елисейскими полями и пятидесятиметровой Триумфальной аркой, воздвигнутой еще Наполеоном в 1805 году. Ими же обязана своим возникновением гитлеровская идея Большой дуги (на фотографиях макета реконструкции Берлина ее можно заметить), и, наконец, отсюда же черпал Гитлер свое представление о ширине улицы: «Елисейские поля имеют сто метров в ширину, значит, мы должны сделать ее уж, во всяком случае, на двадцать метров шире».
На переднем плане за ж/д вокзалом видна аллея трофейного оружия, за ней - триумфальная арка, далее - 120-метровая улица. В верхней части снимка - Купольный дворец. Макет центра Берлина от 1939 г.
Для осуществления своих замыслов Гитлер через начальника имперской канцелярии Ламмерса издал указ, согласно которому Шпееру предоставлялись неограниченные полномочия с поступлением непосредственно в его подчинение. Ни министр внутренних дел, ни берлинский обер-бургомистр, ни берлинский гауляйтер Геббельс отныне не имели права давать Шпееру какие бы то ни было распоряжения! А 30 января 1937 г. Шпеер вошел в правительство Германии. Не оправдать оказанного ему высокого доверия уже было нельзя.
Основной «изюминкой» идеи Гитлера были крест-накрест пересекавшие Берлин две оси - широченные улицы с севера на юг и с востока на запад. Эти оси предполагалось довести до объездной кольцевой дороги, создав по обе стороны от этих осей новые жилые районы для столицы рейха, население которой, несмотря на одновременную модернизацию внутреннего города, таким образом выросло бы почти вдвое.
Обе оси предполагалось обрамить высокими зданиями административного и торгового назначения, которые уступами переходили бы во все более низкие строения, пока, наконец, не сменятся частными домами среди густой зелени (не правда ли, этот принцип сегодня используется при застройке всех мега-сити?). Благодаря этому стало возможным избежать удушения городского центра с помощью обступающих его традиционным кольцом зон застройки. Эта же схема по радиусам вводила зеленые массивы в самый центр города.
Макет центральной улицы Берлина. Кадр из немецкого пропагандистского фильма. По обелиску справа снимка читатель может сам догадаться, к какой части улицы принадлежит этот фрагмент макета
По одну из сторон такого городского автобана, на каждом из четырех конечных пунктов нового креста двух осей, было оставлено свободное место для аэропорта, Рангсдорфское озеро оставалось быть предназначенным как посадочная площадка для гидросамолетов, ибо, по тогдашним представлениям, им принадлежало будущее. А аэропорт Темпльгоф оказался слишком уж в центре нового плана, и потому его предстояло закрыть и создать на его основе увеселительный парк.
Крест двух осей предстояло дополнить пятью кольцами и семнадцатью выездными шоссе с предусмотренной для них шестидесятиметровой шириной.
Берега р. Шпрее предполагалось переоформить по-новому.
Из первоначального плана Гитлера по созданию весьма бессмысленной с градостроительной точки зрения Парадной улицы Берлина у Шпеера, в ходе работы над ним, возникла новая градостроительная концепция. Исходная идея Гитлера, если сравнивать с всеобъемлющей перепланировкой Шпеера, выглядела более чем скромно! Шпеер многократно превысил гитлеровские представления о масштабах перепланировки. Однако Гитлер без колебания на все соглашался и предоставлял Шпееру полную свободу действий.
Гитлер, этот невиданный доселе тиран, хоть и ощущал себя архитектором, но умел чтить в этой сфере превосходство профессионала, и Шпеера иногда удивляла та его сговорчивость, когда Гитлер поначалу с энтузиазмом отстаивал свое видение того или иного проекта и все же сдавался под напором неопровержимой правоты или фактов своего собеседника. Однако, как это отмечал сам же Шпеер, это не распространялось на политику - диктатор мог позволить себе некоторые слабости, но не более того!
Гитлер в архитектурной студии вместе со Шпеером осматривают макет представительского здания
Из множества запланированных построек в Берлине Шпеер лично сам проектировал лишь площадь перед Купольным дворцом, Южный вокзал и доработал сам дворец. Для остальных новостроек в Берлине Шпеер привлек под свое крыло лучших архитекторов Германии. Такой, на первый взгляд, незначительный объем проектировки зданий в Берлине объяснялся тем, что на Шпеере лежала еще и ответственность по проектировке партийных сооружений в Нюрнберге. Вдобавок следует учесть, что запланированные новостройки требовали невероятной отдачи от каждого архитектора - проектирование гигантских зданий или объемная перепланировка целого города делом было незаурядным. При этом Гитлер досконально помнил те или иные особенности в чертежах каждого архитектора и по прошествии многих месяцев мог досконально вспомнить упущенные изменения, которые те архитекторы по каким-либо причинам не вносили в свои проекты. Например, подобное произошло с олимпийским комитетом при подготовке нового берлинского стадиона к играм 1936 г. - его требования о замене стеклянных перегородок на бетон не были выполнены. В результате Шпееру пришлось за одну ночь продумать изменения в план и представить его на рассмотрение Гитлеру. Тот остался доволен.
Но градостроительная идея Гитлера имела свою основную побочную сторону - для него идея перестройки Берлина была декоративным элементом его власти и его наследия, при этом он нисколько не интересовался практичностью и удобством самих жителей своего будущего детища. Страсть к монументальным строениям оставляла его равнодушным к транспортным развязкам, жилым кварталам и паркам. Социальный аспект его не интересовал. Напротив, его заместитель по партии был более приземлен в проблемах - Гесс интересовался лишь жилищным строительством и пренебрегал репрезентативной частью планировки. Иногда Гитлер требовал от Шпеера показать ему чертежи и до двух-трех ночи обсуждал с ним каждую деталь. Больше всего Гитлера привлекал, естественно, макет Берлина.
Его волнение достигало апогея, когда устанавливали новую модель и с помощью прожекторов освещали ее в направлении солнца. Как правило, модели изготавливались в масштабе 1:10, краснодеревщики обрабатывали их до мельчайших деталей и раскрашивали в соответствии с цветом будущего материала. Так можно было постепенно составлять целые участки большой новой улицы, и таким образом получалось пространственное впечатление о домах, которым суждено было стать реальностью следующего десятилетия. Каждая модель улицы могла простираться до 30 метров сквозь бывшие выставочные залы берлинской Академии искусств. Каждая часть макета улицы или квартала располагалась на подвижном столе. В любом месте Гитлер мог таким образом «войти» в свою улицу, чтобы увидеть ее будущее воздействие. Для этого он почти опускался на колени, глаза - на миллиметр над уровнем макета, чтобы получить верное представление. Один из ближайших сотрудников Шпеера следующим образом выразил впечатление, которое производила на него эта странная расстановка сил: «А знаете, что вы такое? Вы несчастная любовь Гитлера!» И лишь немногие посетители имели доступ к этим строго охраняемым от любопытных глаз помещениям. Отец Шпеера, по приглашению Гитлера, также имел «счастье» посмотреть работы своего знаменитого сына. При виде макетов он пожал плечами и позже передал сыну свое впечатление: «Безумие, да и только».
Автор Д. И. Любченко
Источник - www.science-techno.ru
Интересно также о моем посте - "Да ладно вам, Шпеер". История архитектора Гитлера, который поздно понял, с кем связался. Серия 1 и Серия 2
Где-то чужие камни уже говорят во весь рост
Следует отметить, что гигантомания захватила умы архитекторов всех ведущих держав тех времен. Естественно, Гитлер ревностно относился к своему лидерству в этом вопросе.
Но, как ни странно, в долгожданном Купольном дворце своеобразно проявилась тенденция Гитлера осуществлять намеченные ранее планы без корректировки на текущий момент - если в годы его молодости это было бы самым высоким сооружением в мире, то к моменту начала осуществления своих планов Гитлер уже был далеко не лидер. Построенный еще в 1931 г. Уильямом Лэмлом небоскреб Эмпайр-Стейт-Билдинг в Нью-Йорке уже насчитывал 102 этажа и имел высоту 380 метров.
Вот так наглядно можно представить здания-гиганты 30-х гг. ХХ века: Купольный дворец на фоне американского “имперского” небоскреба
И вот что удивительно - Гитлер на этот небоскреб вообще не ориентировался как на достойную цель, которую надо было во что бы то ни стало превзойти. Его удручало совсем иное и совсем не там! Советский Союз - вот был достойный ему конкурент для завоевания места под ярким блеском архитектуры.
Значительно больше, чем проблемы реконструкции Берлина, Гитлера до июня 1941 г. тревожил тот факт, что И. В. Сталин собирался воздвигнуть в Москве в честь вождя революции Дворец Советов высотой более 300 метров с монументом В.И. Ленину - да еще и практически уже приступил к реализации своего грандиозного проекта. Гитлер воспринял такое намерение Сталина как убийственное уничтожение своего собственного плана постройки самого большого сооружения в мире (неужели ему никто не говорил об американском небоскребе?).
В конце концов, Гитлер утешился мыслью, что его дворец все-таки будет уникальным: «Ну чего стоит какой-то небоскреб - чуть больше, чуть меньше, чуть выше, чуть ниже. Купол - вот что отличает наше здание от всех остальных!» Ну да, на безрыбье и рак - рыба. Видимо, Гитлер попросту не хотел заниматься плагиатом.
А Сталин разошелся не на шутку, и тут дело касалось не столько самого Дворца Советов, сколько такого же конкретного переформатирования облика столицы Страны Советов. Вот, скорей всего, что и беспокоило Гитлера, американцы-то свои «сити» перекраивать не собирались! А Сталин даже снял рекламный фильм о том, каким станет Москва спустя каких-то там десяток лет. Автору этой статьи удалось увидеть лишь часть этого фильма, но можно сказать: это что-то! Так как эта тема достойна отдельной статьи, остановимся крайне сжато.
Прежде всего, советскими архитекторами планировалось опоясать кольцевые дороги столицы целым рядом архитектурных высоток, этакими своеобразными высотными башнями подобно Кремлю. Кое-что из этого проекта удалось осуществить - всем знаком неповторимый сталинский стиль таких похожих друг на друга высоток, как, например, МИД, МГУ и бывшая гостиница «Украина».
Кроме того, планировалось создать новые транспортные развязки, расширить улицы и обновить их новыми архитектурными шедеврами.
Ну и конечно же, был уже вырыт котлован под Дворец Советов. С ним вообще интересная история. Ранее, до войны 1812 г., на этом месте находился женский монастырь. Царизм не нашел лучшего решения, чем его снести и на освободившемся месте выстроить храм Христа Спасителя в честь победы над Наполеоном, в результате чего, говорят, настоятельница того монастыря в отместку прокляла это место. Как известно, храм во славу победы простоял до середины 30-х годов прошлого века и был снесен Советской властью под этот Дворец. Но и Дворцу не суждено было сбыться - началась Великая Отечественная война.
Проект Дворца Советов в Москве, 30-е гг. ХХ века
Всего же было создано семь макетов Дворца Советов, но ни их, ни чертежи здания война не пощадила. Остались лишь документальные кинопленки и вырытый котлован, который позже было решено использовать как круглогодичный бассейн с подогревом под открытым небом. Но и он просуществовал недолго.
В независимой России на его месте вновь возвели все тот же храм Христа Спасителя.
Один из многочисленных вариантов оформления Красной площади, 30-е гг. ХХ века. Впечатляет, не правда ли? Обратите внимание на два аспекта: храм Василия Блаженного продолжает гармонично вписываться в этот вариант Красной площади и противопоставлен с Дворцом Советов своими размерами, а также сами здания Дворца на двух изображениях несколько отличаются друг от друга. Вполне понятно желание Гитлера уничтожить этот блеск Советского Союза как страны недочеловеков
Шпеер в своих воспоминаниях с особым акцентом отмечал, что лишь только после начала войны с Советским Союзом Гитлер вновь обрел архитектурное спокойствие, ибо мысль о конкуренции Москвы куда больше угнетала его, чем он в том признавался.
«Вот теперь, - сказал Гитлер Шпееру в первые дни войны, - с их небоскребом будет покончено раз и навсегда!»
Ценность развалин пока не видна
Уже менее чем через год, в 1937 г., Шпеер показал Гитлеру чертежи: вид в разрезе, общий вид и первый макет Купольного дворца. А в 1939 г. был изготовлен точный деревянный трехметровый макет здания.
Шпеер представил Гитлеру следующие данные. Внутренняя ротонда здания имела диаметр 250 метров, на высоте в 220 метров можно было увидеть завершение гигантского купола, который уже в 98 метрах от пола начинал закругление по параболе. Причем оформление интерьера предполагалось непритязательным: круглое основание диаметром в 140 метров, по периметру от него тремя ярусами идут трибуны на 30 метров кверху. Венок, состоящий из ста прямоугольных мраморных колонн, имевших в высоту «всего» 24 метра, перебивался как раз напротив входа нишей 50-метровой высоты и 28-метровой ширины, которую предполагалось выложить золотой мозаикой. Перед нишей как единственное скульптурное украшение предполагалось установить на мраморном 14-метровом постаменте позолоченного орла, держащего в когтях увитую дубовыми листьями свастику.
Чуть ниже центра фотографии виден макет рейхстага. За Купольным дворцом располагается водоем. В самом низу снимка видны Бранденбургские ворота. Макет от 1939 г.
По замыслам Гитлера, этот знак величия его рейха одновременно и завершал ту самую Парадную улицу шириной в 120 метров и был как бы ее конечной целью. Где-то под этим знаком находилась трибуна вождя нации, который будет с нее адресовать свои послания народам грядущего рейха.
Шпеер, как он сам пишет, попытался подчеркнуть это место средствами архитектуры, но тут дал себя знать главный изъян отрицания пропорциональности: Гитлера на фоне огромных внутренностей этого сооружения совершенно было бы невозможно заметить.
Снаружи купол походил на зеленую гору 220-метровой высоты, его предстояло обшить патинированными медными листами. Наверху предполагался сорокаметровый стеклянный фонарь с предельно легким металлическим каркасом. А над фонарем восседал на свастике орел. Оптически массу купола поддерживал сплошной ряд двадцатиметровых колонн. Шпеер надеялся, что подобное оформление придаст сооружению масштабы, еще доступные человеческому взгляду. Купольная гора покоилась на квадратной каменной глыбе из светлого гранита, каждая сторона предполагалась длиной в 315 метров, а высотой - в 74. Изящный фриз, по четыре связанных колонны с каннелюрами на каждом из четырех углов и выдвинутый к площади портик должны были подчеркнуть размеры огромного куба, и две скульптуры пятнадцатиметровой высоты стояли по бокам портика.
Снаружи объем здания составлял более 120 миллионов кубических метров, вашингтонский Капитолий уместился бы в нем несколько раз. Поистине, грандиозные цифры и размеры.
Однако, как уже указывалось выше, дворец не являлся продуктом воображения, не имеющим шансов на осуществление. Ибо ради этого большого дворца, равно как и для прочих строений, призванных обрамлять будущую площадь Адольфа Гитлера, уже в 1939 году были снесены по соседству с рейхстагом бесчисленные старые дома, которые загромождали строительное поле, были взяты пробы грунта, изготовлены чертежи с цифровой разметкой, выстроены макеты в пропорциональную друг другу величину. Для переднего фасада уже были затрачены миллионы на покупку гранита, причем не только в Германии, но и, несмотря на недостаток валюты и по особому распоряжению Гитлера, также в Южной Швеции и в Финляндии.
Как и все прочие сооружения на пятикилометровой Парадной улице Гитлера, стройку дворца предполагалось завершить в 1950 году. Поскольку на строительство дворца отводили самый долгий срок, дату торжественной закладки первого камня отнесли на 1940 год.
С технической точки зрения для Шпеера не составляло проблемы без перекрытий воздвигнуть купол диаметром в 250 метров, мостостроители тридцатых годов прошлого века уже умели создавать подобные конструкции из стали или железобетона. Ведущие немецкие статики даже подсчитали, что над таким пролетом вполне можно воздвигнуть массивный свод. В соответствии со своей идеей о «ценности развалин», о которой мы еще поговорим, Шпеер запросто обошелся бы без стали, но тут вдруг засомневался Гитлер: «Ведь нельзя исключить, что авиационная бомба попадет в купол и повредит конструкции. Как вы себе представляете работы при угрозе обвала?» Шпеер согласился, и поэтому они вдвоем смоделировали стальной каркас, к которому предполагалось подвесить внутренний свод купола. Стены, предусматривавшиеся невероятно массивными, совместно с куполом должны были создавать огромное давление, подхватываемое необычайно прочным фундаментом. Инженеры сошлись на идее бетонного куба объемом в три миллиона кубических метров. Желая проверить, справедливы ли их расчеты на то, что глубина погружения в бранденбургский песок составит всего несколько сантиметров, под Берлином был сооружен участок пробного фундамента.
Слухи об этом запланированном гигантском строении стали известны референту по вопросам противовоздушной обороны в министерстве авиации, министерскому советнику Книпферу. Он только что издал инструкции для всех будущих новостроек, которые, чтобы уменьшить воздействие бомбежек, следовало воздвигать на значительном расстоянии друг от друга. А тут, в центре города и рейха, могло вырасти здание, которое будет подниматься над уровнем низких облаков и служить идеальным ориентиром для эскадрилий вражеских бомбардировщиков - прямо как нарочно указывая на расположенный точно к югу и точно к северу правительственный центр. Шпеер поделился с Гитлером своими сомнениями, но тот был настроен оптимистично. «Геринг заверил меня, - сказал Гитлер, - что ни один вражеский самолет не появится над Германией. Словом, не будем из-за этого пересматривать наши планы».
С трех сторон Купольный дворец предполагалось окружить водой, зеркальные эффекты которой были призваны усилить воздействие. Для этой цели нужно было расширить реку Шпрее до размеров озера.
Исходным пунктом в градостроительных замыслах Гитлера была Франция с ее двухкилометровыми Елисейскими полями и пятидесятиметровой Триумфальной аркой, воздвигнутой еще Наполеоном в 1805 году. Ими же обязана своим возникновением гитлеровская идея Большой дуги (на фотографиях макета реконструкции Берлина ее можно заметить), и, наконец, отсюда же черпал Гитлер свое представление о ширине улицы: «Елисейские поля имеют сто метров в ширину, значит, мы должны сделать ее уж, во всяком случае, на двадцать метров шире».
На переднем плане за ж/д вокзалом видна аллея трофейного оружия, за ней - триумфальная арка, далее - 120-метровая улица. В верхней части снимка - Купольный дворец. Макет центра Берлина от 1939 г.
Для осуществления своих замыслов Гитлер через начальника имперской канцелярии Ламмерса издал указ, согласно которому Шпееру предоставлялись неограниченные полномочия с поступлением непосредственно в его подчинение. Ни министр внутренних дел, ни берлинский обер-бургомистр, ни берлинский гауляйтер Геббельс отныне не имели права давать Шпееру какие бы то ни было распоряжения! А 30 января 1937 г. Шпеер вошел в правительство Германии. Не оправдать оказанного ему высокого доверия уже было нельзя.
Основной «изюминкой» идеи Гитлера были крест-накрест пересекавшие Берлин две оси - широченные улицы с севера на юг и с востока на запад. Эти оси предполагалось довести до объездной кольцевой дороги, создав по обе стороны от этих осей новые жилые районы для столицы рейха, население которой, несмотря на одновременную модернизацию внутреннего города, таким образом выросло бы почти вдвое.
Обе оси предполагалось обрамить высокими зданиями административного и торгового назначения, которые уступами переходили бы во все более низкие строения, пока, наконец, не сменятся частными домами среди густой зелени (не правда ли, этот принцип сегодня используется при застройке всех мега-сити?). Благодаря этому стало возможным избежать удушения городского центра с помощью обступающих его традиционным кольцом зон застройки. Эта же схема по радиусам вводила зеленые массивы в самый центр города.
Макет центральной улицы Берлина. Кадр из немецкого пропагандистского фильма. По обелиску справа снимка читатель может сам догадаться, к какой части улицы принадлежит этот фрагмент макета
По одну из сторон такого городского автобана, на каждом из четырех конечных пунктов нового креста двух осей, было оставлено свободное место для аэропорта, Рангсдорфское озеро оставалось быть предназначенным как посадочная площадка для гидросамолетов, ибо, по тогдашним представлениям, им принадлежало будущее. А аэропорт Темпльгоф оказался слишком уж в центре нового плана, и потому его предстояло закрыть и создать на его основе увеселительный парк.
Крест двух осей предстояло дополнить пятью кольцами и семнадцатью выездными шоссе с предусмотренной для них шестидесятиметровой шириной.
Берега р. Шпрее предполагалось переоформить по-новому.
Из первоначального плана Гитлера по созданию весьма бессмысленной с градостроительной точки зрения Парадной улицы Берлина у Шпеера, в ходе работы над ним, возникла новая градостроительная концепция. Исходная идея Гитлера, если сравнивать с всеобъемлющей перепланировкой Шпеера, выглядела более чем скромно! Шпеер многократно превысил гитлеровские представления о масштабах перепланировки. Однако Гитлер без колебания на все соглашался и предоставлял Шпееру полную свободу действий.
Гитлер, этот невиданный доселе тиран, хоть и ощущал себя архитектором, но умел чтить в этой сфере превосходство профессионала, и Шпеера иногда удивляла та его сговорчивость, когда Гитлер поначалу с энтузиазмом отстаивал свое видение того или иного проекта и все же сдавался под напором неопровержимой правоты или фактов своего собеседника. Однако, как это отмечал сам же Шпеер, это не распространялось на политику - диктатор мог позволить себе некоторые слабости, но не более того!
Гитлер в архитектурной студии вместе со Шпеером осматривают макет представительского здания
Из множества запланированных построек в Берлине Шпеер лично сам проектировал лишь площадь перед Купольным дворцом, Южный вокзал и доработал сам дворец. Для остальных новостроек в Берлине Шпеер привлек под свое крыло лучших архитекторов Германии. Такой, на первый взгляд, незначительный объем проектировки зданий в Берлине объяснялся тем, что на Шпеере лежала еще и ответственность по проектировке партийных сооружений в Нюрнберге. Вдобавок следует учесть, что запланированные новостройки требовали невероятной отдачи от каждого архитектора - проектирование гигантских зданий или объемная перепланировка целого города делом было незаурядным. При этом Гитлер досконально помнил те или иные особенности в чертежах каждого архитектора и по прошествии многих месяцев мог досконально вспомнить упущенные изменения, которые те архитекторы по каким-либо причинам не вносили в свои проекты. Например, подобное произошло с олимпийским комитетом при подготовке нового берлинского стадиона к играм 1936 г. - его требования о замене стеклянных перегородок на бетон не были выполнены. В результате Шпееру пришлось за одну ночь продумать изменения в план и представить его на рассмотрение Гитлеру. Тот остался доволен.
Но градостроительная идея Гитлера имела свою основную побочную сторону - для него идея перестройки Берлина была декоративным элементом его власти и его наследия, при этом он нисколько не интересовался практичностью и удобством самих жителей своего будущего детища. Страсть к монументальным строениям оставляла его равнодушным к транспортным развязкам, жилым кварталам и паркам. Социальный аспект его не интересовал. Напротив, его заместитель по партии был более приземлен в проблемах - Гесс интересовался лишь жилищным строительством и пренебрегал репрезентативной частью планировки. Иногда Гитлер требовал от Шпеера показать ему чертежи и до двух-трех ночи обсуждал с ним каждую деталь. Больше всего Гитлера привлекал, естественно, макет Берлина.
Его волнение достигало апогея, когда устанавливали новую модель и с помощью прожекторов освещали ее в направлении солнца. Как правило, модели изготавливались в масштабе 1:10, краснодеревщики обрабатывали их до мельчайших деталей и раскрашивали в соответствии с цветом будущего материала. Так можно было постепенно составлять целые участки большой новой улицы, и таким образом получалось пространственное впечатление о домах, которым суждено было стать реальностью следующего десятилетия. Каждая модель улицы могла простираться до 30 метров сквозь бывшие выставочные залы берлинской Академии искусств. Каждая часть макета улицы или квартала располагалась на подвижном столе. В любом месте Гитлер мог таким образом «войти» в свою улицу, чтобы увидеть ее будущее воздействие. Для этого он почти опускался на колени, глаза - на миллиметр над уровнем макета, чтобы получить верное представление. Один из ближайших сотрудников Шпеера следующим образом выразил впечатление, которое производила на него эта странная расстановка сил: «А знаете, что вы такое? Вы несчастная любовь Гитлера!» И лишь немногие посетители имели доступ к этим строго охраняемым от любопытных глаз помещениям. Отец Шпеера, по приглашению Гитлера, также имел «счастье» посмотреть работы своего знаменитого сына. При виде макетов он пожал плечами и позже передал сыну свое впечатление: «Безумие, да и только».
Автор Д. И. Любченко
Источник - www.science-techno.ru
Интересно также о моем посте - "Да ладно вам, Шпеер". История архитектора Гитлера, который поздно понял, с кем связался. Серия 1 и Серия 2