Взгляд кверх ногами
Летом жена купила в арабской лавочке в Иерусалиме две майки на подарки. На одной из них был банально нарисован Иерусалим - она в итоге досталась племяннику. На другой был написан некий текст на непонятном языке, чем-то похожем на иврит - продавец сказал жене, что это просто алфавит. Методом исключения эта майка досталась мне.
И вот, в первый день в Эммаусе перед мессой жена всучивает ее мне - дабы прилично смотрелся. Я говорю, что не люблю одевать то, смысла чего я не понимаю, и вспоминаю давнюю советскую байку о девочке из какого-то портового города, которой иностранный моряк подарил майку с надписью по-заграничному: «Я - дурак, не понимающий по-английски» (что поделать - барышня действительно не понимала). Жена настаивает, что в этой маечке я буду выглядеть особенно благочестиво. Ну, ладно.
После мессы за общей трапезой мы спросили соседку по столу, не знает ли она, что бы это значило (она изучает иудаику и вообще долго где-то преподавала что-то гуманитарное). Она аккуратно говорит, что это, скорее всего, не иврит, а английский, только перевернутый. Мы как-то на это не реагируем - ну, английский и английский. После трапезы за всеобщей помойкой посуды жена спрашивает еще кого-то - им оказался священник - бывший хиппарь и рок-музыкант. Тот разъясняет, наконец, для непонятливых и сам приходит в большой восторг - на майке написано нечто весьма нелестное в адрес того, кто догадается взглянуть на нее кверх ногами. Особая пикантность заключалась в том, что я был в ней на мессе, а Всевышний, по определению, умеет читать на всех языках и в любом направлении (вопрос только, а Ему это надо - читать всякие глупости?). В старые добрые времена меня, наверно, стоило бы на всякий случай сжечь на костре, но тут священник-хиппарь предложил только каждую мою новую маечку (а я питаю слабость из каждой поездки привозить какую-нибудь прикольную маечку) побрызгать святой водой и посмотреть, что из нее вылезет. В общем народ впал в энтузиазм и стал разглядывать меня, как шимпанзе в зоопарке. Я побыстрее выскочил переодеваться, к большому разочарованию хиппаря-священника, который как раз собирался сбегать за фотоаппаратом, и еще одной монахини, которая в это время на что-то отвлеклась и вообще не видела, чему народ так радовался.
Вот и смейся над глупыми портовыми девочками - «из них же первый есмь аз!»
И вот, в первый день в Эммаусе перед мессой жена всучивает ее мне - дабы прилично смотрелся. Я говорю, что не люблю одевать то, смысла чего я не понимаю, и вспоминаю давнюю советскую байку о девочке из какого-то портового города, которой иностранный моряк подарил майку с надписью по-заграничному: «Я - дурак, не понимающий по-английски» (что поделать - барышня действительно не понимала). Жена настаивает, что в этой маечке я буду выглядеть особенно благочестиво. Ну, ладно.
После мессы за общей трапезой мы спросили соседку по столу, не знает ли она, что бы это значило (она изучает иудаику и вообще долго где-то преподавала что-то гуманитарное). Она аккуратно говорит, что это, скорее всего, не иврит, а английский, только перевернутый. Мы как-то на это не реагируем - ну, английский и английский. После трапезы за всеобщей помойкой посуды жена спрашивает еще кого-то - им оказался священник - бывший хиппарь и рок-музыкант. Тот разъясняет, наконец, для непонятливых и сам приходит в большой восторг - на майке написано нечто весьма нелестное в адрес того, кто догадается взглянуть на нее кверх ногами. Особая пикантность заключалась в том, что я был в ней на мессе, а Всевышний, по определению, умеет читать на всех языках и в любом направлении (вопрос только, а Ему это надо - читать всякие глупости?). В старые добрые времена меня, наверно, стоило бы на всякий случай сжечь на костре, но тут священник-хиппарь предложил только каждую мою новую маечку (а я питаю слабость из каждой поездки привозить какую-нибудь прикольную маечку) побрызгать святой водой и посмотреть, что из нее вылезет. В общем народ впал в энтузиазм и стал разглядывать меня, как шимпанзе в зоопарке. Я побыстрее выскочил переодеваться, к большому разочарованию хиппаря-священника, который как раз собирался сбегать за фотоаппаратом, и еще одной монахини, которая в это время на что-то отвлеклась и вообще не видела, чему народ так радовался.
Вот и смейся над глупыми портовыми девочками - «из них же первый есмь аз!»