Жизнь и судьба кадета Ветвицкого.
Вольский кадет Георгий Ветвицкий ничем особенным не прославился, имя его известно разве что только родственникам и дотошным историкам-краеведам. Однако в жизни Георгия Михайловича и истории его семьи отразилась как в капле воды судьба огромной страны, которая была Российской Империей, потом стала Советским Союзом, страны, которая пережила гонения на веру и жестокую войну. Все трудное, что выпадало на долю Родины, Георгий Ветвицкий испытал. О нем и о тех, кого он знал и любил, можно написать целую эпопею.
Обложка журнала «Волец»
Одним из постоянных авторов журнала "Волец" был воспитанник кадетского корпуса Георгий Ветвицкий. Он был потомственным военным. Его отец, дед и прадед были офицерами, начинавшими свое образование в Оренбургской военной прогимназии, которая, как и Вольская, считалась исправительным заведением. Как отмечал в своих воспоминаниях Г.М. Ветвицкий, несмотря на строгость устава и жесткое отношение к воспитанникам "подрастающее поколение отважно пронесло все лишения суровой жизни и выходило оттуда закаленными и сильным, и вступало в военную жизнь через военные юнкерские училища, образуя корпорацию кадрового офицерства".
Детство и отрочество.
Отец Георгия Ветвицкого Михаил Григорьевич Ветвицкий в чине прапорщика начинал воинскую службу вторым адъютантом командующего Туркестанской стрелковой бригадой полковника А.Н. Куропаткина. Независимый нрав вчерашнего юнкера пришелся не по вкусу будущему военному министру, и, менее чем через год, Михаил Ветвицкий был откомандирован в воинскую часть, расположенную в окрестностях Самарканда. В этом глухом гарнизоне Михаил Ветвицкий дожидался следующего чина долгих одиннадцать лет. Только в 1891 г. его производят в подпоручики и по просьбе отца переводят в Астрахань, где в то время жила семья Ветвицких.
Здесь Михаила Ветвицкого ожидала встреча с будущей женой, дочерью астраханского купца Ефима Краснова Варварой. К моменту встречи Варенька Краснова считалась невестой старшего брата Михаила - Семена. Однако вспыхнувшая с первого взгляда любовь заставила родителей изменить семейные планы. Как пишет Г.М. Ветвицкий, "проснувшись в первое же утро после свадьбы Варенька не нашла возле себя милого друга, Михаил явился уже поздно с призового стрельбища и принес именные мужские золотые часы, которые он тотчас же подарил любимой жене, пообещав обменять их у ювелира на дамские".
Михаил Георгиевич и Варвара Ефимовна Ветвицкие
В Астрахани родились старшие дети Ветвицких дочь Нина (1893 г.) и сын Сергей (1895 г). В соответствии с семейной традицией он стал офицером, получив образование в Константиновском артиллерийском училище. Юнкеров-константиновцев воспитанники иных училищ звали «констапупами». Знаменитая армейская песня «Журавель» отзывалась о них не особенно лестно:
Кто невежлив, глуп и туп?
Это юнкер констапуп…
Сергей и Нина - старшие дети М.Г. и В.Е. Ветвицких
Однако в революционное время невежливые «констапупы» оказались доблестными воинами, не изменившими присяге. Уже в декабре 1917 года около двухсот юнкеров-константиновцев нелегально отправились на Дон и влились в только что образованную Добровольческую армию. Среди них оказался и Сергей Михайлович Ветвицкий, выпущенный из училища ускоренным курсом в 1914 году. Почти с самого начала Великой войны он находился на фронте, был любимцем солдат, в 1918 году на солдатском собрании был единодушно выбран командиром. В 1919 году с армией Деникина Сергей Ветвицкий ушел из Крыма в Турцию, вместе с подчиненными оказался в лагере в Галлиполи, потом жил в Греции, Париже. Связь семьи с ним оборвалась в 1937 году и дальнейшая его судьба неизвестна.
Подвигу своего любимого брата Георгий Ветвицкий посвятил одно из лучших своих стихотворений. Написанное в конце 1917 г. оно озаглавлено просто и ласково: «Сережа».
Я узнаю тебя в шумящем взмахе крыльев,
Парящим в облаках над собственной землёй,
И в лязге боевых машин, покрытых пылью,
И в грохоте пальбы, навеянных войной.
-----------------------------------------------------------------
Рождая взрывов гром в артиллерийском бое,
Могучей поступью идут твои полки!
И рушатся давно подгнившие устои,
Которые ввели большевики!
Сергей Михайлович Ветвицкий (первый ряд в середине)
В Астрахани чета Ветвицких подружилась с семьей военного коменданта станции Астрахань Ефима Кондратьевича Захаренко. Получив назначение в Саратов, он нашел место и для Ветвицкого, который в чине штабс-капитана был назначен командиром роты расквартированного в Саратове 186-го пехотного Асландузского полка.
Продажи Варшавского имения, полученного женой Захаренко после смерти бабушки, позволила приобрести новое имение в Рокотовке, ближайшем предместье Саратова. Огромный сад был лучшим его украшением. Ефим Кондратьевич Захаренко, служивший впоследствии военным комендантом станции Саратов, был очень энергичным человеком. Очень скоро имение в Рокотовке превратилось в образцовое хозяйство, которым с любовью занималась жена Захаренко. Георгий Михайлович Ветвицкий навсегда сохранил в сердце память о теплом, уютном мире, который, казалось, не могли поколебать никакие общественные потрясения. «Весь этот дом и усадьба, - писал в своих воспоминаниях, - с садом, конюшня с выездным фаэтоном-коляской, птичий двор с индюшками, гусями, утками, и курами, как и павлин на заборе и зеленый говорящий попугай в клетке, рояль, пианино и множество струнных музыкальных инструментов, удобные кресла- качалки, и все, что здесь кипело-бурлило,- это все ютилось вокруг доброй хозяйки дома, толстущей и добродушнейшей Марьи Николаевны».
Здесь же на Кумысной поляне купил несколько дач друг Захаренко штабс-капитан М.Г. Ветвицкий. Дачи, которые арендовали пациенты расположенной здесь же кумысолечебницы, хотя и не приносили большого дохода, позволяли молодой семье жить вполне безбедно.
В Саратове в семье Ветвицких появились еще трое сыновей: Борис (1898 г.), Георгий (1901 г.) и Анатолий (1903 г.). Было еще двое детей, умерших в младенчестве.
Самые светлые воспоминания Георгия Михайловича Ветвицкого связаны с Кумысной поляной. «С высокой горы, - пишет он в автобиографической повести, - простирались далекие виды на большой каменный город и величественную Волгу, а позади, начинались леса. Проезжая дорога уходила просекой внутрь и выходила на Баландинский трап.
Вдаль бежали телефоника столбы, чудеса провода, то громыхал, то мягко тонули в пыли окованные колёса телег, бричек, лошади и пели волжские пески, проезжая лужицы, или заунывно тянули свои молитвы татары, но ничто не могло заглушить звонкого щебетания птиц: трясогузки свиста виц-виц, синица, удоды, перепелки, утицы, зяблика, а в небе парил орел…. Сережа и Нина - старшие дети капитана выехали верхом с конного двора на прогулку на Сером и Снегурочке.
Отбивая окованными копытами такт, кони, раскачиваясь, удалились по дороге, пересекая поляну, скрылись за лесом.
На большой террасе крайнего номера трое мальчиков - младшие дети капитана сговаривались идти в лес для исследования троп и каменоломен, которые они же открыли во время предшествующих своих путешествий.
Они забрали с собой перочинные ножи, спички и сверток с пышками, их путешествие, которое они совершали на палочках верхом,- было очень интересным, заманчивым и обещало купание в дальних прудах.
До Рокотовки было расстояние в 12 километров, дорога от Кумысной Поляны вела мимо замка католического архиерея и уходила безлесными засеянными полянами в равнинную даль. Местами встречались одинокие кущи деревьев, трепетавшие листьями на знойном степном ветру, а дорога всё шла, шла и вела, казалось, к горизонту. Облака низко спускались к земле и белели. Если пройти эту гору, то она обрывистым спуском с крутой горы, та которой, когда прогоняли стадо коз и овец, поднимало целое облако густой пыли, а из него далеко слышалось разноголосое громкое блеяние невидимого движения стада»
Семья Ветвицких на Кумысной поляне
В противоположной стороне от Кумысной поляны располагался Спасо-Преображенский монастырь. С 1906 г. здесь проживал горбатый послушник Владимир Парфенов, в будущем епископ Аткарский Николай, которому в будущем предстояло сыграть важную роль в жизни семьи Ветвицких. Уже в первые годы после пострига у инока Николая проявились редкие духовные дарования сострадания и прозорливости. Многие жители Саратова приходили в Свято-Алексеевский (с 1911 г. Николо-Тихоновский) скит монастыря для того, чтобы услышать наставление молодого монаха, которого хотелось называть старцем.
Безоблачное счастье Ветвицких продолжалось недолго. Не дожив и до сорока пяти лет, от скоротечной чахотки скончался глава семьи Михаил Григорьевич Ветвицкий (около 1904 г.). Осиротевшая семья офицера не была забыта государством. Жена Варвара Ефимовна получила пенсию. Дети - право на бесплатное военное образование. Так все мальчики Ветвицкие оказались в военных учебных заведениях. Старший - Сергей поступил в Константиновское артиллерийское училище Санкт-Петербурга, младшие Борис, Георгий и Анатолий в Вольский Кадетский корпус.
Воспитанники Вольского Кадетского Корпуса Борис, Георгий и Анатолий Ветвицкие
Младший Анатолий, поступивший в Корпус незадолго перед революцией, не успел получить военное образование. Судьба его сложилась наиболее благополучно. Окончив Ленинградский политехнический институт, он работал на заводе ЗиЛ в Москве. В 1941 году эвакуировал завод, был начальником ремонтного цеха. Закончил свою трудовую деятельность в Министерстве автомобильной промышленности. У него было трое детей: Михаил, Нина и Георгий.
Старший Борис по окончании Вольского кадетского корпуса участвовал в Первой мировой войне. После революции некоторое время жил в Саратове, был духовным чадом епископа Николая (Парфенова), затем жил в Москве, занимался живописью. После ареста своего духовного отца вместе с женой Матроной Георгиевной духовно окормлялся у епископа Арсения (Жадановского). Жизнь Бориса Михайловича была недолгой. В 1939 г. он умирает от туберкулеза вместе со своей дочерью Варварой. Матрона Георгиевна до конца своих дней жила с семьей сына Алексея Борисовича Ветвицкого, его женой Марианной Викторовной и внуками Петром и Павлом. После войны их духовником становится отец Иоанн (Крестьянкин)...
Полностью биографию кадета Ветвицкого можно прочесть ЗДЕСЬ.