Упредившие Акунина
Попробуйте определить жанр книги Романа Пересветова «Тайны выцветших строк» по эпизоду, открывающему одну из глав. В больницу к умирающему приходит его лучший ученик и учитель, фактически на смертном одре, рассказывает ему про тайну, которая уже не первый век смущает посвященных. Ученик в замешательстве:
- Все это и в самом деле очень увлекательно, Михаил Дмитриевич. Но, берясь за такую работу, надо обладать способностями, по крайней мере, Шерлока Холмса.
- Ваша задача, мой друг, значительно труднее…
Через три дня учитель скончался, а ученик к разгадке тайны смог приступить лишь через несколько лет - разговор происходил 16 января 1941 года, и через несколько месяцев талантливый студент ушел добровольцем на фронт.
Подозрения появились? Или еще сомневаетесь? Тогда вот вам еще отрывок:
«Мацъ щы томащсь нменсышви нугипу ромьлтую катохе н инледь топгашвн тъпичу лню арипъ». Прочесть эту надпись было нетрудно, так как она была составлена по наиболее простому способу тайнописания, называвшемуся «тарабарской грамотой»…
Все еще сомневаетесь? Хорошо - последняя подсказка:
«Предприимчивый швед сумел получить нужные ему сведения от одного предателя в составе русской делегации, и об этой своей удаче он с удовлетворением доносил шведскому королю: «Оный субъект, хотя русский, но … (в этом месте пять слов было написано тайнописью) обещался и впредь извещать меня обо всем…».
Ну да, практически угадали. Книгу Пересветова, впервые изданную более полувека назад, в 1961 году, и впрямь можно назвать детективом, причем из лучших. Все необходимые составляющие наличествуют - тайны, загадки, шпионы, похитители, сыщики, свидетели, сокровища, открытия и разоблачения. Вот только с погонями и драками проблемы.
Потому что на самом деле книга Пересветова посвящена научной дисциплине, именуемой «источниковедение». То бишь - документам.
И не надо сомнений - ну что интересного можно написать про бумажки? Как ни странно, многие до сих пор не подозревают, что труд историка ничем не отличается от работы следователя, разве что историку приходится посложнее - он расследует дела, многолетней, если не многовековой давности. Поди-ка найди доказательства или добудь свидетельские показания. Однако - справляются.
Учебник истории - есть не что иное, как сводка самых громких дел, раскрытых нашими сыщиками.
Вот только попадают туда, как правило, только «приговоры суда», а сам ход расследования, детективная интрига, остается за кадром. А ведь поиск часто не менее интересен, чем результат. Вспомните знаменитую «Загадку Н.Ф.И.» Ираклия Андроникова, и скажите, положа руку на сердце - так ли для вас важно, кому на самом деле было посвящено это стихотворение? Главное, как в старом анекдоте: «Но сам процесс…».
Книги Пересветова были в конце 60-х не менее популярны, чем рассказы Андроникова. Но с ними тоже приключилась почти детективная история. Несмотря на то, что и «Тайны выцветших строк», и сейчас практически недоступная «По следам находок и утрат» стали бестселлерами, их упорно не переиздавали - почти полвека, только в 2006 "Тайны выцветших строк" вышли в "Азбуке". Замдиректора Российского Государственного архива древних актов Юрий Эскин, сам ставший историком под впечатлением от этих книг, с горечью жаловался: «Я с несколькими издателями говорил, чтобы переиздали эти книги, они блестящие. Но пока результатов не видно, и жалко, что никто не заинтересовался, а это настоящее».
Действительно - настоящее. Достаточно вспомнить, что именно после «Тайн выцветших строк» в нашем обществе вновь поднялась волна интереса к судьбе Либереи, утраченной библиотеки Ивана Грозного. Так что не будь этих сочинений - не факт, что мы имели бы сейчас акунинский «Алтын-толобас».
Однако блестящим рассказом о тайнах пропащей книжной сокровищницы Пересветов не ограничился. В его работе и история о загадочной двойной редакторской правке последнего тома первого русского капитального труда по всемирной истории - «Лицевого свода» (именно ею просил заняться умирающий профессор Приселков студента 4 курса истфака ЛГУ Даниила Альшица). И похождения шпиона, предателя и создателя капитального труда о царствовании Алексея Михайловича сына боярского Григория Котошихина, ставшего в итоге наглядным пособием. И рассказ о том, каким образом и зачем шифровали тексты в допетровской Руси, и пропавший архив Запорожской Сечи, и уголовное дело Стеньки Разина, и многое другое.
Кстати, вышеприведенная «тарабарщина» или «литторея» расшифровывается довольно банально - в последней строчке книги духовного содержания «Порог» переписчик написал всего лишь «Рад бысть корабль преплывши пучину морьскую, такоже и писець кончавши кънигу сию аминь». Но это детский сад - в литторее просто одни буквы заменяются другими. Были у наших предков куда более мудреные способы шифровки. К примеру, расшифровать подпись под восьмиаршинным свитком 1643 года - «ррррр ааааа аааа о iiiiiiiiii ъ» не смогут и современные криптографы - для этого необходимы специальные исторические знания. Но эту отгадку уже ищите в книге.