Краткая Энциклопедия Ответственного Работника (1)
Дорогая редакция!
Я, конечно, не писатель, я простой приёмщик макулатуры, но человек любопытливый и люблю иногда в хозяйстве своём покопаться. Чего мне только не сдают! Я бы вам порассказал, но знаю, что люди вы занятые, да и макулатуры, в журнале-то работая, перевидали не менее моего. Так что мы где-то даже коллеги.
Не так давно мне на пункт привезли полторы тонны дел из медицинского архива. Ничего интересного я там не нашёл, кроме разве что одной папочки. Кто-то, видать, у них оплошал, потому как гриф на ней был очень серьёзный - «Хранить вечно». Возвращать папку в архив - дело гиблое: они уже показали, какие из них хозяева, а у меня она, сами понимаете, не залежалась бы. Вот и решил я послать её в место понадёжней.
Сама-то папочка дрянь была, бымажки все отсырели, а кое-что и крысами поедено; но сестра моя Ксения - она теперь без работы, а раньше машинисткой служила - перепечатала, что разобрать сумела. Ну, если какая ошибочка вышла - не обессудьте.
А вы уж пристройте это дело по назначению, не то как бы ещё какой промашки не вышло.
Ваш постоянный читатель Федот Листов
P.S. Сестра моя Ксения кланяется вам и извиняется; говорит, что под конец совсем ничего прочесть не могла: чернила все расплылись, а по слову на страницу перепечатывать - только бумагу переводить. Ф.Л.
***
Главному редактору газеты «Местная Правда» Дельскому С.С.
Уважаемый редактор!
Оригинал «Энциклопедии», выдержки из которой я предлагаю вашему вниманию, попал мне в руки вполне случайно. Находясь в гостях у неблизкой знакомой и ища, чем занять время, пока хозяйка колдует на кухне, я вытащил из шкафа первую попавшуюся толстую книгу (к которым, каюсь, питаю пристрастие) и, как говорится, попал пальцем в небо. Раскрыв её наугад, я первую минуту читал по инерции, тупо пережёвывая все эти архаизмы, кацеляризмы, сокращения, сноски, пока до меня не дошёл наконец настоящий смысл очередной садистски-витиеватой фразы. И тут же я осознал, что я не могу, не смею, не должен читать эту книгу, что ни авторам «Энциклопедии», ни тем, кому она предназначена, в кошмарном сне не могло присниться, что кому бы то ни было не из их числа выпадет возможность её читать. Да что там читать - даже видеть её, знать о ней было бы чудовищным происшествием для них и невероятной удачей для нас.
Но ведь вот она, передо мной, и я не сплю! Что было делать? Украсть её и улизнуть? - это ниже моего достоинства. И колебаться не время. Слава Богу, блокнот и ручка были при мне. Но… Полчаса, много сорок минут был в моих руках этот фолиант. Будь я порасторопней и повнимательней, не забудь я превзойдённую когда-то так мучительно стенографию,- конечно, удалось бы мне выписать и запомнить побольше, но увы - не судьба.
Рассохшийся как скамейка старик, прадед моей знакомой, вышедший недавно на пенсию, как она мне после сказала, в возрасте 87 лет, этот осыпающийся на ходу старик, только войдя ко мне в комнату и не поняв даже, но почуяв, какую книгу я так лихорадочно листаю, вдруг проявил такую взрывную эмоциональность и прыть, что я, человек не больно-то робкий, просто-таки опешил. Негодование его было так искренне, а характерные идиоматические обороты столь изощрённы, что я и слова сказать не сумел, как фолиант был выдран из рук моих и вместе со страриком энергично прошаркал вон.
И лишь недели спустя я вполне осознал, что потерял. Стремясь исправить оплошность, я занялся поисками, продолжавшимися около года, но не принесшими успеха невзирая на известные мне выходные данные и огромный тираж издания.
Нет, сниться он мне не начал, но как въяве порою вставал этот том перед моим мысленным взором: трепетно залистанный, со следами экстатического слюноотделения и эротическими потёртостями на излюбленных страницах… А чтоб тебе пусто было, венский шаман!
Я должен отметить некоторые особенности бывшего в моих руках оригинала.
В выходных данных фигурировали поразительные цифры: это было уже 97-е издание «Энциклопедии», тираж его - 700 тыс. нумерованных экземпляров; параллельный тираж на 116 языках народов мира, в том числе на 6 мёртвых; объём тома 1452 страницы. Рисовая бумага, золотой обрез, чёрной кожи переплёт, золотое тиснение - о, это была действительно Книга!
Удивил меня шрифт: крупный, жирный, словно нарочно приспособленный для чтения вслух и зазубривания, но снабжённый при этом элементами то ли поздней готики, то ли кириллического устава. Догадываюсь, какому образцу подражали издатели «Энциклопедии», но много ли стоят мои догадки!
Я вынужден просить прощения за то, что расставил статьи не в алфавитном порядке, как в оригинале, но следуя изворотам мысли авторов и прихотливой моей ассоциативной памяти.
Весьма сожалею, что выдержки получились столь незначительными по объёму: хотя и была у меня возможность что-то додумать, дофантазировать - но прилыгивать не в моих правилах. Я осмелился лишь представить собственный вариант расшифровки текста в статье «Цель», опираясь на реакцию одного моего приятеля, начинающего чиновника, которому расшифровка эта была показана, скрежетом зубов и побелением костяшек пальцев в кулаках подтвердившего, как хочется думать, мою правоту. Впрочем, я не психолог и не физиогномист, а потому настаивать на своём понимании этого места не стал бы.
Если редакция найдёт возможным опубликовать эти выдержки, я просил бы вас присовокупить к ним следующее обращение к читателям.
Я прошу откликнуться всех, кто когда-либо просто держал оригинал «Энциклопедии» в руках, или - и это ведь не так невероятно! - читал его более подробно. Кто-то вспомнит отдельные статьи, кто-то даже будет в состоянии изложить их близко к тексту. Запишите ваши воспоминания о прочитанном и отправьте их в адрес редакции, и - чем чёрт не шутит! - совместными усилиями нам удастся осуществить своё, народное издание «Энциклопедии», конечно, не такое полное и роскошное, как оригинал, но куда как более доступное.
Я отдаю себе отчёт в том, сколь кропотлив и, главное, небезопасен будет наш труд, но упустить выпавший нам шанс мы не вправе.
С уважением Андрей Незванный
Я, конечно, не писатель, я простой приёмщик макулатуры, но человек любопытливый и люблю иногда в хозяйстве своём покопаться. Чего мне только не сдают! Я бы вам порассказал, но знаю, что люди вы занятые, да и макулатуры, в журнале-то работая, перевидали не менее моего. Так что мы где-то даже коллеги.
Не так давно мне на пункт привезли полторы тонны дел из медицинского архива. Ничего интересного я там не нашёл, кроме разве что одной папочки. Кто-то, видать, у них оплошал, потому как гриф на ней был очень серьёзный - «Хранить вечно». Возвращать папку в архив - дело гиблое: они уже показали, какие из них хозяева, а у меня она, сами понимаете, не залежалась бы. Вот и решил я послать её в место понадёжней.
Сама-то папочка дрянь была, бымажки все отсырели, а кое-что и крысами поедено; но сестра моя Ксения - она теперь без работы, а раньше машинисткой служила - перепечатала, что разобрать сумела. Ну, если какая ошибочка вышла - не обессудьте.
А вы уж пристройте это дело по назначению, не то как бы ещё какой промашки не вышло.
Ваш постоянный читатель Федот Листов
P.S. Сестра моя Ксения кланяется вам и извиняется; говорит, что под конец совсем ничего прочесть не могла: чернила все расплылись, а по слову на страницу перепечатывать - только бумагу переводить. Ф.Л.
***
Главному редактору газеты «Местная Правда» Дельскому С.С.
Уважаемый редактор!
Оригинал «Энциклопедии», выдержки из которой я предлагаю вашему вниманию, попал мне в руки вполне случайно. Находясь в гостях у неблизкой знакомой и ища, чем занять время, пока хозяйка колдует на кухне, я вытащил из шкафа первую попавшуюся толстую книгу (к которым, каюсь, питаю пристрастие) и, как говорится, попал пальцем в небо. Раскрыв её наугад, я первую минуту читал по инерции, тупо пережёвывая все эти архаизмы, кацеляризмы, сокращения, сноски, пока до меня не дошёл наконец настоящий смысл очередной садистски-витиеватой фразы. И тут же я осознал, что я не могу, не смею, не должен читать эту книгу, что ни авторам «Энциклопедии», ни тем, кому она предназначена, в кошмарном сне не могло присниться, что кому бы то ни было не из их числа выпадет возможность её читать. Да что там читать - даже видеть её, знать о ней было бы чудовищным происшествием для них и невероятной удачей для нас.
Но ведь вот она, передо мной, и я не сплю! Что было делать? Украсть её и улизнуть? - это ниже моего достоинства. И колебаться не время. Слава Богу, блокнот и ручка были при мне. Но… Полчаса, много сорок минут был в моих руках этот фолиант. Будь я порасторопней и повнимательней, не забудь я превзойдённую когда-то так мучительно стенографию,- конечно, удалось бы мне выписать и запомнить побольше, но увы - не судьба.
Рассохшийся как скамейка старик, прадед моей знакомой, вышедший недавно на пенсию, как она мне после сказала, в возрасте 87 лет, этот осыпающийся на ходу старик, только войдя ко мне в комнату и не поняв даже, но почуяв, какую книгу я так лихорадочно листаю, вдруг проявил такую взрывную эмоциональность и прыть, что я, человек не больно-то робкий, просто-таки опешил. Негодование его было так искренне, а характерные идиоматические обороты столь изощрённы, что я и слова сказать не сумел, как фолиант был выдран из рук моих и вместе со страриком энергично прошаркал вон.
И лишь недели спустя я вполне осознал, что потерял. Стремясь исправить оплошность, я занялся поисками, продолжавшимися около года, но не принесшими успеха невзирая на известные мне выходные данные и огромный тираж издания.
Нет, сниться он мне не начал, но как въяве порою вставал этот том перед моим мысленным взором: трепетно залистанный, со следами экстатического слюноотделения и эротическими потёртостями на излюбленных страницах… А чтоб тебе пусто было, венский шаман!
Я должен отметить некоторые особенности бывшего в моих руках оригинала.
В выходных данных фигурировали поразительные цифры: это было уже 97-е издание «Энциклопедии», тираж его - 700 тыс. нумерованных экземпляров; параллельный тираж на 116 языках народов мира, в том числе на 6 мёртвых; объём тома 1452 страницы. Рисовая бумага, золотой обрез, чёрной кожи переплёт, золотое тиснение - о, это была действительно Книга!
Удивил меня шрифт: крупный, жирный, словно нарочно приспособленный для чтения вслух и зазубривания, но снабжённый при этом элементами то ли поздней готики, то ли кириллического устава. Догадываюсь, какому образцу подражали издатели «Энциклопедии», но много ли стоят мои догадки!
Я вынужден просить прощения за то, что расставил статьи не в алфавитном порядке, как в оригинале, но следуя изворотам мысли авторов и прихотливой моей ассоциативной памяти.
Весьма сожалею, что выдержки получились столь незначительными по объёму: хотя и была у меня возможность что-то додумать, дофантазировать - но прилыгивать не в моих правилах. Я осмелился лишь представить собственный вариант расшифровки текста в статье «Цель», опираясь на реакцию одного моего приятеля, начинающего чиновника, которому расшифровка эта была показана, скрежетом зубов и побелением костяшек пальцев в кулаках подтвердившего, как хочется думать, мою правоту. Впрочем, я не психолог и не физиогномист, а потому настаивать на своём понимании этого места не стал бы.
Если редакция найдёт возможным опубликовать эти выдержки, я просил бы вас присовокупить к ним следующее обращение к читателям.
Я прошу откликнуться всех, кто когда-либо просто держал оригинал «Энциклопедии» в руках, или - и это ведь не так невероятно! - читал его более подробно. Кто-то вспомнит отдельные статьи, кто-то даже будет в состоянии изложить их близко к тексту. Запишите ваши воспоминания о прочитанном и отправьте их в адрес редакции, и - чем чёрт не шутит! - совместными усилиями нам удастся осуществить своё, народное издание «Энциклопедии», конечно, не такое полное и роскошное, как оригинал, но куда как более доступное.
Я отдаю себе отчёт в том, сколь кропотлив и, главное, небезопасен будет наш труд, но упустить выпавший нам шанс мы не вправе.
С уважением Андрей Незванный