ЗА ГОД
Публицистические итоги 2014 года. Весна.
Лучшие тексты марта
Текстом месяца в марте стала «Крымская речь» Путина.
Во-первых, э то действительно, без преувеличения, исторический документ. Во-вторых, она на самом деле очень хорошо написана. Текст этот настолько содержательный, что трудно было бы вычленить в нем некую одну, ключевую формулировку, поэтому вместо обширной цитаты пройдусь по основным тезисам.
О Крыме:
«В Крыму буквально всё пронизано нашей общей историей и гордостью».
Крещение Владимира, русско-турецкие войны, Крымская война, великая отечественная. То, что перечисление русского измерения крымской истории начинается с князя Владимира, с «Корсунской легенды»
После революции большевики руководствуясь собственными соображениями «включили в состав Украинской союзной республики значительные территории исторического юга России. … и сегодня это современный юго-восток Украины»
Этот тезис своим происхождением и популярностью во многом обязан Владимиру Корнилову и его книге «Донецко-криворожская» республика. Именно она стала тем нарративом который объясняет трансформацию Новороссии в Юго-Восточную Украину.
О процедуре:
«16 марта в Крыму состоялся референдум, он прошёл в полном соответствии с демократическими процедурами и международно-правовыми нормами».
«Вооружённые Силы России не входили в Крым, они там уже и так находились в соответствии с международным договором».
«Общее международное право не содержит какого-либо применимого запрета на провозглашение независимости».(цитата из решения Международного суда ООН по Косово)
Т.е. все, что произошло в Крыму, соответствует международному праву. Это словосочетание использовано в тексте 7 раз. Обоснованию этого тезиса посвящена значительная часть текста. Это очень важно для Путина, ведь он консерватор, а не революционер. Он хочет всегда сохранять хотя бы формальную легитимность всех процедур.
О русских:
«русский народ стал одним из самых больших, если не сказать, самым большим разделённым народом в мире»
«надо тоже откровенно признать, что и сама Россия, запустив парад суверенитетов, способствовала развалу Советского Союза»
О Майдане:
«хорошо понимаю тех, кто с мирными лозунгами вышел на майдан, выступая против коррупции, неэффективного госуправления, бедности»
О внешнеполитическом военно-стратегическом контексте:
«Россия оказалась на рубеже, от которого не могла уже отступить».
переворот на Украине стал последней каплей наступления на Россию в рамках монополярного мира. Бобмбежки Югославии, Расширение НАТО, выход из договора по ПРО, «цветные революции». Последней каплей стал майдан.
Об Украине:
«Не верьте тем, кто пугает вас Россией, кричит о том, что за Крымом последуют другие регионы. Мы не хотим раздела Украины, нам этого не нужно».
Итак, уже в этой речи было сказано, что прецидент с присоединением к России распространяется только и исключительно на Крым. Можно по-разному к этому относиться, но эти слова прозвучали. Украина наш стратегический партнер, добрый сосед и т.п. мы за нее очень переживаем - вся стандартная риторика которая по большому счету мало изменилась с тех пор.
О ближайших перспективах:
«Мы явно столкнёмся и с внешним противодействием, но мы должны для себя решить, готовы ли мы последовательно отстаивать свои национальные интересы или будем вечно их сдавать»
Это к вопросу о просчитанности всей комбинации. То, что будет давление и санкции было ясно изначально. И до Боинга российской дипломатии удавалось избегать прямого удара Запада.
О России:
«и подавляющее большинство жителей Крыма, и абсолютное большинство граждан Российской Федерации поддерживают воссоединение Республики Крым и города Севастополя с Российской Федерацией»
В Российском обществе тогда сложилось небывалое единство и консенсус. Однако такая мобилизация всегда несет в себе опастность отката, разочарования и фрустрации. И об этом никогда нельзя забывать. Опыт участия России в Первой мировой, столетие которой мы отмечали в этом году, учит нас именно этому.
Второе место вместе с призом зрительских симпатий достается известному львовскому журналисту Остапу Дроздову с текстом «Да свіданія, це не наша війна!»
Дроздов обладает полноценным украинским национальным сознанием, со всем его набором стереотипов про совок, тоталитарную путинскую Россию и т.п. , но именно поэтому он адекватно отдает себе отчет в том, что Крым, да и весь Юго-Вотосток это никакая не Украина. Это инородное тело в украинском национальном государстве, которое стремится в ЕС и НАТО.
«З цим треба змиритися і не робити з цього трагедії. Крим ніколи не був і ніколи не буде українським. Крапка».
Вот какие могут быть против этого внятные возражения? Да никаких!
«…жодна смерть українського патріота не вартує доступу до моря» - такова максима автора.
Именно так выглядит настоящий антивоенный украинский текст, а не те крики «рус-иван сдавайся», которые сегодня принято считать «призывами к миру» в современном украинском дискурсе.
« Кримські події - це не путінська окупація. Це - правдива форма народного волевиявлення проти України. Я розумію причини такого ставлення і частково їх поділяю. Україна послідовно топтала автономний статус, будуючи гіперцентралізованого монстра. Нова влада нічим не краща - вона замість запроваджувати децентралізацію, теж мислить категоріями Януковича».
То о чем пишет Остап, так явно, так очевидно, что люди у которых какой-то иной взгляд на ситуацию в Крыму просто вгоняют меня в глубокий ступор. Я в принципе не понимаю как и о чем с ними можно дальше говорить. А ведь уход Крыма это именно та точка бифуркации, тот рубильник с помощью которого, при беспрецидентном масштабе промывания мозгов в СМИ, удалось зомбировать многих, некогда вполне адекватных людей.
«або ми скидаємо зі свого човна проросійський баласт - або ми приречені на громадянську війну»
То, предчувствие гражданской войны, которое у нас было уже в Январе, до адекватных людей на Галичине добралось уже в марте. Но толпы зомби продолжают упорно твердить, что никакой гражданской войны на Украине нет.
« Цю війну почав не Путін - цю війну почали великі українські патріоти, заражені болячкою в соборність та унітарність».
А признание того, что на Украине гражданская война моментально ставит вопрос ответственности. И понятно, что даже при самом большом желании на русских эту вину переложить невозможно.
Однако этот текст, так и остался тогда гласом вопиющего в пустыне.
На третьем месте еще один такой глас. Бронза уже второй месяц подряд у Юрия Ткачева. Текст «Одесса: путь к миру лежит через референдум»
В принципе он о том же, о чем и текст Остапа Дроздова. Я не понимаю, что можно возразить против этого:
"референдум является единственным вариантом перевода политического конфликта в правовую и демократическую плоскость. Других решений попросту нет. Об идее «а давайте вы все разойдётесь по домам» «Евромайдану» стоит сразу забыть. Альтернатива референдуму - продолжение протестов в уличной фазе. Причём ото дня ко дню радикализм этих протестов будет возрастать, ведь в условиях, когда мирные действия не приносят результатов, голоса радикалов будут слышны всё громче".
Цивилизованные люди по обе стороны этнического кордона говорили вполне понятные и разумные вещи - дайте людям определиться самим. Уважайте выбор. А если этого не будет, то будет война. Увы, цивилизованных людей среди наших оппонентов исчезающее мало. В итоге в Одессе все закончилось Вторым мая. Вернее еще не закончилось…
Лучшие тексты апреля
Апрель стал переломным месяцем во всей истории с Украиной. Не январь, когда на Грушевского запахло гражданской войной, не февраль, когда произошел переворот, а в ответ на него в южном воздухе запахло Русской весной. И не март, когда Крым и Севастополь вошли в состав РФ и запахло полномасштабным Путинским вторжением.
Именно в апреле Путин так и не ввел. Именно в апереле хунта так и не сделала ни одного шага навстречу охваченным волнениями регионам. И прямым следствием этих двух НЕ и стало вооруженное восстание на Донбассе, к которому уже после его начала присоединился Игорь Иванович Стрелков. В январе, феврале и марте была масса развилок после которых история могла пойти в самых разных направлениях, но в апреле направление осталось одно - война.
Лучшим текстом месяца, если не года, стал грустный текст Егора Просвирнина "Football season is over".
Здесь нужно сделать одно маленькое отступление. До начала 2014 я вообще не воспринимал СиП. До сих пор я могу сказать, что к самому Просвирнину не испытываю ни личной приязни ни какой-либо серьезной идеологической близости. Вместе с тем, я не могу не признать, что именно Спутник и Погром стал для меня изданием №1 по итогам 2014 года. Во-первых, это действительно передовой медиапродукт потрясающего качества. Во-вторых, с самого начала он занял позицию безоговорочной поддержки Новороссии, и превратился не только в информационный рупор восстания, но и стал пунктом масштабного сбора средств в его поддержку. Т.е. по классике, стал не только агитатором, но и организатором. Ну и в-третьих, под давлением происходящего вокруг моя позиция очень серьезно сдвинулась в сторону русского национализма. Этого нельзя не признать. Это стало своеобразной защитной реакцией на победившую украинскую национальную революцию.
Но вернемся к опубликованному 1 апреля тексту. В нем есть все, и главный политический нерв года, и новороссийские аллюзии, и, наконец, он просто очень талантливо написан.
Путину, любующемуся феерверками на закрытии Сочинской олимпиады является странный хромой старикан («ранен в ногу взорвавшейся турецкой пушкой при Туртукае»).
«За плечо трогает фарфоровый старик:
- Недурная стартовая позиция. Ваше императорское величество позаботилось о десанте в Одессу?
- Да, 810-я бригада морской пехоты в полной готовности.
- Мосты через Днепр?
- 45-ой полк ВДВ готов десантироваться в любой момент.
- Авиагруппы первого удара?
- Собрали все Су-34, которые есть. Всё готово. Всё! Но… я…
- Что, ваше величество?
- Я… не могу… Там активы же. Компании. Как так? Меня… меня же свои убьют. Крым взяли, рейтинг, хорошо, больше не надо. Я же… я же цивилизованный член мирового сообщества, знающий, где грань, а не какой-то там… царский империалист… Я…»
Скажу честно. Тогда, в феврале-марте-апреле я сам был против ввода войск. Я еще не оставлял надежду на то, что могут быть другие варианты. Но ад 2 мая в Одессе и непрерывный ужас Донбасса убедили меня в том, что я был не прав.
Насколько я был изначально уверен, кому достанется первое место в апреле, настолько трудно определить, кого же поставить следом за просвирниным. Апрель стал не только ключевым месяцем в политических событиях, но еще и дал большое количество первоклассных текстов рефлексирующих по этому поводу.
Второе место по итогам апреля я все же отдал тексту «Логика восстания» Бориса Кагарлицкого.
По форме этот текст прямая противоположность предыдущему. Там автор националист, тут - марксист. Там краткое литературное эссе, здесь - большой и развернутый аналитический текст. Однако в фокусе внимания автора та же мысль. Путинская Россия не может поддержать Новороссию так, как ситуация того требует.
Единственный недостаток и этого текста, и современных левых вообще в том, что они обращаются с левых позиций к левым, а не с левых позиций ко всем. Их дискуссии напоминают богословские споры малопонятные большинству простых верующих. Вместе с тем Кагарлицкий выдвигает современным левым ту же претензию которой всегда оперирую я:
"многолетние игры в политкорректность и права меньшинств, которые должны были заменить классовую и массовую политику, всё это, конечно, не прошло даром"
«Не прошли даром» для левых, которые в итоге утратили классовое чутье и солидаризировались с правыми в неприятии восстания на Донбассе. Кагарлицкий пишет о том, что сами левые интеллектуалы и активисты в массе своей являются частью среднего класса, а потому солидаризируются именно с ним. Далее следует совершенно замечательный пассаж о политическом поведении среднего класса.
В силу своего промежуточного и крайне неустойчивого положения в современном обществе, средний класс идейно и политически тоже крайне неустойчив, его может “качнуть” и влево, и вправо. Однако не случайно и то, что в странах “центра” протест среднего класса чаще оказывается прогрессивным, тогда как на периферии - наоборот. Чем более массовым является средний класс, тем больше он осознает свое положение как наемных работников, тем меньше иллюзий относительно своего положения, своих достоинств и перспектив он имеет. Напротив, более узкие средние слои в странах периферии и полупериферии чаще склонны поддаваться элитаристским иллюзиям и видеть угрозу для своего положения не в проведении неолиберальных реформ, а в претензиях обделенных и непременно “отсталых” низов на бОльшую долю пирога. При этом самооценка среднего класса, его представления о собственных возможностях и перспективах нередко представляют собой набор самых невероятных иллюзий и мифов. И чем более периферийной является экономика страны, тем более чудовищными оказываются эти воззрения.
С этого теоретического посыла Кагарлицкий делает очень меткое наблюдение по поводу набившей аскомину темы о роли фашистов на Майдане
"идеологи просвещенного среднего класса не могли не видеть откровенной гегемонии правых, не могли не понимать, куда направлен политический вектор движения. Но ограничивались совершенно обывательскими отговорками по поводу того, что на Майдане были “не только фашисты и бандеровцы”. Как будто речь шла о составе толпы, а не о том, кто в этой толпе верховодил, осуществлял идейную и политическую гегемонию"
Ну и собственно о позиции России.
"официальная Москва с самого начала занимала по отношению к происходящему двойственную позицию. С одной стороны, она недвусмысленно поддерживала движение, которое было направлено против откровенно недружественного правительства в Киеве. С другой стороны, она меньше всего готова была спонсировать народную революцию, даже если бы по её результатам удалось расширить территорию собственного государства. Получить в качестве новых подданных бунтующие, организованные, а зачастую и вооруженные массы, приобретшие навык активной борьбы за свои права, такая перспектива совершенно не улыбалась кремлевским чиновникам, особенно на фоне растущего социально-экономического кризиса в самой России. Революцию иногда экспортируют, но вряд ли кто-то из государственных мужей захочет её импортировать.
Москва никогда не хотела завоевания Украины или её расчленения. Не потому что она была лояльна к интересам соседнего государства, а просто потому что у Кремля вообще не было никакого стратегического плана".
В борьбе за бронзу сошлись два списка вопросов. Один, посвященный двойным стандартам в западной политике составил известный британский коллумнист Нил Кларк, другой, с ответами на них, составил замечательный блогер и журналист Денис Селезнев побывав в Славянске в первые дни «осадного сидения».
Нил Кларк «Я сбит с толку. Кто-нибудь мне объяснит?»
1. Почему в январе захватывать правительственные здания на Украине было хорошо, а в апреле стало очень плохо?
2. Почему применение силы властями против протестующих совершенно неприемлемо в январе, но допустимо сейчас?
3. если бы Маккейн и Нуланд так любили антиправительственные уличные протесты в Европе и видели бы в них подлинную форму «демократии», они проявили бы солидарность и с демонстрантами в Мадриде, Риме, Афинах и Париже?
4. Почему демократическое голосование в Крыму по вопросу воссоединения с Россией хуже, чем жестокое, кровавое вторжение в Ирак - вторжение, в результате которого погибло около миллиона людей?
5. Почему голосование в Крыму списывается со счетов, а выборы в Афганистане превозносятся?
6. В Сирии наши лидеры встали на сторону таких радикальных групп в их войне против светского правительства, которое уважает права религиозных меньшинств, в том числе христиан. Кто-то мне объяснит?
7. Почему наши лидеры, если они так искренне обеспокоены правами гомосексуалистов, нападают на Россию, а не на те страны, где геев сажают в тюрьму или казнят?
8. Почему ультранационалисты и ультраправые группировки недопустимы в Венгрии, но допустимы на Украине?
9. Я не увидел ни одной страны рядом с Америкой, которая входила бы в российский военный альянс, я не увидел российских военных баз или ракет в странах, граничащих со Штатами или находящихся поблизости. И все же нам говорят, что «агрессор» - это Россия. Я сбит с толку. Кто-нибудь мне объяснит?
Денис Селезнев «Десять важных вопросов о Славянске»
1 Идет ли в Славянске полномасштабная война?
2 Осуществляется ли блокада Славянска украинскими силовиками?
3 Правда ли, что город на краю гуманитарной и социальной катастрофы?
4 Правда ли, что повстанцы терроризируют местное население, которое их не поддерживает?
5 Действует ли в городе спецназ ГРУ?
6 Вооружены ли повстанцы российским оружием?
7 Правда ли, что повстанцы берут в заложники детей и угрожают гражданам расстрелами?
8 Добиваются ли повстанцы включения Донбасса в состав России?
9 Являются ли повстанцы уголовниками-рецидивистами?
10 Правда ли, что все события в Славянске оплатила Россия?
Из двух этих списков я все же отдам предпочтение тексту Дениса Силезнева, во-первых, потому, что в этом апреле именно Славянск стал той точкой в которой творилась история, а во-вторых потому что с замечательным автором этого текста мне довелось лично познакомиться в ушедшем году.
Приз зрительских симпатий достается украинскому политологу Костю Бондаренко который написал большой и весьма толковый текст геополитический текст «Навіщо Путіну Україна»
Из него можно сделать 2 вывода. 1. Украина - стала полем боя, со всеми вытекающими для жителей деревни Бородино последствиями. 2. Вывод, что путинская экспансия на Украине на самом деле несла в себе целый ряд проектов развития, которые с одной стороны были взаимовыгодны, а с другой стороны касались исключительно земель Новороссии.
Ну и какой ни будь специальный приз «про вклад в мировой кинематограф» однозначно заслужил Станислав Елисеев с текстом «6 доказательств того, что аннексия Крыма - последний роман Пелевина»
Лучшие тексты мая.
Май 2014 стал не просто решающим месяцем 2014 г. (после переломного апреля), но и разделил лично мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Гибель десятков невинных одесситов 2 мая в Доме Профсоюзов, и, как контрольный в голову, кровавое 9 мая в Мариуполе.
Если честно, то я не знаю, как можно вполне оставаться человеком и быть на стороне государства и нации, во имя которого разверзся тот ад начала мая 2014 года. Собственно эти два события для меня навсегда закрыли дискуссию о фашизме на Украине, и об Украине в целом.
Тогда по горячим, кровавым следам было написано несколько текстов. Широко растиражированный пост одессита Александра Топилова «Одесса 2 мая» , взгляд с другой стороны баррикад, очень эмоциональный социологический срез одесситов-куликовцев которые стали жертвами 2 мая. Тогда мои читательницы резко отреагировали на личность самого автора, а он широко известный в одесских рокнрольных кругах человек. Сейчас мне кажется, что они не были так уж неправы - написав пронзительный текст Александр, если не ошибаюсь, по сути так и не изменил своих взглядов. Еще один текст о 2 мая, который тоже получил большой резонанс и тоже выдержан на пронзительной ноте написал Евгений Гришковец. И, наконец, текст «Черная пятница» молодого одесского литератора Всеволода Непогодина, сухая? отрывистая хроника 2 мая глазами свидетеля. Позднее Всеволод написал о тех событиях роман «9 дней в мае».
Но эмоции эмоциями, а случившееся требовало «занять позицию». И здесь литературность должна уступить философскому, антропологическому, политическому анализу. Именно поэтому текстом месяца стала статья Егора Холмогорова «Смерть «героям» или о природе Фашизма».
«Сущность фашизма как философии жизни в том, что в ней один человек утверждает собственную онтологическую полноценность, полноту своего бытия, свой статус истинного человека за счет унижения, порабощения, уничтожения другого человека.
«Я убиваю, и я унижаю, следовательно, я существую». Я могу бессмысленно и бесцельно мучить другого, следовательно, я высшее существо и человек вполне. Гений Достоевского с его великим вопросом «Тварь я дрожащая, или право имею?» предугадал этот жизненный центр этой фашистской философии».
В этом смысле между похищением паспорта старушки, чтобы она не проголосовала, и ударом топором старушке по черепу есть несомненное метафизическое сходство.
«Мы наблюдаем за классической фашистской манипуляцией - человека превращают в «колорада», жука, а жука несложно и раздавить: дегуманизация оппонента - классический фашистский прием.
Наши кулаки сжимаются и мы говорим: «Никогда больше!». Никогда больше «сверхчеловек» не будет мучить человека. Никогда «герой» не будет наслаждаться мучениями жертвы. В нашей собственной суровости нет ни жестокости, ни стремления к чужим мучениям».
Этот текст о победе над фашизмом был опубликован 9 мая, еще до того, как стал понятен весь ужас Мариуполя. После этого в нем появился авторский ПостСкриптум. Увы, доказательством правоты оценок автора стало новое зверство «героев».
Второе место получил текст очень далекий от наших реалий. Но он стал, на мой взгляд, одним из событий года в мировом масштабе.
субкоманданте Маркос. Последние слова
«в 02:08 25 мая 2014 года на юго-восточном фронте САНО, я объявляю о прекращении существования того, кто был известен как субкоманданте Маркос, самопровозглашенный «субкоманданте из нержавеющей стали»
Когда-то мне попадался текст интервью одного сербского полевого командира (я давал когда-то на него ссылку) который сейчас отбывает пожизненное заключение в австралийской тюрьме. Я был поражен, что он формулирует свои мысли в такой форме, которую мы считали специфическим "барочным" стилем Милорада Павича, или особым кинематографическим языком Кустурицы (особенно раннего). А оказалось, что люди просто так видят.
Такое же чувство, будто я читаю что-то среднее между Кастанедой, Борхесом и Маркесом возникло у меня и при чтении этого текста.
Сапатисты, если вдруг кто-то не знает, это такие повстанцы в далекой Мексике. Но то, о чем говорит знаменитый субкоманданте Маркос показалось мне очень важным тогда, и кажется еще более важным сейчас.
В начале о том, почему нам стоит послушать Маркоса. Потому, что он съел собаку на том, чем мы не занимаемся еще даже года. Вот в этом абзаце, все то, что пережил Донбасс за 3 месяца, от бегства Януковича до ухода Маркеса. Демонстрации и митинги, колонны техники остановленные голыми женскими руками и такой-то матери, и, наконец ультраправые боевики, военная машина, оккупация деревень и вертолетные лопасти над головой.
«Потому что одно дело крикнуть на демонстрации «вы не одни!» и совсем другое столкнуться наедине с корпусом бронированной колонны федеральных войск, как это было в зоне Чьяпас Лос-Альтос и дальше - гадать повезет ли, если об этом кто-то узнает и повезет ли чуть больше, если об этом кто-то узнает и возмутится и повезет ли еще больше и тот, кто возмутится сделает что-то еще.
И в это время танкетки оказываются остановлены сапатистскими женщинами, которые ввиду отсутствия моторизированного автопарка, при помощи града камней и упоминания какой-то матери заставляют стальную змею отступить.
В это время в северной зоне Чьяпаса создаются и растут группы «белой гвардии», превращающиеся в ультраправых боевиков, … и в зоне Сельвы Цельталь - комбинация между группами ультраправых боевиков и «контрас».
И одно дело - кричать на митинге «все мы Маркос!» или «не все мы Маркос!», в зависимости от случая, и совсем другое - быть преследуемыми целой военной машиной, с оккупацией деревень, с прочесыванием гор, с использованием дрессированных собак, с винтами военных вертолетов, раскачивающих кроны сейб, с объявлениями с предложением компенсации за то, что «живым или мертвым»
Итак, где-то на другом краю света люди уже пережили такую же борьбу. Но есть еще кое что. Что даже страшнее бронетехники в деревнях. Это всеобщий заговор молчания вокруг этого. Вы думали мы такие одни? Нет!
«И с каждой лопатой земли, падающей на их могилу, система говорит им: «ты ничего не стоишь и никому не нужен, никто тебя не оплакивает, никого не возмущает твоя смерть, никто не последует твоим шагам и не подхватит твоей жизни».
Что мы можем сказать этому телу, которое в забвении хоронят в любом уголке мира?»
И Маркос очень четко схватывает природу этого безразличия к жертвам карателей в мексиканской сельве или в донецкой степи, или в любом другом из мест о которых он упоминает, и о которых не знает даже он сам. Просто не видят не только смерть, таких как мы, но и жизнь, таких как мы. Нас просто нет. Оптический обман зрения.
"Всего через несколько дней после этого, когда еще не была смыта с городских улиц кровь наших павших, мы поняли, что снаружи нас не видели. Привыкшие смотреть на индейцев сверху вниз, они не поднимали взгляда, чтобы увидеть нас. Привыкшие к нашему униженному смирению, они не нашли в своем сердце места, чтобы понять наш достойный бунт".
Замените здесь «индейцев» на «русских» и вы поймете основной психологический феномен, который привел украинское общество к нынешней катастрофе.
Кстати этой внезапной слепоте подвержены по всему миру, в том числе и современные левые.
« Потому что среди левых тоже есть расизм и больше всего его как раз среди тех, кто считает себя самыми главными революционерами».
О том же самом социальном расизме, которым заражены левые интеллектуалы как представители среднего класса пишет в тексте, которому я отдал второе место по итогам апреля Кагарлицкий.
Но если бы перед нами была аналогичная картинка, просто описанная языком Маркеса, я бы не уделял тут ей столько внимания. Но есть еще кое-что. Я думаю, что сегодня уже многие, так же как и я, не могут не видеть того оборотной стороны вооруженного восстания на Донбассе. Поймите правильно - я никогда не брошу камень в людей, которые поднялись и взяли в руки оружие. Но если мы хотим большего, если мы хотим идти дальше, то мы не можем игнорировать, в том числе, и негативный опыт «Донбасского сценария». Здесь не место, да и не время развивать дальше эти мысли. Просто почитайте то, что пишет человек, который, как вы уже, надеюсь, убедились, разбирается в таких вещах не хуже нас.
«Начатая нами война дала нам шанс достичь ушей и сердец ближних и дальних географий. И чего бы ни не хватало и не хватает нам сегодня, нам удалось тогда добиться многих взглядов, ушей и сердец. В тот момент у нас появилась необходимость ответа на один важный вопрос: А что потом?
В наших мрачных расчетах кануна восстания не оставалось места ни для каких других вопросов. Так этот вопрос привет нас к следующим: Готовить тех, кто придет к нам на смену к дороге смерти? Готовить лучших солдат и больше солдат? Делать вид, что мы за диалог и за мирное соглашение, готовя при этом новые военные удары? Превратить процесс убивания и умирания в наше единственно возможное будущее?
Или же мы должны каким-то образом попробовать восстановить дорогу жизни, ту, что разрушили и продолжают разрушать те, кто вверху?»
«наша дилемма заключается не в том, чтобы вести переговоры или воевать, а в том, чтобы жить или умереть».
И вместо того, чтобы посвятить себя подготовке партизан, солдат и эскадронов, мы занялись подготовкой специалистов по образованию и здравоохранению, и так были созданы основы сапатистской автономии, удивляющей сегодня мир. Вместо постройки казарм, совершенствования нашего оружия, строительства стен и рытья окопов, были построены школы, больницы и медицинские центры, мы улучшили наши условия жизни.
Вместо борьбы за право занять место в пантеоне индивидуализированных мертвых снизу, мы решили заняться строительством жизни для всех. Все это происходило в условиях войны, которая из-за своей неопределенности была ничуть не менее летальной».
Конечно, нет никакого смысла механически копировать сапатистский опыт. Слишком различны наши условия. Но попытаться найти свой «путь жизни», по которому пойдет дальнейшая борьба - в этом сегодня наша главная задача.
Ну и конечно очень трудно отказать себе в чисто пелевинским совпадением. Самый известный в мире человек в "лыжной маске" и с автоматом заявил о своем уходе с «юго-восточного фронта» 25-го мая, в то же самое время, как на другом конце земли появились совсем другие люди, которые выглядели похожим образом, на совсем другом юго-восточном фронте. И кто знает, чьи глаза сегодня проглядывают сквозь прорези "балаклавы" зорко вглядываясь в заснеженную полоску Изюмского шляха.
Итак, с двумя финалистами было определиться достаточно легко. Но на оставшееся третье призовое место претендует как минимум три текста. Три совершенно разных текста.
Первый это легкий, как дуновение бриза, который врывался в окна моего общежития в мае-июле, текст Глеба Годунова «Новороссия как предчувствие», второй - это полный инсайдов и авторского яда текст Олега Кашина «Из Крыма в Донбасс. Приключения Игоря Стрелкова и Александра Бородая» который проливает немало света на скрытые пружины того, что происходило в Крыму и на Донбассе, и многие из инсайдов которого соответствуют тому, что знаю я, и, наконец, третий - текст Егора Просвирнина, "Секреты и тайны пропагандистской машины Владимира Путина", который, как и послание Маркоса, в том мае я читал в слух своему другу Игорю Димитриеву, только что вырвавшемуся из захваченной врагом Одессы после событий 2 и 4 мая.
Рассудить очень трудно, но я попробую. Так написать про Новороссию могу я сам. И даже лучше. Читали про Анну Ахметову? Половину того, что написал Кашин, знаю я сам. А вторая половина мне не интересна. Но вот придумать словосочетание «спиздиллиард рублей» я никогда не смогу. Игорь Димитриев сможет. А я нет. Ну, вот вам и ответ.
А приз зрительских симпатий достался тексту «Исповедь сепаратиста» замечательного журналиста, выходца из Приднестровья, «нашего Киселева» в хорошем смысле слова, Евгению Димитрашу.
Лучшие тексты марта
Текстом месяца в марте стала «Крымская речь» Путина.
Во-первых, э то действительно, без преувеличения, исторический документ. Во-вторых, она на самом деле очень хорошо написана. Текст этот настолько содержательный, что трудно было бы вычленить в нем некую одну, ключевую формулировку, поэтому вместо обширной цитаты пройдусь по основным тезисам.
О Крыме:
«В Крыму буквально всё пронизано нашей общей историей и гордостью».
Крещение Владимира, русско-турецкие войны, Крымская война, великая отечественная. То, что перечисление русского измерения крымской истории начинается с князя Владимира, с «Корсунской легенды»
После революции большевики руководствуясь собственными соображениями «включили в состав Украинской союзной республики значительные территории исторического юга России. … и сегодня это современный юго-восток Украины»
Этот тезис своим происхождением и популярностью во многом обязан Владимиру Корнилову и его книге «Донецко-криворожская» республика. Именно она стала тем нарративом который объясняет трансформацию Новороссии в Юго-Восточную Украину.
О процедуре:
«16 марта в Крыму состоялся референдум, он прошёл в полном соответствии с демократическими процедурами и международно-правовыми нормами».
«Вооружённые Силы России не входили в Крым, они там уже и так находились в соответствии с международным договором».
«Общее международное право не содержит какого-либо применимого запрета на провозглашение независимости».(цитата из решения Международного суда ООН по Косово)
Т.е. все, что произошло в Крыму, соответствует международному праву. Это словосочетание использовано в тексте 7 раз. Обоснованию этого тезиса посвящена значительная часть текста. Это очень важно для Путина, ведь он консерватор, а не революционер. Он хочет всегда сохранять хотя бы формальную легитимность всех процедур.
О русских:
«русский народ стал одним из самых больших, если не сказать, самым большим разделённым народом в мире»
«надо тоже откровенно признать, что и сама Россия, запустив парад суверенитетов, способствовала развалу Советского Союза»
О Майдане:
«хорошо понимаю тех, кто с мирными лозунгами вышел на майдан, выступая против коррупции, неэффективного госуправления, бедности»
О внешнеполитическом военно-стратегическом контексте:
«Россия оказалась на рубеже, от которого не могла уже отступить».
переворот на Украине стал последней каплей наступления на Россию в рамках монополярного мира. Бобмбежки Югославии, Расширение НАТО, выход из договора по ПРО, «цветные революции». Последней каплей стал майдан.
Об Украине:
«Не верьте тем, кто пугает вас Россией, кричит о том, что за Крымом последуют другие регионы. Мы не хотим раздела Украины, нам этого не нужно».
Итак, уже в этой речи было сказано, что прецидент с присоединением к России распространяется только и исключительно на Крым. Можно по-разному к этому относиться, но эти слова прозвучали. Украина наш стратегический партнер, добрый сосед и т.п. мы за нее очень переживаем - вся стандартная риторика которая по большому счету мало изменилась с тех пор.
О ближайших перспективах:
«Мы явно столкнёмся и с внешним противодействием, но мы должны для себя решить, готовы ли мы последовательно отстаивать свои национальные интересы или будем вечно их сдавать»
Это к вопросу о просчитанности всей комбинации. То, что будет давление и санкции было ясно изначально. И до Боинга российской дипломатии удавалось избегать прямого удара Запада.
О России:
«и подавляющее большинство жителей Крыма, и абсолютное большинство граждан Российской Федерации поддерживают воссоединение Республики Крым и города Севастополя с Российской Федерацией»
В Российском обществе тогда сложилось небывалое единство и консенсус. Однако такая мобилизация всегда несет в себе опастность отката, разочарования и фрустрации. И об этом никогда нельзя забывать. Опыт участия России в Первой мировой, столетие которой мы отмечали в этом году, учит нас именно этому.
Второе место вместе с призом зрительских симпатий достается известному львовскому журналисту Остапу Дроздову с текстом «Да свіданія, це не наша війна!»
Дроздов обладает полноценным украинским национальным сознанием, со всем его набором стереотипов про совок, тоталитарную путинскую Россию и т.п. , но именно поэтому он адекватно отдает себе отчет в том, что Крым, да и весь Юго-Вотосток это никакая не Украина. Это инородное тело в украинском национальном государстве, которое стремится в ЕС и НАТО.
«З цим треба змиритися і не робити з цього трагедії. Крим ніколи не був і ніколи не буде українським. Крапка».
Вот какие могут быть против этого внятные возражения? Да никаких!
«…жодна смерть українського патріота не вартує доступу до моря» - такова максима автора.
Именно так выглядит настоящий антивоенный украинский текст, а не те крики «рус-иван сдавайся», которые сегодня принято считать «призывами к миру» в современном украинском дискурсе.
« Кримські події - це не путінська окупація. Це - правдива форма народного волевиявлення проти України. Я розумію причини такого ставлення і частково їх поділяю. Україна послідовно топтала автономний статус, будуючи гіперцентралізованого монстра. Нова влада нічим не краща - вона замість запроваджувати децентралізацію, теж мислить категоріями Януковича».
То о чем пишет Остап, так явно, так очевидно, что люди у которых какой-то иной взгляд на ситуацию в Крыму просто вгоняют меня в глубокий ступор. Я в принципе не понимаю как и о чем с ними можно дальше говорить. А ведь уход Крыма это именно та точка бифуркации, тот рубильник с помощью которого, при беспрецидентном масштабе промывания мозгов в СМИ, удалось зомбировать многих, некогда вполне адекватных людей.
«або ми скидаємо зі свого човна проросійський баласт - або ми приречені на громадянську війну»
То, предчувствие гражданской войны, которое у нас было уже в Январе, до адекватных людей на Галичине добралось уже в марте. Но толпы зомби продолжают упорно твердить, что никакой гражданской войны на Украине нет.
« Цю війну почав не Путін - цю війну почали великі українські патріоти, заражені болячкою в соборність та унітарність».
А признание того, что на Украине гражданская война моментально ставит вопрос ответственности. И понятно, что даже при самом большом желании на русских эту вину переложить невозможно.
Однако этот текст, так и остался тогда гласом вопиющего в пустыне.
На третьем месте еще один такой глас. Бронза уже второй месяц подряд у Юрия Ткачева. Текст «Одесса: путь к миру лежит через референдум»
В принципе он о том же, о чем и текст Остапа Дроздова. Я не понимаю, что можно возразить против этого:
"референдум является единственным вариантом перевода политического конфликта в правовую и демократическую плоскость. Других решений попросту нет. Об идее «а давайте вы все разойдётесь по домам» «Евромайдану» стоит сразу забыть. Альтернатива референдуму - продолжение протестов в уличной фазе. Причём ото дня ко дню радикализм этих протестов будет возрастать, ведь в условиях, когда мирные действия не приносят результатов, голоса радикалов будут слышны всё громче".
Цивилизованные люди по обе стороны этнического кордона говорили вполне понятные и разумные вещи - дайте людям определиться самим. Уважайте выбор. А если этого не будет, то будет война. Увы, цивилизованных людей среди наших оппонентов исчезающее мало. В итоге в Одессе все закончилось Вторым мая. Вернее еще не закончилось…
Лучшие тексты апреля
Апрель стал переломным месяцем во всей истории с Украиной. Не январь, когда на Грушевского запахло гражданской войной, не февраль, когда произошел переворот, а в ответ на него в южном воздухе запахло Русской весной. И не март, когда Крым и Севастополь вошли в состав РФ и запахло полномасштабным Путинским вторжением.
Именно в апреле Путин так и не ввел. Именно в апереле хунта так и не сделала ни одного шага навстречу охваченным волнениями регионам. И прямым следствием этих двух НЕ и стало вооруженное восстание на Донбассе, к которому уже после его начала присоединился Игорь Иванович Стрелков. В январе, феврале и марте была масса развилок после которых история могла пойти в самых разных направлениях, но в апреле направление осталось одно - война.
Лучшим текстом месяца, если не года, стал грустный текст Егора Просвирнина "Football season is over".
Здесь нужно сделать одно маленькое отступление. До начала 2014 я вообще не воспринимал СиП. До сих пор я могу сказать, что к самому Просвирнину не испытываю ни личной приязни ни какой-либо серьезной идеологической близости. Вместе с тем, я не могу не признать, что именно Спутник и Погром стал для меня изданием №1 по итогам 2014 года. Во-первых, это действительно передовой медиапродукт потрясающего качества. Во-вторых, с самого начала он занял позицию безоговорочной поддержки Новороссии, и превратился не только в информационный рупор восстания, но и стал пунктом масштабного сбора средств в его поддержку. Т.е. по классике, стал не только агитатором, но и организатором. Ну и в-третьих, под давлением происходящего вокруг моя позиция очень серьезно сдвинулась в сторону русского национализма. Этого нельзя не признать. Это стало своеобразной защитной реакцией на победившую украинскую национальную революцию.
Но вернемся к опубликованному 1 апреля тексту. В нем есть все, и главный политический нерв года, и новороссийские аллюзии, и, наконец, он просто очень талантливо написан.
Путину, любующемуся феерверками на закрытии Сочинской олимпиады является странный хромой старикан («ранен в ногу взорвавшейся турецкой пушкой при Туртукае»).
«За плечо трогает фарфоровый старик:
- Недурная стартовая позиция. Ваше императорское величество позаботилось о десанте в Одессу?
- Да, 810-я бригада морской пехоты в полной готовности.
- Мосты через Днепр?
- 45-ой полк ВДВ готов десантироваться в любой момент.
- Авиагруппы первого удара?
- Собрали все Су-34, которые есть. Всё готово. Всё! Но… я…
- Что, ваше величество?
- Я… не могу… Там активы же. Компании. Как так? Меня… меня же свои убьют. Крым взяли, рейтинг, хорошо, больше не надо. Я же… я же цивилизованный член мирового сообщества, знающий, где грань, а не какой-то там… царский империалист… Я…»
Скажу честно. Тогда, в феврале-марте-апреле я сам был против ввода войск. Я еще не оставлял надежду на то, что могут быть другие варианты. Но ад 2 мая в Одессе и непрерывный ужас Донбасса убедили меня в том, что я был не прав.
Насколько я был изначально уверен, кому достанется первое место в апреле, настолько трудно определить, кого же поставить следом за просвирниным. Апрель стал не только ключевым месяцем в политических событиях, но еще и дал большое количество первоклассных текстов рефлексирующих по этому поводу.
Второе место по итогам апреля я все же отдал тексту «Логика восстания» Бориса Кагарлицкого.
По форме этот текст прямая противоположность предыдущему. Там автор националист, тут - марксист. Там краткое литературное эссе, здесь - большой и развернутый аналитический текст. Однако в фокусе внимания автора та же мысль. Путинская Россия не может поддержать Новороссию так, как ситуация того требует.
Единственный недостаток и этого текста, и современных левых вообще в том, что они обращаются с левых позиций к левым, а не с левых позиций ко всем. Их дискуссии напоминают богословские споры малопонятные большинству простых верующих. Вместе с тем Кагарлицкий выдвигает современным левым ту же претензию которой всегда оперирую я:
"многолетние игры в политкорректность и права меньшинств, которые должны были заменить классовую и массовую политику, всё это, конечно, не прошло даром"
«Не прошли даром» для левых, которые в итоге утратили классовое чутье и солидаризировались с правыми в неприятии восстания на Донбассе. Кагарлицкий пишет о том, что сами левые интеллектуалы и активисты в массе своей являются частью среднего класса, а потому солидаризируются именно с ним. Далее следует совершенно замечательный пассаж о политическом поведении среднего класса.
В силу своего промежуточного и крайне неустойчивого положения в современном обществе, средний класс идейно и политически тоже крайне неустойчив, его может “качнуть” и влево, и вправо. Однако не случайно и то, что в странах “центра” протест среднего класса чаще оказывается прогрессивным, тогда как на периферии - наоборот. Чем более массовым является средний класс, тем больше он осознает свое положение как наемных работников, тем меньше иллюзий относительно своего положения, своих достоинств и перспектив он имеет. Напротив, более узкие средние слои в странах периферии и полупериферии чаще склонны поддаваться элитаристским иллюзиям и видеть угрозу для своего положения не в проведении неолиберальных реформ, а в претензиях обделенных и непременно “отсталых” низов на бОльшую долю пирога. При этом самооценка среднего класса, его представления о собственных возможностях и перспективах нередко представляют собой набор самых невероятных иллюзий и мифов. И чем более периферийной является экономика страны, тем более чудовищными оказываются эти воззрения.
С этого теоретического посыла Кагарлицкий делает очень меткое наблюдение по поводу набившей аскомину темы о роли фашистов на Майдане
"идеологи просвещенного среднего класса не могли не видеть откровенной гегемонии правых, не могли не понимать, куда направлен политический вектор движения. Но ограничивались совершенно обывательскими отговорками по поводу того, что на Майдане были “не только фашисты и бандеровцы”. Как будто речь шла о составе толпы, а не о том, кто в этой толпе верховодил, осуществлял идейную и политическую гегемонию"
Ну и собственно о позиции России.
"официальная Москва с самого начала занимала по отношению к происходящему двойственную позицию. С одной стороны, она недвусмысленно поддерживала движение, которое было направлено против откровенно недружественного правительства в Киеве. С другой стороны, она меньше всего готова была спонсировать народную революцию, даже если бы по её результатам удалось расширить территорию собственного государства. Получить в качестве новых подданных бунтующие, организованные, а зачастую и вооруженные массы, приобретшие навык активной борьбы за свои права, такая перспектива совершенно не улыбалась кремлевским чиновникам, особенно на фоне растущего социально-экономического кризиса в самой России. Революцию иногда экспортируют, но вряд ли кто-то из государственных мужей захочет её импортировать.
Москва никогда не хотела завоевания Украины или её расчленения. Не потому что она была лояльна к интересам соседнего государства, а просто потому что у Кремля вообще не было никакого стратегического плана".
В борьбе за бронзу сошлись два списка вопросов. Один, посвященный двойным стандартам в западной политике составил известный британский коллумнист Нил Кларк, другой, с ответами на них, составил замечательный блогер и журналист Денис Селезнев побывав в Славянске в первые дни «осадного сидения».
Нил Кларк «Я сбит с толку. Кто-нибудь мне объяснит?»
1. Почему в январе захватывать правительственные здания на Украине было хорошо, а в апреле стало очень плохо?
2. Почему применение силы властями против протестующих совершенно неприемлемо в январе, но допустимо сейчас?
3. если бы Маккейн и Нуланд так любили антиправительственные уличные протесты в Европе и видели бы в них подлинную форму «демократии», они проявили бы солидарность и с демонстрантами в Мадриде, Риме, Афинах и Париже?
4. Почему демократическое голосование в Крыму по вопросу воссоединения с Россией хуже, чем жестокое, кровавое вторжение в Ирак - вторжение, в результате которого погибло около миллиона людей?
5. Почему голосование в Крыму списывается со счетов, а выборы в Афганистане превозносятся?
6. В Сирии наши лидеры встали на сторону таких радикальных групп в их войне против светского правительства, которое уважает права религиозных меньшинств, в том числе христиан. Кто-то мне объяснит?
7. Почему наши лидеры, если они так искренне обеспокоены правами гомосексуалистов, нападают на Россию, а не на те страны, где геев сажают в тюрьму или казнят?
8. Почему ультранационалисты и ультраправые группировки недопустимы в Венгрии, но допустимы на Украине?
9. Я не увидел ни одной страны рядом с Америкой, которая входила бы в российский военный альянс, я не увидел российских военных баз или ракет в странах, граничащих со Штатами или находящихся поблизости. И все же нам говорят, что «агрессор» - это Россия. Я сбит с толку. Кто-нибудь мне объяснит?
Денис Селезнев «Десять важных вопросов о Славянске»
1 Идет ли в Славянске полномасштабная война?
2 Осуществляется ли блокада Славянска украинскими силовиками?
3 Правда ли, что город на краю гуманитарной и социальной катастрофы?
4 Правда ли, что повстанцы терроризируют местное население, которое их не поддерживает?
5 Действует ли в городе спецназ ГРУ?
6 Вооружены ли повстанцы российским оружием?
7 Правда ли, что повстанцы берут в заложники детей и угрожают гражданам расстрелами?
8 Добиваются ли повстанцы включения Донбасса в состав России?
9 Являются ли повстанцы уголовниками-рецидивистами?
10 Правда ли, что все события в Славянске оплатила Россия?
Из двух этих списков я все же отдам предпочтение тексту Дениса Силезнева, во-первых, потому, что в этом апреле именно Славянск стал той точкой в которой творилась история, а во-вторых потому что с замечательным автором этого текста мне довелось лично познакомиться в ушедшем году.
Приз зрительских симпатий достается украинскому политологу Костю Бондаренко который написал большой и весьма толковый текст геополитический текст «Навіщо Путіну Україна»
Из него можно сделать 2 вывода. 1. Украина - стала полем боя, со всеми вытекающими для жителей деревни Бородино последствиями. 2. Вывод, что путинская экспансия на Украине на самом деле несла в себе целый ряд проектов развития, которые с одной стороны были взаимовыгодны, а с другой стороны касались исключительно земель Новороссии.
Ну и какой ни будь специальный приз «про вклад в мировой кинематограф» однозначно заслужил Станислав Елисеев с текстом «6 доказательств того, что аннексия Крыма - последний роман Пелевина»
Лучшие тексты мая.
Май 2014 стал не просто решающим месяцем 2014 г. (после переломного апреля), но и разделил лично мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. Гибель десятков невинных одесситов 2 мая в Доме Профсоюзов, и, как контрольный в голову, кровавое 9 мая в Мариуполе.
Если честно, то я не знаю, как можно вполне оставаться человеком и быть на стороне государства и нации, во имя которого разверзся тот ад начала мая 2014 года. Собственно эти два события для меня навсегда закрыли дискуссию о фашизме на Украине, и об Украине в целом.
Тогда по горячим, кровавым следам было написано несколько текстов. Широко растиражированный пост одессита Александра Топилова «Одесса 2 мая» , взгляд с другой стороны баррикад, очень эмоциональный социологический срез одесситов-куликовцев которые стали жертвами 2 мая. Тогда мои читательницы резко отреагировали на личность самого автора, а он широко известный в одесских рокнрольных кругах человек. Сейчас мне кажется, что они не были так уж неправы - написав пронзительный текст Александр, если не ошибаюсь, по сути так и не изменил своих взглядов. Еще один текст о 2 мая, который тоже получил большой резонанс и тоже выдержан на пронзительной ноте написал Евгений Гришковец. И, наконец, текст «Черная пятница» молодого одесского литератора Всеволода Непогодина, сухая? отрывистая хроника 2 мая глазами свидетеля. Позднее Всеволод написал о тех событиях роман «9 дней в мае».
Но эмоции эмоциями, а случившееся требовало «занять позицию». И здесь литературность должна уступить философскому, антропологическому, политическому анализу. Именно поэтому текстом месяца стала статья Егора Холмогорова «Смерть «героям» или о природе Фашизма».
«Сущность фашизма как философии жизни в том, что в ней один человек утверждает собственную онтологическую полноценность, полноту своего бытия, свой статус истинного человека за счет унижения, порабощения, уничтожения другого человека.
«Я убиваю, и я унижаю, следовательно, я существую». Я могу бессмысленно и бесцельно мучить другого, следовательно, я высшее существо и человек вполне. Гений Достоевского с его великим вопросом «Тварь я дрожащая, или право имею?» предугадал этот жизненный центр этой фашистской философии».
В этом смысле между похищением паспорта старушки, чтобы она не проголосовала, и ударом топором старушке по черепу есть несомненное метафизическое сходство.
«Мы наблюдаем за классической фашистской манипуляцией - человека превращают в «колорада», жука, а жука несложно и раздавить: дегуманизация оппонента - классический фашистский прием.
Наши кулаки сжимаются и мы говорим: «Никогда больше!». Никогда больше «сверхчеловек» не будет мучить человека. Никогда «герой» не будет наслаждаться мучениями жертвы. В нашей собственной суровости нет ни жестокости, ни стремления к чужим мучениям».
Этот текст о победе над фашизмом был опубликован 9 мая, еще до того, как стал понятен весь ужас Мариуполя. После этого в нем появился авторский ПостСкриптум. Увы, доказательством правоты оценок автора стало новое зверство «героев».
Второе место получил текст очень далекий от наших реалий. Но он стал, на мой взгляд, одним из событий года в мировом масштабе.
субкоманданте Маркос. Последние слова
«в 02:08 25 мая 2014 года на юго-восточном фронте САНО, я объявляю о прекращении существования того, кто был известен как субкоманданте Маркос, самопровозглашенный «субкоманданте из нержавеющей стали»
Когда-то мне попадался текст интервью одного сербского полевого командира (я давал когда-то на него ссылку) который сейчас отбывает пожизненное заключение в австралийской тюрьме. Я был поражен, что он формулирует свои мысли в такой форме, которую мы считали специфическим "барочным" стилем Милорада Павича, или особым кинематографическим языком Кустурицы (особенно раннего). А оказалось, что люди просто так видят.
Такое же чувство, будто я читаю что-то среднее между Кастанедой, Борхесом и Маркесом возникло у меня и при чтении этого текста.
Сапатисты, если вдруг кто-то не знает, это такие повстанцы в далекой Мексике. Но то, о чем говорит знаменитый субкоманданте Маркос показалось мне очень важным тогда, и кажется еще более важным сейчас.
В начале о том, почему нам стоит послушать Маркоса. Потому, что он съел собаку на том, чем мы не занимаемся еще даже года. Вот в этом абзаце, все то, что пережил Донбасс за 3 месяца, от бегства Януковича до ухода Маркеса. Демонстрации и митинги, колонны техники остановленные голыми женскими руками и такой-то матери, и, наконец ультраправые боевики, военная машина, оккупация деревень и вертолетные лопасти над головой.
«Потому что одно дело крикнуть на демонстрации «вы не одни!» и совсем другое столкнуться наедине с корпусом бронированной колонны федеральных войск, как это было в зоне Чьяпас Лос-Альтос и дальше - гадать повезет ли, если об этом кто-то узнает и повезет ли чуть больше, если об этом кто-то узнает и возмутится и повезет ли еще больше и тот, кто возмутится сделает что-то еще.
И в это время танкетки оказываются остановлены сапатистскими женщинами, которые ввиду отсутствия моторизированного автопарка, при помощи града камней и упоминания какой-то матери заставляют стальную змею отступить.
В это время в северной зоне Чьяпаса создаются и растут группы «белой гвардии», превращающиеся в ультраправых боевиков, … и в зоне Сельвы Цельталь - комбинация между группами ультраправых боевиков и «контрас».
И одно дело - кричать на митинге «все мы Маркос!» или «не все мы Маркос!», в зависимости от случая, и совсем другое - быть преследуемыми целой военной машиной, с оккупацией деревень, с прочесыванием гор, с использованием дрессированных собак, с винтами военных вертолетов, раскачивающих кроны сейб, с объявлениями с предложением компенсации за то, что «живым или мертвым»
Итак, где-то на другом краю света люди уже пережили такую же борьбу. Но есть еще кое что. Что даже страшнее бронетехники в деревнях. Это всеобщий заговор молчания вокруг этого. Вы думали мы такие одни? Нет!
«И с каждой лопатой земли, падающей на их могилу, система говорит им: «ты ничего не стоишь и никому не нужен, никто тебя не оплакивает, никого не возмущает твоя смерть, никто не последует твоим шагам и не подхватит твоей жизни».
Что мы можем сказать этому телу, которое в забвении хоронят в любом уголке мира?»
И Маркос очень четко схватывает природу этого безразличия к жертвам карателей в мексиканской сельве или в донецкой степи, или в любом другом из мест о которых он упоминает, и о которых не знает даже он сам. Просто не видят не только смерть, таких как мы, но и жизнь, таких как мы. Нас просто нет. Оптический обман зрения.
"Всего через несколько дней после этого, когда еще не была смыта с городских улиц кровь наших павших, мы поняли, что снаружи нас не видели. Привыкшие смотреть на индейцев сверху вниз, они не поднимали взгляда, чтобы увидеть нас. Привыкшие к нашему униженному смирению, они не нашли в своем сердце места, чтобы понять наш достойный бунт".
Замените здесь «индейцев» на «русских» и вы поймете основной психологический феномен, который привел украинское общество к нынешней катастрофе.
Кстати этой внезапной слепоте подвержены по всему миру, в том числе и современные левые.
« Потому что среди левых тоже есть расизм и больше всего его как раз среди тех, кто считает себя самыми главными революционерами».
О том же самом социальном расизме, которым заражены левые интеллектуалы как представители среднего класса пишет в тексте, которому я отдал второе место по итогам апреля Кагарлицкий.
Но если бы перед нами была аналогичная картинка, просто описанная языком Маркеса, я бы не уделял тут ей столько внимания. Но есть еще кое-что. Я думаю, что сегодня уже многие, так же как и я, не могут не видеть того оборотной стороны вооруженного восстания на Донбассе. Поймите правильно - я никогда не брошу камень в людей, которые поднялись и взяли в руки оружие. Но если мы хотим большего, если мы хотим идти дальше, то мы не можем игнорировать, в том числе, и негативный опыт «Донбасского сценария». Здесь не место, да и не время развивать дальше эти мысли. Просто почитайте то, что пишет человек, который, как вы уже, надеюсь, убедились, разбирается в таких вещах не хуже нас.
«Начатая нами война дала нам шанс достичь ушей и сердец ближних и дальних географий. И чего бы ни не хватало и не хватает нам сегодня, нам удалось тогда добиться многих взглядов, ушей и сердец. В тот момент у нас появилась необходимость ответа на один важный вопрос: А что потом?
В наших мрачных расчетах кануна восстания не оставалось места ни для каких других вопросов. Так этот вопрос привет нас к следующим: Готовить тех, кто придет к нам на смену к дороге смерти? Готовить лучших солдат и больше солдат? Делать вид, что мы за диалог и за мирное соглашение, готовя при этом новые военные удары? Превратить процесс убивания и умирания в наше единственно возможное будущее?
Или же мы должны каким-то образом попробовать восстановить дорогу жизни, ту, что разрушили и продолжают разрушать те, кто вверху?»
«наша дилемма заключается не в том, чтобы вести переговоры или воевать, а в том, чтобы жить или умереть».
И вместо того, чтобы посвятить себя подготовке партизан, солдат и эскадронов, мы занялись подготовкой специалистов по образованию и здравоохранению, и так были созданы основы сапатистской автономии, удивляющей сегодня мир. Вместо постройки казарм, совершенствования нашего оружия, строительства стен и рытья окопов, были построены школы, больницы и медицинские центры, мы улучшили наши условия жизни.
Вместо борьбы за право занять место в пантеоне индивидуализированных мертвых снизу, мы решили заняться строительством жизни для всех. Все это происходило в условиях войны, которая из-за своей неопределенности была ничуть не менее летальной».
Конечно, нет никакого смысла механически копировать сапатистский опыт. Слишком различны наши условия. Но попытаться найти свой «путь жизни», по которому пойдет дальнейшая борьба - в этом сегодня наша главная задача.
Ну и конечно очень трудно отказать себе в чисто пелевинским совпадением. Самый известный в мире человек в "лыжной маске" и с автоматом заявил о своем уходе с «юго-восточного фронта» 25-го мая, в то же самое время, как на другом конце земли появились совсем другие люди, которые выглядели похожим образом, на совсем другом юго-восточном фронте. И кто знает, чьи глаза сегодня проглядывают сквозь прорези "балаклавы" зорко вглядываясь в заснеженную полоску Изюмского шляха.
Итак, с двумя финалистами было определиться достаточно легко. Но на оставшееся третье призовое место претендует как минимум три текста. Три совершенно разных текста.
Первый это легкий, как дуновение бриза, который врывался в окна моего общежития в мае-июле, текст Глеба Годунова «Новороссия как предчувствие», второй - это полный инсайдов и авторского яда текст Олега Кашина «Из Крыма в Донбасс. Приключения Игоря Стрелкова и Александра Бородая» который проливает немало света на скрытые пружины того, что происходило в Крыму и на Донбассе, и многие из инсайдов которого соответствуют тому, что знаю я, и, наконец, третий - текст Егора Просвирнина, "Секреты и тайны пропагандистской машины Владимира Путина", который, как и послание Маркоса, в том мае я читал в слух своему другу Игорю Димитриеву, только что вырвавшемуся из захваченной врагом Одессы после событий 2 и 4 мая.
Рассудить очень трудно, но я попробую. Так написать про Новороссию могу я сам. И даже лучше. Читали про Анну Ахметову? Половину того, что написал Кашин, знаю я сам. А вторая половина мне не интересна. Но вот придумать словосочетание «спиздиллиард рублей» я никогда не смогу. Игорь Димитриев сможет. А я нет. Ну, вот вам и ответ.
А приз зрительских симпатий достался тексту «Исповедь сепаратиста» замечательного журналиста, выходца из Приднестровья, «нашего Киселева» в хорошем смысле слова, Евгению Димитрашу.