ЗАКОНСПЕКТИРОВАЛ
Маршалл Маклюэн
В дипломатии электронные скорости привели к тому, что о принимаемых решениях приходится объявлять заранее, ради выяснения возможных реакций, которые могут последовать, когда решение будет действительно принято.
Книга - приватная исповедальная форма, которая представляет «точку зрения». Пресса, в свою очередь, является групповой исповедальной формой, обеспечивающей сопричастность сообщества. Она придает «колорит» событиям, упоминая или не упоминая о них.
Настоящие новости - это плохие новости, плохие новости о ком-то или для кого-то.
Первая значительная стилистическая трансформация произошла уже в XVIII веке, когда знаменитые журналы «Тэтлер» и «Спектейтор» Эдисона и Стила открыли новую технику письма, приспособив его к печатному слову. Это так называемая техника эквитона. Она сводилась к поддержанию одной тональности и отношения к читателю на протяжении всего произведения. Открытие Эдисона и Стила согласовало письменную и печатную речь и оградило их от мелодического и тонального разнообразия устного и даже рукописного слова.
Телеграф снова нарушил связь между языком и печатным словом и стал производить неравномерный шум так называемыми заголовками, журнализмами и телеграфизмами - вещами, до сих пор возмущающими литературное сообщество своей манерностью высокомерного эквитона, подражающего типографскому единообразию.
Рекламодатели покупают пространство и время у газет, журналов, радиостанций и телевидения, т. е. они покупают часть читателя, слушателя или зрителя с той же определенностью, с какой они арендовали бы наши дома для публичного собрания.
В американском кино рекламные паузы не привились только потому, что сам фильм является наиболее совершенной формой рекламы потребительских товаров.
Книга появилась в Западной Европе задолго до газеты. Однако в России и Центральной Европе книга и газета появились почти одновременно, в результате чего они так и не выделились в самостоятельные формы. Их журнализм отдает частным мнением литературных мандаринов. В свою очередь британский и американский журнализм всегда стремился использовать мозаичную форму газетного формата, чтобы выразить неоднозначное многообразие и несообразности обыденной жизни.
Если наша пресса представляет собой главным образом услугу свободного развлечения, оплаченную рекламодателями, желающими купить читателей, то российская пресса представляет собой in toto (в целом) основное средство содействия промышленности.
Их политические новости имеют такой же характер агрессивной серьезности и позы, как спонсорский голос в американской рекламе. Культура, которая обзавелась газетой с запозданием (по тем же причинам, по каким там запоздала индустриализация), культура, которая принимает газету в форме книги и рассматривает промышленность как групповое политическое действие, вряд ли будет искать в новостях развлечение.
Например, в устной России «Правда» и «Известия» заняты национальными новостями, однако большие международные темы приходят на Запад через Московское радио. В визуальной Америке события национальной жизни освещаются радио и телевидением, а международные отношения надлежащим образом рассматривают журнал «Тайм» и газета «Нью-Йорк Таймс». Прямота «Голоса Америки» как службы вещания на зарубежные страны не выдерживает сравнения с изощренностью Би-Би-Си и Московского радио, но то, чего ему не хватает в вербальном содержании, компенсируется развлекательной ценностью американского джаза.
В связи с этим припоминается замечание Артемуса Уорда, что «Шекспир писал хорошие пьесы, но он не преуспел бы в должности вашингтонского корреспондента ежедневной ньюйоркской газеты. Для этого ему понадобилось бы больше безрассудной фантазии и воображения».
Ориентированный на книги человек пребывает в иллюзии, что пресса была бы лучше без рекламы и без давления со стороны рекламодателя. Исследования читательской аудитории удивили даже издателей, показав, что рассеянные глаза читателей газет в одинаковой мере удовлетворяют как реклама, так и новостной материал. Во время Второй мировой войны USO (United Service Organizations) распространяло в вооруженных силах специальные выпуски основных американских журналов, в которых были опущены рекламные объявления. Люди настояли, чтобы рекламу вернули.
Реклама - это новости. У нее одна беда - это всегда хорошие новости. Чтобы компенсировать этот недостаток и продать хорошие новости, надобно иметь множество новостей плохих.
Кроме тогоЕй (газете - ПП) необходимы плохие новости ради напряженности и читательского участия.
Напротив, реклама должна звонко и отчетливо выкрикивать свое послание счастья, дабы уравновесить пронзительную силу плохих новостей.
На самом деле величайшим недостатком института президента и исполнительной власти по отношению к общественному мнению является стремление быть источником хороших новостей и величавого руководства
Когда люди обращаются к прессе, их прежде всего интересуют вопросы, уже известные им.
Почему?
Да потому, что для разумных существ увидеть или распознать собственные переживания в
новой материальной форме - это бесплатный дар судьбы.
Первая американская газета, выпущенная в Бостоне Бенджамином Харрисом 25 сентября 1690 года, объявляла, что она будет «доставляться раз в месяц (при лавине событий - чаще)». Трудно найти более наглядную иллюстрацию представления о новостях как о чем-то внешнем и запредельном для самой газеты. При таком зачаточном уровне понимания основное предназначение газеты мыслилось как уточнение слухов и устных сообщений, подобно тому как словарь мог бы «корректировать» произношение и значение слов, которые долгое время существовали без помощи словарей. Довольно скоро пресса почувствовала, что новости следовало бы не только сообщать, но и собирать и, конечно же, делать. Все, что попадало в печать, было новостями. Все остальное к новостям не относилось
фиктивный и мнимый характер всегда был присущ медиа, а не появился недавно.
Как только пресса поняла, что представление новостей является не пересказом происшествий и сообщений, но непосредственной причиной событий, тотчас же стало происходить много нового.
Первое мучительное переживание человека, приехавшего в Москву, связано с отсутствием телефонных справочников. Следующим шокирующим открытием становится отсутствие центральных коммутаторов в государственных учреждениях. Не знаете номер - это ваша проблема.
Американский газетчик собирает истории и проверяет информацию, прибегая, главным образом, к помощи телефона, ввиду скорости и непосредственности устного общения. Наша популярная пресса является близким подобием слухов. Российский или европейский газетчик - скорее литератор. Парадоксальность ситуации состоит в том, что пресса в письменной Америке имеет отчетливо устный характер, тогда как в устной России и Европе пресса по своему характеру и предназначению отчетливо литературна.
Англичане настолько не любят телефон, что заменяют его бесчисленными почтовыми отправлениями. Россияне пользуются телефоном как статусным символом, вроде вождя африканского племени, украсившего свою одежду будильником.
“Press: Government by Newsleak”. Глава 21 из книги Marshall McLuhan, Understanding Media: The Extensions of Man (New York, London, Sydney, Toronto: McGraw-Hill Book Company, 1966), pp. 203-216. Перевод с английского Руслана Хестанова.
В дипломатии электронные скорости привели к тому, что о принимаемых решениях приходится объявлять заранее, ради выяснения возможных реакций, которые могут последовать, когда решение будет действительно принято.
Книга - приватная исповедальная форма, которая представляет «точку зрения». Пресса, в свою очередь, является групповой исповедальной формой, обеспечивающей сопричастность сообщества. Она придает «колорит» событиям, упоминая или не упоминая о них.
Настоящие новости - это плохие новости, плохие новости о ком-то или для кого-то.
Первая значительная стилистическая трансформация произошла уже в XVIII веке, когда знаменитые журналы «Тэтлер» и «Спектейтор» Эдисона и Стила открыли новую технику письма, приспособив его к печатному слову. Это так называемая техника эквитона. Она сводилась к поддержанию одной тональности и отношения к читателю на протяжении всего произведения. Открытие Эдисона и Стила согласовало письменную и печатную речь и оградило их от мелодического и тонального разнообразия устного и даже рукописного слова.
Телеграф снова нарушил связь между языком и печатным словом и стал производить неравномерный шум так называемыми заголовками, журнализмами и телеграфизмами - вещами, до сих пор возмущающими литературное сообщество своей манерностью высокомерного эквитона, подражающего типографскому единообразию.
Рекламодатели покупают пространство и время у газет, журналов, радиостанций и телевидения, т. е. они покупают часть читателя, слушателя или зрителя с той же определенностью, с какой они арендовали бы наши дома для публичного собрания.
В американском кино рекламные паузы не привились только потому, что сам фильм является наиболее совершенной формой рекламы потребительских товаров.
Книга появилась в Западной Европе задолго до газеты. Однако в России и Центральной Европе книга и газета появились почти одновременно, в результате чего они так и не выделились в самостоятельные формы. Их журнализм отдает частным мнением литературных мандаринов. В свою очередь британский и американский журнализм всегда стремился использовать мозаичную форму газетного формата, чтобы выразить неоднозначное многообразие и несообразности обыденной жизни.
Если наша пресса представляет собой главным образом услугу свободного развлечения, оплаченную рекламодателями, желающими купить читателей, то российская пресса представляет собой in toto (в целом) основное средство содействия промышленности.
Их политические новости имеют такой же характер агрессивной серьезности и позы, как спонсорский голос в американской рекламе. Культура, которая обзавелась газетой с запозданием (по тем же причинам, по каким там запоздала индустриализация), культура, которая принимает газету в форме книги и рассматривает промышленность как групповое политическое действие, вряд ли будет искать в новостях развлечение.
Например, в устной России «Правда» и «Известия» заняты национальными новостями, однако большие международные темы приходят на Запад через Московское радио. В визуальной Америке события национальной жизни освещаются радио и телевидением, а международные отношения надлежащим образом рассматривают журнал «Тайм» и газета «Нью-Йорк Таймс». Прямота «Голоса Америки» как службы вещания на зарубежные страны не выдерживает сравнения с изощренностью Би-Би-Си и Московского радио, но то, чего ему не хватает в вербальном содержании, компенсируется развлекательной ценностью американского джаза.
В связи с этим припоминается замечание Артемуса Уорда, что «Шекспир писал хорошие пьесы, но он не преуспел бы в должности вашингтонского корреспондента ежедневной ньюйоркской газеты. Для этого ему понадобилось бы больше безрассудной фантазии и воображения».
Ориентированный на книги человек пребывает в иллюзии, что пресса была бы лучше без рекламы и без давления со стороны рекламодателя. Исследования читательской аудитории удивили даже издателей, показав, что рассеянные глаза читателей газет в одинаковой мере удовлетворяют как реклама, так и новостной материал. Во время Второй мировой войны USO (United Service Organizations) распространяло в вооруженных силах специальные выпуски основных американских журналов, в которых были опущены рекламные объявления. Люди настояли, чтобы рекламу вернули.
Реклама - это новости. У нее одна беда - это всегда хорошие новости. Чтобы компенсировать этот недостаток и продать хорошие новости, надобно иметь множество новостей плохих.
Кроме тогоЕй (газете - ПП) необходимы плохие новости ради напряженности и читательского участия.
Напротив, реклама должна звонко и отчетливо выкрикивать свое послание счастья, дабы уравновесить пронзительную силу плохих новостей.
На самом деле величайшим недостатком института президента и исполнительной власти по отношению к общественному мнению является стремление быть источником хороших новостей и величавого руководства
Когда люди обращаются к прессе, их прежде всего интересуют вопросы, уже известные им.
Почему?
Да потому, что для разумных существ увидеть или распознать собственные переживания в
новой материальной форме - это бесплатный дар судьбы.
Первая американская газета, выпущенная в Бостоне Бенджамином Харрисом 25 сентября 1690 года, объявляла, что она будет «доставляться раз в месяц (при лавине событий - чаще)». Трудно найти более наглядную иллюстрацию представления о новостях как о чем-то внешнем и запредельном для самой газеты. При таком зачаточном уровне понимания основное предназначение газеты мыслилось как уточнение слухов и устных сообщений, подобно тому как словарь мог бы «корректировать» произношение и значение слов, которые долгое время существовали без помощи словарей. Довольно скоро пресса почувствовала, что новости следовало бы не только сообщать, но и собирать и, конечно же, делать. Все, что попадало в печать, было новостями. Все остальное к новостям не относилось
фиктивный и мнимый характер всегда был присущ медиа, а не появился недавно.
Как только пресса поняла, что представление новостей является не пересказом происшествий и сообщений, но непосредственной причиной событий, тотчас же стало происходить много нового.
Первое мучительное переживание человека, приехавшего в Москву, связано с отсутствием телефонных справочников. Следующим шокирующим открытием становится отсутствие центральных коммутаторов в государственных учреждениях. Не знаете номер - это ваша проблема.
Американский газетчик собирает истории и проверяет информацию, прибегая, главным образом, к помощи телефона, ввиду скорости и непосредственности устного общения. Наша популярная пресса является близким подобием слухов. Российский или европейский газетчик - скорее литератор. Парадоксальность ситуации состоит в том, что пресса в письменной Америке имеет отчетливо устный характер, тогда как в устной России и Европе пресса по своему характеру и предназначению отчетливо литературна.
Англичане настолько не любят телефон, что заменяют его бесчисленными почтовыми отправлениями. Россияне пользуются телефоном как статусным символом, вроде вождя африканского племени, украсившего свою одежду будильником.
“Press: Government by Newsleak”. Глава 21 из книги Marshall McLuhan, Understanding Media: The Extensions of Man (New York, London, Sydney, Toronto: McGraw-Hill Book Company, 1966), pp. 203-216. Перевод с английского Руслана Хестанова.