Ожидание.(продолжение повести)
« Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо, всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит…» Псалом 50
Он ждал меня отовсюду.
Три недели в тайге на международном слете скаутов (« Хоть открытку мне напиши!», «Эдди, а кто ее перешлет - медведь?»), выходные в Прибалтике, лето в Беларуси, новогодние каникулы в Польше, паломничества во все храмы России - я хотела успеть все сразу.
Это было удивительное время: раз в неделю мы вставали в очередь в деканате, где получали талоны на сахар, сигареты, стиральный порошок... Что с нами тогда случилось? Самая сильная страна мира заболела «перестройкой»: остановились заводы и фабрики, никто не возделывал поля, поэтому продуктов и вещей вдруг стало мало. Так мало, что нужно было особое разрешение, чтобы купить простейшие вещи в строго ограниченном количестве. Я хорошо помню витрины тех лет: в свободном доступе только майонез, горчица и почему-то кальмары, хотя до ближайшего моря сутки езды. Не было мяса, рыбы, масла, а вот кальмаров - завались. Моя мама ненавидела очереди, поэтому у нас каждый день к столу были морские гады, каждый день, пока я не закончила школу: вареные, жареные, в салатах… Зато в 90-е годы по студенческому билету можно было за копейки смотаться на выходные в Прибалтику, в Питер, в Москву, существовало множество социальных проектов, по которым я объездила всю страну и ближайшее зарубежье бесплатно.
Эдди был совершенно другим: он не выходил из дома без причины, не любил выезжать из города. Невероятно общительный, он привлекал сердца многих, но это к нему шел народ. Все любили Эдди - друзья, девчонки, старушки на лавочках, собаки и кошки…
Да и как не любить человека с особым зрением, ведь ему все на свете нравились или вызывали сочувствие: проститутка в красных ботфортах напоминала Кота в сапогах; некрасивый мальчик в очках, с которым никто не хотел дружить, мог в любое время суток рассказать про Карлоса Кастанеду; седая соседка, переборщившая с краской для волос, уходила от Эдди в полной уверенности, что нашла свой новый образ.
Он никогда не льстил, ему действительно нравились люди и книги, как квинтесенция человеческой души. По закону зеркала, добро возвращается обратно: друзья дарили Эдди подарки, искали его общества, девушки влюблялись в него, старушки пекли пирожки. Думаете, я утрирую? Нисколько, я преуменьшаю ажиотаж вокруг его персоны. Жить рядом с Эдди было хлопотно, такое ощущение, что мы плавали в аквариуме, потому что столько постороннего люда толкалось в нашем доме, в нашей жизни, что скрыться было негде, стены становились прозрачными! Я уставала, сердилась, но упрекать не могла - это как обижаться на цвет волос, так же бессмысленно.
Он ждал без упреков и мук. Не знаю, как объяснить…Эдди тогда не ходил в церковь, не молился, общался с темными личностями, доставлял кучу забот своим родителям, но его безусловная любовь до сих пор смиряет меня. Он верил Богу, которого не знал, верил мне, верил своему сердцу. Почему? Думаю, просто он был гораздо лучше девчонки с самомнением, считающей себя христианкой. С самого начала Эдди видел во мне жену, чтобы не происходило внутри или вокруг нас, его любовь не зависела от обстоятельств. Это у меня всегда был под рукой райдер: что и как он сказал, с кем дружит, что у него за идеалы…Жизнь с Эдди научила меня трудной истине - только любящий человек может помочь. Ничего не говори и не делай, если не любишь.
Два года поездок по всей стране - я открывала проекты, участвовала во всевозможных движениях и митингах, моя жизнь кипела и пузырилась! Эта энергия изливалась вовне, внутри меня ничего не менялось: все та же принципиальная девочка, примеряющая одну выкройку на всех. Эдди прощал мою прямолинейность, внутреннюю глухоту, эгоизм и напористость. Не просто прощал, а любил больше всех на свете, с этим моим ужасным скрабом. Мне повезло, как мало кому везет на свете: любили настоящую меня, а не красивую популярную девушку с хорошими оценками.
Мое же чувство к нему было сродни веревки на шее, от которой никак не освободиться: я убегала, уезжала, знакомилась с толпами народа, но он оставался постоянной ценностью, и я возвращалась. Чего я боялась?
Что он пойдет дорогой, по которой я не смогу пойти рядом. И что я не выдержу жизни с человеком, который ничего не припрятывал на завтра, все тратил: деньги, силы, рисковал отношениями. Для него реальным было только настоящее, а я хотела гарантий. Просто не знала, что жизнь не дает страховки. А если бы знала? С тех пор прошло много лет, а я до сих пор хочу, чтобы близкие пообещали мне, что в будущем с ними не случится ничего плохого, что меня не разлюбят, что мой мужчина будет смотреть на меня так же, как в первые дни... Что это - болезнь, отсутствие мужества, инфантильность? Есть вещи, которыми я не могу рисковать, но приходится.
Я каждый день выпускаю ребенка на улицу, где полно машин, собак, озлобленных одиноких мужчин. Она самая доверчивая девочка на свете, поэтому мой страх кричит: «Проводи ее туда и сюда, встречай со школы, проконтролируй ее отношения с друзьями, залезь в ее голову и сделай там генеральную уборку!» Но тогда я отберу у нее жизнь, возможность самой принимать решения, у нее не будет не только падений, но и побед…
Мой мужчина каждый день уходит в мир, где толпы красивых одиноких девушек жаждут отдать свое сердце, начать новую «лавстори». Мама уже не так молода и ее здоровье внушает опасения, но нельзя запереть ее в больнице или посадить рядом с собой, чтобы не волноваться.
Любовь не строит клетки, она из них выпускает.
Недавно смотрела документальный фильм про чудо мироточения. Рядом с монастырем живет семья, жена православная, муж мусульманин, четверо детей. Живут в любви и уважении к друг другу. Вот у них замироточила икона. Репортер спрашивает у настоятеля монастыря: «Почему замироточила икона в этой нетрадиционной семье, а не у вас?» Настоятель честно ответил: « Знаете, для меня большим искушением было, что у них, а не нашем монастыре икона замироточила, но Дух дышит там, где хочет…»
Эдди принял любовь ко мне благодарно, радостно и он получил плоды. Я же долго сопротивлялась чувству к трудному парню с непростой репутацией, хотя кто сказал, что мой Эдди не был самым лучшим из возможных вариантов? Понадобились два года моих и его усилий, венчание и совместная жизнь, чтобы сострадание, снисхождение, смирение потихоньку поселились в моем сердце…
Он ждал меня отовсюду.
Три недели в тайге на международном слете скаутов (« Хоть открытку мне напиши!», «Эдди, а кто ее перешлет - медведь?»), выходные в Прибалтике, лето в Беларуси, новогодние каникулы в Польше, паломничества во все храмы России - я хотела успеть все сразу.
Это было удивительное время: раз в неделю мы вставали в очередь в деканате, где получали талоны на сахар, сигареты, стиральный порошок... Что с нами тогда случилось? Самая сильная страна мира заболела «перестройкой»: остановились заводы и фабрики, никто не возделывал поля, поэтому продуктов и вещей вдруг стало мало. Так мало, что нужно было особое разрешение, чтобы купить простейшие вещи в строго ограниченном количестве. Я хорошо помню витрины тех лет: в свободном доступе только майонез, горчица и почему-то кальмары, хотя до ближайшего моря сутки езды. Не было мяса, рыбы, масла, а вот кальмаров - завались. Моя мама ненавидела очереди, поэтому у нас каждый день к столу были морские гады, каждый день, пока я не закончила школу: вареные, жареные, в салатах… Зато в 90-е годы по студенческому билету можно было за копейки смотаться на выходные в Прибалтику, в Питер, в Москву, существовало множество социальных проектов, по которым я объездила всю страну и ближайшее зарубежье бесплатно.
Эдди был совершенно другим: он не выходил из дома без причины, не любил выезжать из города. Невероятно общительный, он привлекал сердца многих, но это к нему шел народ. Все любили Эдди - друзья, девчонки, старушки на лавочках, собаки и кошки…
Да и как не любить человека с особым зрением, ведь ему все на свете нравились или вызывали сочувствие: проститутка в красных ботфортах напоминала Кота в сапогах; некрасивый мальчик в очках, с которым никто не хотел дружить, мог в любое время суток рассказать про Карлоса Кастанеду; седая соседка, переборщившая с краской для волос, уходила от Эдди в полной уверенности, что нашла свой новый образ.
Он никогда не льстил, ему действительно нравились люди и книги, как квинтесенция человеческой души. По закону зеркала, добро возвращается обратно: друзья дарили Эдди подарки, искали его общества, девушки влюблялись в него, старушки пекли пирожки. Думаете, я утрирую? Нисколько, я преуменьшаю ажиотаж вокруг его персоны. Жить рядом с Эдди было хлопотно, такое ощущение, что мы плавали в аквариуме, потому что столько постороннего люда толкалось в нашем доме, в нашей жизни, что скрыться было негде, стены становились прозрачными! Я уставала, сердилась, но упрекать не могла - это как обижаться на цвет волос, так же бессмысленно.
Он ждал без упреков и мук. Не знаю, как объяснить…Эдди тогда не ходил в церковь, не молился, общался с темными личностями, доставлял кучу забот своим родителям, но его безусловная любовь до сих пор смиряет меня. Он верил Богу, которого не знал, верил мне, верил своему сердцу. Почему? Думаю, просто он был гораздо лучше девчонки с самомнением, считающей себя христианкой. С самого начала Эдди видел во мне жену, чтобы не происходило внутри или вокруг нас, его любовь не зависела от обстоятельств. Это у меня всегда был под рукой райдер: что и как он сказал, с кем дружит, что у него за идеалы…Жизнь с Эдди научила меня трудной истине - только любящий человек может помочь. Ничего не говори и не делай, если не любишь.
Два года поездок по всей стране - я открывала проекты, участвовала во всевозможных движениях и митингах, моя жизнь кипела и пузырилась! Эта энергия изливалась вовне, внутри меня ничего не менялось: все та же принципиальная девочка, примеряющая одну выкройку на всех. Эдди прощал мою прямолинейность, внутреннюю глухоту, эгоизм и напористость. Не просто прощал, а любил больше всех на свете, с этим моим ужасным скрабом. Мне повезло, как мало кому везет на свете: любили настоящую меня, а не красивую популярную девушку с хорошими оценками.
Мое же чувство к нему было сродни веревки на шее, от которой никак не освободиться: я убегала, уезжала, знакомилась с толпами народа, но он оставался постоянной ценностью, и я возвращалась. Чего я боялась?
Что он пойдет дорогой, по которой я не смогу пойти рядом. И что я не выдержу жизни с человеком, который ничего не припрятывал на завтра, все тратил: деньги, силы, рисковал отношениями. Для него реальным было только настоящее, а я хотела гарантий. Просто не знала, что жизнь не дает страховки. А если бы знала? С тех пор прошло много лет, а я до сих пор хочу, чтобы близкие пообещали мне, что в будущем с ними не случится ничего плохого, что меня не разлюбят, что мой мужчина будет смотреть на меня так же, как в первые дни... Что это - болезнь, отсутствие мужества, инфантильность? Есть вещи, которыми я не могу рисковать, но приходится.
Я каждый день выпускаю ребенка на улицу, где полно машин, собак, озлобленных одиноких мужчин. Она самая доверчивая девочка на свете, поэтому мой страх кричит: «Проводи ее туда и сюда, встречай со школы, проконтролируй ее отношения с друзьями, залезь в ее голову и сделай там генеральную уборку!» Но тогда я отберу у нее жизнь, возможность самой принимать решения, у нее не будет не только падений, но и побед…
Мой мужчина каждый день уходит в мир, где толпы красивых одиноких девушек жаждут отдать свое сердце, начать новую «лавстори». Мама уже не так молода и ее здоровье внушает опасения, но нельзя запереть ее в больнице или посадить рядом с собой, чтобы не волноваться.
Любовь не строит клетки, она из них выпускает.
Недавно смотрела документальный фильм про чудо мироточения. Рядом с монастырем живет семья, жена православная, муж мусульманин, четверо детей. Живут в любви и уважении к друг другу. Вот у них замироточила икона. Репортер спрашивает у настоятеля монастыря: «Почему замироточила икона в этой нетрадиционной семье, а не у вас?» Настоятель честно ответил: « Знаете, для меня большим искушением было, что у них, а не нашем монастыре икона замироточила, но Дух дышит там, где хочет…»
Эдди принял любовь ко мне благодарно, радостно и он получил плоды. Я же долго сопротивлялась чувству к трудному парню с непростой репутацией, хотя кто сказал, что мой Эдди не был самым лучшим из возможных вариантов? Понадобились два года моих и его усилий, венчание и совместная жизнь, чтобы сострадание, снисхождение, смирение потихоньку поселились в моем сердце…