По стопам дедушки - 2
Причина, по которой человек должен заниматься социальным контролем, проста - его судьба отныне только в его собственных руках. Ему больше не за кого прятаться.
Каким образом должна прозойти трансформация общества и «кристаллизуется ли религиозный порыв снова в определенную религиозную систему с ее собственной организацией или найдет свой выход в пределах других организаций, никто не знает», но все же наука может указать ориентиры для решений и действия и дать инструменты реализации принятых проектов. Этот процесс совершенствования человека и общества «будет медленным и сопровождаемым большим насилием и страданием».
Но традиционная религия снова может временно взять верх над новыми, социализированными религиями, так как она, с ее универсальным единобожием, будет в ближайшем будущем иметь реальное преимущество перед социализированной религией, которая в течение некоторого времени будет неизбежно связана с национальными государствами. В то же время, по Хаксли, возможен и прямо противоположный вариант, когда универсальный гуманизм и, вероятно, коммунизм станут конкурентами старых религиозных систем.
В ближайшем будущем наука даст знание и контроль в сфере, которая ранее всецело принадлежала религии - сфере социальной, экономической и психологической среды человека.
Однако, по мнению Хаксли, эта трансформация может привести к некоей кооперации, сотрудничеству между наукой и религией, отношение между религией и наукой постепенно перестанет быть одним из конфликтов, и станет одним из видов сотрудничества. К науке будут обращаться за рекомендациями о том, какие выражения религиозного порыва являются интеллектуально допустимыми и социально желательными, если этот порыв состоит в том, чтобы быть должным образом объединенным с другими человеческими действиями и использоваться для направления колесницы судьбы человека по пути прогресса».
Один из корней религии - по мнению Хаксли - потребность человека в осознании смысла жизни. Если религия исчерпала себя и не может дать человеку устраивающий его ответ о смысле жизни, то кто или что даст этот ответ? По Хаксли, человек должен это сделать сам и таким ответом является новый, научный или эволюционный гуманизм.
Этот гуманизм должен быть действительно новым и практичным, что совсем непросто. Он призван учесть разнообразие человеческой природы, воздерживаться от соблазна собственного превосходства, для чего требуется сочетание альтруизма и терпимости, извлечь уроки из прошлых форм религиозного и секулярного гуманизма. Его суть на первый взгляд проста, понятна и, казалось бы, так же стара, как сам человек, но в свете знания об эволюции новый гуманизм позволяет увидеть «неограниченную возможность человеческого совершенствования».
Как бы возражая на доводы своих потенциальных оппонентов, Хаксли отмечал, что у этого нового гуманизма в отличие от старого есть достаточно оснований для того, чтобы быть реалистичным, практическим гуманизмом, а не благими пожеланиями и утопией. Первое из этих оснований он видел в том, что человек стал человеком в результате собственной эволюции и его дальнейшая эволюция есть продолжение предыдушей. Если эволюционный гуманизм не может дать уверенности установленной догмы, он может, по крайней мере, дать уверенность направления и цели. Альтруистические силы человеческой природы не должны ограничиваться только добрыми делами. Они могут использоваться для более масштабной задачи - продвижения человечества по восходящему эволюционному пути.
Хаксли отчетливо видел трудности, которые стоят на пути нового гуманизма. В отличие от религии и от предлагавшегося ею набора четких и понятных для всех ценностей, норм и правил, новый гуманизм таких инструкций не дает и в принципе дать не может. Но есть один четкий, понятный и однозначный ориентир - человек есть цель, но не средство.
Признавал Хаксли и другие проблемы на пути распространения нового гуманизма. Cамая, может быть, значительная из них - недостаточность одной только идеи гуманизма. Убеждения в ценности гуманизма должны вырастать из практики, через деятельность. Наконец, Хаксли признавал, что для большинства людей гуманистические идеи еще неактуальны и кажутся им пустыми мечтаниями, поскольку люди вынуждены просто бороться за существование: «Вплоть до настоящего времени, большинство энергии человеческой расы было посвящено биологическим потребностям индивидуального и расового выживания».
Хаксли был реалистом или, во всяком случае, пытался быть им. Поэтому практическую задачу научного гуманизма он видел в том, чтобы «развить организации, которые должны удовлетворить потребность в корпоративном действии и лояльности», в самопожертвовании и в интеллектуальных устремлениях, хотя и признавал наличие определенных трудностей.
Понимая их сложность, Хаксли думал, что они преодолимы с помощью науки при определенных условиях. Первым, если не самым главным условием, по мнению ученого, является признание всем обществом, а не отдельными индивидами, важности гуманизма и гуманистической трансформации социума. Хаксли признавал, что на многие, сопряженные с гуманизмом вопросы, еще нет ответов. Но их нет потому, что наука до сих пор не была соединена с гуманизмом, с задачей общего эволюционного прогресса человека.
Именно гуманизм, основанный на науке, в том числе на эволюционной теории, заменяет религию, дает человеку новую перспективу и новый, «эволюционный» смысл жизни. Иначе говоря, только новый союз или синтез гуманизма и науки способен указать истинное и благородное предназначение человека. Оно состоит в том, что человек «вольно или невольно занят в гигантском эволюционном эксперименте, посредством которого жизнь может достигнуть новых уровней достижения и опыта. Без безличного руководства и эффективного контроля, обеспеченного наукой, цивилизация будет или застаиваться, или разрушаться, и человеческая природа не может достичь прогресса в понимании его возможной эволюционной судьбы».
В книгу «Уникальность человека», вошел небольшой очерк «Жизнь может быть стоящим житием». Он построен в виде ответов на вопросы о том, во что верит и во что не верит его автор. Эти ответы достаточно полно характеризуют эволюционый гуманизм Дж. С. Хаксли и его убеждения в целом, квинтэссенцией которых является мысль, вынесенная в название очерка. Оптимизм Хаксли основывался на том, что он смело и твердо смотрел в глаза горькой «правде жизни». Этот оптимизм - не предустановленный. Счастье не гарантировано никем, но, тем не менее, человек может жить осмысленно и счастливо.
Если Бога и спасения нет, что же в остатке? В том-то и дело, настаивает Хаксли, что много чего в остатке. По сути вся человеческая жизнь может быть полна счастья, ценности, смысла и предназначения, без веры в Бога или веры в бессмертие. Понятно, соглашается Хаксли, и атеисты не без изъяна, и они не идеал, но их жизни не меньше, если не больше полны смысла и счастья: «Конечно, неверующие часто были виновны в эгоистичных или злых действиях; но и верующие тоже. И в любом случае не это фундаментальный пункт. Дело в том, что без этих верований мужчины и женщины могут все же обладать главной движущей силой полной и целеустремленной жизни, со столь же сильным смыслом, какое может иметь существование самых набожных верующих». И, что очень важно, возможностей для такой жизни сегодня больше, чем вчера, и причина тому - наука, которая освободила человека от прежней зависимости от природы и собственного непонимания.
Кроме того, наука дала не просто знание, но перспективы, обрисовала не только географическое, но и историческое пространство, она поменяла смысловой знак на дороге жизни, распахнула окно в бесконечную, эволюционирующую вселенную, частью которой, причем главной, центральной, обнаружил себя человек. Новый взгляд человека на самого себя и мир, основанный на науке, дает, по Хаксли, человеку новую, настоящую надежду. В частности, с его точки зрения, новая история больше всего была основанием для надежды. В человеке эволюция приобрела свое зеркало и своего управляющего.
Нужна ли при этом вера и какая? Нужна, но вера человека в самого себя, в свои силы и способности, в потенциал той эволюции, частью которой он является. То есть вера в «земную жизнь», а не в небесную.
Соответственно, среди «категорических императивов», диктуемых эволюционым гуманизмом, одним из первых постулируется возможность и одновременно долг человека - его собственное процветание. А поскольку наука и знание являются инструментами достижения этой цели, то развитие науки - задача любого цивилизованного общества. При этом достижения науки и знания должны быть достоянием всех членов общества, всего человечества.
Но «эволюционный гуманизм» Хаксли так и не стал новой религией. Более того, в некоторых странах, в том числе и в России, наблюдается некий всплеск или «возрождение» религии. Означает ли это, что Хаксли ошибся в своем анализе? Вовсе нет. Скорее наоборот, происшедшее и происходящее в настоящее время подтверждают правильность его подхода в целом, но в то же время свидетельствуют о некоторой его ограниченности и относительности. Так в чем же был прав и в чем ошибся ученый, анализируя состояние и перспективы религии?
Он оказался прав в главном - религия есть продукт эволюции человека, и она действительно переживала глубокий кризис в XX в., особенно в первой его половине. Этот кризис был ею частично преодолен, и она даже как бы приобрела «второе дыхание». Религия и ее институты оказались способны адаптироваться к переменам, смогли извлечь из этого кризиса определенные уроки. В частности, церковь пошла на определенный компромисс с наукой, заявив о взаимодополнительности и полезности науки и религии в описании мира и человека. Но, как это ни парадоксально, религия и церковь находятся по-прежнему в кризисе. Кризис, переживаемый религией в настоящее время, является порождением и проявлением более глубокого кризиса западной цивилизации.
Этот кризис так же не закончился, ибо не устранены причины, его породившие и каждодневно его порождающие. В конце XX и начале XXI в. человек вновь оказался винтиком в экономическом механизме. Крах «реального социализма» открыл дорогу к неолиберальному реваншу в глобальном масштабе. Социальное государство или так называемое «государство всеобщего благоденствия» было принесено в жертву апологетам свободного рынка и частной собственности, ее «естественности» и «неприкосновенности». Прямым результатом политики демонтажа социального государства и социального общества по всему миру стал лишь по видимости экономический, но на самом деле всеохватывающий кризис, разразившейся в конце первого десятилетия XXI в. Поскольку меры, предпринятые «правящами элитами» разных стран, представляют лишь косметический ремонт общественного механизма, а не его замену на социальную экономику, ориентированную на человека (о необходимости которой писал ученый), кризис будет углубляться и воспроизводиться глобально, охватив все человечество. Религия уже в XX в., по Хаксли, висела над миром как улыбка Чеширского кота. В том же XX в. «призрак коммунизма» тоже повис над миром и, более того, прорвался в него как реальность. В начале XXI в. Чеширский кот заулыбался шире, возможно, это означает, что и «призрак коммунизма» вновь стал бродить, но не только по Европе, а по всему миру.
Дж. С. Хаксли сравнил современного ему человека (человечество) с Прометеем, который сам себя приковал к скале и который должен вновь добыть огонь, чтобы продолжилась его эволюция. Можно спорить, насколько верен этот прогноз, приводя различные факты и аргументы. Однако прав ли был Хаксли в своем сравнении, узнают те, кто окажется участником либо установления нового «средневековья», либо нового укрощения огня человеком.
Остается признать, что Дж. С. Хаксли был истинно верующим человеком, ибо он верил в жизнь, в эволюцию, посредством которой эта жизнь осуществляется, и более всего верил в человека и его новое предназначение.
Михаил Конашев
Выдающийся эволюционист и критик религии
http://www.humanism.su/ru/articles.phtml?num=000895