Вредительство в энергетике (Куйбышевский энергокомбинат 30-е годы XX века)
В. Громов
Вредители в энергетике
Газета КЭС № 7-8
В 1930 году на страницах газет СССР широко освещался судебный процесс, на котором высокопоставленных инженерных работников и сотрудников Госплана обвиняли в создании вредительской «Промпартии». В обвинительном заключении было указано, что инженеры старались вредить работе разных отраслей советской промышленности, усугубляя существующие экономические трудности, мешая индустриализации в расчете на скорый приход интервентов. Главой вредителей был объявлен директор Всесоюзного теплотехнического института, профессор Леонид Рамзин, который не выдержав давления следствия подтвердил все сфабрикованные обвинения и оговорил других подследственных. Всего по связанным делам было арестовано около 2 тыс. человек. Естественно, что поскольку по версии следствия главным вредителем был энергетик, то поиски его пособников в энергетической отрасли пошли активно по всему СССР.После начала процесса Промпартии любая авария, задержка строительства электростанции или ошибки в планировании могли восприниматься как намеренное вредительство, что было очень удобно руководству страны. Очевидно, в целях самозащиты, а возможно и действительно подозревая своих бывших коллег в саботаже, главный энергетик страны, друг Ленина и бывший руководитель работы по созданию плана электрификации России Глеб Кржижановский сделал на собрании инженеров и техников доклад на тему «Вредительство в энергетике», который был перепечатан в прессе и издан в виде брошюры. Основной темой доклада было, что вредительство, не в полной мере удалось «Промпартии», благодаря квалификации добросовестных инженеров. «Товарищи, раскрытие вредительского заговора показывает нам, как с нами боролись отравленным оружием испытанные кадры техников. Но вопреки их усилиям в нашем хозяйственном строительстве нам удалось завершить этап несомненно исторического значения. Так велики исторические силы, которые стоят за нас», - сказал он в завершение своей речи. Хотя в прениях после доклада Кржижановский услышал немало обвинений в недостаточной бдительности в противодействии вредителям, но каких-то больших проблем для него лично это не создало.
Однако, маховик репрессий был запущен, и энергетики СССР попали под пристальное внимание правоохранительных органов. Изменилась обстановка в частности и вокруг Самарского энергокомбината, располагавшего лишь одной ГРЭС и изношенным оборудованием. Позже ветераны станции вспоминали, как в 30-е годы лишний раз боялись тронуть переключатель, чтобы он не развалился от ветхости у них в руках, как останавливали турбины, подкладывая бревна под вал ротора, как могли дома по мерцанию лампочки определить, какую частоту тока дает станция, мощности которой не хватало на потребности города. Если в начале 30-х годов газета «Волжская коммуна» ограничивалась карикатурами и ироническими фельетонами по поводу перебоев энергоснабжения на Куйбышевской (Самарской) ГРЭС, то позже в этих статьях появились и обвинения во «вредительстве», которое объяснялись не некомпетентностью работников, или их желанием обогатиться, а контрреволюционной деятельностью. Причем исходили эти обвинения они не только извне, но и изнутри от лица рабкоров - обычно членов парткома электростанции.
Приведем несколько цитат:
«Сооружать котельный цех Энергокомбинат поручил Теплоэнергострою. Эта организация ведет строительство явно вредительски.… Управляющий в свое время пригрел у себя политических проходимцев…, которые всячески вредили стройке. По электростанции и в сети за 8 месяцев произошли 63 аварии. Цифра тревожная, свидетельствующая об активной работе вражеских элементов…Следует отметить, что Энергосбыт, подведомственный Энергокомбинату, до сих пор руководствуется в ряде случаев приказами врага народа Пятакова. (28.09.1937)
«На занятии одного из политкружков, после разбора троцкистско-зиновьевского контрреволюционного центра, слушатели разговорились о вредительских действиях троцкистского охвостья в Энергокомбинате». (30.03.1937)
«Главный инженер строительства Бонишко и его заместитель Кузьмин открыто саботировали перевод участков на хозрасчет…»(16.03.1937)
«Большевики Энергокомбината критиковали партком за то, что он недостаточно ведет борьбу за ликвидацию последствий вредительства на станции». (29.04.1938)
Очевидно, что не без влияния этих статей и из-за задержек в реконструкции станции, должности управляющего Куйбышевского Энергокомбината лишился Г.К.Чихачев. Новым управляющим стал Петр Коковкин, который оправдывался следующим образом: «В связи с многочисленными письмами рабкоров «Волжской Коммуны» о перебоях в снабжении электроэнергией, считаю необходимым сообщить следующее: Вредители, сидевшие в Главэнерго и Энергокомбинате, всячески тормозили расширение Куйбышевской электростанции. Их подлой деятельности способствовали враги народа, пробравшиеся к бывшему руководству Горсоветом. Поэтому ТЭЦ (речь идет о Самарской ГРЭС) сейчас не в состоянии удовлетворить возросшую потребность жителей и промышленности в электроэнергии. …Помимо того, мощность станции вообще недостаточна, отсутствуют резервы оборудования».
Насколько же серьезно рисковали куйбышевские энергетики в случае ЧП, вызванного их ошибочными действиями, или отказом оборудования?
Михаил Зотов, который проходил преддипломную практику на ГРЭС, вспоминал, как 7 ноября 1936 года почти все мощности Куйбышевской ГРЭС были переключены на энергоснабжение праздничной иллюминации. Ради освещения праздника прервали даже подачу энергии на ряд заводов и жилых массивов. «Играл оркестр, выступали группы артистов, веселился народ. Танцевали, пели, и вдруг все погрузилось в темноту. По темным улицам мы пошли домой. Ночью слышали, что в соседней комнате, где жил электрик, производился обыск. Восьмого ноября мы узнали, что этот электрик произвел какое-то неверное включение. Аппарат сгорел, и выключился весь город и еще трансформатор собственных нужд ГРЭС. Через полчаса часть смены была арестована работниками НКВД. Только днем 8 ноября станция заработала, а 11 числа арестованные вернулись домой».
У профессора кафедры Автоматизированные электроэнергетические системы Самарского государственного технического университета Валерия Геннадьевича Гольдштейна тоже есть свои воспоминания на эту тему. «В новогоднюю ночь 1941 года в Куйбышеве из-за ухудшения погоды произошли серьезные перебои в энергоснабжении города. Моя мама в то время работала диспетчером Куйбышевской ГРЭС, и на следующий день ее забрали для разбирательства в НКВД. Беременную мной ее били, требовали признаться, что она шпионка Японии или какой-то другой азиатской страны и специально устроила диверсию в энергоснабжении города. За нее вступилось тогдашнее руководство Куйбышевского энергокомбината, которое сумело доказать НКВД, что злого умысла и вредительства не было. Выпустили маму из тюрьмы где-то в середине января 1941 года. К счастью, я у нее уцелел и с тех пор каждый год отмечаю не только свой день рождения в апреле, но и 15 января, как день своего освобождения из ГУЛАГа.
Надо отметить, что в то время куйбышевские энергетики не только рисковали стать «врагами народа», но и сами присоединялись к хору, требующему расправы над контрреволюционерами. В 1938 году после завершения суда над «контрреволюционной право-троцкистской группировкой», которая будто бы осуществляла вредительство в сельском хозяйстве региона в «Волжской коммуне» появились приветственные телеграммы под общим заголовком «Трудящиеся области единодушно одобряют приговор суда». Была там приветственная телеграмма и от работников и служащих «Куйбышевского энергокомбината. «Коллектив Энергокомбината единодушно требовал сурового наказания врагам народа, которые кровавой рукой покушались на завоевания революции. Это наше требование выполнено судом. Предатели, желавшие восстановить в нашей стране капитализм, помещичье-кулацкую кабалу, поплатились за свои гнусные дела. Такая участь постигнет каждого, осмелившегося посягнуть на наши завоевания. Пусть знают об этом вражеские недобитки».
Кстати, профессору Рамзину с которого во многом началась истерия по поиску вредителей в энергетике, за сговорчивость со следствием расстрел был заменен на тюремное заключение сроком в 10 лет. Ему дали продолжить теплотехнические исследования под контролем ОГПУ и в 1936 году выпустили на свободу. За изобретение прямоточного котла бывшего обвиняемого в создании огромной контрреволюционной организации почему-то вскоре наградили Орденом Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, присудили Сталинскую премию первой степени. Впрочем, многие из бывших коллег Рамзина предпочитали с ним не общаться и не подавать ему руки. На тайном голосовании по выборам в членкоры Академии наук СССР за него был отдан лишь один голос.