О науке и всем остальном
Почитал интересный умный блог v_a_l_e_k .
В заметке О конфликте науки и религии говорится о принципиальном отличии науки от религии - наука объясняет, религия утешает. Мои два кратких возражения:
1. Религия не только утешает, ее функции сложнее и многограннее.
2. Принципиальное отличие есть, но не вижу принципиального конфликта - это скорее дополняющие друг друга свойства.
Кратких, потому что оба этих тезиса мастерски изложены в отличной статье Гейзенберга "Естественнонаучная и религиозная истина".
Третье возражение связано с неоднозначностью понятия наука. По укоренившемуся, на мой взгляд ложному, представлению, науки делятся на естественные, точные и гуманитарные. У меня нет претензий к естественным наукам в плане их способности объяснять. Но есть к гуманитарным. И соответственно к правомерности общего утверждения, что наука (то есть любая наука) объясняет.
Сеченов говорил, что рациональные науки начинаются с "одинаковых ответов". Можно ли сказать, что политэкономия дает такие одинаковые ответы? Скорее наоборот, положение дел больше напоминает пауков в банке. Так не отсюда ли и растут ноги конфликтов, не только экономических (мировой финансовый) и политических, но и философско-этических? А вовсе не из мнимого противоречия между религией (или духовной формой общества, как называет ее Гейзенберг) и наукой. Ведь "одинаковых ответов" не дают как раз науки об обществе, его устройстве и рациональной организации. А значит, не объясняют, пожалуй, самого важного - "мы не знаем общества, в котором живем"!
Нельзя не согласиться с утверждением "что можно делать добро и иметь смысл в жизни и при этом не считать Землю плоской и стоящей на трех слонах". Но с другой стороны, что толку, что наука сумела объяснить, как устроен атом, космос, клетка, если не может объяснить, как сделать нашу жизнь в обществе счастливой и гармоничной. И как после этого винить человека за неимением объяснения пытаться получить хотя бы утешение.
"… несмотря на всю неопределенность, квантовые механики могут вычленять самые важные, ключевые моменты и создавать картину, на порядки точнее, чем это делают древнегреки". А как далеко продвинулись за это время политэкономы? Кто отважится утверждать, что их картина хотя бы на один порядок точнее, чем у Платона с Аристотелем?
Все прекрасно знают, что есть Научно-технический прогресс. Но что удивительно, никто не задается вопросом, который кажется очевидным и естественным в таком случае - а почему нет Научно-социального прогресса? А ведь даже нет такого термина, нет такого понятия. Погуглите, откройте словари и убедитесь сами. В крайнем случае, говорится о социальном прогрессе без приставки о научности. Впрочем, и очевидность наличия хоть такого прогресса совсем не очевидна для беспристрастного наблюдателя.
Наверное, еще более удивительно, что такой вопрос и главное ЗАПРОС, не возникает не только у, скажем, простого обывателя или религиозного фанатика, но и у высокообразованных рационально мыслящих людей, интересующихся общественно-политическими проблемами. Вот и Валек пишет заметки О рациональном подходе в политике, Как мне обустроить Россию. Часть первая и еще много и интересного и по преимуществу правильного. Но нельзя же не видеть, что тем самым лишь добавляется еще один ответ к уже имеющимся миллионам и, следовательно, лишь увеличивается иррациональность.
Наука это не умение дать свой ответ, не гениальный ученый одиночка, а социальная система, умеющая выбирать правильные. Можно сколько угодно утверждать, что общественные науки какие-то особенные. Таких отговорок придумано много. Но стоит обратить внимание на простой факт: от древних греков до квантовой теории прошло порядка двух тысяч лет. Из них три четверти, а это полторы тысячи лет такой системы не было и в естественных науках. Собственно говоря, не было и деления на естественные и неестественные, потому что прогресса не было ни в тех, ни других. Почему после научной революции XVI века внезапно возникла эта дотоле невидимая грань. Ссылки на чрезмерную сложность, многогранность и уникальность общественных феноменов малоубедительны. Все это не является их спецификой, а свойственно любому объекту действительности. Говорить об их большей или меньшей степени бессмысленно, поскольку у них, как у булгаковской свежести, может быть только первая степень, она же и последняя. Просто возникшая тогда социальная система науки оказалась не полной - она сумела охватить лишь часть всего единого по природе знания. Как ее распространить все остальные и общественные в том числе - вот вопрос, который действительно важен. Ведь диспропорция между технической и социальной сферами нашей жизни достигла критических значений. Техника в руках дикаря - практически мы к этому же пришли. А для начала, не менее важно осознать эту проблему, чтобы возник социальный запрос, без чего ничто в обществе решено быть не может.
В заметке О конфликте науки и религии говорится о принципиальном отличии науки от религии - наука объясняет, религия утешает. Мои два кратких возражения:
1. Религия не только утешает, ее функции сложнее и многограннее.
2. Принципиальное отличие есть, но не вижу принципиального конфликта - это скорее дополняющие друг друга свойства.
Кратких, потому что оба этих тезиса мастерски изложены в отличной статье Гейзенберга "Естественнонаучная и религиозная истина".
Третье возражение связано с неоднозначностью понятия наука. По укоренившемуся, на мой взгляд ложному, представлению, науки делятся на естественные, точные и гуманитарные. У меня нет претензий к естественным наукам в плане их способности объяснять. Но есть к гуманитарным. И соответственно к правомерности общего утверждения, что наука (то есть любая наука) объясняет.
Сеченов говорил, что рациональные науки начинаются с "одинаковых ответов". Можно ли сказать, что политэкономия дает такие одинаковые ответы? Скорее наоборот, положение дел больше напоминает пауков в банке. Так не отсюда ли и растут ноги конфликтов, не только экономических (мировой финансовый) и политических, но и философско-этических? А вовсе не из мнимого противоречия между религией (или духовной формой общества, как называет ее Гейзенберг) и наукой. Ведь "одинаковых ответов" не дают как раз науки об обществе, его устройстве и рациональной организации. А значит, не объясняют, пожалуй, самого важного - "мы не знаем общества, в котором живем"!
Нельзя не согласиться с утверждением "что можно делать добро и иметь смысл в жизни и при этом не считать Землю плоской и стоящей на трех слонах". Но с другой стороны, что толку, что наука сумела объяснить, как устроен атом, космос, клетка, если не может объяснить, как сделать нашу жизнь в обществе счастливой и гармоничной. И как после этого винить человека за неимением объяснения пытаться получить хотя бы утешение.
"… несмотря на всю неопределенность, квантовые механики могут вычленять самые важные, ключевые моменты и создавать картину, на порядки точнее, чем это делают древнегреки". А как далеко продвинулись за это время политэкономы? Кто отважится утверждать, что их картина хотя бы на один порядок точнее, чем у Платона с Аристотелем?
Все прекрасно знают, что есть Научно-технический прогресс. Но что удивительно, никто не задается вопросом, который кажется очевидным и естественным в таком случае - а почему нет Научно-социального прогресса? А ведь даже нет такого термина, нет такого понятия. Погуглите, откройте словари и убедитесь сами. В крайнем случае, говорится о социальном прогрессе без приставки о научности. Впрочем, и очевидность наличия хоть такого прогресса совсем не очевидна для беспристрастного наблюдателя.
Наверное, еще более удивительно, что такой вопрос и главное ЗАПРОС, не возникает не только у, скажем, простого обывателя или религиозного фанатика, но и у высокообразованных рационально мыслящих людей, интересующихся общественно-политическими проблемами. Вот и Валек пишет заметки О рациональном подходе в политике, Как мне обустроить Россию. Часть первая и еще много и интересного и по преимуществу правильного. Но нельзя же не видеть, что тем самым лишь добавляется еще один ответ к уже имеющимся миллионам и, следовательно, лишь увеличивается иррациональность.
Наука это не умение дать свой ответ, не гениальный ученый одиночка, а социальная система, умеющая выбирать правильные. Можно сколько угодно утверждать, что общественные науки какие-то особенные. Таких отговорок придумано много. Но стоит обратить внимание на простой факт: от древних греков до квантовой теории прошло порядка двух тысяч лет. Из них три четверти, а это полторы тысячи лет такой системы не было и в естественных науках. Собственно говоря, не было и деления на естественные и неестественные, потому что прогресса не было ни в тех, ни других. Почему после научной революции XVI века внезапно возникла эта дотоле невидимая грань. Ссылки на чрезмерную сложность, многогранность и уникальность общественных феноменов малоубедительны. Все это не является их спецификой, а свойственно любому объекту действительности. Говорить об их большей или меньшей степени бессмысленно, поскольку у них, как у булгаковской свежести, может быть только первая степень, она же и последняя. Просто возникшая тогда социальная система науки оказалась не полной - она сумела охватить лишь часть всего единого по природе знания. Как ее распространить все остальные и общественные в том числе - вот вопрос, который действительно важен. Ведь диспропорция между технической и социальной сферами нашей жизни достигла критических значений. Техника в руках дикаря - практически мы к этому же пришли. А для начала, не менее важно осознать эту проблему, чтобы возник социальный запрос, без чего ничто в обществе решено быть не может.