Страх близости - это действительно страх?
Страх близости - что это такое на самом деле?
Обычно это выглядит как запрет (обставляемый разными способами, кто-то себя пугает, кто-то стыдит, кто-то чувствует вину или прочие неприятные чувства) на сближение с другими людьми, невозможность иметь хорошие, удовлетворяющие отношения.
Этот глубокий запрет чаще всего появляется как архаическая защита ребенка от сильной фрустрации (часто ребенка очень раннего возраста), когда он не мог справиться с мощными аффектами, нарушающими его всемогущество и детское состояние слияния с матерью, которые невозможно было пережить в силу его малости в первую очередь, в силу его неразвитости. Или\и в силу неблагоприятной среды.
Что представляет из себя детское решение: больше никогда с этой женщиной не пробовать войти в контакт, не доверять ей. Естественно, попытку избегать и в дальнейшем непереносимых (опять же в силу неразвитости и неблагоприятствования среды, отсутствия поддержки). Понятно, оно принято бессознательно, так как у ребенка разветвленного сознания еще нет, понятно, что оно и не будет осознаваться. Но близости человек будет упорно избегать.
Если он примет решение пересмотреть это архаическое решение и «вернется к матери», фигурально выражаясь, он найдет её реальной женщиной, с определенными ограничениями, определенными возможностями, в общем, каким-то реальным человеком, с которым что-то можно, а что-то нельзя. То же произойдет и у него и с другими людьми, если человек перестанет себе запрещать сближаться, обращать свои потребности и интерес к другому человеку, то он начнет видеть реальных людей, и, если сможет переживать свое разочарование и встречаться с ними, а не со своими фантазиями о них, то обретет отношения разной степени близости.
Понятно, что тут , в момент «возвращения к людям», назову этот так, его постигнут разочарование и печаль. Мама не будет его любить так, как он всегда мечтал. Это позволит ему (при определенной зрелости и способности видеть реальность) пережить разочарование, и иметь (или не иметь, люди разные бывают) а также варьировать степень близости-дистанции по своему усмотрению, на свой выбор.
Мне тут одной из важных задач видится воспитание и взращивание той функции взрослой психики, которую можно назвать способность переносить фрустрацию и выносить свои чувства. У таких людей развитие в этой области могло затормозиться или быть совсем оборванным в момент получения травматического опыта, возможно, очень рано. Вот тут и коренится важное и необходимое для терапии: этот обрыв восстановить и продолжить свое развитие в этой области.
Так что на мой взгляд страх близости вовсе не страх близости как таковой, а невозможность встречаться с реальными людьми в их реальных ограничениях и достоинствах, потому как нет возможности переносить разочарование и грусть, столь интенсивные для таких людей. Но выход как обычно есть. В "тренировке" способностей переносить свои чувства, при этом не разрывая отношений совсем. В этом терапия как раз и может помочь.
Обычно это выглядит как запрет (обставляемый разными способами, кто-то себя пугает, кто-то стыдит, кто-то чувствует вину или прочие неприятные чувства) на сближение с другими людьми, невозможность иметь хорошие, удовлетворяющие отношения.
Этот глубокий запрет чаще всего появляется как архаическая защита ребенка от сильной фрустрации (часто ребенка очень раннего возраста), когда он не мог справиться с мощными аффектами, нарушающими его всемогущество и детское состояние слияния с матерью, которые невозможно было пережить в силу его малости в первую очередь, в силу его неразвитости. Или\и в силу неблагоприятной среды.
Что представляет из себя детское решение: больше никогда с этой женщиной не пробовать войти в контакт, не доверять ей. Естественно, попытку избегать и в дальнейшем непереносимых (опять же в силу неразвитости и неблагоприятствования среды, отсутствия поддержки). Понятно, оно принято бессознательно, так как у ребенка разветвленного сознания еще нет, понятно, что оно и не будет осознаваться. Но близости человек будет упорно избегать.
Если он примет решение пересмотреть это архаическое решение и «вернется к матери», фигурально выражаясь, он найдет её реальной женщиной, с определенными ограничениями, определенными возможностями, в общем, каким-то реальным человеком, с которым что-то можно, а что-то нельзя. То же произойдет и у него и с другими людьми, если человек перестанет себе запрещать сближаться, обращать свои потребности и интерес к другому человеку, то он начнет видеть реальных людей, и, если сможет переживать свое разочарование и встречаться с ними, а не со своими фантазиями о них, то обретет отношения разной степени близости.
Понятно, что тут , в момент «возвращения к людям», назову этот так, его постигнут разочарование и печаль. Мама не будет его любить так, как он всегда мечтал. Это позволит ему (при определенной зрелости и способности видеть реальность) пережить разочарование, и иметь (или не иметь, люди разные бывают) а также варьировать степень близости-дистанции по своему усмотрению, на свой выбор.
Мне тут одной из важных задач видится воспитание и взращивание той функции взрослой психики, которую можно назвать способность переносить фрустрацию и выносить свои чувства. У таких людей развитие в этой области могло затормозиться или быть совсем оборванным в момент получения травматического опыта, возможно, очень рано. Вот тут и коренится важное и необходимое для терапии: этот обрыв восстановить и продолжить свое развитие в этой области.
Так что на мой взгляд страх близости вовсе не страх близости как таковой, а невозможность встречаться с реальными людьми в их реальных ограничениях и достоинствах, потому как нет возможности переносить разочарование и грусть, столь интенсивные для таких людей. Но выход как обычно есть. В "тренировке" способностей переносить свои чувства, при этом не разрывая отношений совсем. В этом терапия как раз и может помочь.