Голем с веснушками
В пурге ни света фар, ни гула двигателей. Раз за разом ветер прочесывал остановку и колол лицо жесткой крупой. Прошло полчаса после прощания с Сёмычем в сторожке - единственном отапливаемом помещении завода, сереющем в паре километров отсюда. Жилых мест в округе не было, поэтому маршрутку я ждал в одиночестве. Ноги немели от холода, и я яростно мерил ими бетонную заплатку на одеяле снега.
На остановку вышел мужчина с чемоданом.
- Нереальный холод. Вымрем как динозавры, - я пытался разглядеть черты лица, скрываемые капюшоном.
- Как раз они не от холода.
Странный ответ и странный голос, комично ненастоящий и волевой одновременно.
- Командировка? - я указал на завод и щетины далеких лесопосадок в бескрайних снежных барханах.
- Задание, - несмотря на метель, что трясла его тоненький капюшон, во рту исправно тлела сигарета.
- Понятно, - я кивнул, подождал секунд 20, кивнул снова и отвернулся.
В снежных вихрах замигали блеклые огоньки, загудел двигатель. Медленно, дабы не влететь в незаметный кювет, подъехала маршрутка. Дверь со второй попытки поддалась, и я был вознагражден спасительной теплотой. Внутри люди с уставшими лицами занимали почти все места. Я устроился у окна; рядом со мной сел, положив чемодан на колени, неразговорчивый.
Согревшись, я снял шапку, перчатки и шарф. Попутчик в красной куртке капюшон не опустил. Видимая часть его худого лица казалась угловатой. Без выражения смотрели вперед выцветшие зеленые глаза. Крупный нос почему-то усеивали веснушки. Сняв варежки, он глянул на часы. Неестественно серела кожа пальцев. Когда он щелкнул замками чемодана, жилы и вены на руках не двинулись.
Я глянул на обитое рогожкой нутро багажа и, поняв, что внутри, - испугался и отвел взгляд. Он что-то проверял или включал, а я упорно смотрел в заиндевелое окно. Дорогу лизала снежная буря, ограничивая видимость парой метров. Под снегом ждали весны мусор, жухлая трава, земля, камни.
«Возможно, в пурге к остановкам идут такие же», - я подумал о лице и руках: «Големы с веснушками».
Не оборачивался до конечной. Когда скрипнули тормоза, и пассажиры потянулись к выходу, я повернул затекшую шею и увидел красную спину, покидающую салон.
Я вышел последним. Хвалынск спал. Свет в окнах не горел, единственные звуки - вой ветра да хруст снега под ногами уходящих с автобусной станции.
Голем направился в противоположную сторону, к тлеющему свету в окнах подсобки-магазина, за которым густел лес. Но не зашел, а скрылся за углом. Я посмотрел на людей, что шли целовать сонные лбы и губы родных, подумал о содержимом чемодана.
За ларьком крупный след вел к скрипящим от ветра деревьям. Я шагал осторожно, но казалось, что хруст снега слышно метров на 10 вокруг. Прижавшись к сваленном дереву, я глянул назад. От ларька тянулись две пары следов. Одни - человеческие; обладатель вторых не вписывался в наш мир и что-то замышлял.
Послышались щелчки открываемого чемодана, и сразу вой ветра превратился в визг, а затылок обдало сухим горячим воздухом.
Приподнявшись, я увидел на опушке сухое, возможно горячее, бетонное возвышение c узором. Рядом Голем разбирал свой скарб.
Я помнил с маршрутки - в форме лежал грубо обтесанный камень с вязью резных узоров (как сейчас на бетоне) вокруг желтых вкраплений. Цветные фигурки людей торчали из углублений вокруг.
Голем скинул ботинки, снял штаны, куртку и замер - абсолютно голый в коконе тепла среди бушующей непогоды. Его спина блестела изумрудными и бирюзовыми камнями.
Властная непонятная речь переросла в протяжный крик, и я, ослепленный грязной горячей водой, пал навзничь. Ухнуло теплом, пронеслись мелкие ветки.
Когда тишина затянулась, я поднялся. Ни красной куртки и чемодана, ни Голема не было. Лишь оплавленный снег да жидкая грязь вокруг почерневшего бетона. Я отряхнулся, постоял и не скрываясь отправился в город. Дома скинул верхнюю одежду и упал на кровать.
Мне снилось каменное лицо с веснушками из песка. Проснулся от дроби капель по подоконнику и непривычно слепящему через окно солнцу. Попытался понять, что из вчерашнего было явью. Нащупал под подушкой пульт и включил телевизор:
- Позавчера зафиксирована минимальная за последние сто лет температура воздуха. Это уже 16ый рекорд текущей зимы. Кажется, на нас кто-то злился, - ведущий улыбнулся шутке в телесуфлере и продолжил, - но сегодня уже солнечно и гораздо теплее.