Анти-«голодомор» по-кондрашински
Выделил-таки в рабочем графике время и прочитал статью профессора Виктора Кондрашина «Голод 1932-1933 гг. в Российской Федерации (РСФСР)» из Журнала российских и восточноевропейских исследований.
Откровенно говоря, впечатление после прочтения статьи двойственное. Но, обо всем по порядку.
Прежде всего, главной целью статьи Кондрашин ставит опровержение активно муссирующейся недавно в украинской историографии теории «голодомора - геноцида». Дескать, голод 1932-33 гг. на Украине был специально спланирован Сталиным и его окружением с целью извести под корень «украинскую нацию». Кстати, от этого мифа и по сей день не собираются отказываться, просто страсти слегка приутихли в связи со сменой власти на Украине.
Дело, можно сказать, благородное. Но выполнено … кхм … в лучших традициях апологетики этого самого «голодомора». Те же яйца, только в профиль.
Прежде всего, вызывает улыбку фраза о том, что концепция «голодомора - геноцида» «…направлена на раскол бывших братских народов СССР: России, Украины других государств…» (это цитата). Как-то непонятно - с чего народы стали «бывшими братскими» и как можно «расколоть» народы, если они уже «бывшие братские». Дьявол прячется в деталях…
Далее, вызвала искреннюю радость ссылка на донос на гетьмана злодея царю Петру от Кочубея Официальное послание Президента РФ Президенту Украины. Во как! Раньше в научных работах Генеральных секретарей цитировали - теперь Президентов. Времена меняются - нравы остаются.
Но это - сущие мелочи по сравнению с излагаемой концепцией голода 1932 - 1933 гг. Так, в анализе историографии вопроса Кондрашин указывает, что по теме голода существует две принципиальные позиции: 1) «голодомора - геноцида» и 2) голод - результат «… антикрестьянской политики сталинского режима … разрушившей сельское хозяйство страны…»
Во-первых, пан профессор «запамятовал» о работах Марка Таугера - историка из США - который обосновывает третью концепцию, что голод стал результатом системного кризиса сельскохозяйственного производства, к которому «сталинский режим» имел косвенное отношение. А все решения «сталинского режима» (насколько они были правильные и верные - другой вопрос) - как раз и были вызваны необходимостью этот кризис преодолеть. При чем интересно - в своем давнишнем интервью пан Кондрашин о Таугере еще помнит. А теперь - память напрочь отшибло. Или антисоветизм так действует, или еще что-то.
С другой стороны, очень хочется апологетам «сталинского режима», «разрушившего сельское хозяйство», задать очень простой, но крайне неудобный для них вопрос: а что, до Сталина в сельхозпроизводстве было все в порядке?
Ибо складывается такое впечатление, что из памяти кондрашиных напрочь выпадает то, что и до Октябрьской революции с питанием по городам и селам были, мягко говоря, проблемы. Выпадает из памяти Первая мировая война, приведшая к такому раздраю в сельхозпроизводстве Российской Империи, что царскому правительству пришлось продразверстку вводить и продотряды организовывать. Что не было периода земельного безвластия Временного правительства, еще больше усугубившего это раздрай. Что не было социализации земли, в том числе и Декрета о земле, эту социализацию возведшего в ранг абсолюта - что местные советы решат, так оно и будет - и превратившую ее в анархию самозахватов. Не было Гражданской войны. Не было различных земельных реформ всяких «черных баронов» и «панов атаманов Грицианов Таврических». И только в 1922 году тотальной национализацией ака огосударствлением Советское правительство что-то начало решать в этом вопросе. Да и то -НЭП со своим рынком, превратившимся в российских реалиях в базар, в решение вопросов землепользования внесли свою «бодрую струю» а-ля лихих времен Гражданской войны. И это без учета того, что государство непосредственно не вникало в вопросы сельхозпроизводства (да здравствует НЭП - селянин сам все знает), решая по мере сил и возможностей искючительно вопросы землепользования. Тоже кстати, очень хороший вопрос - какое может быть «нормальное» сельхозпроизводство в условиях неурегулированных вопросв землевладения и землепользования.
Но ведь это так просто - написать, что во всем Сталин виноват - тем более что это соотвтествует требованиям «текущего момента».
Далее, в статье идет развитие этого нехитрого тезиса «сталинизм виновен», только акценты смещаются от «геноцида» к «социоциду» или «крестьяноциду». Иными словами, пан профессор теорию «геноцида» «как Сталин украинцев изводил» подменяет тезисом «крестьяноцида» - «как Сталин крестьянство изводил», не зависимо от национальности. Вот такое вот «доказательство», да простит читатель за вольность, от противного…
При чем буквально тут же пан профессор себя опровергает: «…Сталинское руководство СССР не хотело голода, но организовало его своими ошибками…» Так и хочется сказать - уважаемые, либо крестик снимите, либо трусики наденьте. Как можно говорить об уничтожении крестьян голодом, не желая этого голода? Тайна сия великая есть. Кроме того, торчат из этого нехитрого тезиса весьма пикантные уши - получается, виноват Сталин в том, что был он не Господом богом, не ошибающимся по определению, а всего лишь человеком, который, как все мы мог ошибаться. А ошибки его по определению преступны - ибо Сталин он.
Однако упоминаются и «преступные действия» - борьба с миграцией голодающих, замалчивание голода и отказ от международной помощи. Вот объясните мне, пожалуйста, как им образом стихийная миграция голодных может этих голодных спасти от смерти??? Или кондрашины ничего не слышали о таком явлении как паника или карантин? Каким образом трубный глас «Мы голодаем!» (количество восклицательных знаков поставить по собственному вкусу) в центральной печати может спасти от голода? Наконец, поясните мне, пожалуйста, каким образом «цивилизованный мир», переживающий очередной спад экономики (давайте дружно вспомним, когда была в США Великая Депрессия) может помочь голодающим из враждебного государства? И сколько такая помощь будет стоить в конечном итоге? И не прийдется ли после такой помощи забыть о государственной безопасности и суверенитете? Но это никому «не интересно».
В своих аргументах «крестьяноцида» пан Кондрашин весьма последователен, расширяя рамки «преступления сталинизма» на почве голода от 1932 - 33 гг. до 1929 - 1934 гг. При этом опять четко видны двойные стандарты. НЭП не называется «крестьянским раем», упоминается и голод 1924 - 1925 гг., и 1927 - 1928 гг. Но это вроде «норма», ведь коллективизации не было. А вот голод после 1929 года - это «преступление», поскольку уже была коллективизация.
Далее идет пассаж о «принудительных хлебозаготовках» 1927 - 1928 гг, как начала «политики насилия» над крестьянами. Здесь очень хочется напомнить господам кондрашиным о таком «забываемом» ими явлении как контрактация, по которой и осуществялилсь непосредственно хлебозаготовки (до этого использовалась смешанная система продналога - единого сельхозналога в хлебных единицах - денежного налога и рыночных закупок зерна заготовителями, при чем не только государственными). Напомним, что система контрактации предполагала взаимные обязательства государства и сельхозпроизводителя. Иными словами, «принудительные хледозаготовки» - это не что иное, как мероприятия государства, необходимые, чтобы одна из сторон (сельхозпроизводитель) выполнил условия. Не более того. По аналогии - «заплатите налоги - и спите спокойно» или, если учитывать современную практику коллекторского бизнеса - выполняй условия контракта, ндравится тебе это или не ндравится. Все прочее - это страшилки для нервных барышень. В современной рыночной России такие же вопросы решаются не менее жестко, если не более. Но, конечно же, Сталин не имел никакого права бдить государственные интересы - ведь он же «кровавый тиран».
Далее, Кондрашин описывает нарастающие хлебозаготовки и аккуратно подводит к мысли, что именно это нарастание, вкупе с «жестоким» «выкачиванием» хлеба из деревни приводит к перманентному голодному состоянию оной деревни. Давайте посмотрим на цифры, приводимые самим Кондрашиным.
В 1929 году заготовки составили 943,8 млн. пудов, то есть норма изъятия порядка 20 - 30%. Для пана Кондрашина цифра «плохая» - ну никак не подтверждает «выкачку» хлеба. Поэтому начинают приводиться отдельные примеры, как в одном районе за счет хлебозакготовок ушло 84% урожая, а в Оренбургском округе - вообще планы хлебозаготовок урожая превысили валовой сбор зерна. И что? В локальном неурожае тоже тов. Сталин лично виноват? А обязательства по контракту выполнять все равно нужно. Попробуйте, например, пожаловаться в налоговую инспекцию на «кризис» и попросить об отмене налогов, ну или их снижении. Тут же указывается на факты голодания из сводок ОГПУ. Опять повторимся, из этого никак не следует ни ошибочность политики, ни преднамеренное доведение до голода. В частности, и на сегодняшний день по российским селам найдтся случаи голодания - что, Кондрашин из этого факта тоже будет выводить «преступность» политики правительства РФ в сельскохозяйственной сфере?
Кстати Кондрашин сам же пишет, что «… в общей массе голодающих крестьян большинство составляла беднота…» Цитата весьма красноречивая, характеризующая «особенности» в конкретно взятых селах.
Тут же отмечается, что правительство на голод реагирует - выжделяет продовольственные и семенные ссуды из «…созданного по инициативе И.В. Сталина «неприкосновенного фонда» (sic!)…». Вот Вам и «преступник», по инициативе которого создан неприкосновенный фонд, из которого оказывается помощь голодающим и пострадавшим. Кстати, тут необходимо отметить, что это не Сталин был такой «добрый» и «мудрый», а такая политика предусматривалась контрактацией. Т.е. требуя от сельхозпроизводителя выполнения своей части контрактов (поставки зерна по определенным ценам - кстати, здесь напомним, что зерно не просто изымали, а за изъятое государство еще и платило), свою часть государство четко выполняло.
Ну и здесь же при описании ситуации за 1929 год указывается «…началась сталинская сплошная коллективизация на основе политики раскулачивания…». Честно говоря, такой пассаж в устах профессора-историка, занимающегося вопросами села в 20-30-е годы прошлого века был, с одной стороны ожидаем, с другой - неожиданным. Поясним еще раз. Коллективизация и раскулачивание - два принципиально разных процесса, наложившиеся во времени. Коллективизация - это вопрос изменения порядка и характера землепользования, а также организации сельскохозяйственных предприятий. Раскулачивание - это репрессивные меры по отношению к определенному слою сельского населения. Сваливать эти два процесса в одну кучу - как минимум дилетантизм.
Далее, Кондрашин приходит к 1930 году и утверждает о «резком повышении планов хлебозаготовок». Смотрим его данные - заготовки составили 1307,1 млн. пудов, превышение над предыдущим годом 28% (прописью - двадцать восемь процентов). Т.е. такое вот «резкое повышение». К сожалению, Кондрашин не приводит, сколько процентов была норма изъятия, но с учетом его же данных, что в 1930 г. был хороший урожай, не думаем, что она так уж сильно превысила 30%. Вот такое вот «ужесточение» и «резкое повышение».
Посмотрим данные по 1931 году. План хлебозаготовок 1371,4 млн. пудов при норме изъятия около 32% (в основных зернопроизводящих районах она была порядка 40%). И это в засуху.
Что мы видим - хоть в засушливый, хоть в незасушливый год государство по хлебозаготовкам изымает порядка трети урожая (повторимся еще раз, официально, на основе контрактации, т.е. выполнении взаимных обязательств). Для зернопроизводящих районов - несколько больше. Но как минимум половина урожая (при самых худших условиях) всегда остается у сельхозпроизводителя. И где здесь «зверства»? Где здесь «выкачка»? А с учетом того, что государство обеспечивало ссуды и помощь в случае продовольственного кризиса вопрос о «насилии» просто повисает в воздухе.
Но именно здесь Кондрашин начинает увязывать хлебозаготовки с экспортом зерна. В принципе, совершенно справедливо - откуда еще зерно отправлять на экспорт, как не из основных зернопроизводящих районов. Однако пан профессор не останавливается, а идет дальше. Он полагает, что именно такая политика привела к тому, что голод начался именно в этих основных зернопроизводящих районах, поскольку обеспечение экспортных заданий придала хлебозаготовкам «…особый, принудительный характер…».
Давайте остановимся на этом подробнее. Никто не будет спорить, что экспорт зерна необходимо производить именно за счет основных зернопроизводящих районов. Так же, любой вменяемый производственник знает, что условия контракта нужно выполнять. Весь вопрос в том, как выполнять и за счет чего. А в этом пункте у пана профессора получается неувязка. Не наблюдалось тотальной выкачки «всего и вся». Хлебозаготовки за рассмотренные годы составляет примерно 30-40% от валового сбора, даже по зернопроизводящим районам - до 50% максимум. Вот только изменилась государственная политика. Вместо исключительной продажи этого зерна на внутреннем рынке, оно начинает часть его продавать на рынке внешнем. Где тут преступность? Можно, конечно, обвинить Советское правительство и Сталина лично в проблемах снабжения хлебом городов, что будет, отчасти, справедливо. При чем, только отчасти, поскольку никто внутреннюю торговлю не отменял. Но сельское население-то тут при чем? Ведь по данным самого Кондрашина как минимум половина зерна оставалась у сельхозпроизводителя. И снова повторимся, цитируя Кондрашина: «…Реакцией Центра на начавшийся голод … также как и в 1931 году, стали семенные и продовольственные ссуды…»
Вывод можно сделать однозначно - политика Центра тут совершенно ни при чем. Центр, с одной стороны, принимал всяческие услилия, чтобы обеспечить продовольственную и экономическую безопасность государства, а также выполнение внешнеторговых контрактов, с другой - изъятие было далеко не тотальное. Помимо этого Центр четко выполнял свои обязательства по внутренним контрактам - в случае затруднений оказывал помощь сельхозпроизводителю. Однако сельхозпроизводитель даже при отсутствии тотальной выкачки «всего и вся» балансировал на грани, постоянно требуя от государства помощи. При чем эта помощь равно требовалась и в «не райские» времена НЭПа и в «зверские» времена коллективизации. Одинаково. Что как раз и является показателем кризиса сельскохозяйственного производства.
Наконец, кульминацией является 1932 год. Кондрашин указывает что «…По официальным данным, на июль 1932 г. виды на урожай определялись на 300 - 380 млн. пудов больше, чем собранный урожай в 1931 г … Это был вполне нормальный урожай с точки зрения недопущения голода…». Однако здесь наблюдается нечто феерическое, рассуждая о хлебозаготовках 1932 года, пан профессор-историк доктор наук «забыл» упомянуть о Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О плане хлебозаготовок из урожая 1932 года и развертываний колхозной торговли хлебом» от 6 мая 1932 года!!! Избранные части этого Постановления можно прочитать здесь.
Иначе чем профанация, либо фальсификация, я это назвать не могу. Уточним. Указанное постановление коренным образом меняло государственную политику на селе. А не упоминает об этом Постановлении пан профессор потому, что оно камня на камне не оставляет от его рассуждений о «тотальном изъятии» и «преступной политике» по отношению к сельхозпроизводителям.
Но вернемся к статье. Главными проблемами уборочной по Кондрашину было то, что примерно треть урожая осталась на полях «… вследствие отсутствии тягла … и недобросовестной работы крестьян…».
Жалоба на отсутствие тягла (привет от Сигизмунда Миронина!) является неаргументированой, поскольку здесь же приводятся данные, что поголовье лошадей сократилось всего лишь на 10%, а КРС - на 11,3%. Насчет же недобросовестной работы - уже ближе к истине. Однако, опять совершенно не учитываются ни особенности посевной кампании 1932 года, ни Постановление от 6 мая 1932 года.
Далее, Кондрашин пишет о «крестьянском сопротивлении в форме массового воровства зерна с полей, во время уборки, его использование на авансирование и общественное питание». Причину этого Кондрашин видит в предыдущей политике хлебозаготовок, «уравниловке» и «встречных планах» и, в конечном итоге, в «авантюрной сплошной коллективизации». Более того, эту реакцию пан профессор называет «вполне объяснимой». Очень смешно. Если это уровень современного российского профессора и доктора наук - неудивительно, что прибалтики и молдавии предъявляют РФ претензии за «совецкую оккупацию».
Вот объясните мне, неразумному, каким образом можно объяснить воровство и разгильдяйство? Каким образом можно таким вот воровством и разгильдяйством оправдать невыполнение контракта? Тайна сия великая есть.
Далее, профессор умалчивает по поводу авансирования. А проблема заключалась в том, что сразу же по мере сбора урожая, руководства колхозов начало выдавать из нового урожая продукцию в качестве авансов по трудодням. Уточним до выполнения планов по хлебозаготовкам. А ведь, соглсно Постановлению от 6 мая 1932 года колхозникам была разрешена торговля сельхозпродукции, полученной по трудодням, но после выполнения планов по хлебозаготовкам. Таким образом, имеется конфликт государственных интересов и интересов местных сельхозпроизводителей. А, помимо этого, попытка сельхозпроизводителей, говоря современным языком "развести государство" - и получить урожай, который можно будет потом продать по рыночным ценам, и наплевать на государственные хлебозаготовки (все равно простят, как это было в предыдущем 1931 году). Как должно в этом случае реагировать государство? Вопрос риторический. Кстати, понятно, за что таких председателей колхозов сажали.
Что имеется в виду под «уравниловкой» - система учета через трудодни, или разверстка планов хлебозаготовок по хозяйствам в равных долях без учета их специфики - совершенно непонятно.
Далее, продолжаются рассуждения о «преступных» деяниях «сталинского режима», о котороых упоминалось выше. Все то же, други мои, все то же набившее оскомину интеллигентсвующее натягивание совы на пень.
Что же касается данных о смертности, то искреннее недоумение вызывает сравнение численности сельского населения по переписям 1926 года и 1937 года с указанием его убыли в процентах. Создается впечатление, что профессор-историк «забыл» о миграции сельского населения в города. Видимо, очень хотелось показать, как «сталинский режим» «крестьяноцид» устраивал. Но получилось как в известной поговорке: «Хотелось, как лучше, а вышло - как всегда».
Более того, рассматривая таблицу 7 (Убыль сельского населения в УССР между переписями 1926 - 1937 гг.) видно, что как раз в типично «сельских» областях Украины (Винницкая, Черниговская, наконец, Молдавская АССР) убыль-то небольшая - порядка 10%. А вот наибольшая убыль отмечена - где бы вы думали? - правильно, в Донецкой области. Давайте дружно вспомним о промышленном развитии Донбасса в 30-е годы. Далее идут Днепропетровская и Харьковская область - опять промышленные центры.
В общем, резюмировать можно кратко - крайне тенденциозная публикация, вполне в духе апологетов «голодомора».