матерый путешественник Иван Федорович Крузенштерн (он же Котован, он же Бобер), для которого это будет то ли четвертый, то ли пятый переезд, с отчетливой ехидцей поглядывает на растерянных соплеменников, из которых толком (sic!) переезжала только Кошка-Дура, и та один раз, а это не считается. Что, как бы говорит он, не знаете, что происходит?
(
Read more... )