R&D на подъёме

[upravleniye]

Заметки к IX Digital Forum РБК 14 апреля 2021 года



В Петербурге открывают центры разработок и наши, и зарубежные компании, и эти центры реально влияют на все - рынок недвижимости, рынок образования, даже рынок жилья. Успешная технологическая идея дорогого стоит (в том числе в прямом смысле) и «пандемический» 2020 год это наглядно показал. Это был прорывной год не столько для технологического прогресса (все главные прорывы произошли существенно раньше), сколько для внедрения его достижений. Резко изменившаяся ситуация заставила и компании, и госинституты, и отдельных инноваторов за год пройти примерно трехлетний путь технологического роста: глубоко погрузиться в цифровые процессы, научиться применять биометрические, ИИ, VR/AR и др. решения.

В итоге, жизнь бизнеса усложнилась. Профессионалы в цифровых областях знаний стали еще дороже, конкуренты дополнительно вооружились, потребители  избаловались, не став при этом богаче. Перед бизнесом стоит задача продолжения цифрового и инженерного развития в высоком темпе, при возросшей конкуренции за источники идей и в условиях стагнирующей экономики, когда внедрять инновации надо недорого, а окупать - быстро.



В мире и в России R&D (от англ. Research & Development, исследования и разработки) трактуют по-разному, отмечает председатель правления Ассоциации малых конструкторских бюро Людмила Голубкова. В мире под этим термином понимают весь спектр деятельности по модернизации производства - включая разработку, опытно-конструкторские работы, испытания и внедрение. В России зачастую имеют в виду только первые два этапа, которые называют НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы). Промышленными испытаниями и внедрением обычно занимаются разработчики технологий вместе с потребителями. В то же время в строительстве, производстве сложных технических продуктов (самолёты, автомобили и т.п.) и ряде других технологичных отраслей проведение испытаний отдельных узлов и компонентов и внедрение берут на себя инжиниринговые компании (разработкой, особенно сложных технологий, они как правило не занимаются). Впрочем, В крупных компаниях, особенно работающих на мировые рынки, как правило, созданы R&D-центры по мировым стандартам. Такие же центры разумеется имеют и работающие в России крупные иностранные компании.

Усеченный рынок

В сфере R&D никакого рынка нет, утверждают все опрошенные РБК Петербург эксперты. «Я не знаю в России ни одной структуры, занимающейся R&D как самостоятельным бизнесом», - говорит, например, Алексей Филимонов, председатель Клуба директоров по науке и инновациям. И R&D-НИОКРы, и полноценные R&D-центры сосредоточены исключительно в самих компаниях-потребителях таких услуг, в качестве их подразделений, работающих практически исключительно на сами эти компании, утверждают эксперты.

Инжинирингом занимаются компании разного размера: генподрядчиками являются обычно крупные международные бренды, а под ними работают нишевые игроки - МСБ.  Только на Западе рынок инжиниринговых услуг за последние полвека сложился, говорит Людмила Голубкова, а у нас нет. Инжиниринг - внешняя для заказчиков услуга, ее осуществляют независимые компании, которых в России, по оценкам эксперта, около двух сотен. Они образуют полноценный рынок с довольно заметной конкуренцией. Правда, от основного объема заказов небольшие российские инжиниринговые компании фактически отстранены, утверждает Людмила Голубкова: «Большую часть рынка инжиниринга заняли мировые бренды, такие как Siemens в машиностроении и Schneider Electric в электроэнергетике, STRABAG AG - в строительсве и др. Многие российские заказчики, в том числе государственные, предпочитают иметь дело с ними, а не с отечественными инжиниринговыми компаниями». Впрочем, похожая ситуация имеет место и в других странах, например, во Франции. «Но в Германии, Австрии и германоязычной части Швейцарии ситуация обратная - услуги тысяч малых и средних специализированных инжиниринговых компаний пользуются преобладающим спросом. Мы должны стремиться к такой модели», -  уверена Людмила Голубкова.

В нынешней ситуации технологического бума и роста инвестиций в новые технологии, российский инжиниринг чувствует себя относительно неплохо начинает быть наконец востребован, а работающие в сфере IT интеграторы (аналог промышленного инжиниринга в IT; их задача - правильно связать готовые решения для получения эффективного конечного продукта) так даже и процветают, считает Голубкова.

Три кита для R&D

Эксперты по-разному оценивают нынешнее состояние R&D в России. Людмила Голубкова отмечает заметный рост инвестиций в эту сферу в последнее время.

«Ситуация и в мире, и в России изменилась кардинально, - считает она. - За период с 2016 года мировые тренды стали очевидными. Основными я считаю три: скорость, связанность, мобильность». Первый тренд эксперт связывает с резким ускорением всех процессов при переходе процессов и услуг в онлайн. При этом роль ковида Голубкова главной не считает - он, по ее мнению, только усилил объективный мировой тренд. «Пандемия высветила многие мировые тенденции, стимулировала их ускоренное развитие. Больше всего это отразилось на потребительских моделях поведения людей и компаний, - утверждает Людмила Голубкова. - Но повлияло также и на цепочки поставок, планирование, производственные технологии».

Ускорение всех процессов заметно усилилось в период пандемии». Например, спрос на дистанционное обслуживание и продажу товаров, услуг, коммуникации во всех сферах рос все эти годы, сформировав третий из главных трендов, отмеченных Голубковой. Пандемия резко ускорила этот рост, благодаря чему стала стремительно расти сфера онлайн-сервисов - e-commerce, доставка товаров, сервисы онлайн-конференций, дистанционное проектирование и управление процессами и т.п. Второй тренд, связанность, эксперт объясняет усилением взаимозависимости субъектов - людей, компаний, устройств, технологий и т.п. Мобильность стала пониматься не только как возможность более свободно перемещаться по миру или повсеместно использовать гаджеты, но и работать дистанционно (вспомним «мобильный офис»), пользоваться коворкингами, размещать производство в любых удобных локациях, осуществлять финансовые и банковские операции без привязки к территории.

Инжиниринг выходит вперед

Рост спроса в условиях усиления обозначенных Голубковой трех мировых трендов в свою очередь стимулировал R&D и, соответственно, приток инвестиций в эту сферу. В 2021 году R&D будет особенно активно развиваться в промышленности, прогнозирует Людмила Голубкова: «Эта тенденция уже отчетливо проявилась на Западе, причем, вне всякой связи с пандемией. Главной задачей R&D будет максимально возможная автоматизация технологических процессов».

При этом эксперт прогнозирует радикальное изменение формата проектов. «Глобальные Большие проекты, такие как создание огромных территориально-производственных комплексов в середине XX века, ушли в прошлое, - уверена Людмила Голубкова. - Настало время достаточно коротких разработок. Это характерно и для мирового лидера R&D - США, и идущего за ним Китая, и для Европы. И тут на первый план выходит инжиниринг и система интеграции в целом - использование уже созданных решений для их связанного внедрения, учитывающего сильную взаимозависимость субъектов».

При этом говорит эксперт, становятся востребованными даже давно, вплоть до полувека назад, изобретенные решения - такие, как, например, киберфизические системы, принципиальные решения в области программного и программно-аппаратного обеспечения  и др. В те времена их невозможно было полноценно внедрять, потому что не было необходимой технологической инфраструктуры - быстрой и повсеместно развитой связи, микроэлектроники, материалов с нужными свойствами и др. Сейчас она появилась и процесс пошел. «Главный тренд в R&D сейчас и в ближайшей перспективе - широкое комбинированное внедрение новых и давних разработок, высокая эффективность которых доказана на теоретическом уровне или при локальном применении», - считает Людмила Голубкова. Мировым лидером этого тренда эксперт считает Китай, который недавно запустил на Луну станцию «Чанъэ-3»: «Фактически это наша «Луна-25», запуск которой был отменён по политическим причинам в 1977 году».

Резкий рост R&D в мире заметно отразился на России. В частности, сильно растут затраты на R&D, особенно в высокотехнологичных отраслях. Основной причиной эксперты называют увеличение расходов на специалистов - «поскольку их эффективно становится меньше», говорит Людмила Голубкова. Многих переманивают открывающиеся или расширяющиеся R&D-центры работающих в России мировых брендов. Они платят специалистам очень высокие зарплаты и это заметно поднимает общий уровень расходов на специалистов. «Например, даже российский «Яндекс», который уже стал мировым брендом, предлагает выпускникам хороших вузов зарплату в 300 тыс. рублей. Понятно, что ни одна даже средняя компания не может себе этого позволить - хотя многие из них зачастую разрабатывают продукты аналогичного качества», - утверждает Людмила Голубкова. В то же время, физический отток специалистов за рубеж уменьшился, считает эксперт, поскольку выросла возможность работы на иностранные компании в режиме онлайн.

Оффшорное R&D

Россия, по мнению Людмилы Голубковой, остается для развитых стран поставщиком «сырья» - технологических заделов и квалифицированных кадров. Россия, считает эксперт, по большому счету не может пока конкурировать с мировыми грандами и вынуждена пользоваться продуктами (как потребительскими, так и промышленными), созданными ими, в ряде случаев на основе российских технологических заделов. Одной из причин такого положения она считает разрушение в 1990-х года важнейшего звена R&D - системы опытного производства и испытания новых продуктов. Это произошло потому, говорит Людмила Голубкова, что никто не финансировал этот процесс - государство поддерживало только НИОКР (и то, в основном в крупных вузах и некоторых госкорпорациях), а заказчики - только внедрение.

«Там, где по каким-то причинам сохранилась вся цепочка - от научно-исследовательских работ до опытного производства, испытаний и промышленного внедрения - R&D высокоэффективно. Но такие случаи встречаются только в крупных компаниях. В большинстве же случаев R&D-подразделения занимаются НИОКРами и для внедрения новых решений нужно привлекать инжиниринговые компании, что непросто, поскольку необходимо хорошо знать производственную специфику заказчика», - объясняет Людмила Голубкова. Такую модель R&D она считает малоэффективной.

По этой же причине она считает неэффективным использование корпоративных акселераторов как альтернативы R&D. «Количество проектов, внедренных после проведения акселерации стартапов, составляет доли процента от общего числа внедрений на промпредприятиях, - утверждает Людмила Голубкова. - Такая картина наблюдается во всех отраслях». По ее мнению, существует фундаментальное противоречие между интересами команд стартаперов, ориентированных на развитие собственного бизнеса и не желающих вливаться в структуру предприятия, где они проходили акселерацию, и самого этого предприятия. «У нас не создано механизма взаимовыгодного взаимодействия предприятий с такими профессиональными командами, малыми конструкторскими бюро. Его надо создавать, возможно, перенимая соответствующий опыт США и Германии, где такие механизмы есть. В частности для этого и была организована наша Ассоциация малых КБ. И некоторые наработки у нас уже есть», - говорит Людмила Голубкова. Возможным вариантом являются экосистемы, созданные, например, Сбером и Яндексом.

Государство стимулирует инжиниринг

Из всего спектра элементов R&D Российские власти, наконец, обратили внимание на инжиниринг. сейчас сосредоточились на стимулировании инжиниринга. В 2013 года правительство РФ приняло первую «дорожную карту» в этой сфере, а летом 2020 года - вторую. Согласно плану, объем внутреннего рынка инжиниринга с текущего значения в 2,8 трлн рублей должен вырасти к 2023 году до 3,3 трлн, а к 2025 году до 3,9 трлн рублей. Дорожная карта предусматривает содействие экспорту инжиниринговых услуг, стимулирование спроса внутри России на инжиниринговые услуги, содействие исследованиям и разработкам, обеспечение инжиниринговых центров необходимыми кадрами.

По словам генерального директора «Агентства по технологическому развитию» Владимира Пастухова (https://echo.msk.ru/programs/beseda/2814634-echo/), опыт первой дорожной карты показал, что наиболее эффективна господдержка инжиниринговых центров при вузах. Сейчас в 40 субъектах РФ существует 83 центра. Они созданы Минпромом и Минобрнауки. 40% таких центров работает на нефтегазовый сектор - в добыче, переработке, цифровизации процессов. 20% - энергетика, 10% - химическая промышленность. Сейчас растет доля микроэлектроники. Владимир Пастухов считает наиболее перспективными направлениями - цифровизацию процессов во всех отраслях, возобновляемые источники энергии, системы накопления энергии, экологические технологии, а также биомедицину и биофарму. Также в прошлом году был принят закон об инжиниринге в России.

Выбранный государством приоритет внешне выглядит как результат необычно точного прогнозирования главного тренда в R&D. Правда эксперты не склонны переоценивать степень прозорливости чиновников. Во-первых, говорит Людмила Голубкова, эти меры правительства ситуацию радикально не улучшают, поскольку они лишь ликвидируют законодательные пробелы - в рамках идущей в России гармонизации с мировыми стандартами, в частности, с ISO. Например, до принятия этих мер затраты на инжиниринг нельзя было учесть корректно в бухгалтерском и налоговом учёте, поскольку сама эта деятельность не была зафиксирована в законодательстве. «Во всем мире инжиниринг давно признан как особый вид деятельности, а у нас его до сих пор формально не существовало», - говорит эксперт. Во-вторых, отмечает Алексей Филимонов, дорожные карты правительства ориентированы главным образом на инжиниринговые центры при вузах, занимающиеся коммерциализацией вузовских разработок. Модернизации промышленности они мало помогают, считает эксперт.

Автор: Владимир Грязневич, РБК Санкт-Петербург