Роскошная жизнь
В этой фотографии главное не вид, а место, откуда она сделана. А снимал я это с первого ряда царской ложи Мариинского театра. Ниже вид вверх
Далее о моей роскошной жизни...
По работе нужно было съездить в Петербург. Объём дел был весьма неопределённым: если всё сразу получится, достаточно пары часов, а если нет, то неизвестно сколько. Поэтому заложил два дня плюс субботу и половину воскресенья для резерва. В результате работа заняла весь день в четверг, и нашлась ещё одна, довольно интересная, на полдня в пятницу.
Гостиницу я забронировал скромную, зато в хорошем месте: между Гостиным двором и Александринским театром, в традиционных питерских дворах-колодцах, с видом на оцинкованные крыши под серым небом. И захватил с собой жену. Пока я трудился, она ходила по музеям и кафе, а после работы по музеям и ресторанам мы ходили уже вместе.
Билеты в оперу я купил заранее, на сайте. Сейчас в Петербурге не сезон, да ещё день будний, поэтому за пару дней до спектакля я свободно купил не просто билеты, а в царскую ложу в первый ряд. Официально это называется ложа D. Правда те места, где сидел сам император, были уже проданы, зато жену я посадил на место императрицы. Сам сел на место великой княжны. В те времена в первом ряду сидел сам император и дамы, а прочие мужчины у них за спиной, во втором ряду. Я специально рассмотрел акварель Зичи, где изображён Александр III, правда, в ложе московского Большого, а не Мариинского театра. Там в первом ряду 7 мест, а сейчас стоит 8 стульев. Поэтому две барышни занимали одно императорское место. Стулья, кстати, жесткие и неудобные. В партере и то кресла с подлокотниками.
К самой постановке претензий нет. «Свадьба Фигаро» это вечная классика, и всё было, как положено, классическим: и голоса, и оркестр, и костюмы, и декорации. Разве что спектакль давали с одним антрактом, а на с тремя. Но эта опера и так занимает 3 часа чистого времени, с тремя антрактами заканчивалась бы после полуночи.
Претензия у меня к себе и к прочей публике. Я припёрся в царскую ложу в джинсах и без галстука. И жену привёл тоже в джинсах и без бриллиантов. Но и прочие были так же одеты. На весь бельэтаж и бенуар я заметил только пару дам в достойных театра платьях, но не было ни одного кавалера в пристойном костюме.
Туристы, а не оперные театралы. Ни одна сцена не прерывалась аплодисментами, все ждали конца действия, как на концерте. В антракте публика не вышагивала по фойе кругами, демонстрируя наряды. Но и дирижёр был без фрака.
Возможно, это потому, что будни, и постановка старая. В субботу там давали Парсифаля, но 5 часов Вагнера мне выдержать было бы не по силам.
Прочая наша культурная программа в Петербурге
1. Главный штаб. Туда теперь выселили из Зимнего дворца импрессионистов и ещё много чего. Само пространство тоже великолепно сделано. Лиц пенсионного возраста пускают бесплатно.
2. Эрмитаж по-быстрому, на 3 часа. Обычно я менее 5 часов там не гуляю. В этот раз сходили в Золотую кладовую. Скифское, сарматское, античное золото, восточные, индийские, китайские и даже американские доколумбовы драгоценности. Отличный экскурсовод. Не понял, по какому принципу разделили вещи между кладовыми. Например, алмазный перстень шаха Джерхана в Золотой, а вещи из Майкопского клада в Бриллиантовой. Заодно рядом зашел в любимый Пазырыкский зал, а потом бегом до Рембрандта.
3. Полторы комнаты. Музей Иосифа Бродского. Скорее не музей, а выставочное пространство. Выставка архива ресторана «Русский самовар» из Нью Йорка. Экскурсовод долго рассказывала, как они все такие умные и талантливые страдали от нехорошей советской власти. Бродский верно заметил, что нельзя лишать людей географии. Мне это очень хорошо понятно, но остаётся вопрос, кто кого людьми считает, а кого не считает.
4. Музей училища Штиглица. Много лет мечтал попасть под этот стеклянный купол.
5. Музей Фаберже. И те только. Плюс та же большая выставка коллекции икон в драгоценных окладах. Сам дворец тоже не плох.
6. Выставка Сурикова в корпусе Бенуа Русского музея. Удивительно, но Суриков был на 8 лет моложе Клода Моне и на 6 лет старше Ван Гога. Прерафаэлиты были старше его лет на 20, импрессионисты - ровесники, расцвет его творчества пришёлся на эпоху модерна, а он твёрдо держался своего пути. Хотя мог писать и как Сезанн, и как Климт. Он вообще в живописи всё мог, а хотел так.
Ещё мы три раза отобедали в двух выдающихся ресторанах. Но это требует отдельного рассказа.