Автобиография И.А. Комшилова
В Уком Р.К.П. г. Н.-Тагила
Автобиография И.А. Комшилова
Революционное настроение меня захватило в 1905 г. после октября в Кушвинском заводе. В этот момент впервые среди рабочих и местной интеллигенции (учительство и служащие) впервые возникло стремление к об"единению около представителей идеалогии С.Д. и С.Р., вначале вместе, наиболее яркими выразителями которых были: СДРП - учителя Городского училища Засухин и Хлопин, а С-Р - Кенарские брат и сестра. На первых же шагах эти два течения сразу же резко определились и каждое создало группу, стремящуюся завязать связь с родственными подпольными организациями, и в свою очередь стремясь выделить из своей среды ячейковый комитет.
До этого стремления к об"единению с работой подпольных организаций мне познакомиться пришлось несколько ранее с членами Екатеринбургской организации, Уральскими (учен.Ур.Гор.уч.) товарищами по гор.училищу: Кузнецова А.П., ныне доменный мастер в Кушвинском заводе (стоит теперь в стороне от всякой партийной работе), Теплоухова (умер нынче) и др. очевидно ведущих в то время партийную работу по пропаганде. Уже и в то время у меня имелось стремление войти в организацию, но не имелось к тому у меня путей, да и сам я тогда 17 лет только что вышел со школьной скамьи.
18 лет поступил чертёжником-учеником в Н. Тагильский механический завод в 1901 г. здесь в Тагиле по 1903 г. Мне казалось, что близко к подпольной работе стоял лаборант Н. Тагильской механ. Валентин Егорович Поляков, через которого я пытался что-либо узнать или познакомиться с кем-либо из подпольников. По-видимому, он не имел с ними связи или уж очень был осторожен в отношении меня.
В 1903 г. с марта я уже служил чертёжником в канцелярии Окружного Инженерного Верхотурского Горного Округа (Кушва). Здесь меня застал 1905 г., когда резко выделилось стремление, о котором я говорил выше, которое вылилось в выявлении сначала революционно настроенного элемента, который сразу же разбился на 2 группы, именно: представителей СДРП - Засухин, Хлопин, Кузнецов, Смагин, Аблина Ан.Н. (дочь доктора в В.Туре), Комшилов (я), учительница Худякова и Панов Михаил Семёнович (раб.г. Благодать), брат и сестра Кенарские, два брата Соколова, Устюгов и Сельдюков. [1]
После группировки каждая группа повела работу уже отдельно. Наша группа под руководством Засухина-Хлопина одновременно знакомилась с положением рабочего движения, с одной стороны, и вела работу по пополнению знаний по общественной жизни. Читались "История культуры", социология, антропология, разного рода брошюры и, наконец, краткий курс "Экономической науки" Богданова. Попутно с этим то, что мы получали, стремились передать рабочим завода, вели с ними знакомство и устраивали тайные чтения или собеседования, которые, главным образом, сводились к раз"яснению положения рабочего класса и его эксплоатации.
Главным образом связь удалось завязать с рабочими гор. Благодать, депо ст. Кушва, где удалось завербовать наиболее активных рабочих Панова Мих. Сем. (сейчас член РКП на ст. Кушва вагонным мастером), на ст. депо т. Шамина (был член Таг.организ.) и Кудрявцева (оба уже умершие, 1-й в Николаевке в 1907 г. убит). Связь с рабочими вынудила нас выбрать Комитет, в который вошли Д.В. Засухин, я и Панов, при чём роли распределены, а с подпольными организациями связь имелась через Засухина и Аблину.
Мне дали поручение по сбору членских взносов и работу агитатора, и хранение литературы, получаемой из Екатеринбурга и распространяемой уже от меня. Помимо литературы как-то само собой начали издавать и свои прокламации помимо тех, что получали для распространения, и были частично завязаны знакомства с рабочими В. Туринского завода.
В начале 1907 года таким образом Кушвинские рабочие и обыватели были проработаны нашей группой, а равно и группой С.Р. так, что во время разгона 2-й Гос. Думы удалось совместно с С.Р. вытащить кушвинских рабочих и обывателей два раза на демонстрацию протеста против разгона Думы на площади около собора, при чём не помню, от чьего имени. Толпа демонстрантов человек 300-400 заставила духовенство отслужить панихиду павшим борцам за свободу и после этого прошла с красным флагом по главной улице завода с пением марсельезы и похоронного марша. Демонстрация хотя и была под угрозой стрельбы со стороны полиции, но выстрелов не было. И только на другой день отделалось арестом до 30 человек, по преимуществу учителей и служащих, рабочих не было арестовано (это было в Кушве - первые массовые аресты). Демонстрации проводились 20 февр. и 9 марта 1907 г.
До этой демонстрации в январе был арестован Засухин, сделан обыск у Хлопина и Панова и у С.Р. Работа после ареста Засухина продолжалась. Перед 1-м мая 1907 г. были получены прокламации до 200 шт. и напечатано своих листовок, которые с вечера были распространены 30/IV на 1/V 1907 г. [1об]
1-го мая утром у меня был произведён обыск, при котором были найдены только случайно по небрежности не подобранные экземпляры первомайской печатной продукции и отчёт гектографированной, за что был арестован и привлекался по обвинению по 129 и 132 ст. У[ложения].
В Николаевк. Исправ. Отделении, сидя в одиночке, я познакомился с Я.М. Свердловым, студ. Казанского Университета Смольниковым Алек. Ал-др. В процессе работы у меня и Панова с Засухиным и Хлопиным уже обнаружилось разногласие в вопросах теоретического понимания работы среди рабочих, и только в тесном соприкосновении со Свердловым и Скоколовым мне стала ясна роль меньшевизма, сторонниками какового были Засухин и Хлопин. К августу 1907 г. Свердлов, Соколов и Смольников и многие другие были сосланы или освободились.
20 октября 1907 г. я принял участие в голодовке протеста против систематических избиений в Николаевской тюрьме по отношению к политическим, вызванной смертью убитого тов. Шамина (см. выше). Голодовка была организована Засухиным, мною, Липкиным и др. на условиях, что те, кто не решается за себя, что они не решаются умереть, чтобы не принимались за неё, из 200 человек решилось только 30. Эту группу сразу же после об"явления переодели в арестантское нижнее бельё и разделили по карцерам только Засухин и я. В течении пяти дней голодовки меня держали в карцере без стёкол в окнах при морозе на улице около 20 градусов в одном нижнем белье. В течении этих 5 дней били, принуждали кончить голодовку, за это время выбили передние верхние зубы, только на шестой день перевели в тёплый карцер и кончили битьё.
Голодовка моя с Засухиным кончилась только на 16 день, когда уже собирались применять искусственное питание, и когда приехал прокурор Казанской Судебной Палаты (одно из требований голодовки), который установил факт истязания. А результаты - суд над администрацией состоялся только в 1911 году (без свидетелей-очевидцев с милостивым приговором по обыкновению). Два раза назначаемый суд в 1910 и 11 гг. при явке большинства он состоялся, и я, и Засухин в конце февраля 1908 года были освобождены под надзор полиции на 3 года без выезда из Кушвы.
В 1908-1910 г.г. в Кушве в момент реакции и надзора для меня создалась обстановка отчуждения в Кушве, т.к. даже наиболее революционно настроенные кушвинские рабочие сторонились меня, никак не могли втянуться в работу, а с другой стороны вскоре Засухину разрешили выезд в Пермь, Хлопин уехал, другие рассеялись, а мне и выехать не разрешили, и в Кушве пришлось сидеть сложа руки. [2]
В 1910 г. мне удалось уехать в Петроград учиться на политехнические курсы. В Петрограде при плохой материальной обеспеченности я вынужден был одновременно учиться и всё свободное время отдавать на работы. За это время на курсах хотя и пришлось выявлять свою физиономию, но за два года ни с кем из партийцев не сошёлся, а тем более работа чертёжника у частного лица без соприкосновения с рабочей массой.
В 1912 г. поступил чертёжником в Главное Артиллерийское Управление, где опять по роду работы общения с массами не было, а среда чертёжников была слишком реакционна, и обстановка военщины сыска доведены здесь до утончённости.
В 1914 году был мобилизован по специальности, и работать приходилось почти безвыходно по 14-16 часов. О революционной деятельности не приходилось и думать, и только в конце 1916 г. меня в Лесном и Выборгском районе познакомил с несколькими подпольниками Вячеслав Александрович Масленников (на Дальнем Востоке в 1923 г. был членом Дальне-Восточного Правительства и членом Дал.Вост.Бюро ЦК РКП). За невозможностью вести мне работу из-за отсутствия времени я и в члены не вступил.
В 1917 году с первых дней революции Масленников меня втянул записаться в члены Большевиков, устроив встречу с Свердловым, но работать не пришлось, т.к. с 17 марта 1917 г. заболела жена после родов, оставив меня с грудным ребёнком на руках, что продолжалось до 1918 года, т.к. я фактически нашёл возможность вести партийную работу только потому, что всё свободное время было отдано или на уход за ребёнком, или работой, т.к. за этот период жене пришлось делать три операции, стоющие громадных расходов. Это для меня кончилось только в 1918 г. после выхода жены из больницы и после эвакуации Главного Арт.Управления в Самару, отсюда выехал в Кушву и с мая принялся за работу в Кушвинской организации большевиков.
Участники работы, оставшиеся в живых, мною указаны, из коммунистов - Панов и Масленников, а из бывших меньшевиков Засухин на Чермозском заводе, Хлопин в Томске (был в 1920 г.)
Иван Ал. Комшилов
С подлинным верно:
Управделами Афанасьева [2об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.160.Л.1-2об.
Лысьва. Панорама завода с колокольни Свято-Троицкого храма
Автобиография И.А. Комшилова
Революционное настроение меня захватило в 1905 г. после октября в Кушвинском заводе. В этот момент впервые среди рабочих и местной интеллигенции (учительство и служащие) впервые возникло стремление к об"единению около представителей идеалогии С.Д. и С.Р., вначале вместе, наиболее яркими выразителями которых были: СДРП - учителя Городского училища Засухин и Хлопин, а С-Р - Кенарские брат и сестра. На первых же шагах эти два течения сразу же резко определились и каждое создало группу, стремящуюся завязать связь с родственными подпольными организациями, и в свою очередь стремясь выделить из своей среды ячейковый комитет.
До этого стремления к об"единению с работой подпольных организаций мне познакомиться пришлось несколько ранее с членами Екатеринбургской организации, Уральскими (учен.Ур.Гор.уч.) товарищами по гор.училищу: Кузнецова А.П., ныне доменный мастер в Кушвинском заводе (стоит теперь в стороне от всякой партийной работе), Теплоухова (умер нынче) и др. очевидно ведущих в то время партийную работу по пропаганде. Уже и в то время у меня имелось стремление войти в организацию, но не имелось к тому у меня путей, да и сам я тогда 17 лет только что вышел со школьной скамьи.
18 лет поступил чертёжником-учеником в Н. Тагильский механический завод в 1901 г. здесь в Тагиле по 1903 г. Мне казалось, что близко к подпольной работе стоял лаборант Н. Тагильской механ. Валентин Егорович Поляков, через которого я пытался что-либо узнать или познакомиться с кем-либо из подпольников. По-видимому, он не имел с ними связи или уж очень был осторожен в отношении меня.
В 1903 г. с марта я уже служил чертёжником в канцелярии Окружного Инженерного Верхотурского Горного Округа (Кушва). Здесь меня застал 1905 г., когда резко выделилось стремление, о котором я говорил выше, которое вылилось в выявлении сначала революционно настроенного элемента, который сразу же разбился на 2 группы, именно: представителей СДРП - Засухин, Хлопин, Кузнецов, Смагин, Аблина Ан.Н. (дочь доктора в В.Туре), Комшилов (я), учительница Худякова и Панов Михаил Семёнович (раб.г. Благодать), брат и сестра Кенарские, два брата Соколова, Устюгов и Сельдюков. [1]
После группировки каждая группа повела работу уже отдельно. Наша группа под руководством Засухина-Хлопина одновременно знакомилась с положением рабочего движения, с одной стороны, и вела работу по пополнению знаний по общественной жизни. Читались "История культуры", социология, антропология, разного рода брошюры и, наконец, краткий курс "Экономической науки" Богданова. Попутно с этим то, что мы получали, стремились передать рабочим завода, вели с ними знакомство и устраивали тайные чтения или собеседования, которые, главным образом, сводились к раз"яснению положения рабочего класса и его эксплоатации.
Главным образом связь удалось завязать с рабочими гор. Благодать, депо ст. Кушва, где удалось завербовать наиболее активных рабочих Панова Мих. Сем. (сейчас член РКП на ст. Кушва вагонным мастером), на ст. депо т. Шамина (был член Таг.организ.) и Кудрявцева (оба уже умершие, 1-й в Николаевке в 1907 г. убит). Связь с рабочими вынудила нас выбрать Комитет, в который вошли Д.В. Засухин, я и Панов, при чём роли распределены, а с подпольными организациями связь имелась через Засухина и Аблину.
Мне дали поручение по сбору членских взносов и работу агитатора, и хранение литературы, получаемой из Екатеринбурга и распространяемой уже от меня. Помимо литературы как-то само собой начали издавать и свои прокламации помимо тех, что получали для распространения, и были частично завязаны знакомства с рабочими В. Туринского завода.
В начале 1907 года таким образом Кушвинские рабочие и обыватели были проработаны нашей группой, а равно и группой С.Р. так, что во время разгона 2-й Гос. Думы удалось совместно с С.Р. вытащить кушвинских рабочих и обывателей два раза на демонстрацию протеста против разгона Думы на площади около собора, при чём не помню, от чьего имени. Толпа демонстрантов человек 300-400 заставила духовенство отслужить панихиду павшим борцам за свободу и после этого прошла с красным флагом по главной улице завода с пением марсельезы и похоронного марша. Демонстрация хотя и была под угрозой стрельбы со стороны полиции, но выстрелов не было. И только на другой день отделалось арестом до 30 человек, по преимуществу учителей и служащих, рабочих не было арестовано (это было в Кушве - первые массовые аресты). Демонстрации проводились 20 февр. и 9 марта 1907 г.
До этой демонстрации в январе был арестован Засухин, сделан обыск у Хлопина и Панова и у С.Р. Работа после ареста Засухина продолжалась. Перед 1-м мая 1907 г. были получены прокламации до 200 шт. и напечатано своих листовок, которые с вечера были распространены 30/IV на 1/V 1907 г. [1об]
1-го мая утром у меня был произведён обыск, при котором были найдены только случайно по небрежности не подобранные экземпляры первомайской печатной продукции и отчёт гектографированной, за что был арестован и привлекался по обвинению по 129 и 132 ст. У[ложения].
В Николаевк. Исправ. Отделении, сидя в одиночке, я познакомился с Я.М. Свердловым, студ. Казанского Университета Смольниковым Алек. Ал-др. В процессе работы у меня и Панова с Засухиным и Хлопиным уже обнаружилось разногласие в вопросах теоретического понимания работы среди рабочих, и только в тесном соприкосновении со Свердловым и Скоколовым мне стала ясна роль меньшевизма, сторонниками какового были Засухин и Хлопин. К августу 1907 г. Свердлов, Соколов и Смольников и многие другие были сосланы или освободились.
20 октября 1907 г. я принял участие в голодовке протеста против систематических избиений в Николаевской тюрьме по отношению к политическим, вызванной смертью убитого тов. Шамина (см. выше). Голодовка была организована Засухиным, мною, Липкиным и др. на условиях, что те, кто не решается за себя, что они не решаются умереть, чтобы не принимались за неё, из 200 человек решилось только 30. Эту группу сразу же после об"явления переодели в арестантское нижнее бельё и разделили по карцерам только Засухин и я. В течении пяти дней голодовки меня держали в карцере без стёкол в окнах при морозе на улице около 20 градусов в одном нижнем белье. В течении этих 5 дней били, принуждали кончить голодовку, за это время выбили передние верхние зубы, только на шестой день перевели в тёплый карцер и кончили битьё.
Голодовка моя с Засухиным кончилась только на 16 день, когда уже собирались применять искусственное питание, и когда приехал прокурор Казанской Судебной Палаты (одно из требований голодовки), который установил факт истязания. А результаты - суд над администрацией состоялся только в 1911 году (без свидетелей-очевидцев с милостивым приговором по обыкновению). Два раза назначаемый суд в 1910 и 11 гг. при явке большинства он состоялся, и я, и Засухин в конце февраля 1908 года были освобождены под надзор полиции на 3 года без выезда из Кушвы.
В 1908-1910 г.г. в Кушве в момент реакции и надзора для меня создалась обстановка отчуждения в Кушве, т.к. даже наиболее революционно настроенные кушвинские рабочие сторонились меня, никак не могли втянуться в работу, а с другой стороны вскоре Засухину разрешили выезд в Пермь, Хлопин уехал, другие рассеялись, а мне и выехать не разрешили, и в Кушве пришлось сидеть сложа руки. [2]
В 1910 г. мне удалось уехать в Петроград учиться на политехнические курсы. В Петрограде при плохой материальной обеспеченности я вынужден был одновременно учиться и всё свободное время отдавать на работы. За это время на курсах хотя и пришлось выявлять свою физиономию, но за два года ни с кем из партийцев не сошёлся, а тем более работа чертёжника у частного лица без соприкосновения с рабочей массой.
В 1912 г. поступил чертёжником в Главное Артиллерийское Управление, где опять по роду работы общения с массами не было, а среда чертёжников была слишком реакционна, и обстановка военщины сыска доведены здесь до утончённости.
В 1914 году был мобилизован по специальности, и работать приходилось почти безвыходно по 14-16 часов. О революционной деятельности не приходилось и думать, и только в конце 1916 г. меня в Лесном и Выборгском районе познакомил с несколькими подпольниками Вячеслав Александрович Масленников (на Дальнем Востоке в 1923 г. был членом Дальне-Восточного Правительства и членом Дал.Вост.Бюро ЦК РКП). За невозможностью вести мне работу из-за отсутствия времени я и в члены не вступил.
В 1917 году с первых дней революции Масленников меня втянул записаться в члены Большевиков, устроив встречу с Свердловым, но работать не пришлось, т.к. с 17 марта 1917 г. заболела жена после родов, оставив меня с грудным ребёнком на руках, что продолжалось до 1918 года, т.к. я фактически нашёл возможность вести партийную работу только потому, что всё свободное время было отдано или на уход за ребёнком, или работой, т.к. за этот период жене пришлось делать три операции, стоющие громадных расходов. Это для меня кончилось только в 1918 г. после выхода жены из больницы и после эвакуации Главного Арт.Управления в Самару, отсюда выехал в Кушву и с мая принялся за работу в Кушвинской организации большевиков.
Участники работы, оставшиеся в живых, мною указаны, из коммунистов - Панов и Масленников, а из бывших меньшевиков Засухин на Чермозском заводе, Хлопин в Томске (был в 1920 г.)
Иван Ал. Комшилов
С подлинным верно:
Управделами Афанасьева [2об]
ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.160.Л.1-2об.
Лысьва. Панорама завода с колокольни Свято-Троицкого храма
