Про зимние праздники и немного о детстве.
На Новый год в Питере обещают праздничный дождь.
Зато прошедший ноябрь отметился сугробами. Такими, как надо.
Старательно состряпав серьёзное лицо из того, чем господь меня обидел одарил, я важно шёл ноябрьским утром вдоль небольшой набережной, думая о несущественных вещах, вроде денег и еды, когда ощутил первобытный импульс. Повинуясь ему, я прыгнул в сугроб и немедленно набрал снега за шиворот.
Я лежал в сугробе, прямо как детстве, и глядел на небо.
Люди шли мимо по своим делам, думая о еде и деньгах или о том, как захватить власть в своём клане при помощи интриг, ну или о чём там люди думают, я не слишком разбираюсь в предмете.
И иногда улыбались.
Я лежал и думал о том, как сильно скучал по таким сугробам. Настолько, что даже не осознавал - как.
Потом, само собой, слепил снеговика. Это одна из моих ключевых особенностей - я неудержимо начинаю лепить снеговиков, едва выпадает снег.
А когда снега нет, леплю снеговиков вообще из чего попало.
Вот вам, например, бодрый Фруктовичок:
Ведь нет ничего лучше, чем снеговикотерапия для поднятия настроения. Лучший способ открыть портал в детство на минуту-другую.
Наверное, я так считаю, потому что в моих юных годах было много снега.
Будучи совсем маленьким и неиспорченным коммунистом, я жил в далёком северном городе. Лето в этом городе нехотя наступает примерно на месяц, как и апокалипсис осень с весной. Основную массу времени безраздельно царит зима. Зачастую эпичная, с уровнем снега в метр-другой-третий высотой, кружащей вьюгой и инеем на ресницах. Та самая зима, которую представляешь, когда читаешь слово "зима".
Часто, делая перерывы между катаниями на санках и снеговиками, мы с друзьями копали в метровых сугробах системы туннелей.
Было непросто.
Туннели постоянно обваливались и мы, будто заправские шахтёры, кричали, например: "Саню завалило в третьем!". И всей ватагой героически спасали товарища из снежных пучин, вытягивая за торчащие ноги, ну или в крайнем случае, снимая с него валенки, когда пострадавший застревал совсем уж от души.
Словно царь Мидас под веществами, мы созидали воистину нехеровые лабиринты, ведущие неизменно в Центральную Пещеру, в центре которой часто зажигали костёр.
И все мы сидели, конечно же, кружком и грели руки прямо сквозь варежки.
Казалось, что мы причастны к какому-то древнему ритуалу, у которого нет названия. Которому и не нужно названия. Зачастую мы даже ни о чём не говорили, просто сидели вокруг огня и чувствовали что-то важное. Чёрт знает даже, что именно.
И это наше непонимание словно бы тоже было частью ритуала.
Нередко, к слову, всё заканчивалось тем, что потолок обрушивался на нас, будто предвещая обрушивание на нас же ругани матерей.
О том, какие мы насквозь мокрые, со снегом в валенках, носу и ушах и грязью на штанах, во имя всего святого, где вообще ты нашёл грязь в минус тридцать пять, гадкое дитя.
Зимние праздники кажутся мне примерно тем же самым ритуалом.
Посреди зимних холодов и тьмы, в самый их разгар, люди начинают без особого в общем-то повода, зажигать свет и сидеть вокруг него, и, может быть мазать бутерброды икрой или хотя бы маргарином, который купили ещё в ноябре, но не давали друг другу его есть, потому что скоро праздники, вот тогда и откроем этот чёртов маргарин.
И смеяться, и звенеть бокалами или шуршать пластиковыми стаканами, неважно. И дарить друг другу подарки, и радостно кричать в окна какую-то ерунду, а то и звать в гости случайных прохожих и им тоже дарить подарки, что ты стесняешься стоишь, на вот тебе бокал и взял подарок быстро!
И обещать друг другу, что бросят курить, пить и начнут ругаться матом пореже хотя бы в присутствии балерин, а ещё, конечно, обещать что с января станет получше и посветлее, в этот раз уж совершенно точно, не можем же мы вечно ошибаться на этот счёт, в конце же концов! Ну или не станет, да и чёрт с ним, передай бутерброд с маргарином.
Ну и что там ещё люди делают в праздники, в этом я тоже не шибко разбираюсь.
Зимние праздники - самые настоящие из всех праздников, вот что я думаю.
В самом факте их существования, мне всегда казалось, скрыт важный кусок ответа, который толком и не разберёшь, пока пьян, на вопрос о том, что же мы, люди, за создания такие, который и не задаёшь, когда трезв.
Ведь в детстве не костёр посреди нестойкой ледяной пещеры так приятно согревал нас, прогоняя холод и темноту, а сопричастность.
Ну или как это правильно назвать. В этом я, само собой, тоже не разбираюсь.
Я вообще мало в чём разбираюсь, вот разве что в том, как лепить снеговиков.
С высоты своего незнания скажу только одно в конце этой записи.
Обязательно слепите снеговика этой зимой.
А лучше - парочку.
С наступающим!
Зато прошедший ноябрь отметился сугробами. Такими, как надо.
Старательно состряпав серьёзное лицо из того, чем господь меня обидел одарил, я важно шёл ноябрьским утром вдоль небольшой набережной, думая о несущественных вещах, вроде денег и еды, когда ощутил первобытный импульс. Повинуясь ему, я прыгнул в сугроб и немедленно набрал снега за шиворот.
Я лежал в сугробе, прямо как детстве, и глядел на небо.
Люди шли мимо по своим делам, думая о еде и деньгах или о том, как захватить власть в своём клане при помощи интриг, ну или о чём там люди думают, я не слишком разбираюсь в предмете.
И иногда улыбались.
Я лежал и думал о том, как сильно скучал по таким сугробам. Настолько, что даже не осознавал - как.
Потом, само собой, слепил снеговика. Это одна из моих ключевых особенностей - я неудержимо начинаю лепить снеговиков, едва выпадает снег.
А когда снега нет, леплю снеговиков вообще из чего попало.
Вот вам, например, бодрый Фруктовичок:
Ведь нет ничего лучше, чем снеговикотерапия для поднятия настроения. Лучший способ открыть портал в детство на минуту-другую.
Наверное, я так считаю, потому что в моих юных годах было много снега.
Будучи совсем маленьким и неиспорченным коммунистом, я жил в далёком северном городе. Лето в этом городе нехотя наступает примерно на месяц, как и апокалипсис осень с весной. Основную массу времени безраздельно царит зима. Зачастую эпичная, с уровнем снега в метр-другой-третий высотой, кружащей вьюгой и инеем на ресницах. Та самая зима, которую представляешь, когда читаешь слово "зима".
Часто, делая перерывы между катаниями на санках и снеговиками, мы с друзьями копали в метровых сугробах системы туннелей.
Было непросто.
Туннели постоянно обваливались и мы, будто заправские шахтёры, кричали, например: "Саню завалило в третьем!". И всей ватагой героически спасали товарища из снежных пучин, вытягивая за торчащие ноги, ну или в крайнем случае, снимая с него валенки, когда пострадавший застревал совсем уж от души.
Словно царь Мидас под веществами, мы созидали воистину нехеровые лабиринты, ведущие неизменно в Центральную Пещеру, в центре которой часто зажигали костёр.
И все мы сидели, конечно же, кружком и грели руки прямо сквозь варежки.
Казалось, что мы причастны к какому-то древнему ритуалу, у которого нет названия. Которому и не нужно названия. Зачастую мы даже ни о чём не говорили, просто сидели вокруг огня и чувствовали что-то важное. Чёрт знает даже, что именно.
И это наше непонимание словно бы тоже было частью ритуала.
Нередко, к слову, всё заканчивалось тем, что потолок обрушивался на нас, будто предвещая обрушивание на нас же ругани матерей.
О том, какие мы насквозь мокрые, со снегом в валенках, носу и ушах и грязью на штанах, во имя всего святого, где вообще ты нашёл грязь в минус тридцать пять, гадкое дитя.
Зимние праздники кажутся мне примерно тем же самым ритуалом.
Посреди зимних холодов и тьмы, в самый их разгар, люди начинают без особого в общем-то повода, зажигать свет и сидеть вокруг него, и, может быть мазать бутерброды икрой или хотя бы маргарином, который купили ещё в ноябре, но не давали друг другу его есть, потому что скоро праздники, вот тогда и откроем этот чёртов маргарин.
И смеяться, и звенеть бокалами или шуршать пластиковыми стаканами, неважно. И дарить друг другу подарки, и радостно кричать в окна какую-то ерунду, а то и звать в гости случайных прохожих и им тоже дарить подарки, что ты стесняешься стоишь, на вот тебе бокал и взял подарок быстро!
И обещать друг другу, что бросят курить, пить и начнут ругаться матом пореже хотя бы в присутствии балерин, а ещё, конечно, обещать что с января станет получше и посветлее, в этот раз уж совершенно точно, не можем же мы вечно ошибаться на этот счёт, в конце же концов! Ну или не станет, да и чёрт с ним, передай бутерброд с маргарином.
Ну и что там ещё люди делают в праздники, в этом я тоже не шибко разбираюсь.
Зимние праздники - самые настоящие из всех праздников, вот что я думаю.
В самом факте их существования, мне всегда казалось, скрыт важный кусок ответа, который толком и не разберёшь, пока пьян, на вопрос о том, что же мы, люди, за создания такие, который и не задаёшь, когда трезв.
Ведь в детстве не костёр посреди нестойкой ледяной пещеры так приятно согревал нас, прогоняя холод и темноту, а сопричастность.
Ну или как это правильно назвать. В этом я, само собой, тоже не разбираюсь.
Я вообще мало в чём разбираюсь, вот разве что в том, как лепить снеговиков.
С высоты своего незнания скажу только одно в конце этой записи.
Обязательно слепите снеговика этой зимой.
А лучше - парочку.
С наступающим!