Кикути Ё:сай и «век Годайго» (9)
(Начало см. по метке « век Годайго»)
8. Битва за Столицу
Нава Нагатака с братьями поддержал государя. На собственных плечах он перенёс Годайго на ближайшую гору, туда же переправил все свои запасы риса (щедро наградив мужиков-носильщиков, так что удалось управиться быстро), дом свой разрушил, из обломков возвёл на той же горе лёгкие укрепления, поднял знамёна с гербами всех окрестных воинских родов и с полутора сотнями челядинцев стал ждать погони. Сасаки Киётака приплыл, высадился с тремя тысячами бойцов, но, увидев знамёна, решил, что защитников много больше, чем на самом деле, и решил начать осаду. Это было ошибкой: его воины пали духом и начали переходить на сторону Годайго. Когда силы сравнялись, Нагатака устроил вылазку, разгромил врага, Киётака один сумел бежать на утлой лодочке, а остатки его людей перешли на сторону Годайго. Государь наградил Нагатаку высокими званиями и нарёк новым именем - Нагатоси.
Нава Нагатоси 名和長年 приветствует государя. Кораблик у него на гербе - в память об участии рода Нава в обороне Японии от монголов.
Сюда же стали стекаться и другие союзники Годайго - в том числе уже знакомые нам Кодзима Таканори и монах Рё:тю:. Фудзина Ёсицуна, подготавливавший побег, подоспел вместе с командиром Ставки, перехватившим было его, но теперь быстро передумавшим. Точно так же Оота Моринобу привёз царевича Цунэнагу, за которым должен был присматривать. Царевич Моринага тоже двинул своих боевых монахов на подмогу.
Оота Моринобу 太田守延 со знаменем
Под началом Тадааки все они с разных сторон выступили к Столице. И тут случилось то, что не раз губило японских средневековых полководцев: не желая ни с кем делиться славой, Тадааки не стал ждать подкреплений и ударил со своим войском на врага в одиночку. Сил не хватило; Моринобу погиб, сам Тадааки бежал, Кодзима Таканори принял знамя полководца и, как мог, прикрывал его отступление.
Тигуса Тадааки
Тем не менее в Ставке понимали: если не сломить Годайго сейчас, промедление может оказаться роковым, и начали наступать на всех направлениях. Одно войско было двинуто против уже упоминавшейся семьи Акамацу, ещё до побега государя вставшей на его сторону. Все главные вожди из этого рода приняли монашество, но это не мешало им оставаться храбрыми воинами. Акамацу не только разбили противника, но, гонясь за ним, прорвались к Столице. Там их с большим трудом отбросили. После боя собрали головы убитых, доставили к столичным представителям Ставки. «Среди них было пять голов с бирками: “Вступивший на Путь Акамацу Энсин” [старший из Акамацу, их глава]. А поскольку в лицо его никто не знал, напоказ выставили их все. Столичные мальчишки, увидев их, смеялись все как один: “Людям, у которых эти головы позаимствовали, надо вернуть проценты. Тело Вступившего на Путь Акамацу множится и множится, так что конца врагам не будет!”» («Повесть о Великом Мире»). Но отправленные в погоню за младшим Акамацу правительственные войска потерпели сокрушительное поражение.
Младший из Акамацу, Сокую 赤松則祐 - в монашеском облачении, при оружии и на стульчике, положенном воеводе.
Против Кусуноки Масасигэ, оборонявшего очередной замок, двинулось войско под началом одного из Хо:дзё: и Асикаги Такаудзи. Хо:дзё: спешил, Такаудзи медлил; в итоге первый нарвался на собравшиеся с силами войска Тадааки и Кодзимы Таканори и погиб, а второй перешёл на сторону Годайго. Асикага Такаудзи был уважаем, за ним последовали многие (хотя мудрый Кодзима уже тогда относился к новому союзнику с подозрением). Асикага развернулся и тоже двинулся на Столицу.
После долгих боёв Столица пала - в «Повести о Великом Мире» подробно рассказано, как доблестно вёл себя Акамацу, как вновь струсил Тадааки, как раздавал мудрые советы Кодзима Таканори. Среди прочих отличился богатырь Мэга Сондзабуро Нагамунэ 妻鹿孫三郎長宗: «Со своей двенадцатой весны увлекался драками, в шестидесяти с лишним провинциях Японии не было человека, с которым он не справлялся одной рукой.» Отряд его перебили, он остался один, но продолжал продвигаться вперёд.
«За ним последовали пятьдесят с лишним всадников Игу, губернатора провинции Цуруга.
От них, понукая своего коня, отделился молодой воин лет двадцати и стал в одиночку приближаться к Мэга Сондзабуро, который возвращался к своим, и в конце концов крепко ухватил его за рукав доспехов. Сондзабуро, не связываясь с ним, поднял локоть и за шнуры на спине доспехов молодого воина поднял его в воздух и так пронёс его вместе с конём три квартала. Воин этот, наверное, был сыном человека соответствующего положения. Он воскликнул:
- В этого человека не стреляйте! - и пятьдесят с лишним всадников неотступно скакали за ними следом.
Сондзабуро посмотрел искоса:
- Враг врагу рознь. Ты прискакал ко мне один, так что не ошибись! Если хочешь, подумай об этом. И запомни! - и с теми словами перенёс воина в доспехах, которого держал в левой руке, в правую руку и швырнул его с восклицанием: “Эй!”. Тот упал сверху на шестерых всадников, скакавших позади. Они погрузились в глубокую грязь на рисовом поле, так что их не стало видно.
Увидев это, пятьдесят с лишним всадников одновременно повернули коней назад и поспешили бежать.»
А вот Акамацу-старший (который уцелел, несмотря на свои размножающиеся головы) и другие воины подступают к укреплённому храму То:дзи - и обнаруживают, что отсечены от стены широкой канавой с водою.
«Захотели перепрыгнуть через нее, - не знали, насколько глубока вода. Захотели переехать, - мост был разобран. Стали беспокоиться, как быть, и тогда житель провинции Харима по имени Мэга-но Сондзабуро Нагамунэ соскочил с коня, погрузил в воду лук и измерил ее глубину. Место крепления тетивы осталось чуть-чуть наверху. Потом он встал во весь свой рост, обнажил меч длиною в пять сяку три сун, положил его на плечо, снял и выбросил кожаную обувь и бултыхнулся вниз. Вода не поднялась выше его нагрудных пластин. Такэбэ-но Ситиро, который следовал позади, увидев это, воскликнул:
- Канал мелкий!
Когда в воду, хорошенько не подумав, прыгнул небольшой мужчина ростом всего в пять сяку [полтора метра], вода покрыла его шлем. Нагамунэ резко обернулся и сказал:
- Хватайте его за прическу агэмаки и вытаскивайте!
Такэбэ-но Ситиро зацепил внешний пояс его доспехов, взял его за плечо и одним рывком поднял на противоположный берег. Мэга расхохотался:
- Вы перешли по мне, как по мосту?! А теперь разломайте эту стену и раскидайте ее.
С этими словами он одним рывком поднялся с берега наверх и, увидев там столб высотою больше четырех-пяти сун, коснулся его и... ух! - потащил на себя, так что землю, насыпанную сверху горкой в один-два дзе, обрушил вместе со стеной, так что канал превратился в ровную площадку земли.
Увидев это, с башен, возвышавшихся над земляным валом в трехстах с лишним местах, противник принялся обильнее, чем дождем, одною за другой осыпать их стрелами. Тогда Нагамунэ, постепенно ломая стрелы, ударившие его в нижнюю пластину доспехов и лобную часть шлема, вбежал к подножию высокой башни, воткнул меч возле алмазных стражей [то есть каменных изваяний стражей Закона у входа] и встал, закусив верхнюю губу. Одним он казался стражем Закона, другим - Сондзабуро.»
Так или иначе, Столица пала, войска Ставки здесь были разгромлены. Осаждавшие замок Кусуноки Масасигэ правительственные войска сняли осаду и поспешили к Столице, но помочь уже ничем не могли, а Масасигэ присоединился к государю, который уже двинулся к Столице в сопровождении воинов Нава.
И тогда же Нитта Ёсисада, окончательно определившись, под знамёнами Годайго выступил на Камакуру.
(Продолжение будет)
8. Битва за Столицу
Нава Нагатака с братьями поддержал государя. На собственных плечах он перенёс Годайго на ближайшую гору, туда же переправил все свои запасы риса (щедро наградив мужиков-носильщиков, так что удалось управиться быстро), дом свой разрушил, из обломков возвёл на той же горе лёгкие укрепления, поднял знамёна с гербами всех окрестных воинских родов и с полутора сотнями челядинцев стал ждать погони. Сасаки Киётака приплыл, высадился с тремя тысячами бойцов, но, увидев знамёна, решил, что защитников много больше, чем на самом деле, и решил начать осаду. Это было ошибкой: его воины пали духом и начали переходить на сторону Годайго. Когда силы сравнялись, Нагатака устроил вылазку, разгромил врага, Киётака один сумел бежать на утлой лодочке, а остатки его людей перешли на сторону Годайго. Государь наградил Нагатаку высокими званиями и нарёк новым именем - Нагатоси.
Нава Нагатоси 名和長年 приветствует государя. Кораблик у него на гербе - в память об участии рода Нава в обороне Японии от монголов.
Сюда же стали стекаться и другие союзники Годайго - в том числе уже знакомые нам Кодзима Таканори и монах Рё:тю:. Фудзина Ёсицуна, подготавливавший побег, подоспел вместе с командиром Ставки, перехватившим было его, но теперь быстро передумавшим. Точно так же Оота Моринобу привёз царевича Цунэнагу, за которым должен был присматривать. Царевич Моринага тоже двинул своих боевых монахов на подмогу.
Оота Моринобу 太田守延 со знаменем
Под началом Тадааки все они с разных сторон выступили к Столице. И тут случилось то, что не раз губило японских средневековых полководцев: не желая ни с кем делиться славой, Тадааки не стал ждать подкреплений и ударил со своим войском на врага в одиночку. Сил не хватило; Моринобу погиб, сам Тадааки бежал, Кодзима Таканори принял знамя полководца и, как мог, прикрывал его отступление.
Тигуса Тадааки
Тем не менее в Ставке понимали: если не сломить Годайго сейчас, промедление может оказаться роковым, и начали наступать на всех направлениях. Одно войско было двинуто против уже упоминавшейся семьи Акамацу, ещё до побега государя вставшей на его сторону. Все главные вожди из этого рода приняли монашество, но это не мешало им оставаться храбрыми воинами. Акамацу не только разбили противника, но, гонясь за ним, прорвались к Столице. Там их с большим трудом отбросили. После боя собрали головы убитых, доставили к столичным представителям Ставки. «Среди них было пять голов с бирками: “Вступивший на Путь Акамацу Энсин” [старший из Акамацу, их глава]. А поскольку в лицо его никто не знал, напоказ выставили их все. Столичные мальчишки, увидев их, смеялись все как один: “Людям, у которых эти головы позаимствовали, надо вернуть проценты. Тело Вступившего на Путь Акамацу множится и множится, так что конца врагам не будет!”» («Повесть о Великом Мире»). Но отправленные в погоню за младшим Акамацу правительственные войска потерпели сокрушительное поражение.
Младший из Акамацу, Сокую 赤松則祐 - в монашеском облачении, при оружии и на стульчике, положенном воеводе.
Против Кусуноки Масасигэ, оборонявшего очередной замок, двинулось войско под началом одного из Хо:дзё: и Асикаги Такаудзи. Хо:дзё: спешил, Такаудзи медлил; в итоге первый нарвался на собравшиеся с силами войска Тадааки и Кодзимы Таканори и погиб, а второй перешёл на сторону Годайго. Асикага Такаудзи был уважаем, за ним последовали многие (хотя мудрый Кодзима уже тогда относился к новому союзнику с подозрением). Асикага развернулся и тоже двинулся на Столицу.
После долгих боёв Столица пала - в «Повести о Великом Мире» подробно рассказано, как доблестно вёл себя Акамацу, как вновь струсил Тадааки, как раздавал мудрые советы Кодзима Таканори. Среди прочих отличился богатырь Мэга Сондзабуро Нагамунэ 妻鹿孫三郎長宗: «Со своей двенадцатой весны увлекался драками, в шестидесяти с лишним провинциях Японии не было человека, с которым он не справлялся одной рукой.» Отряд его перебили, он остался один, но продолжал продвигаться вперёд.
«За ним последовали пятьдесят с лишним всадников Игу, губернатора провинции Цуруга.
От них, понукая своего коня, отделился молодой воин лет двадцати и стал в одиночку приближаться к Мэга Сондзабуро, который возвращался к своим, и в конце концов крепко ухватил его за рукав доспехов. Сондзабуро, не связываясь с ним, поднял локоть и за шнуры на спине доспехов молодого воина поднял его в воздух и так пронёс его вместе с конём три квартала. Воин этот, наверное, был сыном человека соответствующего положения. Он воскликнул:
- В этого человека не стреляйте! - и пятьдесят с лишним всадников неотступно скакали за ними следом.
Сондзабуро посмотрел искоса:
- Враг врагу рознь. Ты прискакал ко мне один, так что не ошибись! Если хочешь, подумай об этом. И запомни! - и с теми словами перенёс воина в доспехах, которого держал в левой руке, в правую руку и швырнул его с восклицанием: “Эй!”. Тот упал сверху на шестерых всадников, скакавших позади. Они погрузились в глубокую грязь на рисовом поле, так что их не стало видно.
Увидев это, пятьдесят с лишним всадников одновременно повернули коней назад и поспешили бежать.»
А вот Акамацу-старший (который уцелел, несмотря на свои размножающиеся головы) и другие воины подступают к укреплённому храму То:дзи - и обнаруживают, что отсечены от стены широкой канавой с водою.
«Захотели перепрыгнуть через нее, - не знали, насколько глубока вода. Захотели переехать, - мост был разобран. Стали беспокоиться, как быть, и тогда житель провинции Харима по имени Мэга-но Сондзабуро Нагамунэ соскочил с коня, погрузил в воду лук и измерил ее глубину. Место крепления тетивы осталось чуть-чуть наверху. Потом он встал во весь свой рост, обнажил меч длиною в пять сяку три сун, положил его на плечо, снял и выбросил кожаную обувь и бултыхнулся вниз. Вода не поднялась выше его нагрудных пластин. Такэбэ-но Ситиро, который следовал позади, увидев это, воскликнул:
- Канал мелкий!
Когда в воду, хорошенько не подумав, прыгнул небольшой мужчина ростом всего в пять сяку [полтора метра], вода покрыла его шлем. Нагамунэ резко обернулся и сказал:
- Хватайте его за прическу агэмаки и вытаскивайте!
Такэбэ-но Ситиро зацепил внешний пояс его доспехов, взял его за плечо и одним рывком поднял на противоположный берег. Мэга расхохотался:
- Вы перешли по мне, как по мосту?! А теперь разломайте эту стену и раскидайте ее.
С этими словами он одним рывком поднялся с берега наверх и, увидев там столб высотою больше четырех-пяти сун, коснулся его и... ух! - потащил на себя, так что землю, насыпанную сверху горкой в один-два дзе, обрушил вместе со стеной, так что канал превратился в ровную площадку земли.
Увидев это, с башен, возвышавшихся над земляным валом в трехстах с лишним местах, противник принялся обильнее, чем дождем, одною за другой осыпать их стрелами. Тогда Нагамунэ, постепенно ломая стрелы, ударившие его в нижнюю пластину доспехов и лобную часть шлема, вбежал к подножию высокой башни, воткнул меч возле алмазных стражей [то есть каменных изваяний стражей Закона у входа] и встал, закусив верхнюю губу. Одним он казался стражем Закона, другим - Сондзабуро.»
Так или иначе, Столица пала, войска Ставки здесь были разгромлены. Осаждавшие замок Кусуноки Масасигэ правительственные войска сняли осаду и поспешили к Столице, но помочь уже ничем не могли, а Масасигэ присоединился к государю, который уже двинулся к Столице в сопровождении воинов Нава.
И тогда же Нитта Ёсисада, окончательно определившись, под знамёнами Годайго выступил на Камакуру.
(Продолжение будет)